НА ЖЁЛТОЙ ДОРОГЕ
Своя в доску девчонка и её верный Тотошка смотрели на "железного дровосека" и терпеливо ждали. Этот экземпляр уже несколько минут стоял на углу и натужно решал проблему. Сквозь насекомоподобный бронешлем не видно, но лоб наверняка морщит. Угораздило же парня иметь такой скудный интеллект и несимпатичную харизму! Все прежние были дровосеки, как дровосеки - имели при себе кинетические кувалды, некоторые даже с луисвилльскими битами приходили. Большинство успевало обзавестись гауссовскими пистолетами и регулярно тырили у знакомого полицая двухмиллимитровые из патронташа. Иногда Элли даже успевала угостить постового выпивкой и он пьяненько посмеивался, глядя на занятного мозгобота Тотошку, всюду собачкой сопровождавшего хозяйку, не замечая, что лишается дефицитных патронов.
В пустынном "Профсоюзе сказочников" Элли лучше всех считывала параметры личности, состояние здоровья и оснащение "избранных из арройо". Она единственная умела одним беглым взглядом выяснить силу, ум, выносливость, привлекательность, удачливость, ловкость и остроту восприятия. Со временем научилась даже определять содержимое рюкзака у тех лентяев, которые не догадались вовремя обзавестись улучшенной моторизованной бронёй с встроенным багажником и предпочитали таскать всё своё на лямках. От цикла к циклу способность улучшалась и теперь не составляло труда углядеть низкую готовность к ремонту, научную скудость и вялую разговорчивость. Ясненько! Драчун-молчун, силовик, снайпер и мордобоец, спец по критам, в том числе по критическим промахам. Бедненький... Но не жадный хоть. Блюющий Чарли рассказывал, что этот вколол ему единственный антирадин, который имел, не пожалел дорогущий препарат применить к несчастному.
С тех пор, как время на громадной территории замкнулось в кольцо, все, кто помнил события прежних хроноциклов, перезнакомились и подружились. Особняком держался только НИК-9. Все, кто знал, жалели обаятельного парня из Сан-Франа, который десяток циклов экспериментировал, но вынужден был смириться. И в моторизованную из шкафчика в бункере он наряжался, и вооружался импульсниками, и запасался суперлечилками, и даже сам однажды сходил на секретную базу, добыл крутую броню и вернулся с киберпёсиком... Не помогло. Все ухищрения приводили лишь к тому, что драка затягивалась на несколько секунд, умирать было больнее, а киберпса наказывали не за языкатость, а за побег. И вся разница! Некоторые полагали, что Духи Пустоши "наградили" заточением в хронотюрьмы всех выживших на континенте и фантазировали о судьбах узников других закапсулировавшихся образований. Были и пессимисты, твёрдо уверенные, что они на всю планету одни, а в ледяном мраке космоса вокруг светила вращается обгорелый радиоактивный шар, на котором больше никто не выжил, но лично Элли такие идеи казались слишком мрачными. Приятней было думать, что добрые духи договорились со злыми и возрождение грянет. Уже грядёт! Тогда и временное кольцо разомкнётся...
А пока надо как-то вдолбить очередному избранному, что к Элли стоит подойти, откликнуться на панические речи и разобраться наконец с безумным полицейским, который задолбал уже воплями о плохой жене и мести всем за всё. Сколько нагорлопанил этот крикун! И не охрип ни разу, не поперхнулся. Не помогало даже угощение в жару водой со льдом, а напоить его пивом, чтобы хоть отлить отошёл, никак не удаётся. Он пиво не любит и вообще не пьёт. Праведник занудный! Циклов десять назад он был, как все, терпеливо сносил эпизод с захватом заложников, первым додумался, как телепортиться в "Кафе забытых героев" и даже название профсоюзу он придумал. Если раздобыть костюмчик жителя убежища, то в "Кафе забытых" можно отправиться в отпуск. Там очень спокойно и ... очень скучно. Долго там лучше не задерживаться, но сказки сочинять лучше всего там. Все условия! Одна беда - задержись там на месяц или дольше и начнёшь тупеть. Причём быстро. Это тоже выяснил полицай-террорист. Однажды он проторчал там почти три месяца и вернулся уже таким - тупым сварливым скандалистом, редко соглашающимся отказаться от взрыва и добровольно самозаключиться в камеру для преступников. Все последние циклы он шахидствовал и отмывать его потроха со стен было довольно противно.
Однажды Элли зазевалась и в момент взрыва оказалась слишком близко от террориста. Она тогда так запаниковала, что каким-то чудом стелепортилась с перепугу в подземелья какого-то убежища прямо на собрание всех жителей Пустоши, не теряющих память. Лифт ходил только на первый уровень, бронеплита входа-выхода была намертво заклинена и пообщаться никто не мешал. Говорили, что на третий уровень могут попадать только "избранные" прямо из пустыни, а больше никто. Тогда и решили объединиться в "Профсоюз Сказочников", как давным давно предлагал полицейский, научили друг друга мгновенному перемещению, так как осознанно этой способностью владели не все, а у Элли вообще получилось в первый раз. Досадно, конечно, что попадать телепортом можно только сюда и в "Кафе", но такая уж эта аномалия. Если бы единственный телепорт работал только в сторону ранчо взрывных браминов, было бы гораздо хуже.
Иногда Элли виделись сны. Она шла по прямой дороге к воротам Города Убежища и предвкушала встречу с Гудвином великим и ужасным, который должен был наделить её спутников особыми дарами, а саму Элли вынести за границы хроноузилища. Рядом с ней топал металлокерамическими ножищами арроец в анклавовской броне и вслух мечтал о доброте и милосердии. Он не желал быть "ужасом пустыни" и хотел стать спасителем проклятых и стражем пустошей. Вокруг увивался мозгобот и повизгивал. Иногда робот начинал цитировать что-то из инструкций по ремонту, иногда гавкал. Ему одному не надо было от Гудвина ничего. Жуткого вида смертокоготь шёл к волшебнику набираться ума и знаний, а здоровенный парень с косточкой в носу шёл за высшей справедливостью и храбростью. Силы и совести ему хватало, а храбрость была очень нужна, чтобы спасти сестру. Они всё шли и шли, принимаясь временами наперебой обсуждать вероятность успеха и риск неудачи. Все знали, что Гудвин, которого чаще называли Великим Геймером, нередко подшучивал над просителями и последствия этих шуток бывали ужасными. Предсказать последствия никто не брался, могло быть всё, что угодно. Внезапно перед путниками появлялись ворота Города, стража не пропускала и нужно было раздобыть волшебный пропуск. На этом месте Элли всегда просыпалась и принималась разгадывать странный сон. Она бывала в Городе Убежища в командировках, по служебным бумагам оформляла дневной пропуск и точно знала, что дорога там вполне обыкновенная. А во сне дорога блестела золотом Реддинга...
С лёгкой руки талантливого пьяницы-привратника из Клэмата всех искателей райского конструктора прозвали "эдемчиками" или "эдами". Добраться до заветного чемоданчика удавалось далеко не всегда и не всем. Все "знающие", кроме НИК-9, старались незаметно помогать кандидатам в спасители мира. Не то, чтобы боялись победы Анклава, а просто от доброты душевной и скуки. Все знали про сломанные воздушные фильтры Наварро и понимали неизбежность досрочного конца цикла, если избранный провалит миссию. Считалось, что "знающие" давно перестали бояться потерять память о прежних хроноциклах и превратиться в обычных беспамятных, но каждому было жаль обрывать начатые жизни, восстановленные знакомства, налаженный быт и опять продвигаться давно знакомой дорожкой, ведь небольшие отличия случаются так редко и каждый научился ценить уникальные стечения рандомных обстоятельств. Кроме того, было замечено, что тела погибших избранных из Арройо очень долго не разлагаются и завалить Пустоши их останками никому не улыбалось. Особенно не везло жителям Дыры. Регулярно появлялись задиристые примитвы, которые хотели найти Г.Э.К.К. в малом бункере Братства и нападали на охранника. А потом годами догнивали поблизости. Охо-хо... Была даже идея повесить плакатик на бункер: "Г.Э.К.К. не тут!". Охранник не позволил. Он вообще странный. Вроде бы из "знающих", но всегда говорит одно и то же и не захотел вступать в профсоюз, никогда не покидает свой пост и ни с кем не общается. Клэматец Альдо совершенно серьёзно считает его киборгом из будущего, а остальные думают, что он просто бука.
Ну что, бедолага? Будем подходить или так и простоишь весь цикл на углу? Элли видела, что этот парень из неудачников. В казино такому соваться не стоит... Из-за угла выглянула собачка-неудачка и снова спряталась. Теперь всё понятно! Инстинкт животного подсказывал, что взрыва не миновать, а то и на воровстве попадётся неуклюжий. И броня не спасёт - с гауссками шутки плохи! Не "забытые", не временные, а настоящие герои Пустоши терпеливо ждали на своих местах, Элли вздыхала и прислушивалась к храпу из шлема, прикидывая дозу ментата для спящего избранника арройцев. Умаялся боец... Из всех способов освобождения рабов из загона на базаре выбрал самый хлопотный. Спи, герой. Времени много...
ПРИМЕРКА ШКУРЫ ПЭЖЭ
Я чуть не расшибся о здоровенную ржавую бочку, которая плюхнулась откуда-то сверху на дорогу прямо в полусотне метров от бампера. Духи добрые! Что ж творится в Пустоши в последнее время?! Уж не каменные ли головы всем телом вылезли из почвы и развлекаются швырянием железного хлама с ближайших холмов? Но таких здоровенных бочек не бывает же! Я пока ни одной не видел. Эта будет даже Маркуса повыше.
Дорога виляла между каменистыми холмами с осыпями. Объезда нет, столкнуть с дороги такую тяжесть не получится. Пришлось выйти и размяться. Давно уж хотелось... Раздался скрежет и в стене бочки образовалась дверь-мост. Из проёма выглянули две перепачканные морды. Одна льстиво улыбалась и принадлежала бойкому пузану-коротышке. Другой замурзанной мордой владел высокий меланхолик. Эта странная парочка с выкрутасами подошла и принялась хлопать себя по щекам, приседать и лыбиться, косясь на мою броню. Почему-то их особенно интересовали бёдра и голени. Потом пара придурков угомонилась и стала разглядывать мой хайвеймен, и переглядываться с замечаниями, что "пепелац только так идёт" и показывать чумазыми ручонками горизонтальное движение. Покривлявшись с минутку, они вынесли из бочки гнутые полосы, сооружение из прутьев и проволоки, в которое забрался высокий меланхолик, и стали вопить, как озверелые гекконы, которым всем сразу прищемили что-то очень дорогое и интимное.
Я стоял, не шевелясь и подумывал пристрелить двух придурков, чтоб не мучались. Вылечить их было проблематично, а оставить жить... Я людям Пустоши, не потерявшим слух и зрение, не враг. Это шоу для глухослепых опасно для наших людей и испытывать нервы земляков не надо бы. Хотя жалко их, горемык... Вон как надрываются, длинный аж покраснел, а у коротышки жилы на шее надулись. Виляя жирным задом, коротышка подошёл ко мне и просительно протянул ладошку:
- Чатлы? - сказало это существо и льстиво улыбнулось. Воровато оглянувшись, оно глянуло на меня снизу вверх и озадаченно пропищало слово... Что-то похожее на "оцелоп". Я стоял и не шевелился. Длинный вылез из своего сооружения и подошёл. Битый час эти чудаки показывали разные обломки, драный хлам и говорили странные слова. А кончилось всё тем, что я увёз их в Рино. А на прицепе за хайвейменом громыхало это гигантское ведро по имени "пепелац", в котором не хватало какой-то "гравицапы"...
Если, проходя мимо боксёрского зала, вы испугаетесь громких воплей, типа "Ику-ыку! Ику-ыку!! Ы-Ы-Ы!!!", то можете подкинуть пару монет уличному трио, чтобы вместо идиотского рёва послушать какую-нибудь приличную песенку. Швырять в крикунов колу, мутировавшие фрукты, шашлыки и игуану на палочке без толку - неправильно поймут и будут орать особенно старательно. Они до сих пор твёрдо уверены, что когда в них пытаются попасть чем-то съедобным, это означает поощрение и вызов "на бис". Из "Акулы" их выперли с первых минут выступления и я тут уж ничего не смог поделать. Не стрелять же. Тем более, что смешно было...
А уличные певцы теперь стали зарабатывать намного больше. Качество познаётся в сравнении! Как только до бардов дошло, что можно получать денежки не только за песни одних, но и за антракты для других, дела пошли вгору. За десять процентов от сбора крикуны охотно отдыхают рядом с нормальными певцами и чувствуют себя отлично. А здоровенная бочка нашла своё место на задворках и на такую диковинную хижину любят приходить поглазеть туристы. Один из пушеров даже арендовал место рядом с пепелацем и не пожалел. Залётные теперь бойко лопочут по-нашему и с видом бывалых странников травят байки о местах, которые смешно называются "Киндза-дза", восхищаются цветовой дифференциацией штанов, достоинствами местных оцелопов, вкусом пустынного "луца" и ещё духи знают чем. Когда коротышка объелся фруктами и перекрасил свои штаны в жёлто-коричневый цвет, маясь резями, он просил меня разместить его последний выдох на Голгофе в приличном месте. Чужаки есть чужаки. Это Голгофа-то приличное место? Что за выдох, я так и не понял, но обещал. Привык к этим придуркам уже. Таких больше нет ни в одном городе обитаемого мира. Только в Рино.
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Сухов шёл по пустыне и вспоминал последний сон. В нём верному другу, не раз выручавшему в тяжёлые минуты, сильно не везло в схватке с Джавдетом. Злодей нарядился в металлокерамические бриджи и гимнастёрку, а халата на нём не было вовсе. Зато новая чалма с очками и хитроумным забралом никак не хотела дырявиться. Расстреляв все патроны, старый друг ускакал, но не далеко. Коварный Джавдет дождался, когда конь вынес седока на верхушку бархана и выстрелил из странной, совсем не похожей на трёхлинейку, здоровенной винтовки. Зелёный сгусток долетел до бархана, конь под товарищем вскрикнул почти человеческим голосом и со зловещим пшиком обуглился. Сухов достал последний динамит и прицельно метнул врагу прямо к ступням. Когда облако пыли, песка и вонючего дыма рассеялось, Джавдет сидел на заднице и ошалело вертел головой, держась за промежность. Его чалма валялась рядом с разбитыми очками и забралом, забрызганным соплями, слюнями и ещё чем-то красным.
Истратив два последних патрона из нагана, Сухов дождался товарища, уже подбегавшего с кинжалом и повреждённым карабином, который держал, как дубинку.
- Стреляли? - спросил он и вдруг окаменел лицом, увидев неподвижного кровного врага и Сухова с оружием в руке. Из дула револьвера вился дымок.
- Джавдет твой. Я отстрелил ему пальцы...
Котлы на запястье давно не тикали, но расставаться с памятной вещицей боец не спешил. Тут со временем вообще что-то странное творилось. "Проклятый андронный коллайдер!" - думал Сухов, уходя по песку на восток. "Пока доберусь до океана, год пройдёт. А там пароходом, да через Европу... Не скоро увижу могилку возлюбленной моей... Чёрт! Как же её звали? А уж правнукам правнуков доказать, что я их предок и вовсе будет невозможно..."
Затихающий визг Джавдета всё больше сливался с подвываниями пустынного ветра, ботинки распирало от лишних пальцев, а скорпионина, которая никак не желал заменить любимых Суховым варёных с укропчиком раков, вызывала изжогу. Почти полный ньюка-колы чайник ритмично постукивал по бедру, пара головок чеснока и четыре стимпака - не бог весть что, но у Джавдета кроме них был только мешочек со странными монетами. "Валюта!" - подумал Сухов и прикинул стоимость местных полушалков. Эта пустыня была бедней и противней привычной, а среди здешних пугливых и агрессивных жителей никто даже отдалённо не напоминал покойных и дорогих сердцу Верещагина и Петруху. Сухову тут не понравилось. Утешало лишь то, что местные дикарки все, как одна, были похожи на Гюльчатай. Просто одно лицо...
© Copyright: Клуб Тринадцатое Убежище, 2008
Свидетельство о публикации №2810270059