Ровно работали двигатели.
Я не слышал их рокота - я чувствовал его всем телом, всеми фибрами души. Я верил им...
За бортом темень.
Стюардеса вручила гигиенический набор и дежурную улыбку.
Взял осторожно её за руку, посмотрел в глаза и... попросил двойной коньяк.
Рука девушки как-то с сожалением трепыхнулась в ответ и медленно, оглядываясь, с грустью
вышла из-под моей ладони.
За бортом ночь.
Среди всей нашей военной делегации одной из африканских стран, я был единственный светлокожий европеец. Рядом со мной сидел вождь племени бывших (якобы) каннибалов.
Он не любил коньяк, а я медленно выпил.
Достал из пакета зачем-то повязку на глаза. Одел её. Ночь. Болела рана.
Перед глазами всплыла почему-то давняя картина: лев терзающий темнокожую девушку. Эту драму я наблюдал в бинокль.
Мои воины тоже видели.
Но не могли предотвратить этого... Мы третьи сутки были в засаде.
Жгло солнце. Весь оставшийся запас воды воины отдали мне.
За бортом ночь.
Был бой. Мы победили, но половину моего отряда растоптало стадо перепуганных слонов.
Я шел среди убитых и растоптанных. Некоторые были еще живы.
Кружилась голова, болела рана, тошнило от запаха последствий боя. Сдержанно стонали раненые и недотоптанные...
Я приказал всех пристрелить И своих, и чужих. Нам надо было выжить, для спасения племени.
Ночь.