Облако медленно, но верно приближалось к солнцу. И, как бы невзначай, желтый раскаленный кружок оказался накрыт прозрачной «наволочкой».
А по проселочной дороге уже никто не бродил. Трава щекотала ноги, мошки липли к губам, в воздухе разливались тишина и зной. Опять слепило глаза синее небо, яркое до неприличия, до ирреальности цвета. Это дачный сезон.
Жизнь за городом – вырванный кусок из обычной повседневности. Существование вне времени, вне пространства. Лес, река и тишина. 50 километров от города – и нет больше бешенства мегаполиса, вечной спешки, круговерти дней. Только покой. Малиновый рай да стрекот кузнечиков вместо городских шумов. Лишь иногда разрубит пополам воздух громкая песня. Донесутся с соседнего участка отголоски суеты: «Европа плю-ю-ю-с». И снова тишина. Лежа на мягкой траве, разглядываешь сквозь шелестящую листву деревьев кусочки неба. Может, это оно, счастье? И хлоп! Муравей, надоедливый нахал…
Уже осень. «Где же ты… Где же ты? ты… ты…» – шепчут губы молитву. Я расставляю в вазы бордовые дубки. И дом наполняется ароматом поздней осени цвета «бордо». Глубокий бархатный цвет – смесь крови и вина. Накатывает волной горечь об ушедшем лете, и растворяется в холодном осеннем тумане серый призрак прошлого… Где же ты?…
А по проселочной дороге уже давно никто не ходил. Трава «живая», не притоптана. И кругом такие просторы: рисовые чеки, переполненная река, зеркальное отражение в ней деревьев. И мы все идем, идем… Попутно замечая копошение лягушачьей семейки в огромной луже, и низкий полет аиста над полем, и рыбачью лодку, тихонько плывущую вниз по реке. Иногда совершаем «набеги» на усыпанные крупными ягодами коренастые деревца. Отчего ладони, губы и язык как будто в чернильных пятнах. Во всем виновата шелковица. Тутовая ягода. Здесь её можно собирать ведрами… которых у нас нет. Ни лукошка, ни кулечка. Только полные ладони ягод и переполненная счастьем душа.
Уже осень. И в опавших листьях, в холоде ночей, в какой-то странно-навязчивой сезонной печали я ищу то состояние покоя, которое называют гармонией. Она появляется на миг. Яркая вспышка счастья. Мгновение, когда вдруг чувствуешь, как дышит этот мир, как бьется его сердце…
И все. Я расставляю в вазы бордовые дубки и прокручиваю кинопленку своих воспоминаний. Пытаясь в белом потолке разглядеть слепящее глаза летнее небо и вспомнить запах шелковицы, который… неуловим. Сладкий сок разукрашивает руки, подавленные ягоды превращаются в кашицу. Нет больше сил их есть, нет больше сил смеяться до упаду. Лето. Прошло.
Почему так легко нарушить гармонию? В тишину загородной жизни врывается грустная песня о вечной любви. И сердце, еще недавно переполненное покоем, начинает рыдать. Кто она, гармония? Она также неуловима, как запах шелковицы. Она также прекрасна, как безбрежное синее небо, и длинная нехоженая тропинка, и летний знойный день. А может, она и не существует вовсе? Гармония… Как нет запаха у сладких чернильных ягод.