Он вошел в комнату и огляделся. Хотя "огляделся" подразумевает какое-то движение - шеей - головы, ну хотя бы метание глазных яблок, чего не было и в помине. Вошел, и с порога оглядел - не себя - комнату - одним взглядом. Озрел её, жертву собравшихся идиотов. Мгновенно ощутив, что в огромной комнате по сути ничего нет. Ну просто НЕТ НИЧЕГО. Разве эти окна - это что-то? Это же просто вырыв из нереального мира в мир реальный, но - на высоте атмосферы, на той высоте, где ничего, кроме атмосферы и птиц (а где они?) нет. Ну просто нет НИ ЧЕ ГОу... Воздух! Яркий воздух пустоты, чтоб ты сдох. И черные непокрытые скатертью столы. Как гробы. Где гробят свою жизнь, сутуло наблюдая окружающую карусель плесени, пытаясь мило положенно улыбаться резиновыми губами. "Простите, можно попросить передать мне соль", - в порядке попытки общения. "Милости прашу. Хтите ппробовать тот салатик из?.." - извинительно убогая тусовка кусающихся дебилов.
Мимо пронеслась юная пионерка (только галстук да смешные детские босоножки), обдав его небритые щеки комками запахов юного девичьего тела. "Мишель, вы должны (жедолжны-жедолжны) встречать всех гостей", - выстрел в спину переодетой (гм) пионерки слюнями из мешка губ стилизованного ливрейного лакея. "Минутку, мне нужно в туалет!" "Не забудьте принять душ и тщательно вытереться", - глаголет это подобие пунктуационного знака. "Знакомая жопа, однако", - размышляет он по поводу этой упруго упрыгивающей, обрамленной снизу едва заметными волосками задницей. "Хотя все они в юности одна в одну, лица не отличить. Переодёванные голенастые переростки, подрастающая смена усыпающим и всхрапывающим, смена-смена-смена, сеющая семена (гм, почему "семена", и почему "сеющая") прекрасного, вечного... уупс! Фальшивая встречалка-пионерка не на шутку спотыкается, результатом чего служит весьма развратная поза этого продажного зайчика юной наготы. Ливрейный волнуется губами то ли от возмущения, то ли от перхотной похоти.
Впрочем, ничего не произошло. А разве что-то произошло или может еще произойти? Нет, нет, нет. Эт как в старом еврейском анекдоте: "Ша, ша, ша. Уже никто никуда не идет". Однако он проходит в глубь этой комнаты (а что делать? Не стоять же вечно на пороге; долбанная шлюшка, продемонстрировав все свои задние и частично передние ракурсы, с идиотским смехом углубляется в туалетные покои). Мимо пролетает болван официант с зажатой под подносом в кулаке чаевой десяткой. "Успеть бы ухватить рюмку виски. Слава богу. Слава официантам и этому официозному дому пустоты, ура!" Официант комично-ксерокопично улыбается одними губами, провожая виски в последний путь. Виски и киски, вискаскискас. Официантки, эти шлюшки развратного общепита, - тоже голые. Чтобы нам понравится, гм. ("О, они так мило хотят нам понравиться, эти...") Ну не совсем голые, конечно. На бедрах у них со смехом позвякивает посеребренный поднос (да, поднести мелкую взятку, залог... большой... взятки?), итого, стало быть, два подноса - подноси-да-подноси. Некоторые даже умудряются ламбадно играть на ходу этими подносами порывистыми толчками легкомысленных бедер.
Гости чинно не сердятся, а добрособственно ждут подхода-отхода то ли официанта, то ли официантки, чтобы без разницы ощутить всю прелесть пребывания, и погружения в состояние. Мудро перешептываются, язвительно шутят, и торжественно балуют. Небрежно отведывают и сосредоточенно потребляют. Какая-то перепившая дама, порываясь в шестерочные официантки, рвет на себе платье. Глупо. Гм, впрочем, спортивная фигура. Азартна? Удерживающий ее кавалер (король, блин) негодующе напыщен и трезв. Зримый кто-то, мужской упившейся наружности, целеустремленно и сильно швырнулся своей округлой головой. Ситуацию отчасти спасает случайно пробегавшая прислужница упомянутого общепита, приняв удар нежной частью. Спасенный сопливо рыдает, заболачиваясь носом в рыжий лобок. Глубокомысленные обсуждения цен на бензин, перспектив автомобилестроения и экономики в целом, заедаемые лобстерами. Вежливое осуждение абортирства, гей-свадеб, общего разврата культуры, господи. Влюбленные молодожены, романтично затуманясь, мастурбируют друг друга под столом, обмениваясь ближайшей клятвой ускользнуть из-за_ при-первой-же_возможнос-ти. Или вот, к примеру, чинная китайская пара средних лет, что поблескивает четверкой своих увеличенных органов зрения. В основном обсуждается план действий семьи на завтра. Временами происходит автоматическое поглядывание на близвещающую негритянскую даму, громко занятую проблемами собственного имиджа.
Появляются хозяин и хозяйка положения. Он обнимает белую талию за жопу властной черной рукой. Величественно-заискивающе улыбаясь собранным фимэйлам и мэйлам, гаям и гайкам, произносят своё "Дамы и господа..."
"Господи, успел все-таки", - записывает он себе в кредит...