Содержание.
1. Образ русалки в древнерусских обрядах. Защита от русалок.
2. Миф или предупреждение?
3. Историческая связь народов на примерах фольклора.
4.«Сестры» русалок.
5. Знаменитости о потустороннем.
В русском фольклоре русалки предстают в разных противоположных образах, от маленьких девочек в красных платьицах, красивых девушек с длинными зелеными, черными или русыми волосами и голубыми глазами. В представлении северных русских это уродливые, безобразные, косматые и злобные старухи.
В русалок по народным поверьям чаще обращаются души утопленниц или купающихся без креста, либо умерших до брака девушек. Другое народное мнение считает, что русалками становятся все младенцы женского пола, умершие без крещения или родившиеся мертвыми. Люди верили, что души таких младенцев семь лет летают над землей прежде чем превратиться в русалок. Также, древние утверждали, что русалками могут стать и деревенские девушки, которые из-за проклятия своих матерей пропали без вести. Еще одно убеждение, что это новорожденные дети, которых обменяли в то время, когда роженица оставалась в бане одна, без креста и с некрещеным спящим ребенком. Некоторые горе-мамаши, дабы скрыть дитя, топили его только народившегося в воде. – Их также забирали русалки.
Происхождение самого слова «русалка» – до сих пор вызывает споры. Возможно, слово восходит к древнерусским языческим русалкам, известным по обличительной церковной литературе.
«…по гипотезе Ф.Миклошевича наименование «русалка» заимствовано на Балканах, где античные поминальные обряды носили название розалии». (О.П.Валянская. Женщина в мифах и легендах, стр.229). Но чаще происхождение слова связано с водой, так как в самом слове «русалка» можно предположить древний корень, служивший для обозначения водных пространств и мест, находящихся рядом с водой, имеют сходные по звучанию названия. К примеру, в санскрите «раса» – вода, у кельтов «рус» – озеро.
Многочисленны и поверья о возможности русалок влиять на людей и их быт. Они могут стать помощницами в девичьих гаданиях, поэтому у девушек бытовала традиция – приносить им угощение с праздничного стола. Береза была символом красоты и расцветающей после зимы природы. Также считалось, что русалки любят качаться на ее ветвях в лунном свете. Поэтому в первые дни зеленой недели девушки шли «завивать» березку, надеясь на помощь русалок в гадании. При этом действии они пели обрядовые песни:
Березка громко гукала,*
Дорогих гостей зазывала:
– Ходите, девушки, в луг гулять,
Зеленые веночки завивать,
Я к вам согнусь,
Сама в веночки завьюсь.
А вы меня величайте,
Алой лентой украшайте.
Будут веночки зеленые,
А вы весь год веселые.
*Русский фольклор. Хрестоматия. Т.В.Зуева, Б.П.Кирдан.
В данной песне отчетливо просматриваются традиции праздника, обычай связывать верхушки двух рядом стоящих березок. По всей видимости, произошел из древнего поверья, что русалки любят качаться на качелях. Таким образом, русалкам делается подарок. И не один:
«А вы меня величайте,
алой лентой украшайте».
Возможно, алые ленты были предназначены не столько березкам, сколько русалочкам – они не любительницы всевозможных лоскутков и ярких ленточек. А так как на семик девушки гадали – им была необходима помощь русалок, а для этого требовалось их порадовать.
На следующий день девушки шли березки «развивать». По сплетенным на березе венкам гадали. У кого венок засох – еще в невестах ходить. Но в песне березка словно успокаивает:
«Будут веночки зеленые,
А вы весь год веселые».
как бы говоря девушкам, мол, незачем замуж спешить, веселитесь, покуда молоды и красивы!
С ряженой березки снимали все украшения и топили в воде.
Следующий обряд назывался «крещение кукушки». Обряд связан с народным представлением о нахождении души в ее образе, что близко к поверью о русалках, т.к. это умершие некрещеные души. Бытовала уверенность, что в течение семи лет во время зеленых святок такие души летают по воздуху и просят их окрестить. Если кто услышит их голоса, должен сказать: «Крещаю тебя, Иван да Марья, во имя Отца и Сына и Святого духа!» Верят, что после этого души их успокаиваются и возносятся на небо. Таким образом, на примере этого обряда прослеживается, как языческие верования перешли в христианские. Первоначально русалки были добрыми духами воды, но с принятием христианства был объявлен запрет на языческие праздники и верования, и все связанное с язычеством было объявлено небогоугодным и, следовательно, дьявольским. Так и русалки превратились в демонических, злобных существ, несущих погибель православной душе. Но память человеческая, возможно, на генетическом уровне, все же хранит в своих тайниках иную интерпретацию образа русалки. Порой думается, что слово «русь» и «русалка» перекликаются своим звучанием. А может, это не просто совпадение?..
Образ русалки одновременно связан с водой и растительностью, что приводит к мысли о связи с такими персонажами, как Кострома и Ярило, воплощающих плодородие. Считалось, что их смерть влияла на богатый урожай. Так и от русалок хотели избавиться, празднуя обряд «проводов русалок», в окончании «русальной недели». Древние народы преклонялись перед водой. Это стихия, которая питает почву и растительность, это воды бескрайних океанов, морей, рек и озер, т.е. удобный путь, который люди преодолевали на лодках, плотах и кораблях. Поэтому совершенно очевидна связь взаимопроникновения языческих верований и христианских преданий. Многие праздники, в том числе и «русальная неделя», связанные с народными традициями древних славян. Так, троицко-седмицкая неделя приходится на период весенних языческих праздников, связанных с поклонением божествам плодородия. Для всех народов, знакомых с земледелием, характерны подобны поверья. Древний человек отождествлял явления природы с различными животными, свято веруя в действительность своих поэтических представлений. К примеру, черные тучи он представлял коровой, дождь и роса – олицетворение небесного молока, травы и растения – волосы матушки-земли и т.д. Но в связи с утерей первоначальных значений старинных метафор, стали рождаться неверные истолкования преданий, превратившихся в жалкие осколки древних поверий.
На семицкую неделю девушки собираются в лесу и делают чучело кукушки из растений, лоскутков или отыскивают траву, называемую «кукушкины слезки». В Орловской и Тульской губерниях на чучело надевают крестик и поют:
«Кукушки, голубушки! Кумитися, любитеся, даритеся!» – это называется крестить кукушку или кумиться. Две девицы, поцеловавшись сквозь сплетенные ветки, меняются своими вещами – платками, нательными крестиками или колечками, и становятся кумами. И, конечно же, пелись обрядовые песни:
«Ой, мы с тобой, подружка,*
Покумимся, ай да алилей!
Ой, покумимся, поголубимся,
Ой, сквозь венок поцелуемся,
Не забудемся. Ай да алилей!»
На русальную неделю родственники утопленников и удавленников делают русалкам приношения в качестве поминальных блинов и горячего хлеба, выставляемых на подоконник. Считается, что так же, как и души покойников, в течение некоторого времени не удалившиеся из родного дома, они питаются паром от блинов. На могилах бьют красные яйца за упокой души покойников, русалкам в жертву оставляют поминальные блины, чтобы они им не мстили. Призывают русалок песнями:
«Русалка-царица,
Красная девица!
Не загуби душки,
Не дай удавиться;
А мы тебе кланяемся».
Связь русалок с потусторонним миром породило поверье, что нельзя бросать в воду скорлупу от яйца, предварительно ее не раздавив на мелкие частицы, иначе русалки будут плавать в скорлупе, как в кораблике, и по волнам воздушного океана переправятся в подземный мир. Потому на троицкой неделе поют обрядовые песни, где называют русалочек – земляночками, т.е. жителями подземного царства мертвых:
*Народные праздники, обряды и времена года в песнях и сказках, стр. 247, 261
«Русалочки, земляночки,
На дуб лезли, кору грязли,
Звалилися, забилися».
Метафоричность этой песни представляет дубы – облачными деревьями, которые грызут русалки зубами молний.
В некоторых областях верят, что синие огоньки, порой мелькающие ночами на могилах, разжигают русалки.
Христианская церковь запрещала отпевать самоубийц, но в Духов день (следующий после праздника Троицы) считалось, что Божья благодать настолько велика, что не будет греха, если помянуть покойных, не смотря на причину их смерти.
Также, как и на русальной неделе в Духов день девушки плели венки и гадали о замужестве, бросая веночки в воду. А чтобы его не утянули под воду русалки – привязывали лоскуток. Если он пропадал – то русалки венок не тронут, если венок уплывал – значит ждать в этом году сватов, а если же тонул – придется еще подождать. По свидетельству обрядовых песен, это гадание имело для девушек большое значение. Они всерьез воспринимали такие «указания судьбы» и очень расстраивались, если их веночек вел себя не так, как им бы того хотелось. Одна из таких песен звучала так:
«На поляне на широкой,
Луговине на далекой,
Там на мягкой на траве,
Там девушки гуляли,
Из травы цветочки рвали;
С голубых цветов –
Наплели венков.
По венкам девушки гадали,
Быстро в реченьку побросали.
Чей венок плывет –
Милый отоймет.
Одна девушка не смолчала,
Громким голосом вскричала:
– Ой, мой венок утонул,
Милый бросил, обманул.
Тут подруги ее собирались,
Уговаривать ее старались:
– Не плачь, не плачь, глупая,
Не тужи, неразумная!
– Вы, подружки, бросьте утешать,
Вам моих горьких слез не унять!
Так порой заканчивались подобные гадания, что даже лучшим подружкам не под силу было успокоить горюющую девушку. Все было всерьез, все по-настоящему – и слезы радости, и слезы печали.
Но главный смысл плетенья венков – связывание ветвей в круг и даже хороводы – это символическое олицетворение круговорота природы, в ее бесконечном перерождении от смерти – увядания до рождения – цветения. И не зря в этих обрядах принимают участие девушки. Традиция имеет глубокие древние корни – издавна в культе поклонения божествам плодородия участвовали девушки. Они всегда являлись «жрицами» великой богини – божества плодородия. У разных народов она имела разные имена: Рея-Кибела – у шумеров, Деметра – у греков, Веста – у римлян, Исида – у египтян. Находилась на вершине преклонения такая богиня и у древних славян.
Праздники пробуждения природы имели вид сатурналий в Риме, вакханалий – в Греции, карнавалов и фестивалей – в странах Латинской Америки и в Испании. Потому людям казалось, что водой «правят» особые существа – божества. Известно, что самой плодородной считалась вода заливных лугов. Бегающие по полям русалки как раз и символизировали разлив рек. С процессом орошения, видимо, и связана вера в то, сто покровительницы воды выходят на поля. Встречаясь раз в год, вода и земля, способствовали хорошему урожаю, плодородию почвы – так прослеживается связь русалок и девушек, которые служили божествам плодородия (под разными именами) по всему. И люди верили, что русалки могут влиять на урожай – там, где они бегали и резвились, там и хлеб уродится, и растительность будет обильнее и зеленей.
Первоначальная символичная связь с дождевыми потоками приписывалась облачным девам, в следствии утраты древнего значения этой метафоры он «превратились» в водяных дев, населив водное пространство. Тем не менее, не утеряв многих черт облачных нимф. Это и крылья, и вера в то, что некоторые русалки живут в горах и лесах (древняя метафора туч и облаков).
Метафорическое сравнение растений и трав с волосами породило уверенность, что у русалок зеленые волосы. Немецкие никсы часто имеют тоже зеленые косы и даже одежду.
Водяные девы (русалки) имели рыбий хвост, также, как и немецкие никсы, греческие серены, славянские моряны, но некоторые могли превращаться в рыб, водяных птиц, в гуся, утку, но чаще в лебедя. Так появились многочисленные предания о девах-лебедях. В сказке о морском царе и его премудрой дочери Василисе – наиболее ярко показано преображение – это волшебное превращение: когда Иван-царевич, придя к моря, спрятался за деревья, дождался, когда прилетят девы-лебеди купаться, и похитил пернатую сорочку Василисы.
В южнославянской мифологии облачным девам близки «вилы». Как русалки, и ундины и т.д. Они представлялись красивыми длинноволосыми девушками, одетыми в волшебные платья. Отобравший у них платье имел над ними полную власть, но в отличие от других «сестер» русалок – вилы имели крылья и могли летать. Если отобрать у них платье – они становились обыкновенными женщинами. Вилы обитали в горах и владели колодцами и озерами, и обладали способностью «запирать» воды. Культ вил, их связь с колодцами известны по болгарским источникам 13 в. Ноги у них лошадиные, козьи или ослиные. Вилы закрывают их длинной, белой одеждой. К людям относятся дружелюбно, особенно к мужчинам. Помогают сиротам и всем обиженным, но если вилу обидеть, она способна убить даже взглядом, в лучшем случае – жестоко наказать.
Вилы могут лечить, предсказывать смерть. Но сами они – бессмертны.
Есть у русалок «сестры» и в мифологии народов Европы – ундины (духи воды). Но в отличии от русалок, они могут обрести человеческую душу, полюбив и родив ребенка на земле. Ундины – красивые девушки, иногда – с рыбьим хвостом, которые выходят из воды и расчесывают свои роскошные волосы. Могут заманить своими прекрасными песнями путников на дно; погубить или сделать своими возлюбленными в подводном царстве.
По всему миру у русалок есть «сестры». В Греции – нереиды и сирены, римляне называли обитательниц воды – наядами или речными нимфами, в пору язычества славяне были уверены, что их реки и озера населены русалками, и владеют они несметными сокровищами и колдовскими чарами. И все же всех «заграничных сестер» русалок можно считать дальними родственницами. Гораздо ближе к ним, можно сказать, родные сестры или даже близнецы: это – водяные девы. Еще их называют водяные женщины, водяные шутовки, чертовки или водяницы. Греческий историк Прокопий Кесарийский (5 в.) засвидетельствовал древность верования в водяных дев. В своей хронике он записал, что славяне поклонялись речным нимфам. В фольклоре они олицетворяли реки, дочерей, жен, либо наложниц водяных царей. По происхождению водяные девы – утопленницы или проклятые. Гнезда водяных дев находятся в омутах, они сделаны из перьев и соломы, собранных во время русальной недели. По другим поверьям водяницы живут в роскошных дворцах из драгоценных каменьев, или в хрустальных теремах, украшено их жилище золотом, серебром, жемчугами, изумрудами, дорогими алмазами, кораллами и перламутровыми раковинами. Водяной может забрать деву к себе в водное царство и обратить в водяную деву после проклятия родителей или после неосторожной мысли либо высказывания. К примеру, как в этой быличке:
«Летом в лодке по Онежскому озеру плыли две девочки. Младшая стала сказки рассказывать, а старшая и проговорись: «Ишь, как у них хорошо в подводном царстве! Хоть бы одним глазком поглядеть на хрустальные палаты!» Не было ни ветра, ни волны, вдруг заколебалась вода, и поднялся черный мужик, волосы взъерошены, – схватил девку за руку и, как она ни билась, утащил под воду». (Русский демонологический словарь. Составитель Т.А.Новичкова, стр. 104)
Младшие сестры русалок – лоскотухи. Еще их называют – лоскотки, лоскотницы, лоскотовки. Эти русалки – щекотуньи. Лоскочут (щекочут) мужчин только самые молодые русалки. Могут защекотать насмерть. Мужчина сможет уберечься от лоскотух только надев два православных креста – на грудь и на спину, потому что попавшего к лоскотуньям мужчину они окружают со всех сторон и щекочут, пока тот не лишится чувств. Но имеющий защиту в виде двух нательных крестиков – может спастись. Лоскотуха – одно из древних имен русалки.
Следующих сестренок русалочек называют мавки. Чаще всего о них упоминают в украинской мифологии. Происхождение этого названия идет от слова «навка» (уменьшительное от «навь»), что означает мертвец, и от «мал», «малая», т.к. они малы ростом. Возможно их можно назвать самыми младшенькими сестрами русалок. На русальную неделю они вместе с русалками бегают по полям меж колосящихся хлебов и кричат, громко хлопая в ладоши: «Ух, ух, соломенный дух! Мене маты породила, некрещену схоронила!» Мавками становятся младенцы, проклятые матерями еще в утробе или до крещения, а также умершие некрещенные младенцы… Порой русалки похищали их даже из могил. В Духов день или в Троицын души таких младенцев летали, прося их окрестить. Думали, что их можно спасти в течении семи лет определенными молитвами или ежегодными панихидами в первый понедельник Петровки (с 29 июня). Исчезая из дому, они становились русалками, сохраняя вид маленькой девочки в красных или белых без пояса платьицах. И если в семилетний срок их не спасти молитвами – они навсегда останутся с русалками.
В «родовой ветви» русалок имеются сестры под названием «шутовки». Живут они в болотах, озерах и прудах. Как и мавка – это проклятая матерью дочь. Но шутовкой может стать и взрослая женщина, если ее послали «к шутам» (общее название всевозможной нечисти). В полдень, в сумеркии в полночь шутовки выходят из своих водных жилищ на поверхность, плещутся, садятся голые на кочки и расчесывают свои длинные черные волосы, а с них осыпаются блестки. Руки у них тонюсенькие, ледяные, лица бледные и груди огромные. Закончив свой «туалет», они проказничают на берегу – на спине валяются, хохочут. Питаются исключительно сырыми раками и рыбой. Замерзнув, они приходят в бани к людям погреться и попариться. А зимой приходят в овины, где сушится хлеб, и там греют свои заледеневшие тела. Шутовки могут возвратиться в мир людей, если кто-нибудь из православных даст им крест. В лесу, если прислушаться, то можно услышать ее крик: «Дайте крест, навек вашей буду!» Но у нее есть только три попытки. Если ни в одну она креста не выпросит – оставаться ей с шутами, чертями навсегда. И тогда ходят они ночами по деревням, в избах еду берут, но только в тех домах, где садятся за стол без благодарственной молитвы и не крестят дверей, окон и порогов. Любят они и повыть по избам, пугая тем самым людей. Но особенно им нравится уводить с собой проклятых детей и взрослых, которые попадутся им на пути, потому за своими словами людям, тем более близким, нужно следить, а то, неровен час, завлекут шутовки. Но для человека, сотворившего молитву, шутовки не страшны.
Следующий «вид» русалок – чертовки, жены леших и водяных. Она бывает и красивой и ужасно уродливой, и молодой и старой. Живет в воде, но также, как и все «родственницы», любит выходить из воды и расчесывать свои роскошные черные волосы золотым гребнем. Можно стать обладателем магической силы, если выкрасть у бесовки этот чудесный гребень. Люди считали, что порой они сожительствуют с охотниками, но появившегося в результате этой связи ребенка чертовки сразу же после рождения разрывают на части.
Но, пожалуй, самые неприятные родственницы русалок «живут» в представлениях у северных русских. Имя ее заимствовано из тюркских языков – лобаста (албаста, лобоста, лопаста).
«…терские казаки представляли лобасту в виде нагой женщины большого роста, обрюзгшей до безобразия, с громадными, в аршин, отвислыми грудями, иногда закинутыми за плечи на спину, с косами, свисающими до земли. Она живет в больших болотах, озерах и омутах, часто захватывает проходящих мимо людей, затаскивает их в болото, щекочет, порой до смерти, сосками своих грудей». (Сборник материалов – 16, 63)
По астраханским поверьям, лобаста – девка, показывается нагой, расчесывающей длинные волосы; ее тело покрыто мехом, пугает, громко хохоча и хлопая в ладоши, может до смерти защекотать. (Зеленин – 1914, 65)
На приближение лобасты указывает внезапно возникшая и стремительно приближающаяся туча; порывистый ветер моментально переходит в шторм, с корнями вырывая деревья. Природу окутывает страшный мрак, но не буря, с которой в силах справится опытный моряк, а лобаста топит в воде или разрывает на суше.
Лобаста показывается в виде женщины огромного роста – от земли до небес. Ее тело представляет собой серую, бесформенную массу, голова огромная, оскал клыков – повергает в ужас. От нее невозможно спастись, сказав: «Чур меня!» Часто в лобасте видели оборотня. Она могла принять облик знакомых и завести в гиблые места, где человек погибал.
В поверьях юго-западной России русалки были красивы и часто добры. Говорят, что русалка может положить своего «дитя-русаленочка» совсем голого на землю, затаиться за деревьями и ждать. Если какой-то человек сжалится над русаленком, то ли одеждой прикроет или еще чем, тогда выходит из леса русалка и спрашивает: «Что для тебя сделать? Хочешь быть богатым, здоровым или чтобы люди знали?» и кто чего пожелает, у того по воле русалки все желания исполняются. Потому в некоторых деревнях русалками называют ведьм, которые стали известны далеко за пределами своих деревень. Люди объясняют их знахарские способности тем, что они, возможно, в свое время «прикрыли русаленочка».
Но все же отрицательные «проказы» русалок известны больше. Они наводят на поля разрушительные ливни и бури, путают рыбакам сети, мельникам жернова и плотины портят, у женщин, заснувших без молитвы, могут перепутать или похитить нитки. Раньше облака уподобляли небесной одежде – по этой древней метафоричной связи считают, что русалки любят прясть, и потому их любимое занятие – похищение пряжи, ниток, холстов. По свидетельству народных песен русалки просят на троицкую неделю у женщин полотенца, холсты, сорочки:
«Сыдила русалка
на кривий берези,
просыла русалка
у жиночек намиток,
у дивочок сорочок:
«Жиночкы-подружкы!
Дайте мини намитку;
Хоть вона худенька,
Да абы-б биленька!»
Встретившийся с русалкой в лесу, во избежание смерти, должен был ей бросить хотя бы лоскуток. До сих пор в некоторых деревнях крестьянки развешивают по деревьям подарки для русалок – белые рубахи, сорочки да полотенца. Под влиянием этих традиций возможно и стали одевать покойников в белый саван.
Языческий праздник, посвященный богу-громовнику Перуну праздновался в четверг. Народная память связывает велик русалчин день с перуновым днем. Перун считался владыкой всех облачных духов и дев. Песни, хороводы и ряженые символизировали обновление жизни и природы. Но в этот четверг русалки считались особенно опасны. Хотя появляться они начинают на Пасху, поэтому во время службы рекомендовали держать двери храма закрытыми, чтобы русалки не ворвались. Но именно в русальную неделю людям предписывалось быть особенно осторожными. По некоторым поверьям считали, что русалки сами выбирают себе царевну и без ее позволения никому не могут сделать ничего дурного, только в эти дни им позволено все, что они пожелают: увести встреченного человека на дно, защекотать. Потому, как бы ни относились люди к русалкам, плохо ли, хорошо, в любом случае от них хотели избавиться (проводы русалок на русальной неделе) и защититься. Существовало поверье, что в качестве защиты от русалок предохраняют зоря и полынь. По одному люди не выходили, но если и приходилось отправиться в лес – запасались полынью, подвязывали под мышки, вплетали в венки. При встрече русалка спрашивала: «Что у тебя – полынь, мята или петрушка?» Если ей ответят: «Полынь», она испуганно вскрикнет: «Цур тоби, сгинь!» и убежит. А если скажут: «Мята» или «петрушка» – русалка схватит и начнет щекотать, приговаривая: «Тут твоя й хата!» – «Ты ж моя душка!» Но самая сильная защита – это молитва, крест, Библия, хотя в некоторых случаях говоря, что помогает и несусветная брань. Всевозможная нечисть лишается способности вредить, если ее обругать.
Русалки считаются очень мудрыми и любят загадывать хитрые загадки. Если человек разгадает ее загадки – она ее отпустит и не причинит вреда, а если рассказать ей сказку, какую она не слышала, то отведет она к кладу несметному. Народные троицкие песни сохранили эти воззрения:
«Ой, бежить, бежить мила девчинка,
А за нею да русалочка:
«Ты послухай меня, красна панночка!
Загадаю тебе три загадочки:
Як угадаешь – до батька пущу,
Коли ж не вгадаешь – до себе возьму.
Ой що росте без кореня?
А що бежить без повода?
А що цвете без всякого цвету?
Панночка загадочки не вгадала,
Русалочка ее залоскотала!
Помимо отгадывания загадок от русалок можно защититься, как и от прочих духов, очертив себя закрещенным, заговоренным кругом или подъехать к ним на кочерге, – решив, что это ведьма, русалки пугаются и убегают. Хотя по другим источникам – одни лишь ведьмы могут купаться с русалками, остальных они топят. Так же, как и греческие сирены, русалки заманивают чарующим голосам и всякого, поддавшегося их чарам, тянут на дно.
Важным атрибутом русалок является гребень из рыбьей кости, раковины, золото, либо из меди. Когда они расчесывают свои волосы, с них непрестанно течет вода. По древним сказаниям они могут затопить местность. Русалки боятся обсохнуть, потому они не отходят далеко от воды, иначе погибнут. Иногда на песке можно заметить следы русалок, но случается это редко, потому что русалки перерывают песок, чтобы скрыть свои следы.
Чтобы уберечься от русалок старались троицкое угощение в полях и лесах, кумление и завивание березок закончить до захода солнца. Иначе появятся русалки и тогда, если встретят девушку – отхлещут ветками, разденут и выгонят из леса, а если им попадется мужчина – будут щекотать, пока он не потеряет сознание от смеха, после чего утянут под воду или бесчувственного принесут в дом. Но стариков и старух они не любят, потому старые люди видят только раскачивающиеся ветки. Зато они любят маленьких детей. Русалки сидят под деревьями с полными корзинками ягод, бубликов и калачей, которыми заманивают деток, чтобы защекотать их до смерти.
Днем русалки почти не выходят из воды, предпочитая глухие и стоячие воды. Русалки любят танцевать под лунным светом, предпочитая ночную тишину и мягкий свет Месяца, который светит для них особенно ярко, в его лучах они даже греются, качаясь на ветвях берез и любуясь девичьими хороводами. Они хотят насладиться красотой цветов, трав и всеми земными прелестями. Постоянным местом обитания русалок считаются реки, моря, озера, кладбища, дремучие леса. Но зимой им приходится тяжко. Иногда можно слышать, как на реках и озерах трещит лед, и доносятся жалостливые стоны – это бьется об лед русалка, которая полюбила земного мужчину, но не забрала его в подводное царство, сжалившись над ним. И вот теперь сама тоскует и мечется. Да, и русалки умеют любить, но эта любовь, пожалуй, самая несчастная, ведь и влюбленный юноша долго ходит у воды, перестает пить и есть, и, наконец, не справившись с горькой тоской и печалью, либо в воду бросится, либо удавится.
По некоторым сведениям русалки уходят на зиму из воды в подземные жилища, как и многие другие духи природы. Ход в эти жилища есть в любом озере, и ведут эти загадочные ходы в самое настоящее подземное царство, в котором русалки зимуют вместе с водяными и другими духами, оставаясь там до поры до времени. Но прежде русалок нужно было «прогнать». В разных местах «проводы русалок» проходили по разному, но завершались они везде одинаково – люди прыгали через костер, чтобы отогнать от себя злых духов. А на рассвете купались в реке уже без опаски, так как думали, что если русалок прогнать, то они становятся бессильны и православную душу не тронут.
В Малороссии на проводах русалок пели:
«Проведу я русалочкы до бору,
Сама я вернуся до дому!
Ой коли ж мы русалочкы проводылы,
Щоб до нас часто не ходылы,
Да нашего житечка не ломалы,
Бо наше житечко в колосочку,
А наши дивочкы у виночку».
Предшествующая празднику Святой Троицы семицкая и русальная недели называются «зелеными святками». И это не случайно – в обрядах и поверьях, связанных с русальной неделей, есть много общего с празднованием святок. Также как и во время святок, ходили ряженные, надевая на руки и на ноги валенки и, наряжаясь козлом, свиньей, лошадью. Иногда ряженные просто вымазывались сажей и обходили всех богатых жителей деревни, требуя вознаграждения за песни и пляски. Этот обряд, символизирующий желание человека прогнать воду с лугов и полей, чтобы начать посевные работы, начинался в воскресенье, когда русалки, выполнив свое предназначение, якобы уходили в места своего постоянного обитания, провожали их всем миром.
Один из вариантов обряда «проводов русалок» проходил так:
Обычно «русалкой» назначали самую красивую девушку деревни. Ее украшали цветами, лентами, распускали красивые длинные волосы. Но вместо нарядного платья на ней была всего лишь простая холщовая сорочка. И она, как ведьма, верхом на кочерге, с поленом на плече вела всех деревенских жителей к ржаному либо конопляному полю, где и начинались ритуальные игры. «Русалка» пыталась кого-нибудь поймать, пощекотать, но «жертву» неизменно отбивали. Тогда она скрывалась во ржи, а люди кричали: «Мы русалку проводили! Теперь можно повсюду ходить смело!» После все расходились по домам, а «русалка» несколько позже прокрадывалась к своему дому.
Известны и другие «проводы русалки», когда русалку изображали в виде чучела, чаще обряженного ржаного снопа, украшенного лентами, лоскутками и т.п. Его несли в ржаное поле и там оставляли на меже или разрывали, разбросав все части по полю.
В следующем варианте обряда – чучело топили, имитируя церковное отпевание. В некоторых районах России это было чучело коня, которого под уздцы вел погонщик. Внутри чучела прятались двое парней, которые смешили участвующий в процессе народ, выделывая всевозможные «кренделя» ногами, пританцовывая и толкая людей. Часто на спине такой «лошадки» сидел бойкий парнишка, который веселил народ различными шутками-прибаутками. Женщины, идущие за конем, пели величальные троицкие песни. В окружении толпы зрителей процессия выходила к реке и там выбрасывала «коня» в воду, предварительно разорвав его на части.
У всех индоевропейских народов русалки наделяются сходными мифическими признаками – рыбий хвост, либо ноги с гусиными перепонками. Связано это со схожими мифическими основами. Исследования в области грамматики и мифологии индоевропейских народов привели ученых к убеждению, что все главные основы языка, быта, мифологических и поэтических произведений являются собственностью всей группы народов индоевропейских или арийских и происходят из той отдаленной поры, живая память о которой сохранилась до нашего времени в самых древних гимнах и обрядах священных книг. Однако, неспроста устное народное творчество называют кладезем мудрости. Фольклор, несомненно, считается важнейшим источником этнографических и исторических сведений, но когда встает вопрос о соотношении фольклора и действительности, не признаваемых современной наукой явлений, то выражается сожаление в адрес задавшего такой неприличный вопрос и объявляется все это бабушкиными сказками. Но при сопоставлении письменных и устных свидетельств о встречах человека с потусторонним миром, поражают явные совпадения и схожие подробности, хотя часто рассказчиков разделяют тысячи лет и километров. В этой связи особенно интересен жанр народного творчества, как несказочная проза в виде быличек и бывальщин, который в фольклористике определен как «рассказы о столкновении человека с потусторонним миром, рассказы не только о чем-то необыкновенном, но необъяснимом и страшном» (Э.В.Померанцева). По словам В.П.Зиновьева «Истинными причинами, благодаря которым события или факты приобретают характер сверхъестественности». Но в тоже время Б.Н.Путилов говорит: «Сходство рассказов, записанных в разных местах и в разное время, подчас поразительное!» Так не могли же все рассказчики договориться! Может, разгадка в том, что все они в разных местах и в разное время столкнулись с одним и тем же аномальным явлением, не признаваемым наукой, в том числе фольклористикой. В быличках часто появляется наречие «вдруг» – как грань между обычным и сверхъестественным.
В.Я.Пропп отмечал, что даже самые фантастичные образы фольклора имеют основу в реальной действительности, и задача науки – найти эти основы.
ВЫВОД
… «В приложении к проблеме фольклорного отображения аномальных явлений вклад внесли такие известные исследователи, как М.М.Агрест из Сухуми, москвичи М.Г.Прийма, М.Г.Быкова, минчанин В.К.Зайцев, С.С.Соловьев из Прибалтики и ряд других. За рубежом одним из первых к проблеме фольклорного отображения аномальных явлений обратился Э.Ленг (1844-1912). Он же пришел к выводу, что сходные «аномальные» сюжеты в фольклоре разных народов обязаны встречам очевидцев и свидетелей со сходными аномальными явлениями, и считал, что последние могут лежать в самой сердцевине религиозных верований.
В начале нашего века профессор У.Баррет, английский физик и психоисследователь, сделал вывод, что широко распространенная вера в фей, эльфов, гномов и, конечно, в наших исследуемых русалочек и прочих персонажей народной демонологии, скорее всего, покоится на проявлениях, свойственный полтергейсту. Уже почти в наше время известный исследователь НЛО Жак Валле в изданной в 1960 году книге «Паспорт в Магонию. От фольклора к летающим тарелкам» рассмотрел уфологические корни происхождения древних мифов и современного фольклора.
Тем не менее, взгляды этих оригинальных исследователей не нашли отражения в сознании «образованной» части общества, считающей веру, скажем, в духов, во всевозможных там гномов, сильфид и нереид, дурным тоном. Но некоторые признанные ученые, тем не менее, продолжали отстаивать свою точку зрения вопреки установкам общественного мнения. Так известный французский астроном К.Флаймарион писал: «Эти духи – совершенно не обязательно души умерших, ибо могут существовать другие виды духовных существ, и пространство может быть заполнено ими без того, чтоб мы что-либо знали об их существовании, за исключением каких-то необычных случаев. Разве мы не находим в самых разнообразных трудах древности упоминаний о демонах, ангелах, гномах, гоблинах, духах, призраках, элементалах и так далее? Возможно, в действительности эти легенды имеют под собой какую-нибудь основу».
У.Прукс, английский физик, пришел к подобному заключению: «Действительность особого рода существ, живущих на этой земле, но для нас невидимых и бестелесных, могут, однако, изредка обнаруживать свое присутствие. Известны во все времена и во всех странах демоны (не обязательно плохие), гномы, феи, домовые, эльфы, гоблины, духи-проказники и прочие».
А ведь это писали умудренные долгими годами размышлений ученые, правда, в прошлом веке, тем не менее, высоко почитаемые и в наши дни (но вовсе не за откровения в области фантомологии). Однако, исповедовать подобное в 21 столетии! Кто из общепризнанных корифеев на это отважится!
Отважился. Им оказался знаменитый У.Эванс-Венц. В своем, ставшем классическим исследовании «Вера в фей в кельтских странах» он пишет: «Мы, кажется, прибыли в ту точку нашего затянувшегося исследования, где можем научно постулировать существование таких интеллектов, как божества, духи, демоны, все типы настоящих фей и бесплотные люди. Это обобщающее утверждение вытекает из сотен достоверно доказанных необыкновенных явлений, или привидений, в точности подобным многим из тех, которые кельты приписывают феям».
К тому же Эванс-Венц утверждает, что люди, видевшие фей, – обычно трудно возбудимы, не истерики и не невротики, это самые рядовые люди.
М.Г.Быкова, сама не раз видевшая то, что называют снежным человеком, заметила: «Даже если просто собрать уже записанное по этой теме разными народами разных стран и прочитать без предубеждений, то непременно возникнет полная картина всех существ, ныне старательно переодетых в фольклорные одежды».
Помимо ученых подобными же вопросами задавались философы, писатели, поэты. Так Плутарх, Сократ, Цицерон, Тацит – все они считали неоспоримым фактом существование «непознанного», о чем оставили письменные свидетельства, как результат своих раздумий.
Немецкий философ И.Кант тоже не побоялся выразить свое нетрадиционное мнение по этому вопросу: «Философия, не боящаяся компрометировать себя рассмотрением различных ничтожных вопросов, часто становится в тупик, наталкиваясь на известные факты, в которых она не может усомниться безнаказанно, а между тем не может им и верить, не поставив себя в смешное положение. Действительно, нет упрека, к которому философия была бы так чувствительна, как к упреку в легковерии и в приверженности к народным суевериям… Можно быть уверенным, что никогда никакая академия наук не выберет такого сюжета для конкурса, – и не потому, что каждый из ее членов убежден во вздорности и лживости подобных повествований, а потому, что закон осторожности ставит разумные пределы рассмотрению таких вопросов».
Прошу прощения за собственную неосторожность, но невозможно удержаться. Что поделать, – меня давно волнует эта тема.
Кстати, наш выдающийся русский поэт В.А.Жуковский тоже задавал себе подобные вопросы: «Верить или не верить привидениям?» В своем творчестве он использовал подобные сюжеты. Да и сам он писал, как однажды встретился с призраком, причем, его видела и жена поэта. Произошло это в Дюссельдорфе, в графском замке. И все же наиболее близок к моему пониманию и восприятию такой вывод поэта: «На основании исторических доказательств, мы признаем за истину происшествия, совершившиеся за многие века, прежде нас, хотя нет причины принимать за невозможное то, чего мы вполне изъяснить не можем, и за несуществующее то, что не подлежит нашим чувствам, сии явления все останутся для нас навсегда между «да» и «нет».
И потому лучше прислушаться к словам М.Булгакова, который назвал одну из глав романа «Мастер и Маргарита» – «Никогда не разговаривайте с неизвестными». Люди до сих пор не могут разгадать тайну пирамид. (В наш-то просвещенный век с космическими технологиями). А к тайнам, неподвластным человеческому сознанию – нас не подпускают. Может в наступивший век Водолея – завесу начнут тихонько приподнимать, и мы разгадаем множество загадок древних цивилизаций… Наступает время снятия «печатей» – открытия мировых тайн, погребенных под спудом веков. Мы должны знать прошлое, чтобы иметь опору в настоящем и достойно встретить будущее. И сегодня мы говорим: «Русский, славянский народ имеет великое прошлое, нам есть чем гордиться». Традиции предков нельзя забывать. За это мы расплачиваемся упадком нашей культуры и оскудением национального духа. А русские пророки верили, что именно Россия призвана спасти мир от скверны. Россия искони считалась душой планеты, но кризис современной цивилизации, в первую очередь экологический и духовный, вновь возвращает нас к вопросу о более гармоничных отношениях с природой, секретом которых, судя по всему, владели наши предки.
Вокруг нас рассыпаны свидетельства эпох, восходящих к глубочайшей древности. И возможно древние верования и обряды представляют мост, соединяющий разные планы бытия.
«В законах, культах и обычаях, – говорит Вольтер, – крайнее безумие почти всегда сливается с глубокой мудростью».
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Русский фольклор: учебник. Т.В.Зуева, Б.П.Кирдан, Москва, 2003.
2. Русский фольклор: хрестоматия. Т.В.Зуева, Б.П.Кирдан, Москва, 2002.
3.Женщина в мифах и легендах. Энциклопедический словарь. Составитель: О.П.Валянская, Ташкент,1992.
4. Энциклопедия суеверий. Составитель Е.Миненок, Москва, 2001.
5. Энциклопедия любимых праздников. Цветова Н., Москва, 2000.
6. Крым в сокральном пространстве. Т.Н.Фадеева, Симферополь, 2000.
7. Русь арийская. Этническая история. С.Г.Антоненко, Москва, 1994.
8. Календарь колдуньи. Составитель Г.Дюмина, Москва, 2000.
9. Энциклопедия загадочного и неведомого. И.В.Винокуров, Москва, 1999.
10. Народные праздники, обряды и времена года в песнях и сказках: Сборник фольклорных материалов. Составитель Г.М.Ничменко, Москва, 2001.
11. Русский фольклор. Составитель В.Аникина, Москва,1085.