***

       ПЛЮШЕВЫЙ ЗАЯЦ,
       РЕЗИНОВЫЙ КРОКОДИЛ.


       Тишина была долгой, липкой, щемящей, и вдруг муж сказал:
       - Ты не простишь?
       Она молчала.
       - Ты меня оставишь?
       Она молчала.
       - Не молчи!
       Она подняла двухлетнюю дочку на руки и молча вышла из комнаты.

       * * *

       - Куда мы идём? - спросила девочка.
       - К бабушке, - ответила женщина.
       - А папа придёт?
       - Возможно.
       - Что такое «возможно»?
       - Это когда… Ты сама увидишь…
       - Папа придёт, и тогда я увижу?
       Женщина отвела взгляд в сторону.


       * * *

       Девочку усадили играться на бабушкин диван, а женщины прошли в другую комнату. За большим круглым столом они пили чай, и вдруг пожилая женщина спросила:
       - Ты обо всём подумала?
       Молодая женщина сказала:
       - Мне надо.
       - Полетишь в Канаду?
       - Да, мама. Мне надо его увидеть.
       - Ты никогда не говорила, что хочешь видеть своего отца, - пожилая женщина, будто слепая, глядела прямо перед собой.
       - Мне надо спросить… Лишь спрошу и вернусь.
       - Я не знала, что ты хочешь его видеть.
       - Только спросить…
       - Прошло ужасно много лет… Однажды твой отец предал меня, а я была глупой и слишком гордой... Я прогнала его… Тебе было столько же лет, сколько твоей дочке сейчас.
       - Прогнала?
       - Я выбросила его вещи, и больше он не пришёл. Ты никогда не спрашивала…
       - Мне не надо было. А теперь надо… Теперь я хочу знать, о чём мой отец все эти годы думал.
       - Хочешь знать теперь?
       - Да, мама, теперь…
       - Прошло ужасно много лет…
       - Я лишь спрошу у него и вернусь.

       * * *

       По дороге в аэропорт водитель такси спросил:
       - Случилось что-то?
       Она молчала.
       - Вы молчите?
       Она молчала.
       - Выходит, случилось…
       Она подняла голову:
       - С чего вы взяли?
       - Когда случается, тогда молчат. Вы красивая, и мне жаль, что у вас что-то случилось…
       Она молча расплатилась и шагнула туда, где синели широкие стеклянные двери аэропорта.
       «Только знайте, - услышала она за спиной, - всё проходит, всё…»
       Она не обернулась. Мама учила: «Назад не оборачивайся!»

       * * *

       Самолёт поднялся во время.
       Пассажиры повернули головы к иллюминаторам и смотрели на бегущий внизу Тель-Авив до тех пор, пока тот не соскользнул в море.
       Она тихо вздохнула и закрыла глаза.

       * * *

       Чуть покачиваясь, самолёт дышал крепко, упрямо, и по тому, как он скучно и тяжело вздрагивал, в нём угадывалось огромное, могучее тело.
       «Сейчас пролетаем… - говорил в микрофон лётчик. - Погода стоит… Рано утром… Остановка в Монреале… Около часа… Потом – Торонто…»
       

       * * *

       Она сидела, не открывая глаз.
       «Я перед тобой виновата…» - это был голос мамы.
       «Прости!» - это был голос мужа.
       «Ты меня предал…» - это был её собственный голос.

       * * *

       Кто-то коснулся её локтя.
       В проходе стоял маленький мальчик. В ручке он держал плюшевого зайца.
       - Мы с мамой летим к моему папе, - сказал мальчик.
       - Я тоже к папе. К своему… - отозвалась она и отвела глаза.
       Мальчик рассмеялся.
       - Знаешь, мамочка, - обернувшись, сказал он, - эта тётя тоже летит к папе.
       - Не приставай к людям! - попросила мама мальчика.
       

       * * *
       
       Она закрыла глаза снова.
       «Мамочка, - спросила дочка, - где эта Канада?»
       «За морем»
       «За морем - это далеко?»
       «Очень. Только я ненадолго…»
       «А когда будет ненадолго, ты вернёшься?»
       «Конечно!»

       * * *

       
       Погода в Торонто стояла замечательная, но отец дрожал словно ребёнок, который только что выбежал на берег из холодной воды моря.
       Они стояли на террасе небольшого домика и молча разглядывали друг друга, а потом отец взял дочь за руку, и они молча бродили по городу. Не произнося ни слова, он принялся покупать ей цветы, мороженое, воздушные шарики, маленькие кулёчки затейливых пряников, резинового крокодила и снова цветы.
       Вечером она рассказывала про своего мужа и дочку.
       - Как поступить мне? - спросила она потом.
       Отец молчал.
       - Ты молчишь?
       Отец молчал.
       - Не молчи! - попросила она. - Мне надо знать, что думаешь об этом ты?
       Отец смахнул со щеки слезу.
       - Не молчи, - повторила она.
       - Утром, - едва слышно проговорил он, - попытаюсь сказать утром…


       * * *

       Ночью она сидела на террасе и ждала рассвета.
       Утром отец вышел к ней совсем бледный и казался больным.
       «Он тоже не ложился», - подумала она.
       На лужайке возле террасы пробежали две белочки.
       С улицы послышались крики автомобилей.
       Она ждала.
       Отец молчал. Он смотрел на неё умоляющими глазами и молчал.
       Она молча поднялась и ушла.


       * * *

       Она сидела в углу ночной комнаты и курила.
       И вдруг муж проснулся:
       - Ты здесь?
       - Не знаю, - ответила она.
       - Ты вернулась?
       - Не знаю.
       - Останешься?
       - Не знаю.
       - Кто же знает?
       Она не ответила.