Данный рассказ основан на реальных событиях, произошедших с автором (то бишь со мной) 20-го октября 2008-го года.
Моё экономическое (да и психологическое в принципе тоже) состояние явно оставляло желать лучшего. Поэтому я купил в ларьке газету объявлений и начал искать более менее подходящую вакансию. К моему великому сожалению, журналисты почему-то никому не требовались, а должности официантов и расклейщиков меня не шибко интересовали. Я уже было, совсем разуверился найти что-нибудь себе по душе, как вдруг, на последней страннице увидел весьма странное объявление – «Брачному агентству для животных с нетрадиционной сексуальной ориентацией срочно требуется креативный сотрудник. Оклад 30 тысяч рублей».
Объявления было настолько странным, настолько и привлекательным. Странность заключалась в том, что я вообще даже не представлял себе, что бывают брачные агентства для животных, да ещё и для животных-гомосеков. Тем более в нашем провинциальном городе. Но оклад в тридцать тысяч, что, скажу я вам, весьма недурно для такой дыры как Тамбов, заставил меня закрыть глаза на все эти странности.
Телефона в объявлении указано не было, был только адрес. Это было в центре города. Не став терять ни минуты, я сел на восемнадцатый автобус и поехал трудоустраиваться. Предполагаемый «офис» агентства находился в большом недавно построенном кирпичном доме. Я прошёл к тыльной части дома и увидел там большую железную дверь, над которой весела красная табличка с надписью большими буквами «БРАЧНОЕ АГЕНТСТВО». Внизу, под этой надписью, было дописано маленьким шрифтом – «для животных с нетрадиционной сексуальной ориентацией». Звонка около двери не было, поэтому я постучал. Никто не отреагировал. Я постучал сильнее. Ничего не происходило. Я взялся за ручку и потянул дверь на себя, она была открыта. Я пошёл вниз по небольшой лестнице. Когда спустился, увидел перед собой ещё одну дверь. Вновь постучал. Из-за двери послышалось «войдите-войдите» и я вошёл.
Внутри шёл ремонт. Стены этой подсобки были белыми, на полу валялись старые газеты, повсюду стоял отвратительный запах свежей краски. В комнате не было ничего, кроме большого дубового стола, за которым сидел мужик лет тридцати-пяти – сорока. У него была лысина как у Ленина и усы как у Сталина. Но это были мелочи. Самое удивительное в нём было то, что на нём было надето бордовое платье с вырезом на груди, из которого виднелись густые тёмные волосы.
- Подходите, не бойтесь, - сказал он мне, улыбаясь.
Первой и единственной моей мыслью в ту минуту было – «ну их нахуй эти тридцать тысяч, своя жопа дороже!»
- Ну проходите, что же вы стоите? – вновь произнёс мужик в платье, с чьего лица не сходила идиотская улыбка.
- Я вот тут по поводу работы, - робко и неуверенно сказал я, подходя к столу.
- Лунин Еврипид Антонович, - представился он и протянул мне свою пухлую ладонь.
- Станислав, - ответил я и тоже протянул ему руку.
Его рукопожатие было очень мягким и непродолжительным.
- Вы, наверное, задаёте сейчас сами себе два вопроса, - начал разговор Еврипид Антонович, - не гомосексуалист ли я и почему меня зовут Еврипидом, не так ли?
- Ну, вообще-то я….
- Отвечаю! Я действительно гомосексуалист, но вам не стоит волноваться, вы явно не в моём вкусе. А Еврипидом меня назвал мой отец, в честь древнегреческого драматурга.
Мне захотелось развернуться и поскорей свалить отсюда, но Еврипид продолжал говорить.
- Сейчас я вам расскажу, как появилось наше агентство, и в чём будут заключаться ваши, Станислав, обязанности. Присаживайтесь.
Он достал из-за стола маленькую женскую сумочку, взял оттуда небольшой кошелёчек со стразами, вынул из него две купюры достоинством в одну тысячу рублей и протянул мне.
- Это аванс
- Да, но ведь я ещё…
- Да бросьте вы, неужели вам не нужны тридцать тысяч, а то и больше, да ещё и не за самую сложную работу?
- Ещё как нужны, - ответил я и положил две тысячи себе в карман.
- Самое главное, ничему не удивляйтесь. Наше агентство существует уже восемь лет. Первоначально мы появились в Москве и Санкт-Петербурге, а сейчас вот открываем филиалы в провинции.
- И что, много клиентов?
- От клиентов просто отбоя нет! Поэтому и расширяемся! Вы только представьте, мы с вами живём в двадцать первом веке! Все люди стали равны и свободны. Я могу ходить в платье и не чувствовать никакого дискомфорта. Могли ли вы это представить во времена СССР?
- Если честно, то нет…
- Вот! А сейчас глобализация, докатилась, наконец, и до нас! Это просто счастье! Конечно же, в нашей стране ещё далеко не все разделяют общечеловеческие ценности, но процесс идёт.
- Я понимаю, куда вы клоните, но причём здесь животные?
- А при том, что у людей практически всё уже есть: открываются гей-клубы, проводятся гей-парады, а вот кто, скажите мне, позаботится о несчастных зверушках?
- Ну…
- А никто! Кроме нас. Вы хоть знаете, что миллионы домашних животных-гомосексуалистов ежедневно подвергаются тирании со стороны своих жестоких хозяев-натуралов, которые отказываются принять как есть их настоящую сущность? Это же страшно! Бедные зверушки…
Тут Еврипид достал из сумочки носовой платок и начал плакать в него. Я сидел молча.
Через минуту, лёгкий плач сменился на самое настоящее рыдание. Мне стало немного неловко, я хотел как-то успокоить его, но совершенно не представлял каким образом мне это сделать.
Через пять минут Еврипид Антонович успокоился и спросил у меня – «который час?».
- Полвторого, - ответил я.
- Как? Уже? Слушайте, мне срочно надо бежать. А вы, оставайтесь тут, в два часа сюда придёт клиент, я с ним уже заранее договорился. Не подведите меня, пожалуйста.
Он схватил свою сумочку и отправился к выходу.
Перед самой дверью он обернулся и сказал:
- А вы определённо не в моём вкусе. Вы такой страшненький, - хихикнул он, выходя.
В любом другом случае я мог бы посчитать подобный «реверанс» в свой адрес несколько обидным, но явно не сейчас! Прилагательное «страшненький» из уст Еврипида Антоновича звучало для меня чуть ли не как комплимент. На душе сразу стало гораздо спокойней.
Я сидел за столом, слушал плеер и размышлял о том, что стоит ли свалить отсюда прямо сейчас, забрав две тысячи, или доработать до конца и срубить тридцатку.
Вдруг в дверь то-то постучал.
- Войдите, - сказал я.
В комнату зашёл здоровый мужик лет сорока. На руках он держал чёрного пуделя.
- Это здесь агентство для собак – пидоров? – спросил мужик.
- Ну… Вообще-то не только для собак, - смущённо ответил я.
- Значит я по адресу!
- Что у вас за проблема? – спросил я.
- Проблема не у меня, проблему у него, - мужик кивнул головой в сторону пуделя.
- Рассказывайте…
- Понимаете… Даже не знаю как сказать… В общем, эта псина затрахала меня уже совсем… Каждый день я возвращаюсь с работы и эта голубая тварь постоянно прилепляется к моей ноге и сами догадываетесь, что делает… Видите ли, у меня дома жена и три дочки, но на них он совершенно не реагирует! Страдаю только один я, точнее моя нога…
- Так здесь же всё элементарно! Найдите ему девочку и делов то…
- А вы думаете, мы его к другим собакам не водили? Водили сотню раз! Но он ни в какую… Говорю ж, его только моя нога интересует…
- А что же вы хотите от нас?
- Как что? – удивился мужик, - найдите ему какого-нибудь кабеля, пускай он его отдерёт как следует, чтоб этот гад успокоился, наконец! У вас же тут целое агентство! Короче говоря, сделайте хоть что-нибудь! Денег не пожалею! В общем, оставляю его вам на весь день, в шесть часов приду заберу его. Очень на вас рассчитываю!
Мужик поставил пуделя мне на стол и сказал ему:
- Наполеоша, веди себя хорошо, вечером папа тебя заберёт.
- Его зовут Наполеон? – удивлённо спросил я.
- Да, а что тут такого?
- Да нет, ничего…
Мужик ушёл по своим делам, а пудель спрыгнул со стола и принялся осматривать комнату.
Я сидел и думал, что делать дальше. В голову ничего не приходило…
Поэтому я начал думать о чём-то отвлечённом. А именно, о том, что ещё полгода назад я сидел в прохладной аудитории и писал лекцию по каким-нибудь там коммуникациям в СМИ., точнее даже не писал, а делал вид что писал, а сам в это время игрался в мобильни, или пялился на ноги Наташи Сотниковой, или ещё на чьи-нибудь ноги, благо их, женских ног, на факультете журналистики было предостаточно…
Пока я обо всём этом думал, Наполеон залез ко мне под стол, ухватился лапами мне за ногу и начал делать системные движения взад-вперёд.
-Ээээээй, иди отсюда псина!
Но Наполеон крепко вцепился в мою ногу.
- Ты что, не понял что ли?
Наполеон продолжал.
Я не выдержал и ударил его ногой со всей силы. Пёс отлетел на несколько метров.
Как ни странно, он не начал скулить. Он открыл рот, посмотрел на меня и опять подбежал к моей ноге.
Я ударил его ещё раз.
Но он никак не успокаивался.
- Да ты не просто пёс-гомосек, ты ещё и пёс-мазохист! – сказал я, отвешивая Наполеону очередной пинок.
Увы, ничего не помогало…
Пудель оказался с характером….
Я сидел за столом, слушал музыку и снова предался всеразличным размышлениям.
Учась в институте, я иногда думал о том, что будет со мной, когда я из него уйду? Каким будет мой первый рабочий день новой, совсем взрослой жизни? Я представлял это примерно следующим образом: я сижу в прохладном помещении, у меня перед глазами монитор, я пишу очередную статью, попивая чёрный кофе. Рядом со мной симпатичные коллеги-журналистки, которые занимаются тем же.
Но реальная правда жизни, как это часто бывает, оказалось куда суровее…
Я сижу один в пустой комнате, где кроме моего стола, и разбросанных по всему полу газет, больше ничего не имеется, здесь очень сильно воняет краской, моего начальника зовут, кто бы только мог подумать, Еврипидом, а ещё, что самое отвратительное, вот уже почти как целый час, мою левую ногу трахает пудель-педераст по кличке Наполеон.
Да уж…
Вот именно так, я свой первый рабочий день себе точно никогда не представлял…
Чего только в жизни не бывает…
Но мне надо было действовать. А именно попытаться найти для Наполеона подходящую пару. Мы пошли с ним гулять. Ключей от двери у меня не было, поэтому дверь пришлось оставить открытой. Да и какая собственно разница? Всё равно там и брать то было нечего… Одни голые стены…
Я решил пойти с Наполеоном на Набережную. Там всегда было много людей с собаками.
Разумеется, я прекрасно понимал всю абсурдность моей ситуации, и совершенно объективно расценивал свои шансы найти в Тамбове ещё одного пса-гомосека, как близкие к нулю. Но ничего другого мне в голову не пришло. Почему-то казалось, что если вдруг и случится чудо, и я каким-то образом найду для Наполеона подходящего партнёра, то им, партнёром, непременно должен стать одноглазый пудель по кличке Кутузов.
Но никакого Кутузова мы к сожалению не нашли…
Побродив пару часов по Набережной, мы вернулись назад в офис, если это можно, конечно же, назвать офисом…
Еврипид Антонович к тому времени уже вернулся. Он сидел за столом, смотрелся в зеркальце и красил губы. Я объяснил ему всё ситуацию и сказал, что сделал всё возможное.
- Я вас отпускаю, - сказал мой начальник, - Оставьте Наполеошу тут, а сами приходите завтра в девять утра.
- До свиданья, Еврипид Антонович, - попрощался я.
Выходя, я ещё раз взглянул на пуделя. Он сидел на полу, высунув язык и смотрел мне вслед.
Эх, если бы мусье Бонапарт знал бы, что через почти что двести лет, в России его именем будут называть пуделей-пидорасов, то наверняка не было ни 1812-го года, ни Бородинской битвы и Лев Толстой никогда бы не написал «Войну и мир». А я же, в свою очередь, не отвечал бы на третьем курсе, на зачёте по русской литературе, как умер князь Андрей Болконский и на ком был женат Пьер Безухов.
С этими мыслями я отправился домой.
Следующим утром, я вновь пришёл в агентство. Но таблички на двери уже не было.
Повсюду было множество рабочих, которые что-то красили, белили и так далее. Ничего не понимая, я обратился к одному из них:
- А вы не подскажете, где здесь брачное агентство для животных с нетрадиционной сексуальной ориентацией?
- Чего??? Какое нахуй агентство? Какие нахуй домашние животные? Какая ещё нахуй сексуальная ориентация? Иди отсюда и не мешай, здесь вообще магазин скоро будет.
Я ушёл…
Еврипид Антонович оказался аферистом…
Но, тем не менее…
У меня быдло две тысячи, которые я и отправился пропивать.
К сожалению, к сегодняшнему дню, а именно к субботе 25-го октября, все деньги уже закончились. И именно поэтому, я сейчас всё это и пишу…