Кошмары в этом маленьком городке не были редкостью. Чудеса, напротив, случались нечасто.
Тем более, я был удивлен случившемуся чуду, приехав на день по очень важным делам. Как оказалось потом, не нужным совершенно.
Сделать их все равно не получилось. Я был разочарован и считал поездку напрасной.
До этого я был здесь раз. Город мне не нравился. Оба визита попали на отвратительную погоду. Запущенные неухоженные дома и неосвещенные улицы в сумраке осени выглядели зловеще. Неуютно.
Вышел из бывшей конторы заводоуправления и завернул в стоявший рядом убого вида, а когда-то величественный по местным меркам клуб, посмотреть «как там». И представить, как было.
Два этажа. Второй почти полностью сдан в аренду. Судя по стенду, функционирует еще кружок детского творчества. Это приятно. Стенгазета с фотографиями выступлений.
Четыре пианино стоят в разных местах в коридорах. Попробовал – еще играет. Почти повсеместно на столах и просто на полу валяются книги советского периода. Остатки разгромленной библиотеки. Основную часть книг вывезли самосвалом и свалили на поля аэрации. Самый читающий народ в мире!
Сейчас не до книг. Понимаю.
Спускаюсь на первый этаж. Не, не так все плохо! Гардероб работает.
Заходу в сортир перед обратной дорогой.
Две металлические раковины, - в них стоит мыльная грязная вода. Трубы очевидно забиты. Ржавые настолько, что рассыпятся при хорошем ударе.
Отделано, если можно сказать «отделано», голубым кафелем. Битым голубым кафелем. Его не мыли около года. Кроме пола. Его не мыли всего неделю.
Справа длинный вдоль стены писсуар. Слева – кабинки с толчками. Две – хронически открыты. Из-за уклона двери. Стоишь, ссышь, тебя видать. Из коридора тоже.
Одна закрывается. Не, нормально все. Хилтон. И щеколда изнутри есть. Подергав ее, я приноровился закрыть. Оказывается, мешал выкрутившийся из двери шурупик. Ну, в общем…
Выхожу. И тут!
Около раковины спиной ко мне стоит девушка. Пытается что-то мыть, чайник, так, чтобы не мокать в стоящую в раковине тухлую воду. Моет быстро, поскольку раковина переполняется. Сейчас на пол польется.
Я не удивился появлению особи женского пола в мужском сортире. Но… как то…
И тут она повернулась. Очаровательное создание. Лет двадцать с небольшим. Голубые бездонные глаза. Про остальное – не буду, дабы не оказаться пошлым. Красивая девушка, в общем.
Она сама со мной заговорила. Немного смутившись. Это было так мило!
- Да… не удивляйтесь… у нас в женском… в общем…
Я представил уровень разрухи в женском туалете. Какое-то мгновение мы молчали, глядя в глаза друг другу.
- Я Вас смутила?
- Да нет, что Вы? Продолжайте…
На этом бы все и кончилось, я не решился бы продолжить знакомство в силу природной скромности, но тут… Ноги мои подлетели так, что мыски ботинок оказались на уровне глаз. Сгруппироваться не успел, жопой приземлился на кафельный пол сортира.
Видимо, поскользнулся на чьей-то блевотине.
На ее лице отобразился испуг, она бросила чайник в тухлую воду и подскочила ко мне. Протянула руку…
И уже встав, я продолжал держать ее за руку.
- Спасибо.
- А меня Маша зовут, - сказала она, не пытаясь освободится.
- Рэм.
И снова возникла пауза.
- А Вы знаете, у Вас такая громкая струя… в коридоре слышно…
- Нормально работающий организм.
- Да. Простатита нет. В активной форме.
- Вы лет на пятнадцать моложе меня…
- Это ничего. Главное – чтобы чувства были.
Я перенес возвращение и еще неделю был в этом городе. Продлил командировку. Потом вернулся в столицу и больше ее не видел.
Грин сходил с ума по телефону. Говорил, что ему нужен этот ЦБК. Как воздух. Что не поймут.
А я вдруг ощутил, что это – не главное. ЦБК, в смысле. Все равно не получилось. И нечего сходить с ума по этому поводу. Верный путь к инсульту. Или – инфаркту.
Пускай люди работают спокойно. Так даже лучше. Сами выберутся.
А жизнь – вот она! Маша…
Надеюсь, у нее все хорошо.