На столе лежало письмо. Конверт был коричневый, цвета рвоты годовалого поросёнка, получившего вместо поросячьего детского питания взрослый соевый обед и не выдержавшего его генной модифицированности. Посреди обычной почты пакет смотрелся весьма архаично. Все конверты были беленькие, с пластиковыми окошечками, с красивыми вензелями и штемпелями, а этот… Достаточно сказать, что на нём висела красная как капля крови убеждённого алкоголика, побывавшего в отделении милиции Приморского края, сургучная печать. Шпагат, вполне сурового казённого вида, специальным образом был пропущен сквозь жёсткую бумагу и скреплён ещё какой-то пломбой. Такую пломбу Витька видел на цинковом гробу, в котором получал свою будущую тёщу из Египта в прошлом году.
- Света, что за … на столе? – спросил секретаршу Витька по селектору.
- Это почта, господин Генеральный директор, - спокойно сказала Светка Витьке, когда отдышалась после пробежки из приёмной.
Витька работал в Инвестиционной компании при РАО УГАС-е не первый день, поэтому по её предупредительно визгливому, но спокойному тону понял: Светка не в курсе.
- Ладно, вали…, - к такому обращению прибегал Витька часто, сказывался его опыт работы в Газпроме, ещё в девяностых, от углубления которого он вовремя отказался, когда понял, что лучше взять те отступные, которые ему предложили партнёры и забыть о газе, чем самому скоропостижно запломбироваться.
Безо всякого уважения к пломбам и сургучной печати Витька торопливо вскрыл конверт. Проверять сохранность печатей и пломб бесполезно, при современных методах копирования никакие ухищрения в деле секретности не вызывают большого доверия, а являются лишней тратой драгоценного времени. Хотя…, на один лишь миг, Витьке показалось, что конверт сначала вскрыли, а потом аккуратно вернули все секретные прибамбасы на место. Но теперь сомневаться, а тем более, что-то проверять после сделанного в спешке вскрытия, было бесполезно…. Брови Генерального директора удивлённо поползли вверх, когда он прочитал:
«Господин, В. Каюков, мы с большим удовольствием сообщаем Вам, что Вы можете забрать причитающийся Вам выигрыш, доставшийся Вам благодаря Вашим способностям и счастливому случаю в результате Вашей блестящей победы на конкурсе «Выжил», который …, прибыть лично…, по адресу…».
Витька смотрел и не верил своим глазам. Трудно поверить в возможность получения такой суммы за какую-то там победу, в каком-то дурацком конкурсе, это ведь не выигрыш очередного тендера на добычу полезных ископаемых. Мошенников кругом развелось…. Он моментально набрал номер начальника отдела безопасности, генерала Генки.
В конце рабочего дня, когда Витька уже основательно забыл, о чем спрашивал Генку, из-за ахового положения дел в Гонконге, тот вошёл к нему в кабинет, разумеется, без приглашения, так он поступал всегда - безопасность прежде всего - и, ничего не объясняя, но глядя как-то совершенно по-новому Витьке в глаза, бросил на стол злосчастный конверт, брызнувший осколками сургуча.
- Советую съездить получить. Поздравляю. Всё чисто. – Гена и не подумал ответить на тут же возникшие вопросы, просто развернулся и вышел, но уже в дверях ещё раз с уважением, но по-отечески, с надеждой на оправдание доверия посмотрел на Витьку. От этого уважения в глазах обычно непроницаемого Генки Витьке стало как-то не по себе, но…, сумма так была велика…. Можно было бросить к чертям все инвестиционные дела, которые в современных условиях ничем хорошим закончиться не могли ни для Витьки, ни для инвесторов, и заняться, наконец, устройством личной жизни без материальных проблем.
Самолёт натужно гудел и стремился, во что бы то ни стало спрятаться скорее в облака от надоевших ему за время внеплановой стоянки ворон и техников. Вдруг впереди на перегородке цвета всё той же поросячьей рвоты заморгали какие-то красные лампочки, запахло гарью, и по салону забегали красивые стюардессы и один некрасивый стюард. Во избежание паники он всем неосмотрительно привстававшим со своих мест пассажирам сразу впечатывал в морду здоровый кулачище. Девочки с остервенением захлопывали багажные ящики, все почему-то разом открывшиеся. Лётному делу это ни чуточки не помогало. Фюзеляж как тлел, так и продолжал тлеть, но аэроплану этого показалось недостаточно. Он стал спокойно, но очень быстро, так, как это делают напившиеся толстяки, заваливаться набок и клевать носом. Обслуживающему персоналу пришлось бросить пресечение паники и крепко пристегнуться к первым попавшимся им на пути креслам, освобождённым от пассажиров ловким стюардом. Несчастливцы, потерявшие законно купленные места, покатились куда-то вперёд за и занавеску и исчезли там, впрочем, мало кто обратил на них внимание. За окном полыхали крылья и раньше московского времени наступивший закат, ведь самолёт летел на восток.
Лётчики, надо отдать им должное, боролись до конца, до самого, до самого конца, который и не замедлил явиться визгом, грохотом, ужимками и прыжками, полным развалом всего фюзеляжа и полнейшей гибелью для всего лётного состава и пассажиров. Очередные страдальцы, путешествующие по воздуху, погибли. Погибли, но не все. Витька выждал некоторое время, привыкая к остаткам белой клеёнчатой сумки дымящейся на голове, которая и спасла ему в самый последний из опасных моментов жизнь от удара частью хвостового оперения по шее. Потом отстегнул ремень безопасности и поплёлся искать уцелевших людей. Когда удавалось отыскать более-менее целого человека, Витька просматривал документы погибшего и всегда находил, сначала с удивлением, а потом уже с раздражением, похожий на полученный им утром конверт, послуживший причиной его поездки. Содержание писем в конвертах было одинаковым, но не таким приятным, как у него.
На улице было свежо, падал лёгкий пушистый снежок, который в Москве не должен появиться ещё примерно месяц, дул приятный ветерок, обнимавший искорёженную сопку и развеивающий в поломанных стволах потревоженной тайги сизый дымок. «Хорошая погода, для этого времени года», - подумал Витька и тут же понял, что его поиски выживших пассажиров бесполезны: над сопкой установилась мёртвая тишина. Сгущавшиеся сумерки заставляли поторапливаться. Витька нащупал в кармане заветный листок на получение приза, проверил остальные документы, снял с ближайшего сука абсолютно неповреждённую женскую шубу из голубой норки очень большого размера, порадовался богатырскому сложению российских женщин и поплёлся в сторону противоположную закату.
Не прошло и двух недель, как он отдохнувший и посвежевший вышел на берег широченной сибирской реки. В голубом тумане противоположного берега он разглядел большой город. Где-то совсем недалеко бил колокол, созывая прихожан к вечерней молитве. Витка посмотрел на свою «Омегу», если поторопиться, то можно закончить все дела уже сегодня и вылететь вечерним рейсом в Москву. Купив в местном сельпо пятилитровую банку какой-то спирто-протирочной смеси, и выяснив, что церкви в селе никогда не было, а была дача милицейского начальства, которую достраивали узбеки и это их созывали на обед, когда били в подвешенный на ёлке рельс, Витька поплёлся к причалу. Там он быстро договорился о переправе. Длиннющая лодка с малюсеньким моторчиком тревожно застучала его единственным цилиндром и очень скоро, через каких-то полтора часа, Витька ловил бомбилу на другом, вполне цивилизованном берегу и называл нужный ему адрес.
Около офиса его встретили, когда он сообщил охране о цели своего визита, и провели в небольшой зал. Никакой торжественной обстановки не было, только за столом, обтянутым красным сукном сидело несколько человек, обыкновенного бандитского вида. Передавая бумаги Витьки друг другу, они по очереди проверили документы на подлинность и вручили ему чемоданчик, приятно оттянувший правую руку героя. Немного настораживало, не то, что ему не подали руки, поздравляя, а то, что нигде не попросили расписаться в получении приза. Единственная в этой компании и к тому же миловидная девушка вызвалась проводить Витьку к выходу, но хоть и старалась держаться солидно, не выдержала и спросила:
- Извините, господин Каюков, вы не могли бы за чашечкой кофе рассказать мне о ваших приключениях, это так интересно….
- За кофейком, разумеется, можно многое с вами обсудить, - Витька со значением посмотрел в широко распахнутые узкие глаза девушки сибирячки, - но рассказывать почти нечего, вот как получил от вас письмо, так и полетел, а потом…, да ничего интересного, самолёт упал, милейшие и пьяные эвенки провели меня сквозь тайгу до высоковольтной линии, по которой я ещё пару дней шёл вполне самостоятельно, немного смущал меня только симпатичный мишка, который в конце первого дня за мной увязался, но ничего попривыкли друг к другу довольно быстро, так и дошли вместе – он до ближайшей помойки, а я до реки. Дальше всё просто, нечего рассказывать….
- Господин Каюк, Виктор, а вы не могли бы мне дать ваш автограф, ведь никто ещё никогда наш конкурс не выигрывал, вы первый…, ой спасибо, да ещё на нашем бланке, вот спасибо…., - улыбка медленно сползала с лица девушки, ей явно становилось нехорошо.
- Что с вами? – Витя подхватил девушку под руку, а то бы она упала.
- Господи, да как же это получилось…, не говорите никому, меня убьют на работе, ведь я должна была послать вам приглашение, только приглашение на участие в конкурсе, по рекомендации генерала…., но перепутала шаблоны писем и послала вызов на торжественное вручение приза, Шаманская … мама, да как же такое возможно?
Витька спускался по ступеням бывшего клуба работников химической промышленности и высматривал у подъезда знакомого бомбилу, не обманувшего и никуда не уехавшего по предварительной договорённости, не безвыгодной для халтурщика. Было слышно издалека, как он хохочет, слушая радио «Затор» и греясь в тачке, ничуть не заботясь о холостой растрате стратегических запасов драгоценного топлива. Какие проблемы? Оно же сливалось им совершенно бесплатно из аварийного электрогенератора в детской больнице, где по ночам он работал сторожем. Витька не хотел возвращаться в Москву самолётом, через тайгу, пешочком будет гораздо надёжнее…
Москва встретила как всегда приветливо: инвестиционная компания, возглавляемая Витькой, в конец разорилась; генерал Генка застрелился, по слухам растратив какой-то генеральский общак; Витькина невеста уехала в Париж с его заместителем, прихватив все их сбережения, отложенные на свадьбу, да ещё порвала с таким трудом согласованный свадебный контракт…, - всё было таким обычным, что Витька немного расстроился и сильно озаботился вопросом: куда же теперь вложить призовые деньги….