Пасмурная кривизна улицы терялась в бесконечности, звуки шагов редких прохожих растворял вечерний гул, источаемый, казалось, самими стенами домов. Резко распахнувшаяся дверь уронила квадрат желтоватого света на влажные каменные плиты, с силой ударившись медной ручкой о тёмный ветхий кирпич. Затрещала ткань, вслед послышался удар пинка, и некто полетел кубарём прямо из светового квадрата в стылую тьму. Дверь с шумом захлопнулась, вернув гнутой ленте задумчивых уличных стен их прежнюю мелодию.
Фыркнув, и ещё не поднявшись на ноги, некто погрозил кулаком в сторону закрытой двери.
- Возомнили…. Подумаешь…. – пробормотал он себе по нос, и остатки фразы поглотил уличный гул, смешанный с шуршанием заблудившегося ветра.
Поднявшись, наконец, и начав отряхивать вымазанные грязью одежды, некто вдруг замер, уперев взгляд в основание стены. Слева от двери, столь недружелюбно обошедшейся с ним минуту назад, что-то шевельнулось и, будто бы завалилось на бок.
Тихонько нервно хмыкнув, некто стал медленно приближаться, распираемый внезапно обуявшим им любопытством. По началу, ему показалось, что это какой-то ворох тряпья, но начав ворошить ткань, он услышал тихий всхлип.
Первым его порывом было бросить находку и уносить ноги, минуя лихо, но снова подвело любопытство. Повинуясь древнейшему инстинкту, он сгрёб в охапку найденное и, закинув на плёчё, прихрамывая, но достаточно быстро, направился вниз по улице.
Толкнув плечом дверь, он быстро прошёл в помещении, и свалив свою находку против окна, из которого лился тусклый свет фонаря, снова принялся разгребать грубую ткань.
Внутри нескольких слоёв мешковины оказался человек, туго обмотанный петлями толстенной верёвки. Голова его была разбита, светлые волосы и мертвенно бледное лицо залиты спёкшимся багрянцем крови, однако, он всё ещё дышал.
Оглядев картину целиком, некто тяжело вздохнул и начал осторожно разматывать верёвку, стягивающую худые плечи незнакомца.