для урагана "Густав"
Густав шел по мосту. Это был широкий пешеходный мост, с каждой стороны которого стояла высоченная решетка. По решетке шел ток. Густав заметил что справа у решетки стоит парень. Пройдя двадцать метров, он услышал крики за спиной и обернулся. Парень лез вверх по решетке. На нем были резиновые медицинские перчатки, и ток не причинял ему вреда. Густав подумал, что надо было изловчиться, чтобы вынести перчатки из больницы, где парень должно быть работал. Потом он отвернулся и пошел дальше. Парень залез на самый верх решетки и прыгнул вниз. Густав все шел дальше.
- Мне снова снился этот ублюдок, - сказал Густав и плюнул в пепельницу.
- Ты пьешь антидепрессанты?- спросил Валентин. Валентин работал в Институте Психологии, он исследовал причины самоубийств и был членом государственной комиссии по предотвращению самоубийств. Валентин и Густав были друзьями.
- Я не могу больше глотать это дерьмо, - сказал Густав. Он сидел, развалившись на стуле в квартире Валентина. - Мне надоело.
- Все их пьют, Густав. Они помогают.
- Никому они не помогают. Я сегодня опять видел как парень прыгнул с моста. Он был в резиновых перчатках для защиты от тока. Не удивлюсь, если он работал где-нибудь у вас в лаборатории.
Валентин хмуро посмотрел на Густава.
- Ты его спросил, пил ли он антидепрессанты?
- Да, конечно, я полез за ним и спросил его, пил ли он сегодня антидепрессанты. Какие-то у тебя шутки в последнее время тупые.
- Ты раздражен, Густав. Тебе надо расслабиться. Хочешь, поедем, выпьем, поговорим спокойно.
- Чем тебе здесь разговаривать не нравится?
- Что тебе приснилось?
- Все то же самое. Как всегда.
Густав уставился в окно. Лицо его вдруг стало невыразимо печальным и тоскливым. Он помолчал несколько минут. Валентин тоже ничего не говорил. Он думал о том, что Густав - хороший человек, жаль только, что он не верит в себя и в других людей. Так как Валентин был психологом, он думал, что понимает Густава.
- Я хочу написать картину, - вдруг сказал Густав, не отводя взгляд от окна, - на которую люди бы смотрели, и им бы становилось хорошо. Хорошо и спокойно.
Валентин улыбнулся.
- Я совсем не знаю тебя, Густав, - он пошел к бару. - что ты будешь пить?
И они все-таки напились в этот день. А вечером Густав поехал домой в метро. Так как он был пьян, и ехать ему было далеко, он без зазрения совести заснул. Вообще Густав не очень любил спать, ему часто снился его младший брат. Его младший брат покончил с собой, когда Густаву было семь лет, брату было шесть. Он сделал это у него на глазах. В первый раз он выбросился из окна, которое случайно оставила открытым учительница. После этого он убил себя всеми остальными способами в снах Густава.
Когда густав открыл глаза, перед ним снова стоял его младший брат. Ему было шесть лет. Вагон качался из стороны в сторону. Мальчик молчал и смотрел на Густава. У него были спокойные и чистые глаза. Потом он развернулся и пошел к двери вагона.
- Ты выйдешь на следующей? - спросил Густав. Мальчик обернулся, но ничего не ответил. Потом он сунул пальцы между дверьми и раздвинул их. Перед ним проносилась со страшной скоростью темнота. Мальчик сел на край и стал осторожно спускаться куда-то вниз.
- Нет! - крикнул густав и бросился к брату, но мальчик уже исчез под колесами. Густав только услышал детский вскрик, а потом снова - стук колес и все.
Густав проснулся в поту, он больше не был пьян. Как раз в этот момент поезд подъехал к нужной ему станции.
На следующее утро Густав поехал к Валентину в институт, чтобы попросить у него каких-нибудь транквилизаторов для хорошего сна. Институт психологии в числе прочего занимался клиническими исследованиями. в одном из корпусов института распологался психдиспансер. Во дворике психдиспансера Густав и нашел Валентина.
- Ты же знаешь, я не практикущий психотерапевт. Я не имею права выписывать таблетки.
Густав и Валентин сидели на лавочке под раскидистым деревом. Светило солнце.
- У тебя зато наверно есть знакомые практикующие психотерапевты.
- Густав, почему бы тебе не записаться на прием? У тебя седьмой коэффициент - тебе без проблем выпишут любые транквилизаторы.
Седьмой коэффициент - это был коэффициент семь по десятибальной шкале склонности к самоубийству. Каждый человек ежегодно проходил особое тестирование, с помощью которого врачам становилось ясно, насколько он склонен к самоубийству. Там люди отвечали на всякие вроде бы не относящиеся к делу вопросы. Каждый вопрос имел психологическую изнанку, незаметную для обычного человека. У Валентина был нулевой коэффициент. Таким, как он, даже разрешали иметь дома металлические ножи. Но Валентин не хранил дома ножей. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из его не таких счастливых друзей вскрыл себе вены у него на кухне.
Густава перекосило.
- Ааа... Валентин, я... Я не смогу рассказывать о себе какому-нибудь незнакомому человеку.
Потом он махнул рукой и отвернулся.
- Ладно. Обойдусь как-нибудь.
В этот момент во дворик выбежал человек. Это был парень лет двадцати пяти. У него были красные глаза и разбухшее заплаканное лицо. Он был в смирительной рубашке. За ним бежали двое медбратьев. Парень добежал до асфальтной дорожки споткнулся о бордюр и упал лицом на камень. Он не вставал, а продолжал валяться там - лицо в крови - и рыдать. Медбратья нагнали его, а он все лежал и дергал ногами и связанными руками. Густав услышал как он тихонько бормочет куда-то в асфальт "Убейте меня, пожалуйста. Убейте меня, пожалуйста." Парня подняли с земли и утащили назад. Густав посмотрел на Валентина, у которого ни один мускул на лице не дрогнул, когда он на это смотрел.
- Как же ты блин тут работаешь? Тебе еще самому повесится не хочется из-за того, что ты тут видишь все время?
Валентин посмотрел на него спокойно и немножко испуганно.
- Это моя работа.
Он все-таки достал транквилизаторы для Густава в тот день.
А вечер Густав провел у себя дома. Он жил один и все время курил у себя в квартире. Вообще, Густав курил одну за одной. Его не очень беспокоила перспектива заработать рак. Он прекрасно знал, что сам себя убьет в один прекрасный день. Вот об этом Густав и думал, сидя в своей квартире. Он думал, что в один прекрасный день у него сдадут нервы. Он думал про своего младшего брата и про его учительницу, которую посадили в тюрьму. И еще он думал, что решетки на окнах в его квартире и во всех других домах никого не останавливают. Он думал, что пластиковые ножи не помешали сотням людей изрезать себя кусками стекла, ржавыми гвоздями и шелковыми нитками. И о том, что несмотря на это он чувствует себя гораздо спокойнее, зная, что у него дома нет ножей или лезвий, и что на окнах его квартиры - решетки. Он также думал о том, что все его друзья, кроме Валентина умерли, и что у него когда-то была девушка, которую он почти любил, и она тоже умерла. И еще он думал, что вокруг все равно полно народа, и, может быть, это только его друзья и родные все время умирают. Может быть, у него просто судьба такая - и нечего тут не поделаешь. Так он сидел и курил до трех часов ночи. Одну за одной. А потом выпил таблеток, которые для него достал Валентин и пошел включил телевизор. Там шел какой-то позитивный фильм. Густаву от этого стало еще хуже. Тогда он отвернулся лицом к спинке дивана и уснул в обнимку с пультом.
Следующие четыре дня Густав тоже провел дома в обществе сигарет и таблеток. Иногда он пытался рисовать, но у него все выходило не то, и он просто замазывал один слой краски другим. Он был один. Он много спал. За четыре дня ему три раза приснился брат. Транквилизвторы не помогали.
В первом сне Густав пытался уйти прочь из города. Он шел уже где-то в пригородах, и там было много брошенных и разрушенных домов. И один раз, завернув за угол, он там увидел брата. Ему как всегда было шесть лет. Он сидел на земле у стены. Увидев брата, Густав остановился. Они немножко посмотрели друг на друга молча. Потом брат схватил лежащий рядом с ним кирпич и с силой ударил себя в висок. Шестилетний мальчик.Густав заорал и проснулся.
Во втором сне мальчик повесился прямо в квартире Густава. Он использовал простынь с постели Густава чтобы сделать петлю. Потом залез на подоконник, открыл форточку, завязал конец простыни на решетке, спрыгнул вниз с подоконника.Густав увидел его когда он уже висел. Его ноги беспомощно дергались. Он даже не стал пытаться спасти его во сне, просто убежал. Проснувшись Густав долго нервно плакал у себя в кровати и комкал одеяло. И все время спрашивал кого-то "Сколько же можно?", и так много-много раз.
В третий раз Густав будто бы проснулся от запаха дыма. Моментально вскочил. Оказалось на кухне пожар. Густав побежал звонить пожарным, но там все никто не брал трубку, а огонь уже добрался до гостинной, густав задыхался. Потом он увидел брата в огне. Фигура мальчика не двигалась. Он горел. Он не пытался выбраться.
На пятый день ему позвонил Валентин.
- У меня в пятницу день рождения. Приходи, - сказал он.
Густав пообещал прийти. Пятница - это было послезавтра. Вечером Густав отправился погулять. Когда гулял, увидел на асфальте кровавые следы. Густав знал, откуда они. Некоторые люди жили особо активной жизнью и не могли себе позволить спокойно умереть у себя в ванной, потому что их все время окружали родственники и друзья. Такие часто резали себе вены на ногах, потом надевали черные брюки и ходили себе как ни в чем не бывало, только нужно было, чтобы на улице тоже было темно, ато кто-нибудь мог заметить. Так они и ходили, пока не падали. Густав вернулся домой. Он решил, что не пойдет на день рождения к Валентину.
На следующий день Густав купил Валентину подарок - большой желтый глобус. Он знал, что Валентин всегда хотел такой, но у него всегда находились, куда более важные покупки. У каждого человека есть такие вещи, которые он очень хочет, но сам для себя не купит. Так вот Густав купил подарок, и поехал к Валентину - вручить глобус, извиниться и сказать, что не придет завтра.
Внутри у Густава ворочалась мрачная решимость. У него даже глаза стали особыми, тёмными - такими, какими они бывают у всех людей, которые приняли какое-то страшное решение. А Густав уже даже решил, как он это сделает.
Где-то к полудню он приехал к Валентину. Дверь его квартиры была открыта. Внутри стоял какой-то человек в форме, в руке у него был блокнот, и он там что-то писал. Густав зашел в квартиру с глобусом в руках.
- Аааа.. - у него в груди билось предчувствие и страх, что оно оправдается. - Где Валентин?
- Вы кто? Друг? - спросил человек.
Густав кивнул.
- Валентин покончил с собой.
Густав в самом деле чувствовал, как кровь покидает капиляры на его лице, оставляя его серым.
- Как?
- Вскрыл себе руки.
Густава мутило.
- Но... у него ведь даже ножа не было, - он улыбнулся человеку в форме.
- Значит был.
Густав поставил глобус на пол, развернулся и вышел. Человек в форме проводил его взглядом.
Потом он полчаса стоял на улице и пытался осмыслить, что произошло. Он даже никогда не думал, что Валентин может сделать что-то подобное. Густаву показалось, что на улице стало как-то холодно. Он пошел к метро, там сел на поезд, идущий в центр города. Ему нужно было добраться до галереи. Галерея была высоким современным зданием, все окна - узкие щелки, в такие даже ребенок не протиснется. В данный момент там, на семнадцатом этаже проходила выставка картин Густава. Он вошел в здание по пропуску и сел в служебный лифт. В лифте выпил две таблетки, чтобы успокоится. Подумал и выпил еще одну. Добравшись до чердака, Густав осмотрелся по сторонам. В коридорах никого не было. Нашел дверь, ведущую на крышу. Выбил ее ногой. Как всегда говорил Валентин, решетки спасают от только случайных мыслей. Тех, кто принял решение, так просто не остановишь.
Когда Густав вышел на крышу, в лицо ему подул слабый и теплый летний ветер. Солнце садилось. Густав подошел к перилам, облокотился на них, посмотрел вниз. Задумался. Ему теперь уже некуда было торопиться. Внезапно его отвлек звук шагов сзади. Густав обернулся. На крыше стоял его мертвый шестилетний брат. Это был вовсе не сон, и Густав точно знал, что не спит. Мальчик смотрел на него снизу вверх чистыми и спокойными глазами. Он как всегда молчал. Густав почувствовал, как у него нервно трясутся руки, и легкие дрожат внутри тела. Мальчик подошел к перилам и поставил правую ногу на перекладину. Потом поставил левую. Держась за перила одной рукой, он повернулся к Густаву и протянул ему руку. Густава все еще трясло. Он подумал: "Почему ты, ублюдок, даже сейчас не можешь оставить меня в покое?". А в слух сказал:
- Убирайся.
Мальчик не двигался, все смотрел на него своими кристально ясными прозрачными глазами. Он смотрел на него минуты две.Потом опустил руку и, не слезая с перил, сказал:
- Прощай, Густав.
Потом он спрыгнул на крышу, развернулся и пошел к двери на чердак.
Густав тихонько сполз вниз и сел на пол. В лицо ему дул теплый и слабый летний ветер. Солнце садилось. Небо было покрыто кусками розовых облаков. А горизонт был красно-оранжевый. И Густав подумал, что никогда не видел ничего лучше этого. А теплый и слабый летний ветер все дул ему в лицо, он залез ему в волосы и остался там. И он пах яблоками. И даже перила, за которые все еще держался Густав, были теплые. Они много времени стояли на крыше, в них не осталось уже ничего твердого и металлического. Они пахли также как ветер. Луч заходящего солнца вылез из-за черного силуэта высотки и ударил Густаву в глаз, и Густав закрыл глаз, и луч остался у него на веке. Теперь все, что он когда-либо увидит этим глазом, будет розово-оранжевым, и будет ярким, подумал Густав и поймал себя на том, что улыбается. И Густав заплакал, и поймал себя на том, что плачет от счастья. И тогда он встал и ушел с крыши, плотно закрыв за собой дверь.
Он поехал домой и взял краски, холсты, и еще немного денег. Потом он отправился на вокзал и взял билет на ближайший поезд, идущий за город. валентин всегда говорил, что люди, живущие в деревне не испытывают такой тяги к самоубийству, и им не нужны решетки на окнах. Но только Густав не вспоминал о Валентине, он думал о ветре с запахом яблок. И еще он хотел рисовать, и быть всегда таким же счастливым, и никогда больше не видеть крови на асфальте.
Потом по телевидению сказали, что произошла поломка двигателя, но для пассажиров причина была уже совсем не важна. Стоял теплый вечер позднего августа. Мягкий ласковый ветер нес с собой запах созревших яблок. Уже почти покинув границы города, поезд разбился. Густава не стало.