XXV
Лос-Анджелес 1 января 23 часа 20 минут
Чарли Неро долго не мог уснуть. Он ворочался в своей постели с боку на бок, но сон не шел к нему. Его занимал вопрос; что будет завтра? Первый рабочий день в этом году. Как воспримут его коллеги новость о том, что над ними устанавливается подобный тоталитарный контроль? То, что им теперь не дадут свободы действия – это было совершенно ясно. И Чарли все больше и больше укоренялся в уверенности в том, что виды на голограмму у правительства совсем иные, чем у него. Не оставалось сомнения в том, что использовать их открытие будут совсем иначе, чем хоте-лось бы ему самому.
Чарли чувствовал тяжесть на душе и осадок, словно бы все его мечты и надежды были разрушены в одночасье. Впрочем, наверное, так оно и было. С печалью он думал о том, что никто из их команды не вкладывал в эту работу своей души. Никто из них по-настоящему даже и не обрадовался тому, что работа, наконец, завершилась. Никто не воспринял известие о том, что голограмма наделена физическими свойствами. Это переворачивало с ног на голову всю науку, все понятия о принципах сохранения энергии. Никто не понял того, что перед ними открывалась новая эра, и не только в науке, но и вообще в уцелевшем обществе людей.
Никто не придал этому значения, разве что лишь, кроме Патрика. Но он осознал их открытие лишь только как угрозу выжившему человечеству. Патрик увидел в голограмме лишь чудовищное оружие, чудовищный способ тотального контроля над людьми. Чарли не мог, не желал верить, что это так. Он не желал верить, что работа, над которой они потратили столько времени, может нести людям зло. Нет, это не возможно. Голограмма должна спасти человечество, это ее предназначение, а вовсе не контроль над людь-ми, вовсе не война.
2 января 4 часа 20 минут
Чарли проснулся, и понял, что он спал не более четырех часов. Проснулся он резко и внезапно, словно выпрыгнул из сна. Он тут же понял, что такое пробуждение означало, что он уже больше не сможет уснуть.
Чарли сел на кровати, и почувствовал, что его голову разрывает резкая боль. Бессонница давала о себе знать. Потерев руками лоб и виски, Чарли спустил ноги с кровати и нащупал тапочки. Кое-как встав на ноги, Чарли, шатаясь, направился в ванную комнату, где принял таблетку от головной боли.
Умывшись и побрившись, Чарли вошел в кухню. Есть ему не хотелось, было слишком рано. Выпить чашечку кофе было непростительной роскошью, но сегодня у Чарли была на это уважительная причина. Ему сегодня исполнялось тридцать шесть лет.
По этому поводу можно было бы, и выпить виски. У него была припасена бутылочка на подобный случай. Но сегодня был рабочий день, и он не мог себе позволить придти на работу пьяным. Тем более что день сегодня будет ответственным, и неизвестно еще было, как все это воспримут его коллеги.
Чарли сварил себе кофе, и решил удовольствоваться им. Проходя мимо зеркала, он поднял чашку, словно произнося тост самому себе, и сказал:
- С днем рождения, Чарли! За нас с тобой!
После этого он долго еще сидел в кресле, погруженный в мрачные размышления.
2 января 8 часов 00 минут
Они собрались все. И Мунахен и агенты, и весь коллектив экспериментальной лаборатории. Хейвард рассказывал им все то, что уже вчера говорил Чарли и Мунахену. Чарли мрачно слушал и наблюдал за реакцией их коллег. К его удивлению восприняли они эту новость с полным равнодушием. А когда Хейвард сказал, что с сегодняшнего дня их зарплата увеличивается в два раза, лаборатория наполнилась радостью. Все приветствовали эту новость. Один лишь Чарли в душе негодовал; неужели же их не интересует ничего, кроме денег. Но, похоже, это действительно было так. Это была всего лишь их работа, и ничего более. Каждый из них знал, что может умереть в любой день, а деньги еще имели кое-какую ценность, хотя уже далеко не такую, как раньше. Никого не возмутило, и даже не удивило то, что телепортироваться отныне будут только Хейвард или Леттич. Никто не задал вопроса, почему такие ограничения. Всем было безразлично. Они просто выполняли свою работу, им за это платили деньги. Остальное их не интересует, в том числе, не интересует и то, как будет использоваться их изобретение.
Леттич предложил начать работу. Никто не возражал, и поэтому он смело надел на себя шлем.
- Странное дело, - произнес он. – Я чувствую одновременно и нетерпение и волнение, словно собираюсь отправиться туда, откуда не возвращаются.
- Странное ощущение, - предупредил Хейвард. – Но это чувство ни с чем не сравнимо.
- Да? – Леттич вертел в руках перчатки.
- Словно находишься в виртуальной реальности или в космосе. До всего можешь дотронуться, но все кажется каким-то неестественным. Чувствуешь себя так, словно кто-то тебя разыгрывает.
- Может, это и в самом деле розыгрыш?
Хейвард покачал головой.
- Уверяю, это не розыгрыш.
- Хм, куда же мне отправиться?
- А нельзя ли туда, где больше всего неизвестности, - внес предложение Чарли.
- Это куда же?
- В Россию.
- В Россию?
- Да, да, в Россию, - поддержали несколько голосов.
Леттич вопросительно посмотрел на Хейварда. Тот кивнул в знак согласия.
- В Россию, так в Россию. – Леттич принялся надевать перчатки.
Странное дело, подумал Чарли, он говорит о России таким тоном, словно ему все о ней известно.
- Помогите мне задать программу, - попросил Леттич.
Патрик выполнил настройки.
- Ну, включаю. – Леттич нажал пуск.
Некоторое время он молча, разинув рот, осматривался по сторонам, водил перед собой руками, пытался что-то ощупать. По предварительным расчетам он должен был находиться прямо в Москве, а может быть, неподалеку от нее.
- Невероятно, - наконец выдохнул Леттич. – Фантастично!
Он присел, и сделал движение, словно подбирая что-то с земли. Некоторое время он рассматривал невидимое нечто, затем направился куда-то. Движения его были неловкими, словно он не привык ходить по беговой дорожке. Затем он остановился, и стал ощупывать что-то перед собой.
- Что вы видите? – нетерпеливо спросил Чарли.
- Я в России, - тихо произнес Леттич. – Это и вправду Россия! Не может быть никакого сомнения. Вы сделали это! У вас получилось!
- Что вы видите? – снова спросил Чарли.
Леттич вдруг словно опомнился.
- А? Да… нет, ничего. Все погибло. Все уничтожено.
Леттич повертел головой.
- Я попал в мертвый мир. Да, проклятая война, она все уничтожила. Все.