Маленькая девочка Вера возвращалась с родителями из школы. Они ехали в своём шикарном чёрном лимузине. Верочка пялилась в окна на дневную, залитую солнышком жизнь Дольчевилля и строила рожицы прохожим. Ёрзала на сиденье и пела под нос свои песенки.
- Вер, веди себя нормально, а? – мама говорила строго и спокойно.
Вера заткнула уши руками, и громко, с чувством пропела – «Ла ла ла!!!»
-Зараза, а! – мама притворно нахмурила брови и начала щекотать Верочку.
- Мам, ну не надоооо… - девочка захлёбывалась от смеха и сучила ножками в новеньких сандалях.
- Сейчас приедем домой – мама склонилась к ней нос к носу – сразу засядешь за уроки, ясно?
- Ну нееет… - Вера замотала головой, и её белокурые косички пришли в движение.
- А я говорю – да. Сделаешь уроки и можешь потом поиграть. Сколько хочешь.
Вера изобразила самое недовольное лицо, какое могла изобразить. Надула губки и сдвинула бровки прямо к носу. Скрестила руки на груди и для вида даже покраснела.
-Хм. Подумаешь. Раз ты такая вредина - я буду есть конфету одна.
Мама достала конфету в виде изогнутой тросточки волшебника, покрытую розовыми и белыми полосками. В салоне запахло свежей клубникой.
- Хочу! Хочу! Хочу! – Вера прыгала по сиденью, пытаясь схватить маму за руку.
- А уроки?
- Да ладно – ладно! Ну, я сделаю, правда! – Вера уткнулась белой головой маме в колени.
-Хорошо, хорошо. Я проверю. – мама погладила её по волосам. – Учти – я проверю!
В следующую секунду мама даже слегка ахнула вслух, потому что так молниеносно выхватить конфету из рук вряд ли кому ещё под силу. Вера победно улыбалась и невинно хлопала ресничками.
Дома Вера сидела за своим письменным столиком, скрестив ноги под стулом. Она так старательно вырисовывала английские буквы, что даже не заметила, как высунула язык от напряжения. Её ручка, разукрашенная в виде тигровой шкурки, выписывала и выписывала свои пируэты. Вера уже подпирала голову одной рукой, переписывая нехитрые, но тяжёлые для её детского восприятия тексты.
- Сядь ровно! – это голос папы из прихожей.
- Угу. – буркнула она себе под нос. Параллельно она видела своего брата, Ника. Как он стоял там же, а мама опустилась перед ним на корточки, что – то расспрашивая. Её белые полы плаща растеклись по паркету. Ник в школу не пошёл, симулируя болезнь. В данный момент он, активно жестикулируя, показывал, где конкретно у него болит, всем своим видом намекая на продолжительный больничный. Мама покачала головой.
- Дорогой, кажется, нашему мальчику нужен врач.
- Нет, мам, нет! – Ник бросился ей на шею, запутавшись носом в её волосах. – Не надо, я же боюсь врачей! У них уколы и пиявки! А я полежу немного дома, и всё пройдёт! Правда – правда!
- Ладно. Иди пока в свою спальню, полежи. А там посмотрим. Иди, иди – она легонько шлёпнула его.
Проходя мимо, он не удержался, и показал Вере язык.
Мама села рядом с Верочкой. Её голубые глаза внимательно впились в каракули, обильно покрывшие тетрадные листы.
- Знаешь что, мамочка, мне кажется, что мой брат – сутенёр.
Тик! – это у мамы кольнуло в груди.
- Чтоооо? Что ты сказала? Какой ещё …
- Ну, он же врёт, врёт, врёт! Ничего он не болеет же! – Вера стукнула линейкой по краю стола.
«Симулянт…» - с облегчением подумала мама.
Закончив делать уроки, Верочка поужинала, не преминув пару раз пнуть под столом брата, который только злобно шипел и давился молочной вермишелью. Вера попила своего любимого какао, и отправилась к себе в комнату, подпрыгивая на ходу и накручивая волосы на пальцы.
Вера подошла к своему любимому домику кукол, в который помещалось много – много игрушек. Большой розовый дом для кукол с золотыми буквами на фасаде – «Долл Хаус». На крыше даже был настоящий флюгер, рядом был маленький фонтан и бассейн. Лавочки, карусель…
- Привет, мои куколки! – мурлыкающим голосом сказала Верочка, просовывая руку внутрь дома.
« Мамочки!» - почти вслух подумали куклы.
А дальше пошла бесконечная игра. Лошадка задорно перемахивала через барьеры, причём жокеями были попеременно то норвежский принц в чёрном сюртуке, то шикарная девушка из светского общества. Розовый кадиллак нарезал круги вокруг дома. На заднем сиденье вальяжно развалился плюшевый медвежонок. Оловянный солдатик стоял на крыше дома, охраняя всё это действо. Во время игры он периодически оттуда падал, но его снова ставили на место. Вот уже кошка гуляет по зелёной лужайке, и вдруг нечаянно падает в бассейн. Медвежонок стоит на голове. В кадиллаке уже сидит лошадка, светской девушке расчёсывают волосы, сушат их мини – феном. Вот уже маленький принц идёт с ней под ручкой к фонтану. Кошку сушат мини – феном. Лошадка стоит на крыше… и так до бесконечности, пока у Верочки не начали слипаться глаза от усталости. Она сложила все игрушки обратно в дом, обняла руками папину шею и отправилась в свою кроватку смотреть сны про катание на радуге, дельфинов и облака.
Вообще – то куклам это неположено днём, но Томас чуть – чуть приоткрыл один глаз, чтобы осмотреться. Слегка потёртая уже кукла сидела, немного склонив голову, и смотрела из – под полу прикрытого века. Томас. На ценнике так и значилось – Томас. Кукла – норвежский принц. Растрёпанные за время игр русые волосы, слегка запылившийся чёрный френч, мягкие бриджи, чёрно – белые в полоску гольфы и деревянные ботинки, на манер тех, что носят в Голландии.
Он обвёл взглядом другие игрушки, что сидели вокруг него, безжизненно расставив в стороны руки и ноги и опустив головы вниз.
Медведь Флинт, большой и пушистый, бессмысленно смотрел в стену чёрными глазами – бусинками.
Породистый конь Будвайзер опустил голову и видел сны о призах и скачках.
Кошка Джилл свернулась бубликом, спрятав нос в шерсть.
Оловянный солдат Джек стоял с невозмутимым лицом. На страже порядка.
Принцесса Эльза сидела, расставив руки в разные стороны. Глаза её были закрыты, шикарные ресницы опущены вниз. По чуть приоткрытым губам бегали лучики солнца, и видно было, что внутри неё бегает своя собственная жизнь, не такая, как у всех. Туда – сюда, потоками. Ресницы иногда почти невидимо подрагивали.
Тут дверца дома приоткрылась, и Том увидел светлые глаза Верочки.
- Привет всем!
Прозвучал голос папы.
- Вер, выбирай быстрей, с кем мы поедем.
- Я возьму Томаса.
- Почему Томаса, интересно? Он тебе не надоел ещё?
- Он хороший, хороший! Я его люблю, он хороший!
В дом просунулась рука, схватив Томаса поперёк тела.
Проходя к выходу, они видели грустные глаза Ника, который стоял, обнимая дверной косяк.
- А нехорошие мальчики, которые обманывают родителей, сидят дома, и не посещают прогулки по городу. – сказала мама, одевая плащ.
- Бе бе бе! – изрекла Вера и помахала брату ручкой.
И они ехали в чёрном лимузине и ели сахарную вату. Розовую. Все разговаривали, смеялись, останавливались, покупали воздушные шары и журналы.
А Верочка сидела у окна, и смотрела на местные достопримечательности, не забывая про Томаса.
- Вот видишь – там недалеко наша школа, вон то здание с флагом. А здесь живёт моя друга, Келли, вон тот дом, красный, видишь? – Том бился лицом о стекло.
В это время Ник праздно шатался по дому. Зашёл в комнату Верочки. «Ах,
мальчики, которые врут… ай ай ай…» - сказал он, и с досадой пнул Верочкин школьный рюкзачок.
Подойдя к игрушечному домику, он долго смотрел внутрь, а потом, с трудом наклонив его на себя, извлёк всех его обитателей.
«Это – тебе, это – тебе, а это – тебе…». Ник сидел на полу, и разрисовывал игрушки чёрным маркером. Взяв Джека в руки, он решил попробовать открутить ему голову. Джек шипел у него в руках – «Я убью его, точно говорю…»
-Заткнись. – Будвайзер процедил это сквозь зубы.
В комнате Ника наверху застучали гусеницы танков и раздались звуки военного марша. У него была собственная большая коллекция военных игрушек и множество солдатиков всех армий мира.
Джек сжал зубы и терпел.
Выместив злобу, Ник сплюнул на пол и вышел. Игрушки остались лежать на полу в нелепых позах, изрисованные и растрёпанные.
«If I Got To say,
If You Got To Stay» - Верочка вошла в дом, напевая под нос свои песенки, держа в руках Томаса. Уроки делать было не нужно, поэтому она сразу отправилась к себе в комнату. Родители немного задержались в прихожей.
Верочка вышла из своей комнаты, сжав губы в линию. Быстрым шагом дошла до комнаты Ника. Тот сидел на краю кровати и читал энциклопедию. Верочка без слов со всего размаха ударила ему в лицо той рукой, в которой был зажат Томас. Энциклопедия с грохотом упала на пол.
« Да вы мои хорошие, да как же так… Сейчас я вас…» - Верочка стояла в ванной и отмывала игрушки от маркера. Она даже забыла про свою новую игрушку. Тётенька Молли подарила ей красивую куклу, которую звали Мартин. Видимо, в пару для Эльзы. Но Верочке было достаточно и Томаса, который сидел, и с сочувствием смотрел на водные процедуры. Мартин был солидным молодым человеком в белом костюме, с зализанной чёлочкой и гордым взглядом аристократа. Не особо пока вписывающийся в привычную компанию он стоял возле домика, невозмутимый и сияющий.
Вера заснула тревожным сном.
Компания, попавшая под дневной погром, сидела и хлюпала носами.
- Мда, досталось вам, видимо… - проговорил Томас, оглядывая товарищей.
- А ты – то чего? – Возмутился Флинт. – Тебя вообще не было! Нас тут чуть не убили вообще!
- Я не виноват, что именно меня взяли в город.
- А это ты кого притащил с собой? – Флинт придирчиво осмотрел нового обитателя дома.
- А… Я разве не представил? Знакомьтесь. Это – Морфий.
- Мартин… - процедила сквозь зубы новая кукла. – Швейцария. – многозначительно добавил он.
- Да хоть Зимбабве! – встрял в разговор Джек, и все прыснули от смеха.
Мартин скрестил руки на груди и подошёл к Эльзе.
- Сударыня, разрешите присесть с вами рядом, познакомиться. – он говорил вежливо и приторно сладко.
- Ой, вы знаете, сударь, у меня сегодня такой день… критический можно сказать! – сказала она и указала на свой нос, кончик которого был всё ещё чёрным от маркера.
Все снова засмеялись.
- А пойдемте, выйдем сегодня, а? Всё равно все спят уже. – кошка Джилл потянулась, царапая ковёр.
- Пойдём! – все загудели, вставая с мест, и вот уже Будвайзер зацокал копытами снаружи.
Они вышли из комнаты, незаметно открыв дверь общими усилиями, благо замка на ней не было. Прошли к камину и сели в кружок.
-Ну, чего там, в городе? – все смотрели на Томаса.
- Ну чего. Хорошо там всё. Жалко, не долго ездили. А так – магазины там, блестит всё. Солнце. Люди красивые, ярмарки. Да много чего. Что успел – повидал.
- А у нас вон чего… - все продолжали по инерции отряхиваться и разглаживать наряды.
Они сидели, обсуждая насущные дела. Изредка все смеялись в полголоса. В глазах каждого отражался огонь от камина. Беседа была оживлённой. И тут Джек, слегка отогревшийся после водных процедур и чувствующий себя немного пьяным от стремительных разговоров выпалил :
- А знаете, вот Том был в городе, а мы всё здесь и здесь торчим. Я бы тоже побывал с удовольствием. И ещё много чего сделал, если бы мог. Вот кто о чём мечтает здесь, а? друзья мои ну –ка?
Том, Джилл и Эльза молча смотрели на него.
-Так, «стать человеком» не предлагать.
Они сразу как – то поникли.
- Вот я, например, - начал Будвайзер – хотел бы стать настоящим, живым чемпионом по скачкам. И выигрывать все – все возможные кубки и забеги. И чтобы медали, призовые места, фотографы, эксперты, корреспонденты… - он мечтательно закатил синие глаза.
- Ага, а потом тебя назовут «Сервелат», и будут смаковать со словами « Ах, вот он какой, наш чемпион, ммм…» - Джек ёрничал, все смеялись.
- А я бы хотела картины рисовать. Такие красивые – красивые… и чтобы обязательно, не как у всех… - сказала Джилл, смешно зажмурившись. – А я буду такая важная ходить по собственной выставке, с тоненькой сигареткой… - Джилл встала и продемонстрировала, как она будет ходить. – И все будут подходить… Ах, Джилл, вы – гений, гений. Целовать в щёчку… а я вуаль откину так… ах, бросьте, что вы… - Джилл так увлеклась мимикой и жестами, что оступилась и упала на бок. Все снова засмеялись, и одобрительно захлопали в ладоши.
- Да, а я… я бы тогда книжки хотел писать. – Флинт немного нахмурился.
- Про войну? – уточнил Джек.
- Почему про войну? Про всё.
- Ну, я не знаю. Про пчеловодство что ль?
- Сам ты пчеловод. – Флинт отвернулся к камину. – Мне может вот мысли глубокие приходят в голову.
- Иногда. – добавил Томас.
Флинт не слушал.
- Я бы вот хотел… Писателем быть… жить на побережье. Ходить в белых шортах и шлёпках. Пить ром. В соломенной шляпе стоишь у океана и думаешь – сегодня я планирую написать 5… нет… 4 листа. И – хлоп на шезлонг!
- А шезлонг – хлоп! И в щепки! – все снова засмеялись, похлопывая Флинта по плечу, и одобряя шутку Джека.
- Смейся, смейся. – Флинт немного оскалил зубы. – Я похудею! – все снова засмеялись. – А у тебя – то какая мечта у самого? – он обратился к Джеку.
- У меня… - Джек встал с пола и застегнул верхнюю пуговицу на кителе. Он говорил чётко и железным голосом, в глазах у него мелькали огни. – Я хочу стать настоящим солдатом, отдавать долг Родине, быть настоящим мужчиной. А после стать и великим военноначальником. Как Наполеон, как … - у него не хватало дыхания.
- Ну и шёл бы вон к Нику в комнату, у него там армия целая.
- Ага, а тут кто будет?
- Да от тебя что толку – то? Тебе вон голову чуть не открутили. Так и скажи, что никто тебя туда не возьмёт.
- Я Верочку не брошу. – Джек сделал героическое лицо.
- Понятно всё с тобой. – изрёк Томас. – Что скажет наша принцесса Эльза?
Эльза была дорогой куклой, и у неё даже был свой крохотный серебряный портсигар. Она прикурила от каминной искорки и сейчас с томным видом курила.
- А я… да что я… не хочу я быть никакой принцессой Эльзой. Быть бы просто Элькой, да жить самостоятельно. Чтоб не зависеть ни от кого. Работать, иметь квартиру свою. Чтобы деньги тратить. На себя только. Ну… на наряды только, на еду и на развлечения. Машину свою тоже… а потом ребёнка, да. Своего… я иногда думаю об этом. Иногда я очень хочу этого. Чтобы не быть куклой. А покупать ему кукол, или ей.
- А кем работать будешь?
- Да какая разница?! По мне – так главное – свалить отсюда! Сидим тут, света белого не видим! Вообще! – Эльза бурно возмущалась.
- О! Да, а есть ли повод так негодовать? – Томас увидел, что в принципе, есть. – Ну а что, что мы сделаем. Мы игрушки, понимаете. Просто игрушки. Вы тут в тепле, в светле. Вас одевают – обувают. Вот у себя дома, в Норвегии, когда меня несли из магазина… я видел девочку. Лизу. Она сидела возле приюта детского и мёрзла. По – настоящему. Сидела на корточках и грела руки дыханием. И плакала. А вы возле камина жалуетесь сидите.
- А ты чего бы хотел? Твоя мечта?
- Моя… - Томас задумался. – Не знаю. Может это и глупо, но я всегда любил цветы. Анютины глазки, розы, ромашки… все. Не знаю, я вот лично нашему садовнику завидую. Как он целый день с такой красотой… много цветов, много…
Мартин не выдержал. – Ну и бред! Самая бредовая мечта! Цветы? – у самого Мартина была мечта основания новой королевской династии в голове. – Вот, например я…
И тут все услышали шаги. Это папа Верочки спускался вниз, видимо, чтобы попить воды. Все заметались. Побежал шёпот « Уходим, уходим…»
Все разбежались по углам, а Флинт замялся, заметался и просто принял статичное положение, распластавшись на полу.
Папа Веры подошёл, прошептал «Опять игрушки раскидала», взял Флинта и зашвырнул его на диван. Оттуда раздались жалобные стенания. Все захихикали в своих укрытиях.
Вера сидела за столом с семьёй солнечным утром и завтракала. Томас сидел рядом на полу. Джилл расположилась у Веры на коленях. Барабаня ложкой по тарелке, Вера начала тискать Джилл. – Мы – плюшевые киски! – она крепко сжала её в объятиях. Джилл выпучила глаза и высунула язык. Томас смотрел снизу , приставив палец к губам. Вера приговаривала – Я люблю свою Джилли! Очень – очень! Вот так! – и она обняла её ещё сильнее.
Раздалось слышимое только Томасу жалобное «Ммяяя..» или «Мляяя..», он не расслышал точно.
Мама сказала Вере – Ну, так нельзя с кошечками. Вер. Надо гладить, ласково, а не так.
- Я хочу настоящую! – Джилл слетела на пол и получила возможность отдышаться.
- Ты прекрасно знаешь, что у тебя аллергия. Собери игрушки. Сегодня в школу. Потом ляжешь пораньше. С тобой побудет тётя Молли. А мы с папой идём на праздник.
- А какой праздник?
- День всех Святых.
Томас и Джилл перемигнулись под столом. Они давно хотели вырваться куда – нибудь, и сегодня был отличный повод.
Вечером, когда Веру уже уложили спать, куклы покинули свой дом. Папа и мама только что вышли нарядные из дома, и ждали карету. Большая чёрная карета не замедлила появиться. Дверь открылась, из неё выглянул слегка нетрезвый Стафф. – Ну что? Все готовы? – он был размалёван чёрной тушью в честь праздника. Весело улыбался. На щеке красовался ярко – красный отпечаток женских губ.
Куклы покинули здание через маленькую дверку, через которую в дом заходил пёс Билли, который даже ни разу не тявкнул, когда они пробегали мимо его носа. Ему очень, очень хотелось спать после плотного ужина.
-Ну что, едем – кучер приготовился к поездке.
- Сейчас покурим и поедем, чего ты орёшь там? – Стафф, немного шатаясь, рассказывал последний анекдот.
Все куклы, включая Мартина, который запачкал своёй белый костюм, расположились на большом резном каретном бампере. Будвайзер в последний момент пристроился на подножке. Места на бампере ему не хватило. И они поехали в свете вечерних фонарей. Эльза прижалась к Томасу. Было прохладно. Мартин поднял воротник.
Ближе к городской площади им всё чаще попадались участники и гости праздника. Люди в самых разнообразных костюмах – скелеты, пантеры, идущие с факелами рыцари, большие красочные драконы в японском стиле, вампирши, ковбои… куклы смотрели во все глаза.
Карета остановилась у площади. Все двигались в самый её центр. Из огромных динамиков неслась адская, обжигающая музыка. Девушки в чёрном латексе извивались у шестов на сцене. Шампанское лилось рекой, все встречали знакомых, смеялись, обсуждая маскарадные костюмы.
Игрушки бегали по изгородям, столам, скамейкам, стараясь всё рассмотреть. Когда ещё они так выберутся.
Из динамиков раздалось – « А сейчас мы имеем честь поприветствовать мадам Твистед! Прекрасную хозяйку этого вечера!»
Твистед появилась верхом на белом коне. Чёрные волосы водопадами опускались ей на плечи, вызывая восхищение зрителей. Улыбка обнажила клыки, которые явно были длиннее обычного. Она послала толпе воздушный поцелуй, все аплодировали. Двое людей в костюмах пажей помогли ей взобраться на стол. Прошагав на высоченных шпильках до центра стола, Твистед взяла в руки микрофон.
- Дорогие гости. Сегодня великий, доставшийся нам от далёких предков праздник. День Всех Святых. Мир людей, мир духов – всё едино сегодня. Поэтому сегодня я призываю вас достойно повеселиться. Так, как вы этого ещё никогда не делали. И наш специальный бонус! Сейчас часы начнут бить полночь. Это и будет началом нашего с вами праздника. Так вот, каждый успевший коснуться нашей Волшебной тыквы до двенадцатого удара, исполнит все – все свои желания!
Толпа одобрительно загудела.
Твистед сорвала фиолетовое покрывало с большой тыквы, стоящей посреди стола. Вырезанные в тыкве глаза горели ярким огнём. Часы огласили окрестности первым ударом.
-Гоу! – прокричала Твистед, делая сальто со стола, где её тут же подхватили верные слуги. Снова заиграла громкая музыка, и все гости бросились к тыкве. В этой толпе смешалось всё.
- А чего мы сидим – то?!! – изрекла Эльза. И все рванули в толпу.
Будвайзер скакал из стороны в сторону, мотал головой. А потом громко заржал от отчаяния и даже лягнул кого – то, осознав, что на такой высокий стол он ну никак не запрыгнет. Флинт пытался забраться по чьей – то ноге в чёрных джинсах, но его быстро стряхнули вниз. Джилл наступили на хвост, и она вцепилась своими маленькими зубками в ненавистную ногу.
Томас, Джек, Эльза и Мартин бежали по столу. Джек стукнулся головой о подсвечник и остался лежать неподвижно. Томас был ближе всех к цели. Эльза поскользнулась и упала в целую лужу вина, проехав несколько десятков сантиметров лицом вниз. Мартин на секунду остановился возле возле неё. Девятый удар часов. Он перешагнул через Эльзу и побежал дальше. Вместе с Мартином они запрыгнули на руку нетрезвого человека в костюме Дракулы, который уже тянулся к тыкве. Одиннадцатый удар. Последний рывок. Томас обернулся и резко двинул Мартину в нос с локтя. Тот с закрытыми глазами кувыркнулся в тарелку с виноградом, даже не осознав, что случилось. Прыжок – и рука Томаса оказалась на тыкве. Двенадцатый удар часов.
Из толпы раздался вопль – «Всем шампанского! Танцевать!»
Из динамиков нёсся оглушительный drum n bass, небо осветилось фейерверками.
Не сговариваясь, все собрались у кареты. Все сидели с унылым видом, смотря в землю. Эльза плакала и выжимала платье.
- Мдаа.. сходили на праздник… - сокрушался Джек.
Томас сидел отдельно от всех, отвернувшись.
- Что загадал – то хоть?
- Это моё дело. Я ничего говорить не собираюсь. Всё узнаете позже.
-Ясно всё с тобой. Ну, посмотрим.
Их карета, и ещё несколько стоящих позади тронулись. Все закрыли глаза, решив немного подремать в пути. Джилл и Эльза сидели в обнимку. Эльза всё время всхлипывала, но всё тише и тише, понемногу засыпая. Джилл сквозь сон видела следующую картину. Мартин оказался вплотную с Томасом, который сидел, спрятав нос в воротник.
-Ты… ты понимаешь, что ты сделал? Что у нас будет теперь? Ты всю планету незабудками своими засадишь, да? Знаешь, Том, у нас был один – единственный шанс в этой грёбанной игрушечной жизни, и ты… ты всё разрушил, понимаешь. Что ты молчишь?! – он орал Томасу в лицо. – Что ты молчишь, а? – он дёргал его за рукав.
- Да пошёл ты. – сказал Томас, одёргивая руку.
Дальше Джилл ничего не видела, её глаза закрылись.
Зайдя домой они все легли по своим местам, тяжело вздыхая.
- Эй! – Джек обратился к Томасу. – А где мальчик – то наш? Мартин который.
- Он по пути сошёл. – Томас сидел, равнодушно глядя в пол. – И случайно попал под колёса. Вот.
-Ого. – Джек недоверчиво отодвинулся.
Каждый засыпал со своими мыслями.
Джилл думала –
Ну, вот и всё. Ничего и не вышло. Не писать мне картин, не пить мне Мартини, эх…
Флинт-
Океан, океан. Когда – нибудь мы увидимся. Не на картинках. Я тоже загадал желание, и чёрт бы с ней, с этой тыквой. Вдруг тоже сбудется.
Будвайзер-
А и пускай цветы будут. Пускай. Толку никакого, но красиво. Интересно, а настоящие лошади едят цветы? О чём это я?
Джек-
Да,мне точно ничего не светит. Тут ещё псих этот. Тихоня, блин. А убить может.
А что, попрошусь к Нику. Может, возьмёт. Почему бы и нет.
Эльза.
Вот бы мне новое, красивое платье. Я хочу свадебное. Настоящее. Чтобы быть лучше всех. Ах, Томас, что же ты наделал… а ведь мы появились самые первые в этом доме… а один раз, один раз… мне даже показалось, что он меня любит. Он так сказал, что мне показалось, что он сказал… что любит… он такой хороший… бескорыстный… что если он взял и загадал… для меня… я так хочу этого…
Томас лежал и смотрел в потолок.
Первые лучи солнца пробежали по его лицу. Он улыбался. Кукольный дом огласился стонами обитателей, которые проснулись и поняли, что ничего не изменилось. И в ближайшее время вряд ли изменится. Моря цветов за окном тоже не наблюдалось.
«Будут у меня ещё цветы» - подумал Томас перед тем, как его разобрали на детали, болтики и винтики.
А в далёком норвежском городе Росенборг девочка Лиза играла с приёмными родителями в снежки. Они громко смеялись. На ней было новенькое пальто и тёплые рукавички. Ей больше не было холодно. Никогда.