Писано было никак не меньше трех лет назад; в те времена мне было 13 и я была немножко гот.
Слава всем богам, прошло это время. А вот рассказ остался...
***
Дженни была не в себе. На таких, как она, люди смотрят холодновато-отчужденно, не отталкивая от себя, но и не стремясь к ней. Просто в ее присутствии становилось немного не по себе. Когда она входила в помещение, повисала неловкая пауза, и обязательно находился какой-нибудь остряк, пытающийся разрядить обстановку плоской шуточкой. Губы окружающих растягивались в рассеянной улыбке, а глаза их следили за Дженни, молча шествовавшей мимо людей по своим делам.
А все потому, что Дженни любила кладбища. Вы никогда бы не подумали что хрупкая, как будто полупрозрачная девушка с красивыми влажными глазами и легкими золотистыми волосами предпочитает проводить время не в кругу родных и друзей, а на кладбищах.
Но это так.
Дженни почти всегда молчала. Если к ней кто-то обращался – а такое происходило нечасто, – она смущенно краснела, отчего на бледных щеках проступал неяркий румянец, и растерянно улыбалась, лепеча что-то в ответ.
Никто не относился к Дженни серьезно. Казалось что она – настолько хрупкое, эфемерное создание, что дымок от тонкой дамской сигареты и то кажется куда более материальным, нежели девушка Дженни, любящая кладбища. Никто ее не любил – не потому, что она была «не такая», нет. Просто такой уж несерьезной она казалась.
Вот так и жила девушка Дженни.
Каждый день, ровно в шесть часов вечера она приходила на кладбище и бродила по дорожкам, усыпанным желтой листвой. Худенький силуэт в прилегающем черном пальто бесшумно скользил среди кладбищенских вязов – и люди с непривычки пугались, полагая что по узким дорожкам бродит привидение золотоволосой девушки. Признав же в ней живого человека, облегченно вздыхали и неосознанно избирали любой другой путь, лишь бы не столкнуться с девушкой Дженни, с ее наивным взглядом и хрупкой детской улыбкой. Когда же случалось столкнуться – нечасто, но такое происходило, - Дженни останавливалась и поднимала голову. Человек, встретившийся с ней, тоже замирал, глядя в бездонные глаза Дженни, по-детски невинные, по-щенячьи наивные. Дженни робко улыбалась, встречный прохожий отвечал дрожащей улыбкой и спешил ее миновать.
… В тот день Дженни, как всегда, прогуливалась по узеньким дорожкам, останавливалась изредка возле могил, рассматривая памятники, и тихонько что-то пела без слов. Посетителей на кладбище почти не было – день клонился к вечеру, и хотя на улицах было еще светло, здесь, под старыми вязами, было сумрачно.
Дженни рассматривала мраморного ангела, склонившегося над могилой, на изъеденном непогодой лице застыло выражение скорби. Сложенные в молитве руки пробила трещина, и из нее рос крохотный зеленый стебелек вьюна, обвивавший холодные каменные пальцы. Девушка привстала на цыпочки и коснулась руки ангела, тонкие пальцы Дженни холодил мертвый мрамор статуи. Дженни забыла обо всем на свете, вглядываясь в потрескавшееся мраморное лицо… как вдруг кто-то коснулся ее плеча. Дженни вскрикнула и споткнулась, отшатнувшись назад. Она испуганно обернулась и увидела немного смущенного молодого человека, одетого в черное.
- Простите, - чуть слышно сказала девушка.
- Нет, нет, это ты меня извини, - парень улыбнулся ей. – Я виноват, испугал тебя.
Дженни робко улыбнулась, попыталась взглянуть ему в лицо и снова опустила голову, на бледных щеках появился румянец. Парень же подошел ближе на шаг и протянул руку, чтобы коснуться мягких золотистых локонов.
- Я давно заметил тебя, - тепло сказал парень. – Я видел, как ты ходишь по этим дорожкам совсем одна.
Дженни глубоко вздохнула и подняла голову.
- Я...
Ее голос сорвался.
- Да, я прихожу сюда, - тихо сказала девушка. – Мне нравится здешняя тишина.
- Ты не ищешь общества?
- Иногда мне бывает грустно.
- Ты хотела бы гулять по дорожкам кладбища не одна, а вместе с кем-то?
- Мне бывает страшно, особенно вечером.
- Я хочу составить тебе компанию.
Дженни быстро взглянула на него и потупилась, яркий румянец залил щеки. Она неосознанно подалась вперед.
- Это было бы замечательно, - чуть слышно сказала она.
- Как тебя зовут? – парень подошел чуть ближе, заглядывая в ее лицо.
- Дженни, - пролепетала девушка, то краснея, то бледнея.
- Приятно познакомиться, Дженни, - парень взял ее руку и быстро поднес к губам. Дженни вздрогнула.
- Вы... то есть, хотела сказать… кто ты?
- Хранитель кладбищенских тайн.
Девушка вскинула голову, глядя на лицо парня – но ни тени насмешки не было на нем.
- Хранитель тайн? И какие же тайны ты хранишь? – спросила Дженни, улыбка чуть тронула уголки ее губ.
- Я могу показать тебе.
- Показать?.. Может быть, рассказать?
- Нет-нет. Позволь твою руку…
Он взял девушку под руку и повел вперед по дорожке. Дженни закуталась в шаль и молча смотрела вперед. От молодого человека веяло теплом и необычайно пахло – так пахнет сырая кладбищенская земля, сквозь которую едва проросли зеленые росточки фиалок. Так пахнет пепел, присыпанный сухой лавандой. Так пахнут чуть завядшие розы, смешанные с едва уловимым запахом тлена…
Дженни прижалась к спутнику, тот чуть заметно улыбнулся.
- Куда мы идем?
- Уже…
Он подвел девушку к скамейке и смахнул с сиденья палые листья.
- Присядь. Я не займу твое время надолго.
Дженни послушно села на скамейку, пряча руки в шали.
- Хранитель кладбищенских тайн, - повторил парень, прохаживаясь возле скамейки. – Как странно и смешно это звучит. Но, как бы это не звучало – это я. Тот, кто хранит тайны, обычно сокрытые от чужих глаз. Но я вижу. Я замечаю тех, кто отличается от обыденных людей, приходящих на кладбище лишь затем, чтобы почистить могилы и поплакать над надгробиями. Я замечаю таких людей как ты, Дженни. Я наблюдаю за ними, после подхожу спросить имя. Дженни, я знал многих, подобных тебе.
Девушку немного смутило то, что он «знал». Парень, казалось, ничего не заметил – он остановился, продолжая говорить.
- … и я спрашивал: что ты видишь, приходя сюда? К сожалению, многие ответы разочаровывали меня. Одни приходили сюда полюбоваться памятниками, другие банально наслаждались тишиной. Я знал их и я ждал. И вот, Дженни, я спрошу у тебя – что ты видишь, приходя на кладбище?
Дженни молчала несколько мгновений, комкая край шали – и, наконец, медленно заговорила.
- Я прихожу сюда послушать тишину, почувствовать запах праха давно минувших веков. Я хожу среди могил и думаю о людях, в земле погребенных. Те маленькие дети, чья жизнь быстро угасла, но которые оставили много тепла в сердцах своих родителей. Старики, которые прожили целую жизнь, научив чему-то своих потомков. И то, что они погребены, вовсе не значит, что их уже нет с нами. Их тела исчезли, но духовно они пребывают на земле, наблюдая за людьми. Иногда мне даже кажется, что я их вижу – на долю секунды, на крошечное мгновение замечаю – и они тут же исчезают.
Я останавливаюсь возле кладбищенских деревьев, старых вязов, чьи корни проникают глубоко в могилы и оплетают кости сквозь полусгнившие гробы. Кости врастают в вязы и деревья впитывают в себя мудрость многих поколений, что похоронены здесь. Я понимаю, что ничто не пропадает напрасно – ведь даже кости питают деревья…
Здесь, на этом старом кладбище уже почти перестали хоронить. Горечь утраты давно уступила место легкой печали. Я прихожу на кладбище, чтобы понять: ничто не вечно, и поторопиться жить, пока не стало слишком поздно. Кладбища, особенно старые, напоминают нам, что людская жизнь коротка и тонка, будто едва теплящееся пламя свечи. Оно быстро затухает и его легко погасить самому. Но, когда оно гаснет, его разжигают снова, и человеческая душа возвращается к жизни через вязы, всосавшие в себя кости, через птиц, прилетающих на могилы и через других людей, родившихся, чтобы снова прожить жизнь: скоротечную и яркую, как вспышка молнии.
И я понимаю, что со смертью жизнь не заканчивается, и мне кажется, что, только умерев, полностью познаешь жизнь…
Дженни замолкла, по-прежнему терзая край шали. Парень молча смотрел на нее – наконец он вздохнул и сел возле нее.
- Так ты думаешь, что жизнь постигается со смертью?
- Смерть не подводит итог, а лишь очерчивает одну жизнь от другой.
- А ты?.. Ты боишься смерти?
- Мне нечего терять, я одна.
- И тебе не жаль своей жизни? Ты же так мало прожила.
- Я узнаю больше в следующей.
Парень снова замолчал, глядя на Дженни.
- А сейчас ты ждешь смерти?
- Ты хочешь меня убить?
Дженни взглянула на него – на ее лице не было страха, только любопытство, смешанное с удивлением. Парень не ответил – снова он заговорил лишь через минуту.
- Ты отличаешься от прочих.
- Я знаю.
- Я был таким же.
- Верю.
- Также приходил на кладбище, как и ты…
- А разве сейчас ты не?..
Дженни не договорила, глядя на него с небольшим испугом.
- Да кто же ты такой?
- Хранитель кладбищенских тайн, я же говорил, - улыбнулся парень. – Так на чем мы остановились?.. Хм… да, я хотел что-то тебе показать.
Он запустил руку под пиджак и медленно вытащил тусклую латунную цепочку с большим кулоном – рубиновое сердце ярко пылало в прохладных сумерках.
- Я был таким, как ты. Ты поменяешься со мной местами, чтобы я мог войти в следующую жизнь?..
Дженни молча взглянула на кулон – и, в конце концов, склонила голову.
- Да, я поменяюсь, - чуть неуверенно произнесла она – Дженни не совсем понимала, что от нее требуется.
- Ты будешь Хранителем, - сказал парень. – Я вернусь, чтобы завершить свою жизнь, а ты займешь мое место и будешь искать человека – парня, похожего на тебя, чтобы передать ему этот кулон и вернуться для завершения своей жизни. Цикл повторяется…
И, не сказав больше не слова, он стянул цепочку через голову и накинул на Дженни.
… Симпатичный молодой человек не торопясь, шел по узким, почти заросшим травой дорожкам старинного кладбища. Кладбище хотели сравнять с землей, и человек был архитектором, которого вызвали для того, чтобы оценить: является ли это кладбище историческим памятником и представляет ли ценность. Этому парню нравились кладбища, все эти старые могилы. Даже не верится, что когда-то все эти люди были живы: точно так же, как и он, любили и ненавидели, сами ходили навещать чьи-то могилы, а вот теперь про них все забыли.
Парню настолько нравилось это кладбище, что он недрогнувшей рукой подписал отказ, утвердив: да, это кладбище – государственный памятник, здесь похоронены некие великие деятели. Сохранив, он часто наведывался сюда, рассматривая полустертые надписи на памятниках.
Он остановился возле каменного ангела – его руки были расколоты, и почти все тело оплел вьюн – только лицо было по-прежнему чистым, и ясно смотрели мраморные глаза. Парень привстал на цыпочки, потянувшись к рукам ангела – ему безумно хотелось прикоснуться к холодным мраморным пальцам…
- Привет, - раздался позади тихий голосок. Парень вздрогнул и обернулся – под вязом стояла хрупкая девушка в черном пальто и шали. У нее были очень красивые глаза – прозрачные и глубокие.
- Как тебя зовут? – спросила она, улыбаясь…