- Хохол, залетайте, этаж чист!
- Разошлись! Сядем здесь! Чехи приуныли… Серый – приготовь чего-нибудь! Вован, Коршун – по окнам! Эскимос – на дверь, в караул! Ухо – готовь связь, доложись, что на ночь здесь встаем. Чехи молчат, дальше идти бессмысленно, отдых нужен.
Я осмотрелся. Квартира четырехкомнатная, расположимся достаточно комфортно. Главное – сидеть тихо. Все смешалось. Непонятно – где свои, где чечены. Вчера взвод Кулешова три раза брал один и тот же дом и уходили. Да и мой взвод за неделю боев уже два раза усиливали. Из первого состава – двенадцать человек осталось. В первые же двадцать минут первого же боя, шесть человек легло. Отправили на штурм дома, где пятьдесят чехов сидело – один взвод, при положенных четырех, как минимум. У самого приклад два раза прошили… Размышления прервал Ухо: « Хохол, Тетерев дал добро! С утра дожидаемся танки, и с ними – дальше. Ориентировочно – в пять утра.»
Три часа на отдых. Они с ума там посходили, что ли? Мы, практически, двое суток на ногах.
- Взвод! Отбой! 2 с половиной часа на отдых. Серый, еду оставим на утро. Подъем в 4.30. Тебе к этому времени приготовить что-нибудь надо. Ясно?
- Так точно!
- Плешивый, Конюх, Орел – через час сменить караул. Конюх. Меня за 15 минут до подъема разбуди.
Все затихло. Я закрыл глаза и окунулся в сладкую дрему. Прошло максимум минут двадцать, как где-то, совсем рядом, услышал шорох. Я приоткрыл глаза и увидел, что из-за дверцы полуразбитого шкафа выглядывал ствол. В какую-то долю секунды, ударил изо всех сил ногою в дверь шкафа, в это же мгновение прозвучала короткая очередь. Я тут же приоткрыл дверцу и со всего маху двинул ногой внутрь шкафа, тут же, нанес прикладом еще несколько ударов по оседающему телу, пока не почувствовал, что оно обмякло и опустилось на пол. За спиной уже несколько стволов смотрело в ту сторону.
- Не стрелять! Конюх, осмотри его.
- Хохол, добей эту мразь!
Что – то меня смущало в этом чечене. Что-то было не так.
- Орел, посвети!
Луч фонаря осветил лицо. Медленно побежали мурашки. Голос за спиной огласил представшую картину:
- Мужики. Это же баба!.. Брюхатая!
- Хохол. Вован умер! Она его зацепила!
- Хохол, дай добить!
- Отставить!
- Эта сука нас бы здесь ни мало положила, если бы не ты. А волчонок в брюхе таким же волком вырастет и будет детей твоих валить!
- Отставить, я сказал!
- Хохол, ребенок, после твоего приклада, По-любому, не выживет! Мы ей же добро сделаем, суке, чтоб не мучилась!
- Отставить разговоры! Что не понятно?
- Хохол, бля, она Вована замочила! У него двое детей и жена при родах умерла. Дети с бабкой останутся, которой самой жить осталось – совсем ничего. – Голос за спиной чуть не плакал, а я не мог отвести взгляд от лежащей чеченки.
Мысли стаей витали в голове. Я знал его жену. Мы с Вованом в одном классе учились. Рита – в параллельном. Я же у них и свидетелем на свадьбе был. Риты больше нет. Вована тоже. Никита с Колей одни остаются.
- Хохол, внизу – чехи. – Голос Эскимоса даже не шептал, а шипел.
- Сколько?
- Не знаю. Они, наверное, выстрелы услышали, зашевелились. Может, после нас пришли.
- А ты, спал, что ли, на дверях?
- Командир, отвечаю, ни звука не слышал.
- Так, эскимос и Плешивый – на двери! Малейшее шевеление – открываете огонь. Сами не полезем, черт их знает, сколько там чехов. Ухо – рапорт в штаб! Конюх – ко мне!
- Да, командир!
- Значит, смотри, Конюх, делай что хочешь, но откачай эту дуру!
- Не буду, Хохол! Стреляй, но не буду!
- Слушай, Конюх, не время в бирюльки играть! Ты меня знаешь, я за свои слова отвечаю! Или ты ее с того света мне достаешь, или я тебя вслед за ней отправляю!
- Хохол, ты не прав! – Дог за спиной уже почти в голос принялся, было, защищать своего товарища.
- Слышишь, Дог, Хохол прав! Пусть она и сука, но ребенок – это святое! Конюх, вытаскивай ее, если Хохол не сдержит слова, то я тебя вслед за ней отправлю! – За меня вступился Немой.
Немого уважали и боялись. Точней, боялись и уважали. Говорил он мало, но всегда по делу. Он нам достался в наследство. В первый день боев, его взвод накрыли. Он один остался со всего взвода. Хотели домой отправить, но он надавил на какие-то свои связи, его к нам и закинули. Мы его в тот раз из под шквального огня и вытащили. Немой поклялся, что пока не отомстит, будет здесь, до конца всей заварушки.
Конюх начал откачивать чеченку. Я подошел к дверям.
- Эскимос, что там?
- Они, по ходу, сами бояться проверять. Перешли на шепот, себя не выдают.
- Хорошо, следи!
- Хохол! – Конюх, каким то испуганным голосом, звал к себе.
- Хохол! Это пи..ец! У нее давным-давно воды отошли!
Я не знаю, как называется ступор, который напал на меня и на всех остальных. Это конец!
- Хохол, выход один – добить! – Дог за спиной опять зашевелился. – Внизу – чехи. Нас накроют в мгновение ока!
- Дог, я сначала тебя добью!
- Хохол, на улице – январь! Воды нет! Она итак на полторы ноги на том свете. Внизу добрая сотня духов. Ребенок не выживет никак! Она – тоже не жилец! Из-за них взвод положим! – Конюх напирал на своем.
В это время послышался шепот Коршуна: « Всем лечь! Снайпер в окне напротив! » В какую то секунду взвод слег на пол и постарался отползти ближе к окнам. Чтоб тяжелей просматриваться.
- Коршун, снять сможешь?
- Я его на долю секунды увидел и потерял!
Слева раздалось бурчание Конюха: « Приплыли! Так не бывает! Хохол, уберем ее, и вся проблема? Другого решения нет. »
- Конюх, заткнись! Бери бабу и тащи в ванну! Сопля тебе посветит. Принимай роды! Делай что хочешь, хоть рот ей скотчем залепи, но вытащи их обоих! И ни дай Бог, если я от вас хоть звук услышу!
- Немой. Хоть ты пойми, нас положат! Всех! И ее с волчонком тоже! Ни за что положат!
- Конюх, тебе командир сказал что делать! Если бы я сам мог принять роды, давно бы там был!
- Немой! Это безумие! Волчонок почти наверняка уже мертв!
- Снайпер исчез! Проверил несколько раз, как в воду канул!
- Хорошо, Коршун, продолжай следить! Если какая-нибудь сволочь оторвет жопу от пола – сначала я прострелю, а потом чех добьет! Всем ясно?
- Так точно! – сквозь смех шепотом пронеслось по комнате.
- Теперь тебе, Конюх. Заткнись и ползи принимать роды! Если донесется хоть звук – первой полетит твоя голова! Эскимо, как чехи?
- Тишина!
- Хорошо! Остальным могу сказать лишь одно – молитесь! Немой, помоги, пожалуйста, этому ветеринару, чтобы глупостей не натворил! Если этот дятел чего-нибудь учудит, реши сам, на месте, что делать! – это скорее для устрашения Конюха сказал. Он трусоват немного, но иногда его страх можно и использовать.
На улице уже светало. У меня затекли ноги. Нервно закурил. Снайпер знает, что мы здесь, внизу – тоже. Но они не знают, сколько нас и бояться. Упыри ждут подкрепления. Мы тоже танков ждем. Может, парочку дадут, хоть попугаем их.
Я бывал в разных переделках и всегда находился выход. Сегодня он тоже должен быть. От танков нам мало пользы, только в качестве « попугать » пригодятся. Подкрепления точно не дадут.
В этот момент в ванной раздался пронзительный детский визг. Ребенок жив! С одной стороны – отлегло, с другой, я понял – все пропало. Нас скоро накроют.
Я подполз к ванной, приоткрыл дверь и просунул туда свой бушлат, чтобы Конюх завернул ребенка.
- Она жива?
- Да, хохол, жива! – принимал бушлат Немой.
- Как ребенок?
- Хрен знает. Конюх молчит, пересрался, будь здоров, я его там пару раз пуганул. Вроде нормально. Мальчонка!
- Что с ними, волчарами, станется? – послышался голос Конюха.
- Хохол, если выйдем отсюда живыми, можно я Конюху пару раз морду почешу?
- Эй, шакалы! Давай поговорим? – откуда-то снизу раздался голос.
- А как с вами, чурками разговаривать, если вы кроме АКМа ни хрена не понимаете? – крикнул я в ответ.
- Не груби, начальник, давай на лестничной клетке, один на один побазарим?
- Хорошо. Я иду! Скажи снайперу, чтоб не шмальнул ненароком.
- Это не наш. У меня связи с ним нет.
Сволочи. Придется ползти до дверей.
На лестничной клетке ко мне вышел бородатый вакх, примерно одного со мной возраста.
- Ну, что, командир, будем знакомиться?
- А смысл есть? При следующей встрече ни я тебя, так ты меня положишь.
- Чей ребенок плакал?
- Ваш, конечно, мы бы своего сюда не потянули.
- Только родила?
- Откуда знаешь?
- Это вы, шакалы, в каменных джунглях пасетесь, забыли природу, не можете первый детский крик ребенка отличить.
- Давай-ка, поаккуратней со словами, я ведь и обидеться могу.
- Отдай нам ребенка и мать.
- Забудь. Куда ты ее, в горы потянешь? Ей помощь нужна. А у вас больниц нет, а врачи или похоронены давно, или бок о бок с тобой автоматы держат.
- На хрена она тебе, начальник?
- Не твоего ума дело.
- Слушай, начальник, вас там – один взвод, мы вас за час здесь положим, может и меньше. Танки Ваши накрыли пол часа назад. Не дождетесь. Снайпера вашего мы убрали еще час назад. Ты ведь Хохол? Да? На что ты, Хохол, рассчитываешь?
Нам конец. Чех прав.
- Слушай, меня, абрек! Можешь мне поверить, ребята постоят до конца. Ребенка я тебе не отдам, и мать тоже. Им помощь нужна. Утром в любом случае, сюда придут наши. Ты ничего не добьешься, даже если отобьете ребенка у нас, вас положат вместе с ним утром.
Чех закурил. Он прекрасно знал, что утром наших здесь не будет, но и понимал, что ребенок им тоже ни к чему.
- Мальчик родился, или девка?
- Пацан.
- Хороший джигит будет. Почти под свист пуль родился. Ладно, начальник, я уведу своих. В этот дом никто из наших не войдет. Обещай, что вы не будете огнем поддерживать, что бы на улице не происходило.
- Слово офицера.
- Рапортуй своим, могут прислать вертолет на крышу, забрать пацана. Никто их не тронет, обещаю.
- А если это подстава?
- Слышь, начальник, я тоже человек. Мы с тобой воюем по разные стороны, но я тебя уважаю за то, что ты не тронул ребенка. Нашего ребенка. Подстав не будет. Слово офицера. Я тоже у вас майором был. Вызывай вертушку, мы уйдем. Но как только улетят – не обессудь. Накроем. Хороший ты мужик, Хохол. Если хочешь, можете уйти на вертолете.
- Ты же знаешь, что мы не уйдем.
- Знаю. Но предложить, по совести, должен.
Я закурил. Чех тоже. Минуту мы постояли молча. Он продолжил.
- Хохол, у тебя дети есть?
- Да!
- А у меня нет!
- А тебе они ни к чему. Ты по военной тропе пошел. У тебя тыла нет, только передовая.
- Может и так. Ладно. Давай. Надеюсь, больше не свидимся. На этом свете. А на том, Аллах рассудит.
С тех пор прошло четыре года. 12 человек только тогда вышло живыми. Конюха уложили первым. Немого контузило. Не судьба было ему воевать. Он сейчас на Псковщине. Воспитывает Рустама. Того пацана. Чеченка погибла. Когда нас накрывали, она взяла у убитого Конюха автомат и вместе с нами отбивалась от чехов. Потом прыгнула на гранату. Многих из нас спасла. Я забрал к себе Никиту и Кольку. Хорошие ребята растут. Колька на Вовку похож, Никитка – на Ритку. С того боя – мало что помню. Когда чеченка накрыла гранату, я был рядом. Потом – потерял сознание и очнулся уже в госпитале. Через несколько месяцев, на одной зачистке, видел того вакха. Подорвался на растяжке, когда от БТРа убегал. Жалко. Мужик был.