Полет фантазии и души философа.
Белая комната. Передо мной одна кровать, стул, на котором сижу, и не большой столик цвета топленого молока, на котором сейчас пишу. Есть еще дверь, ведущая в длинный коридор с множеством таких же дверей. Время от времени в моей комнате-коробочке появляются три человека, после чего я продолжительное время сижу смирно и ничего не могу записать. Такое состояние с одной стороны кажется приятным, потому что вокруг ничего толком не происходит, как будто все спит мертвым сном; а с другой, когда оно проходит, внутри дискомфорт, что-то переворачивается вверх ногами, и на месте сидеть спокойно невозможно. Это состояние жутко неприятно, потому что я ощущаю свое несчастье и обреченность сидеть вечно взаперти. В это время белоснежные поля бумаги стремительно заполняются всяческим моим бредом…
- … Ночь. Темно. В черно-зеленый цвет окрашены улицы. Звезды не видны за свинцовыми тучами. Грустно как-то. Мне душно, от асфальта пахнет сыростью. Еле передвигаю ноги. Дыхание становится все глубже и глубже. Грудную клетку что-то сдавливает. Все труднее становится дышать. Невидимые руки тянутся к моему горлу - душат. Я не могу им сопротивляться, как и жутким мыслям, что непрерывно посещают мою голову. Мои – не мои - ноги унесли меня далеко от дома. Забрел «я» - не Я, - но зачем именно сюда, что меня принесло к этому месту?!
Фонарь чуть источает бледный лучик света, падающий прямо на белый дом. Стою. Почти не дыша. Зачем я тут? …тишина раздражает. Я пытаюсь всмотреться в её лицо – темноту, но кроме разноцветных, переплетающихся между собой линий-галлюцинаций перед глазами ничего не появляется. Тут я чувствую чье-то присутствие у себя за спиной. Понимаю, что мне совсем становится плохо – в глазах рябит, голова забита чем-то тяжелым, непонятным. Со лба капают холодные капли пота. Не знаю, куда убрать руки – мешаются. Ноги ватные. Я растворяюсь. Падаю. Вдруг, ощущаю себя совсем в ином месте нахождения, мягком и приятном. Я лежу, смотрю в белый потолок. Чувствую, что подушка мокрая от пота, рукой протираю лоб. Раскрываю крышку телефона. На циферблате 5:05 утра - вставать еще рано. Вспоминаю жуткий сон и вспоминаю, что мне давно не снились сны.
- Куда, куда заводит меня мой мозг?! Страшно подумать!
Еще последствия – легкое головокружение. Первые лучи старательно проникают через окно в комнату – на кровать, где лежит мое бессильное, неподвижное, как будто после тяжелой ночной смены тело. Мой мозг работает как машина – круглые сутки. Отсюда и сны жуткие посещают. Снова болит голова. Теперь понимаю, что больше не усну. Включил музыку – успокаивает. Принял прохладный душ – совсем оклемался. Голову посещают разные мысли о вчерашнем вечере. Жаль, что такие душевные вечера бывают не часто, хотя может и к лучшему, тогда поистине можно насладиться ими вдоволь.
Я побрел по полупустым улицам, чтобы купить себе еды. Еще где-то, некоторые куски асфальта мокрые после ночного дождя. Небо кристально-голубое. День будет жарким. А меня никак не оставят в покое ночные сновидения. Ведь то место, где я очутился – реально. Неужели, это что-то могло значить. Обычно я не забиваю себе голову подобной ерундой. Но, что произошло сегодня – странно.
Нет. Решено. Больше не думаю, не вспоминаю.
В магазине взял пару бутылок минералки, молока и сладких булочек – люблю их. На сегодня хватит. Остальное все есть. Видно кассирша не спала всю ночь - после ночной смены. Губы маленькие, узкие, глаза красные, отвисшие мешки – щеки, чем-то напоминает хомяка, который затолкал пищу себе в рот.
Душно. Всю дорогу пил.
…
Счет времени потерян. Меня нет. Есть что-то другое, похожее на меня, но однозначно не «я». «Я» - сторонний наблюдатель. Оно лежит на траве. Вокруг ярко-зеленые поля без границ. Над ним сине-оранжевое небо. Прохладный ветерок развевает волосы. Спокойствие и умиротворение.
Ощущение «себя» вне тела. «Я» парю над телом, который наслаждается апельсиновым рассветом. Я парю навстречу желтому рассвету. В лицо теплый ветер, обдувает мое прозрачное тело. Лечу… на встречу безграничному счастью… лечу…
Я весь воздушный, легкий и прозрачный оказываюсь все на том же самом месте – в своей постели. Чувства полета проходят, остаются чувства приземленности. Нет, невыносимо. Голова будто в любой момент лопнет от перенапряжения. Заточенная душа в тело хочет освобождения. Прошибает холодный пот. От мощного бесконечного потока мыслей голова раздувается. Хватаюсь за голову и утыкаюсь лицом в подушку. Что-то не совсем внятное исходит из моих уст. Хочу бежать. Спотыкаюсь – падаю. Мышцы лица свело. Глаза глядят на серое покрывало неба. Сейчас будет дождь. Вот уже первые капли попали на лицо. Я что-то без конца бормочу. Поднимаюсь на ноги, развожу руки в разные стороны. Жду столкновения с небесным ливнем. В конце концов, промокаю до нитки. Меня уносит в круговороте сегодняшних событий. Холодно. Я замерзаю. Ощущение пустоты. Кругом темно. Покрываюсь гусиной кожей. Меня закручивает, в какую-то воронку. Я плыву. Нежно разрывает на множество неделимых частиц. Теряю чувство индивидуальности и самоконтроля – меня становится много. Я умер. Вокруг бесконечное число звезд, на какие я только что поделился. … «Где я? Почему это со мной? … почему? … где? … ответа нет… слышу эхо… полет в пустоту … лечу сквозь минуты… хотя… может… я бегу от бытия в небытие… почему я? … почему?» …молчание тишины…
…
…11:55. СМС. «Привет. Как себя чувствуешь? Видела тебя на днях, у тебя болезненный вид. Все в порядке?»
Еле разбирая буквы, тыкая по клавишам, пытаюсь накарябать ответ.
« Все хорошо. Правда. Не волнуйся ».
Отключил телефон. 11утра – очень рано для выходного дня. Обычно я еще сплю, как убитый. Нежусь в теплой, нагретой собой постели.
День. Небесные капли дождя, так и рвутся в окно моей квартиры.
13:00. Встреча с другом в кафе. Обсуждаем идею великого Канта «Мир вещей-в-себе». Что ж, интересно. Но не вижу в этом никакой необходимости, хотя я уже привык, как обычно весь наш разговор не обходится без философских рассуждений. На днях, к примеру, решили обсудить мысль Аристотеля «Друг-это одна душа, живущая в двух телах». Разве может быть между людьми равенство? – нет, никогда. Человечеству не дано добиться гармонии между собой. Поэтому нельзя с полной уверенностью заявлять о единой душе между двумя субъектами. Или, например, Харуки Мураками «Раньше я думал - люди взрослеют год от года, постепенно, а оказалось, человек взрослеет мгновенно...» Мне кажется, нельзя обобщать – все зависит от конкретного случая, человека и его способности здраво мыслить. И множество других разных мыслей…
…Я снова в холодном поту. Черт, снова ушел в состояние покоя, если его можно так назвать. Странные приступы. Они являются мне в виде снов. Опять приснился этот же ужастик, что и позапрошлой ночью.
Бросился в ванную, умылся. В зеркале странный образ наблюдаю. Это я. Нет. Глаза совсем ошалели. Стал нервный. Комната наполнилась ночной чернотой. Я без света. Вглядываюсь в темноту. Шкаф совсем погрузился во тьму. Слегка проглядывают сквозь ночь светлые ручки. Из колонок полилась приятная мелодия – успокаивает.
Серой дымкой затянуто небо. Пахнет дождем. Я живу среди каких-то зарослей: окружен деревьями с зелеными шапками со всех сторон, кривые ветки достают до моего окна. Все цветет и кажется таким счастливым, что хочется плясать и петь. Настроение переполняет мое тело, что иногда вылезает за края и мое бодрое состояние становится очень заметным.
Я спустился вниз и вышел из подъезда. Окунулся в океан теплого воздуха, ароматов травы, и разноцветных цветов… Лето. Пока я шел до нужного мне места на пути встречались и старый полуразваленный забор, многочисленные магазинчики, похожие друг на друга, а в глаза летел пух, поэтому приходилось постоянно морщиться. Шаг был ускоренный, что даже нервно билось сердце, это немного было странным.
Я на месте. Передо мной старое серое здание, из далека, чем-то, напоминающее общежитие. Если углубиться в него - зайти в подъезд, то сразу ударит в нос сильный запах пота вперемешку с алкоголем – это поистине жуткий запах, если учесть тот факт, что он не выветривается. И вечная мерзлота, в независимости от погодных условий за дверьми этого противного здания.
Мне надо было на самый последний этаж этого здания – 9-ый. К моему счастью лифт всегда исправен. Через пару минут я поднялся на лифте до нужного этажа, и еще через минуту передо мной стоял невысокого роста, в темных, слегка уже поношенных джинсах, парень. С ним мы знакомы уже давно. Это тот из немногих, который понимает весь мой бред, периодически вылетающий из моих уст. Как обычно с серьезным выражением лица, но с явной улыбкой в глазах, протягивает мне руку.
- Здравствуй, Григ
- Привет, Малик
- Проходи, располагайся. Кофе будешь? Хотя, конечно будешь. Кто-кто, а мы пьем его, как сумасшедшие.
Малик привычной для себя походкой побрел на кухню.
Я устроился на не большом диванчике и уставился в сторону потолка, но не на потолок, а как бы сквозь него, как будто его и вовсе не было. Не знаю почему, но если я хочу расслабиться, я иду к Малику. Мы друг друга знаем еще с дошкольного возраста. Хотя друзьями стали именно со школьных времен.
- Эх, аккуратней. Он горячий.
- мм… спасибо, Малик. Ты как всегда вовремя… я чуть-чуть уже не ушел в себя, не прошел сквозь потолок.
- ха-ха-ха!!! Мм…да?.. ну ничего. Это не страшно. Но страшны крайности. В любых познаниях перегибать палку опасно, это относится именно к тебе, а то эта палка может больно противоположным концом отскочить в лоб…
Сделав большой глоток черной жидкости, Малик заморгал и задумался над чем-то.
- Ты ведь знаешь меня. Во мне заложено, именно то, чтобы доказывать что-то и бросаться от крайности в крайность.
- Это не есть хорошо – тихо промолвил Малик, выпучив свои карие глаза, в кружку с недопитым кофе.
- Да, но есть интересный момент. Я не любил никогда золотой середины. Лучше быть первым или совсем последним. Все равно и то и другое положение может резко сменить позиции. Первый станет последним, последний – первым.
- Получается, ты ведешь к тому, что истина – непостоянна…
- Конечно, все можно поставить под сомнение. Даже твою индивидуальность. У каждого истина своя, она субъективна, значит, для других она может являться абсурдной точкой зрения.
- Знаешь, может быть, поэтому я и не люблю философию… Я уже устал от всех размышлений. К чему они тебя приведут? К твоим головным приступам? И, наконец, вообще в клинику?! Может. А есть ли истина, например, в чувствах? Мне кажется чувства – есть наивысшая истина в человеке. То есть она внутри тебя, внутри нас всех. А тот, кто пытается пойти против чувств своих, у того включен больше рассудок. Он часто мешает человеку раскрыться, тем самым люди больше замыкаются в себе, уводя себя дальше от реальности. А реальность, есть восприимчивость окружающего мира, твоя субъективная восприимчивость. Здесь круг пошел замыкаться, т.е. субъект, переходящий в объект, затем в конце снова становится субъектом. Рассудок хочет уровнять все человеческие ценности…
Перебив речь Малика, но, соглашаясь с его мнением, продолжаю:
- …А тебе не кажется, что в этом то и заключается весь смысл нашего труднодоступного бытия? Логика хочет подчинить все единому закону. Душа стремится к вольному существованию. Где же тут истинно-правильный путь для человека? Мм? Может, возможен правильный ответ с помощью все тех же математических вычислений?? Ты же знаешь, что я всегда был иррационалистом. И не испытывал особой любви к формулам, интегралам и все, что с этим связано.
- Знаю-знаю. Мы в этом с тобой всегда были похожи.
- Я думаю, что если постоянно забивать голову подобными размышлениями, то можно сойти с ума. А может даже к чему-то полезному приведет. Кто знает?
- К полезному?! ха! Например, в психиатрическую клинику. Да! Именно! Первым же маршрутом. Вспомни только, скольких уже сумасшедших философов упекали в клинику для душевнобольных. В нашем обществе опасно так мыслить.
- Опасно?! Кого опасаться, 20век давно ушел? Остался в истории. И оставил много пищи мозгам. У нас совсем другая история. Мысли, рассуждай, выдвигай свои точки зрения. Но кому теперь это нужно, кроме тех, кто мыслит?! Это же декаданс всего поколения. А что дальше нас ждет за линией горизонта?! Пусто… там нас ждет тьма и снова тьма… Пустое молчание заплесневелых мозгов…
Я встал. Малик последовал моему примеру и тоже привстал. Мне пора было уходить. Он проводил меня до двери. Мы попрощались. Я ушел. Через три минуты я уже выходил из вонючего подъезда. Уже темнело. Ночь аккуратно начала опускаться на землю. Я зашагал быстрыми шагами домой. Мозг снова гудел. Лезли разные мысли о нашей сегодняшней беседе с Маликом. И я снова прихожу к такой мысли, что все же нельзя так много думать. Почему нельзя ко всему относиться проще, так и проблем меньше. Никаких бы болей и все спокойно в голове. Но нет же, у меня так уже не получится, как раньше. Магазинчики уже закрыты. Полуразвалившийся заборчик утопал в густой, темно-зеленой листве деревьев. Я уже не совсем все помню, как я дошел до дома, но помню, только, что добрел я быстро. И тут же свалился в сон, который мигом подхватил меня в воздухе и вихрем закрутил в темноте. Чувство усталости, утомленности. Что-то неизвестное требует от меня не мыслимого поступка, противоречивых чувств – хочу шума - громкой музыки, или тишину, таинственного молчания, раствориться в нем и стать самому частью этого молчания… Почему оно меня так притягивает? В нем есть, что-то таинственного, именно загадочного, того, что хочется понять, разгадать, услышать, именно услышать сквозь многолетнее молчание надменной тишины…
…Сквозь время, серый дым тумана в лицо… сквозь суету и людское скудоумие… Я плыву, не замечая под собой жалкое порхание - тысячи людей…
Я вижу птиц, и я их понимаю… Вижу заснеженные вершины спящих гор… Я растворяюсь… Растворяюсь в небывалой никогда свободе… Дышу холодным и свежим воздухом, которым дышат только птицы. Наслаждаюсь безграничными полетами в сфере человеческого духа. И остановить меня - оборвать тонкую нить с физическим миром сможет только мое пробуждение…
Оно меня притягивает чем-то: пробуждение города от спячки, люди-зомби вылезают нехотя из своих пещер. Это заставляет прислушиваться ко всему живому, ко всему, что имеет способность двигаться.
На следующий день мне снова позвонил Малик. Сегодня договорились с ним побродить по улицам нашего района.
Я задумался. Не так часто мы куда-то ходим, да еще решили доползти до того самого белого дома. Честно, то мне не хотелось никуда идти. Не то настроение. Еще раз позвонит, скажу, что болен. Правым ухом я услышал короткие гудки в трубке. Совсем забылся. Моя рассеянность дает о себе знать.
Все же ближе к вечеру я передумал, так как сидеть весь день дома, слишком тухло… развеяться мне не помешало бы точно…
В половине одиннадцатого вечера мы с Маликом были на месте – у белого дома. Ветер завывал песни в старых, уже давно ржавых трубах. Окна белого дома были обычными черными дырами в бетонной коробке. Эти черные омуты глаз наводят легкий ужас. Вокруг все заросло травой по колено. Мы присели на холодные бетонные пласты, лежащие по правую сторону от дома. Легкий ветерок с предельной аккуратностью приятно развевал волосы на голове.
Малик сразу достал сигарету - закурил и с особым чувством наслаждения сделал первые тяги. Кольца серого дыма нависли над его головой и перед лицом. Вид у него был такой, как будто не вдыхал этого яда уже, примерно, около недели. Не много успокоившись, Малик принял задумчивый вид.
- Знаешь, вчера весь день просидел возле компьютера. По началу хотел проверить почту, но задержался там почти на весь день. Григ, ты не представляешь, как мне тяжело избавиться от интернет-зависимости.
- Да, и еще от курения. Хе-хе-хе!
- Нет, я серьезно!
- Я тоже. Мир высоких технологий, виртуальной реальности – все это сделало нас слепыми. Становясь неким призраком в мире цветных экранов, теряется собственное «я» и остается лишь существо, живущее в автоматическом режиме. Это в первую очередь способствует нивелированию личности, деградации и бездуховности нашего поколения. А вообще в целом я очень люблю бумагу. Старую бумагу. Проводить по ней подушечками пальцев, главное ощущать и вдыхать ее многолетний запах. Ммм…
- Эх, ну ты размахнулся…
Он вытаращенными глазами буквально за секунду просверлил большую во мне дырку.
- Приятно иногда посидеть наедине с тишиной, легкой и нежной игрой ветерка и мыслями…
Резко замолчав, я уныло опустил голову.
Малик серьезно ухмыльнулся.
- А я последнее время ощущаю нас оторванными от всех призрачных миров и различных способов существования нашего пустого поколения.
Произнеся это, Малик поднял глаза к верху и уставился на темно-синий небосвод.
Время было уже почти двенадцать. Малик снова закурил, и мы тронулись по домам, оставляя после себя тонкую ниточку серого дыма.
Нам с ним нужно было в разные стороны. Мы разошлись. Надо было идти домой, но я однозначно решил, что сегодня мне не туда и сменил курс.
Я шел, сопротивляясь сильному ветру. На мне был одет черный уже слегка выгоревший льняной пиджак, синие потертые джинсы, снизу не много рваные. Голова была набита чем-то тяжелым, как будто все мысли и идеи перемешались в одну непонятную кучу и привести все в порядок, будет являться очень сложной задачей. Вечер устало проникает внутрь меня и заполняет собой все мое сознание и душу. Меня преследует бесконечное ощущение отчужденности, а теперь еще страх и одиночество. Где бы я ни был, куда бы ни пошел, везде оно – одиночество. И что порой даже кажется, что это съедает меня полностью изнутри. И является главным инициатором моей отчужденности от всего мира маленьких людей. Все великие произведения, все, что когда-то было написано великими людьми, теперь обесценилось. Будущее перекрыл мир техники, люди – роботы, которые, видимо, нашли свое счастье. Счастье в цветных экранах, клавишах, поглощающей нас бездны, вместо бумаги и карандаша, которые теперь томятся где-то в пыли. И там же, где-то, забытая душа, не имеющая право на проявление себя. Наконец-то, люди дождались то время, когда все будет готово и упаковано. И при этом они еще умудряются плеваться из своих похабных ртов.
Больше всего страшного содержится не в запрете на оглашение своей мысли, а, наоборот, в её ненужности и бесполезности. Когда твои идеи никому не интересны и, по сути, не нужны, крах тебе и твоим идеям.
Я добрел к какому-то не знакомому мне месту. Все уже давно затонуло во тьме, а ветер продолжал сдувать мое и так уже усталое тело. Но, кажется, моим мыслям было не до ветра, не до примятой от моих шагов травы и не до того, что происходило там, в городе, в тех пустых домах, по ту сторону окон и стен. Со мной происходило что-то странное, по крайней мере, это показалось бы странным для тех людей, живущих линейной жизнью, без капли интереса ко всем глобальным переворотам за бетонной стеной равнодушия.
…Снова они в моей палате – люди в белых халатах и с чудными шапочками на головах. Сегодня опять придется отвлечься от долгих моих раздумий. В палате всего одно окно, за которым открывается вид на город. Светящиеся в темноте дороги, машины, несущиеся кто куда, большие серые дома – от всего этого так и веет холодом безразличия и упадком человеческого духа. Больше всего я люблю в этом окне встречать нежно-апельсиновый рассвет, берущий власть над каменным и стеклянным муравейником.
…И все-таки Малик был прав…
Июнь 2008г.