Меня посадили в фургон чёрного цвета, ну не совсем чёрного, а сероватого, примерно такого же цвета, как мундиры жандармов, схвативших меня. Я, честно признаюсь, люблю серый цвет, и я даже обратил внимание, как художник, на то, что мундиры скрутивших меня молодцев были красивы. Кутюрье, получил госзаказ на костюмы жандармов, явно не по блату.
Вот так я оказался в этом подвале.
Тусклая лампочка, светившая в моей темнице, вдруг погасла. Ровно в полночь в этом царстве-государстве отрубали свет. То ли из экономии энэргоресурсов, то ли ещё из-за чего. Экономия энергоресурсов это у них был сдвиг по фазе или модный бизнес. Ну, подумаешь, торговля жвачками или сухой колбасой. Каждый дурак научился этим торговать после революции понятий произошедших и в этом царстве тоже. А вот попробуй поторговать не просто энергией, а экономией энергии, тут нужны понятия не примитивного ума.
Лампочка погасла, и не стало видно заставленного яствами стола, крысы затихли и ушли, наверное, спать. Стал виден свет луны бросившей свой зеленоватый луч в мою темницу.
Уснул и я.
Снился мне суд, осудивший меня на казнь.
В этом государстве не было адвокатов. Когда-то дума отменила их, проголосовав за это большинством. Аргументы были простые, преступники через адвокатов подкупают судей, а это уж никуда не годится. «Как же без адвокатов?» Удивился, кто-то из старейшин думы. « Ведь можно и невинного человека по ошибке засудить!» «Лес рубят, щепки летят» ответил кто-то из президиума. Суд приснился мне в виде огромных не вековых, а тысячелетних деревьев, которые были настолько огромны, что не помещались в «кадр» моего сна. Я видел только их корни, невероятных размеров, похожие на предгорья огромных гор. Но почему-то, эти исполинские деревья приснились мне добрыми, пожалевшими меня, и оставившими меня жить на этой земле.
На реальном суде всё было реально. Отягчающие обстоятельства, сопротивление жандармам, попытка охмурить семью ответственных лиц государства, это уж, точно Светкина месть.
Потом свет луны постепенно исчез. Стало совсем темно, и в окне стали видны несколько звёздочек. Несколько слабых волн-частичек долетевших и отметившихся в моём зрении, как посланцы невероятно огромного и далёкого пожара, который мы называем звездой. Каждый пожар-это катастрофа, но в его лучах на деликатном отдалении кто-то греется и живёт. Главное, чтобы была соблюдена для его жизни деликатная дистанция.
Потом потихоньку стал проявляться силуэт маленького оконца под самым потолком моей темницы. И мой подвал наполнился сумрачным светом моего последнего утра.