Она никогда никого не любила. Не любила большого скопления народа в одном месте, не любила темноты, бабочек и спать одна. Она терпеть не могла плакать, но сама ревела от любого неправильного жеста и взгляда. Могла устроить истерику в уборной торгового центра из-за прикосновения к ней неприятного мужчины. Она никогда никого не любила.
Зато она могла смеяться. Много, часто и от всей души. Могла строить веселые рожицы: такие, что все падали со смеху. Изображать курицу. И танцевать под дождем. Любила французский язык. Она много чего могла делать, но делала это редко.
Умела хотеть и хотела мечтать. Мечтать. О маленьком домике на берегу моря. О собственной картинной галерее. О том, что ее родители счастливы и живут вместе. Что старший брат воспитывает маленькую дочку и не изменяет жене. Что младший – чемпион мира по хоккею или талантливый художник. Она много о чем мечтала, но делала это редко.
Она никогда не знала, что мир ее будет перевернут после рождения маленькой Саши. И уж никогда не знала, как перевернется ее мир после смерти ее трехмесячной дочки.
Когда об этом узнал отец ее ребенка, морячок, он заявил:
- А я знаю, почему так произошло….
- И почему?
- Потому что он не мой.
- А чей?
- Того, с кем ты мне изменяла, когда я уходил в плавание.
И тогда она сошла с ума.
Ее друг ей говорил:
- Пойдем гулять.
А она сидела в белой пижаме и качала головой. Она не любила плакать. Поэтому она молчала и жевала кусочек белого воротничка.
А мама ее звала:
- Возвращайся домой.
А она сидела в белой пижаме и качала головой. Она не любила возвращаться. Поэтому она скучала и целовала мамин номер телефона, выскакивающего на дисплей мобильного.
А морячок писал ей на мыло:
- Ты виновата. И ты убила ее.
А она сидела в белой пижаме и качала головой. Она чувствовала свою вину. Поэтому она завывала, бросалась к объятиям друга и молчала в трубку.
А потом был суд. Где ей выделили 100 тысяч рублей. Потому что виновата была не она, а бабушка. Ей заплатили моральную компенсацию. И она улыбнулась. Почему? Потому что она дерьмо? Или потому что она лгунья? Или потому что она…. Почему она улыбнулась?
На следующий день она собрала вещи и уехала. В Новую Жизнь.
Новая Жизнь началась с того самого дня. Она наконец сняла квартиру в чужом маленьком городе.
Ночью проснулась от прикосновений чьей-то грубой руки к ее ноге. Открыла глаза, и – хозяин квартиры, муж хозяйки квартиры, отец двоих детей, лезет к ней. Пьяный, с желтыми белками, потемневшими от алкоголя и сигарет и залитыми кровью от возбуждения глазами. Сколько он здесь стоял, пока она спала? Сколько времени понадобилось ему, чтобы он достал свой член?
Она бьет его своим сотовым телефоном в надежде разбудить в нем страх, затем молит его уже с желанием внушить хотя бы жалость, он отвечает ударом на удар, бьет ей в глаза в ответ ее же телефоном, ударяет по лицу, кусает грудь и сжимает ее с такой силой, что она кричит от боли! Пытается кричать, но не может! Она уже ничего не может исправить, понимает, что сейчас это уже произойдет, он набирает скорость в своих движениях, - и понимание неизбежности сейчас является самым страшным, самым жутким.
Забудет ли она его когда-нибудь? Нет. Эта гнида будет гореть в аду. Кстати, через полгода она узнает, что он умер, попав под колеса машины. Что он сдохнет самой ничтожной смертью на свете. И в ночах будет часто проклинать его. И пьяным заплетающимся языком будет часто говорить об этом… Ей будет везти, никто не будет ее понимать. Никто и никогда.
Была ли она красивой?
Да, наверное.
Она уже не помнила. Она автоматически укладывала длинные пепельные волосы. Наносила зеленые тени, подчеркивая тем самым неестественную синеву ее глаз. Она не знала, какая она. Она жила по инструкции: встать утром, выпить кофе и скушать килограмм курицы на завтрак, затем – идти на работу, после работы – домой, а ночью – заниматься сексом. С кем? Ахахаха! Неважно.
Знаете, один психолог ей однажды скажет: «Вы не любите куни, потому что не любите свою матку».
Она задумалась. И согласилась.
Потом появилась необходимость уехать. Опять.
И там она уже нашла работу, приносящую ей радость.
Нашла своего мужчину. И ей повезло.
Но она по-прежнему не любила себя.
Кстати, о смерти. Почему-то она никогда не испытывала желания не жить. И считала, что, если решиться убить себя, то сделает это красиво. С перфомансом: выпив яда, облачившись в красную простыню, где-нибудь в саду под яблоней. В первых числах декабря под первый снег.
Но она по-прежнему не любила себя.
Сегодня она позвонила маме. И завтра уезжает домой. Погулять. Понять, насколько хорошо поболтать с мамой не по телефону, а вживую. Посочувствовать отцу, что его семейная жизнь не сложилась по его же вине. Приехать к старшему брату и кивком продемонстрировать ему, что тебе понравилась его новая пассия. Поговорить с младшим братом и понять, что он очень любит математику и мечтает стать ученым.
Сегодня она позвонила морячку:
- Я не виновата.
- Я знаю.
- Что?
- Моя мать призналась в своей вине.
- Но я тебя не прощаю.
- ….
- Потому что мне больно.
- А зачем ты взяла «откупные»?
-…..
Гудки.
Ее жизнь не расписана по расписанию. Она встает после обеда. Готовит завтраки своему мужчине и бегает за овощами на рынок. Она – сплошная истерика.
Ревет, хохочет и болтает.
Только до сих пор на карточке пробуждает совесть сумма в размере двадцати тысяч рублей.