Раз, два, взяли...

Баргельд
На берегу бесконечной реки сидели двое и молча смотрели, как безжалостные языки пламени лизали дрова. Буратиньи куски нехотя потрескивают, выстреливая из себя, время от времени, однообразные и одноцветные кавалькады искр, разлетаясь в разные стороны, они прекращают своё существование в холодной и мокрой августовской траве. Небо над ними чистое и маняще дразнит к себе ярким, звёздным ковром. Деревья деловито покачиваются из стороны в сторону, как будто шепчутся о чём-то, о том, что мы никогда не узнаем. Это тайна деревьев. Их маленькая деревянная тайна.

Воздух возле реки особенный. Он всегда здесь такой. Пахнет рыбой, листвой и невесть кем оставленным когда то мусором. Огонь делает своё дело, потому что знает его. Вот и сейчас он почти победил. Ветки, трава и прочий близлежащий хлам уже полностью повержен им, и он, уставший, но гордый собой медленно гаснет. Видя это, один из двоих, сидящих у костра людей, подкидывает в него ещё немного топлива и, поёжившись, глубже уходит в свою куртку. Он выпрямляет свои ноги и смотрит, как причудливо ложатся тени на его ботинки...

И тихо кругом. Вокруг ни души. Слышно только, как там и тут снуют  надоедливые мухи, как плещется рыба в воде. Звук тишины изрядно достал, но и темы для разговора исчерпаны.

- О чём думаешь? - спросил тот, который с тенями по выпрямленным ногам, посмевший нарушить тем самым гробовую тишину.

- Да не знаю о чём, так, сижу просто, - ответил второй и посмотрел на небо, но от одного только вида разворачивающейся пред ним бесконечности у него  закружилась голова, и он вновь отвёл взгляд куда-то в сторону.

- Так не бывает, чтоб ни о чём не думать. Всё равно ведь есть что-то?

- Ну да, есть, только я не знаю что...

После сказанного второй достал пачку и нервно закурил, считая, что это как-то упорядочит ход его мыслей и он, наконец, поймёт то, что непременно есть и чего он пока не знает.

- Смотри, звезда падает, - радостно завопил после небольшой паузы первый, возбуждённо протыкая пальцем небесную гладь. Второй кинул взгляд в указанном направлении. Действительно, падала яркая звезда, оставляя после себя длинный тянущийся шлейф:

- Не верю я в это, - сказал он.

- Это правда, загадывай желание, если оно хорошее и ты искренне в него веришь, оно обязательно сбудется. Вот сам потом увидишь!

- Чушь! Я одно только знаю, умер кто-то, - отрезал второй, а затем продолжил:

- Ну, не знаю, посмотрим, время покажет...

Здесь стоп. Зависло всё. Остановилось время.

- А я знаю, что ты загадал, - сказал первый безо всякого энтузиазма.

- И что же?, - не отказал себе в удовольствии поинтересоваться второй.

- Какая разница?

- Ну и всё, а что тогда сам начинаешь, - отрубил второй, давая понять первому о бессмысленности данного спора.

И вновь воцарилась гробовая тишина. Никто из них не верил в эти бабкины сказки, но тем не менее продолжал загадывать желания, так, на всякий случай, чем чёрт не шутит. У первого было много желаний, так много, что не хватило бы звёзд на небе, а у второго желание было одно, одно, но за то какое, и ему было обидно за то, что первый знает его единственное желание, а он и не знает десятой части того, чего желал бы первый. Вот такая вот ситуёвина...

- Знаешь, а ведь оно не сбудется у тебя, - тихо прошептал первый.

На что второй лишь поднеся ко рту дрожащими пальцами сигарету, закурил...
Он курил долго, усиленно обдумывая слова первого. Вскоре, когда по его щеке прокатилась слеза, он произнёс:

- Да, знаю я!

Первый был прав. Через три месяца второго не стало. С тех пор первый не смотрит на небо.


__________________
26 октября 2007