Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.
Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
***
Время настало. Сегодня ночью он снова должен прийти к ней. Полина знает, чем обычно это кончается и ей не по себе от этой мысли. Её хрупкое тело пробивает озноб, не смотря на то, что в доме тепло. Она забилась в угол, смотрит в окно и до боли кусает себе пальцы. Она вздрагивает от каждого малейшего шороха. Нервы на пределе. Вот, вот, уже совсем скоро, в любой момент... ну когда же?
Полина не знает, откуда он взялся и зачем пришёл. Он просто появился и всё. Из ниоткуда. Так всегда бывает. Она читала где-то. И ей страшно, страшно от того, что она не знает, почему он выбрал именно её. Да какая теперь разница. Уже всё равно...
Он бывает разный и его поведение всегда изменчиво. Вот только приходит он всегда одинаково, через окно. А куда он уходит Полина так и не поняла. Просто всё резко затихает и останавливается. Это значит, что он ушёл. До следующего раза, хотя она и просила его на коленях больше не приходить. Но он не внял её мольбам.
Неумолимо бегут минуты. Одна за одной, одна за одной. И так час за часом. Полина материт часы, но знает, что они тут не при чём. Они лишь отсчитывают время. Время до часа Х. Сейчас хорошо было бы просто уснуть. Но спать не имеет смысла. Он всё равно разбудит. Тогда будет ещё хуже. Полная жесть. Он не любит, когда Полина спит. Он хочет, чтоб его встречали, ждали. И Полина ждёт. Ждёт покорно, как он хочет, у окна. Чтобы хоть как-то отвлечься она и кусает в кровь свои пальцы. Это не больно, это пустяки в сравнении с тем, что её ожидает. Боль будет потом, впереди. А пока она ждёт. Это плохо. Ожидание рвёт ей мозг на части. Она никогда не любила этого. Она привыкла получать всё сразу, но это другой случай... Здесь нельзя иначе.
Гудок машины прорезает тишину. Он пронизывает всё вокруг своим противным звоном. Полина вскрикивает и закрывает глаза. Но всё не то. Она слышит биение своего сердца, участившее ритм. На лице её выступают капли холодного пота, кажется, что вот-вот сдадут её нервы. Но она берёт себя в руки и собирает всю свою волю в кулак. Никто ей не поможет. И никто не поверит, что он приходит к ней. Подумают только, что дура! Она должна встретиться с ним наедине, как и всегда. Вот, вот, уже совсем скоро, в любой момент...
Он любит её. По крайней мере, в самом конце, перед уходом, после всех издевательств. Когда у неё совсем уже нет сил сопротивляться и она просто лежит. Пусть он делает, что хочет, только бы ушёл поскорее. После этого он почти сразу уходит. Пошумит немного и всё. Начнёт дразнить Полину и обзывать её шлюхой. Смеяться над ней, дёргать за волосы. Но это быстро надоедает ему, потому как он привык, чтоб от него бегали и шарахались во все стороны. А у Полины нет больше сил, она тихо плачет от боли и унижения и покорно продолжает ждать.
Несколько раз Полина пробовала даже забыться и тупо получать удовольствие от этого. Но с ним не получается так. Он, наверно, садист, или просто псих. Ему нравится издеваться над ней и приносить страдания. Она умоляет его просто поговорить, без всего этого, как люди. Он лишь дразнится, смеётся и плюёт ей в лицо. Он всегда разный, приходит в разных образах, но всегда злой и жестокий. Почему интересно?
Время на часах показывает половину второго ночи. Дождь неустанно тарабанит по стёклам. Слышно даже, как его капли с грохотом ударяются о бетонные стены. Никто не придаёт этому такого внимания, как Полина. Слышны раскаты грома, где-то далеко, за городом. Яркие всполохи молний на время освещают комнату. Полина видит своё отражение в зеркале и ей начинает казаться, что рядом с ней ещё кто-то. Сидит так же, рядом, и смотрит на неё, а она смотрит в зеркало и видит его там. Может он уже здесь? Тогда почему он просто сидит? Вот ты оказывается какой, сволочь. Худой, маленький, злобный, с плешивой бородкой. Взгляд пустой. В нём ничего нет. Такой взгляд обычно бывает у дебилов. Всё правильно, всё сходится. Он дебил, следовательно псих. Эти вещи неразделимы. Это как одно целое. Подожди, замри, не двигайся, я посмотрю на тебя ещё раз. Ну, где же эта дурацкая молния, гром уже был, а её всё нет. А, вот и она. Так. Твои волосы тёмного цвета. Да ты брюнет. Сволочь, чтоб ты сдох. Я ненавижу тебя. И твой высокий лоб. Ты улыбаешься, когда смотришь на меня. Твоя улыбка убога, как и ты сам, ничтожество. Чего ты смеёшься? Дрянь!
- На тебе, ублюдок!, - с этими словами Полина кидает в зеркало стакан с водой и оно разбивается. Теперь она одна, в центре ночи. Его на самом деле не было, она и не знает, какой он и как выглядит, потому что не видела ни разу, просто представила его таким. Вот, вот, совсем скоро... прямо сейчас.
В окно ударили чем-то мягким. Он пришёл. Полина сразу узнала этот звук, похожий на тот, какой бывает от мокрого полотенца, кинутого в оконное стекло. Какое-то мгновение после этого ещё тихо. Полина вскрикивает и бежит напролом, подальше отсюда, в другую комнату. Убежать нельзя. Двери закрываются сами по себе, прямо перед её носом, едва не прищемив его. Она чувствует свежий, непонятно откуда взявшийся колкий воздух. Комната наполняется громким и неистовым истерическим смехом, сотрясающим стены и посуду в шкафу. Невидимая сила откидывает её назад, она падет на пол и ударяется головой. Волосы на голове пребывают в постоянном движении, как бывает обычно от сильного порыва ветра. Или от безумных воплей, издаваемых им. Испуганная до смерти девушка хватает цветочную вазу и начинает махать ей во все стороны, чтобы он не подходил к ней ближе. Таким образом она подходит к межкомнатной двери и разбивает стекло в ней. Двери открылись. Она мечется во все стороны и бежит в другую комнату. Но и там он уже есть, он везде. Полина кричит, что есть мочи, но не слышит себя, лишь жалкий и тихий хрип срывается с губ её.
Четыре тонких, но глубоких полосы появились на стене. С противным скрежетом они медленно двигались по направлению к ней, сдирая местами обои, как кожу. Это напоминает след чьей-то когтистой лапы. Вскоре на них проступила кровь. Кровь в стенах, очень смешно, не правда ли? Полина колотила руками по стене, закрыв глаза и давясь от страха. Дикий скрежет подкрался к ней, причём с двух сторон сразу, одновременно. Затем слышится громкий и отчётливый звук кошачьего фырканья, и она получает удар по правой щеке, который валит её на пол. Не зная, куда деться она просто ползёт, как змея. Кто-то одновременно включил все краны, вместо воды оттуда бежала вязкая, зловонная жидкость, и зажёг весь свет.
Лампы взрывались поочередно, но осколки не разлетались - энергия взрыва была направлена внутрь. Полина почувствовала, как её шею обхватило что-то холодное, мокрое и скользкое, и принялось душить. Она пробовала схватить руками это и сопротивляться, но её сил было недостаточно, оставалось лишь хватать ртом редкие порции колкого воздуха, каждая последующая которой была меньше предыдущей. Сознание медленно покидало измученное тело, несмотря на все усилия рваного (от ожидания) на части мозга, дающего последние сигналы на продолжение отчаянных попыток сопротивления. Ещё немного и сердце Полины разорвётся. Вот, вот, уже совсем скоро... Но давление резко ослабевает. Его не становится больше...
Она нужна ему живая. Полина жадно и с облегчением заполняет свои лёгкие тем газом, что не умела ценить. В голове крепко засела мысль: " Ну, давай же быстрее, не тяни!". Ещё рано. Ещё не время. Всё ещё впереди. И хорошо, когда оба понимают это.
Сознание пришло (лучше бы не приходило) вместе с осознанием происходящего. Вот сука, он опять заляпал все часы. Знать бы, который сейчас час? И шторы задвинул, ничего не разобрать.
- Ты любишь коней? - спросил он у неё резким, неприятно срывающимся голосом.
- Нет, - слёзно вырвалось с пересохших губ Полины.
- Я научу тебя любить их, я покажу тебе коней! - сухо произнёс он без какой-либо интонации.
От топота копыт пыль по полу летит. Кажется, что сейчас у неё дома марширует рота солдат. Всё трещит, дребезжит и шатается. Домашняя утварь подлетает и хаотично падает. От дикого ржача в венах стынет кровь. Сердце готово выскочить из груди. Он хватает её за волосы и тянет вверх, заставляя приподняться, затем произносит детским голосом:
- Вези меня, хочу кататься!
Полина сильно задирает голову, потому как он продолжает тянуть её за волосы и чувствует, как сверху на неё уселось что-то, не совсем тяжёлое, вроде ребёнка. Она не хочет везти, она же не лошадь. Тогда он сильно щипает её за задницу и не в силах терпеть, Полина трогается с места. Ей далеко не до смеха, хотя она и слышит зловещий детский смех. В её ладони и колени впиваются осколки стекла от разбитого ею же зеркала, вазы, стакана и окна в дверях комнаты. Они врезаются прямо в кость, доставляя адскую боль. Оставляя кровавый длинный шлейф позади себя, она продолжает катать его на себе. Ей как-то рассказывали про такой вид сексуальных перверсий подруги, это называлось pony play. И представить не могла, что станет заниматься подобным когда-либо...
- Ну, что, увидела коней? - спрашивает он.
- Да, - бессильно и тихо произносит Полина.
- Тогда жри овёс, скотина! - говорит ей уже не ребёнок, а тот же резкий, противно срывающийся голос. Полина почувствовала, как он намотал её волосы куда-то, наверное на руку, затем с силой ударил так несколько раз головой об пол со словами: " Вот они, лошади, вот они!". Слов его Полина не разобрала. Она вновь потеряла сознание уже после первого удара.
Полина не знает, сколько времени она пребывала так. Очнулась уже на кровати, с разведёнными во все стороны руками и ногами. Она не могла пошевелить ими, но продолжала чувствовать. А ещё она чувствовала резкую, тупую боль внизу живота. Это означало одно, пришёл конец её страданиям, по крайней мере, на сегодня. Он снова любил её. Всё тело ныло от боли. Приподняв голову, она обнаружила разорванную на себе одежду и покрытую синяками грудь. Он сделал всё это, пока она была без чувств. Противен скрип кровати с нелюбимым.
- Тебе нравится? - шепчет обессиленная Полина.
- Да! - отвечает он её же голосом и продолжает выражать свою любовь. Вновь слышен детский смех. Полина почувствовала на щеке его прикосновение: колючее, твёрдое и тёплое. Он двигал рукой или чем-то, так сразу не поймёшь. Сначала по подбородку к губам.
Полина поцеловала его.
Затем он спустился к шее.
- Не души больше, не надо, - попросила она.
Плавно тепло перетекло к груди, задержалось там ненадолго и спустилось ниже, в область пупка. Боль внизу живота прекратилась и Полина почувствовала мягкое и нежное прикосновение между ног. Этот вид тепла нравился Полине больше всего. Как бы он не бил её, но всё равно продолжал любить, он был верен ей, как никому больше. По свойски так, по особому.
- Когда ты придёшь в следующий раз? - спрашивает Полина в сладостной истоме.
- Не знаю, когда сильно буду скучать... - отвечает ей её же голос.
Их любовь продолжается ещё какое-то время. Потом он уходит, не попрощавшись. Просто растворяется. Воздух больше не колит. Она вновь может двигать своими израненными руками и ногами. Сжимает их без препятствия. Ничего не мешает больше. Как и нет скрипа кровати. Все вещи дома разбросаны, везде грязь и мусор. Обои на стенах сорваны. Не в силах больше страдать, Полина засыпает…
Так наступает утро. Утро Полины...
12-14 ноября 2007