- Господин полковник, сэр, у меня донесение от агента Бобрика, - майор иностранной разведки МУ-26 раскрыл папку. – Агент сообщает, что русские строят секретный объект на базе старого полуразрушенного химического завода.
- Я слушаю, майор, продолжайте, - полковник, ковырял в носу, прохаживаясь вдоль карты, висевшей на стене.
- Агент Бобрик докладывает, что в населённом пункте Кама-ар-ово, - майор с трудом выдавил это труднопроизносимое для англоязычного человека название, - ... чёрт язык сломит об их русский язык... в Кама-рово, ведётся закрытое строительство. Завод называется «Озот».
- А почему не «Азот»?
- Конспирация!
- А-а-а, ну, понятно тогда...
- Русские вдруг усилили охрану на заводе. Поставили стальной забор. Спрашивается, зачем изводить такой дорогой материал – сталь, если там ничего кроме руин нет? По ночам патруль с собакой производит наружный обход.
- Есть данные со спутников? – полковник нервно погрыз зубочистку; она больно уколола его в язык. – Ай, уже второй раз за сегодня! Плохая примета. Так что там со спутников?
- Спутники заметили интенсивное движение грузовиков. Но что они возят неизвестно.
- Чует моё сердце, не дадут мне спокойно дослужить до пенсии... – полковник перестал грызть и налил в стакан выдохшейся газированной воды. - Пусть Бобрик постарается проникнуть на территорию завода и разузнает, что там творится.
- Он уже собрал кое-какую информацию. Начальник охраны объекта, некий Серж Отдельный. Говорят – страшная личность. Бывший спецназовец, каратист. Постоянно ходит с бейсбольной битой и кастетом. Характер у него не совсем стойкий, но, в некотором смысле, нордический, - в нарды играет. Любимец молодых женщин и старушек...
- А бабки тут при чём? – удивился полковник. – Он геронтофил?
- Нет же, сэр. Бобрик докладывает, что он как отдубасит кого-нибудь кастетом, становится добрым и тихим, как агнец. С бабушками у подъезда всегда здоровается. За это они его и любят.
- Ясно-ясно... ну тогда ладно, продолжайте...
- Водку начальник охраны черпает поварешкой из тазика, не пьянеет.
- Да, матёрый человечище. Нам бы таких в разведку! – вздохнул полковник.
- Да, сэр, матёрый – не то слово. Его группу мы условно назвали «Анти-спай». Как только агент Бобрик подобрался к забору, на него из кустов с криками: «Урою, падла, извращенец!», выскочил охранник. Там была засада. Нашему агенту удалось оторваться от преследования только после удара битой по спине.
- А что означает эта странная фраза?
- Наши шифровальщики бьются над ней. Они полагают, что это пароль.
- Хорошо... Усильте наблюдение.
Полковник закрыл совещание. Подходил обеденный перерыв. Ему этот час не оплачивался, а фраером, работающим задарма, он быть не хотел.
Агент Бобрик залечивал раны. Удар дубиной прошёл по касательной, основательно попортив ему шкуру, но переломов не было. На столе лежала шифровка из Центра: «Любой ценой проникнуть на территорию «Озота» и узнать, какие грузы поступают и уходят с завода». Агент почесал ноющую спину. Проникать на секретный объект ему не хотелось. Вчера он уже делал попытку проскользнуть мимо охраны, переодевшись уборщицей. Это чуть не обернулось провалом всей операции. Кто же знал, что на «Озоте» уборщицами работают старые сгорбленные тётки? Бобрик нарядился в мини-юбку и накрасил губы.
Как только он появился на проходной, охранник Федя спросил:
- Какая цыпа, новенькая?
- Да, новенька... – изменённым голосом пискнул Бобрик.
- Ну, иди сюда, я должен тебя досмотреть, - похотливо улыбаясь, Федя сам подошел и схватил переодетого агента за ягодицу, попытался прижать его к подоконнику и приподнять юбку.
- Хэлп! Сексуал харастмент (помогите, сексуальное домогательство), - закричал от неожиданности своим обычным голосом Бобрик. Он оттолкнул Федю и выбежал наружу.
- Сдаётся мне, - послышался голос Сержа, - это был педераст. Опять наш главный механик снял. В прошлый раз пытался провести в багажнике переодетого мужика, а сегодня вот послал другого через проходную. Совсем обнаглел.
- А чего он орал-то? – не понял Федя.
- Черт его знает. Наверно хотел, чтобы с ним не так грубо обращались. А ты?
- Что я?.. Я думал, что это баба. Пойду-ка, руки помою...
Бобрик сидел дома, тяжело вздыхая. У него на родине, охранник не посмел бы так обращаться с дамой. Он еще раз перечитал указания Центра, посмотрел на разорванные чулки и сломанную «шпильку», которые валялись на полу возле кровати. Да, Бобрик понимал, что просчитался, нарядившись слишком красиво. Его чуть не изнасиловали прямо на задании. Это был бы позор и конец карьеры. Лезть через проходную опасно; агент решил сегодня ночью сделать подкоп.
Когда тьма поглотила окрестности, Бобрик вооружился сапёрной лопатой и отправился к самой удалённой части забора... На проходной, тем временем, не всё было спокойно.
- Шеф, я кажется отравился в нашей заводской столовой! Я сейчас в штаны наделаю.
- Эй, ты караулку не загадь, - Отдельный поднялся с топчана.
- Сортир не работает... я полетел, братцы... – выдавил он из себя уже на бегу.
Это был не первый случай отправления. В столовой готовили из рук вон плохо. Охранники, которым привозили оттуда ужин, часто страдали расстройствами желудка.
Копая лаз под забором, Бобрик почувствовал странные звуки и запах. Агент попытался просунуться в дырку, но уткнулся головой во что-то мягкое. Федя, сидевший на корточках, упал и дико заорал. Ему показалось, что в полночь души умерших лезут из земли. Бобрик испугался не меньше: «И тут засада!» Он выскочил по лазу назад и побежал к себе на конспиративную квартиру.
В Центре беспокоились.
- Сэр, нас постигла неудача, - майор тяжело вздохнул. – Обе попытки Бобрика оказались безрезультатными. Люди Отдельного контролируют весь периметр.
- Что предлагаете? – полковник выказывал нетерпение.
- Внедрить нашего суперагента....
- Очень рискованно! Второго такого агента у нас нет. Что если группа Отдельного его перехватит?
- Будем надеяться, что этого не произойдёт.
Два месяца прошли в напряжённом ожидании. Держа небольшой свёрток в руках, майор постучал в дверь своего шефа.
- Сэр, всё пропало... Не знаю как, но Отдельному удалось перевербовать нашего агента.
- Как это произошло?! – полковник побагровел.
- Она влюбилась в него... Прислала шифровку: «Идите к такой-то матери с вашими заданиями, надоели зануды, а Серж меня любит».
- Может дезинформация?
- Нет думаю. В областной газете «Чудесный край» написано, что в день города сочетались браком столько-то пар, а на фото мы видим, вот полюбуйтесь, наш агент под ручку с Отдельным. Рухнула вся наша агентурная сеть. Бобрик тоже не выходит на связь.
Полковник упал в обморок.
Свадьбу Сержа справляли всем заводом. Явился даже директор, собрались все ВОХР-овцы, главный механик пришёл с очередным дружком. Федя узнал в нем Бобрика:
- Правильно ты, шеф, говорил... Этот хлыщ приходил тогда к нашему механику.
- Видишь, а ты его облапать хотел.
- Да не хотел, сколько можно повторять... пойду-ка я руки помою.
Когда Бобрик узнал, что на самом деле происходило на заводе, у него случилась истерика. Он хохотал до слёз, а главный механик не мог понять, что смешного он рассказал.
Как оказалось, грузовики вывозили на директорскую дачу кирпичи, предназначенные для постройки еще одного цеха.
- А забор, зачем поставили железный? – не унимался Бобрик.
- Как-то мимо завода проезжал градоначальник Кумиров Кумир Кумирович. Ему не понравился внешний вид нашего забора: «Тюрьма тут что ли?», спросил он. Нам передали его слова с настоятельной рекомендацией «разобраться». Вот мы и обшили забор листами. Да только в спешке поставили их на винты-саморезы. Пришлось охрану усилить, чтобы местные жители не поскручивали листы на металлолом.
- А могут? – удивился Бобрик.
- Еще как! Несколько лет назад отрезали часть опоры. Так электрический столб рухнул, а тут забор свинтить, - за милую душу.
«Знал бы майор, что «патруль с собакой», это из-за сломанного туалета; охранник и животное справляли нужду...» - хохоча в душе, думал Бобрик. Но долго вспоминать те дни у него не было желания. Бобрик прижался к плечу главного механика.
Пирушка закончилась. Кто еще был в состоянии, желал молодым приятно провести время в свадебном путешествии. Остальные, лёжа под столом или в салате, присоединялись в душе к пожеланиям товарищей. Серж Отдельный обнял жену и помахал собравшимся на прощание.