С получением заветного белого берета, я, как полноправный представитель пушечного мяса великой Франции, приобрел и кое-какие права. Теперь можно было свободно звонить по междугородному и международному телефону, пользоваться правом переписки, и по выходным дням на несколько часов увольняться в город. Сказать по правде, сбегать в самоволку здесь особого труда не составляло, но отваживались на это немногие – слишком большие штрафы накладывались на нарушителей воинской дисциплины. Так что официального увольнения легионеры всегда ждали с особым нетерпением, заранее смакуя подробности посещения дешевых публичных заведений большого портового города. Город Абиджан занимал довольно большую площадь и делился на несколько районов.
Центр города отличался от других районов обилием белых воротничков и строгих галстуков, высоких деловых офисных зданий, чистых автомобилей и разного рода ресторанчиков. На улицах всегда дежурили полицейские, и солидная публика спокойно и аппетитом пила банановую водку и ароматный кофе в небольших уличных кофейнях не опасаясь за собственную персону. Легионеры забредали сюда очень редко, и то только для совершения финансовых операций.
На противоположной стороне небольшого залива начинался район Кокоди. Кроме университетов и посольств, здесь были сосредоточены котеджные городки с шикарными виллами с большими заборами и вооруженной охраной. Район изобиловал парками, теннисными кортами, гольф-стадионами и другими признаками успешной жизни. В основном здесь праздно существовали богатые люди, спокойные, беззаботные и не знающие особых жизненных проблем.
Далее шел портовый район с длиннющей линией улиц вдоль складов и таможенных терминалов. Здесь картина всегда иная: длиннющие очереди брокеров в кабинеты таможенных служб нервно шевелились подобно огромным змеям, торговые агенты с кипами бумаг и привычной нехваткой времени суетились между чиновниками с важными лицами и надутыми щеками. Всюду качались вверх и вниз полосатые шлагбаумы, управляемые смуглыми охранниками с автоматами Калашникова, самым привычным и любимым атрибутом для всей чернокожей Африки.
Промышленный район с интересным названием «зон кятр» (что по русски звучит как «четвертая зона»), состоял из разного рода предприятий, офисов, площадок по торговле сельскохозяйственной техникой и другими промышленными товарами. Район привлекал легионеров умеренными ценами и обилием недорогих гостиниц, владельцы которых считали военПо вечерам воздух здесь наполнялся шоколадным запахом от маленьких фабрик по переработке какао бобов вперемешку с автомобильными выхлопами и запахом мусорных баков. Запах, нужно отметить незабываемый. Сладковатый и с различного рода посторонними примесями, он въедался в сознание как запах самой Африки, и если вдохнуть его хотя бы один раз, у человека уже не возникнет вопроса почему белые веками сторонятся темнокожих.
Есть еще один райончик в Абиджане, который стоить описать.. Этот район, самый криминальный и бандитский, называется «Япубон», и для белого человека опаснее его нет на всем западном побережье центральной Африки. Здесь кипит подпольная торговля оружием, наркотиками, контрабандными алмазами и проститутками. Белый человек- редкий гость в этом районе, если его конечно не похитили и силой не привезли сюда «погостить» в ожидании выкупа. Самостоятельно в этот район забредали только пьяные русские легионеры, давно завоевавшие у местного криминалитета славу отчаянных беспредельщиков. Даже если русский валялся пьяный прямо посреди улицы, обворовывать его охотников находилось мало. Все знали, что за этим последует поголовное избиение чернокожих тружеников ночи, по сравнению с которым самая свирепая полицейская облава – сущие пустяки. Говорю об этом со знанием дела, ибо сам не раз был участником таких карательных операций.
Кроме общения с проститутками, у легионеров в Япубоне был большой интерес к карточному притону. В этом темном заведении под выпивку и наркоту за несколько часов можно было либо спустить денежное довольствие за пару месяцев, либо удвоить его, в зависимости от того, как повезет с партнерами по игре. Конечно, местные карточные шулера там буквально кишели, но и среди легионеров было достаточно специалистов самого высокого уровня. Среди них особенно выделялся высокий светловолосый москвич по имени Олег, способный манипулировать сразу тремя карточными колодами с легкостью циркового фокусника. Игра для него была такой же неутолимой страстью, как водка для алкоголика. Жестокие законы пойманным шулерам шансов на жизнь не оставляли, и поэтому за столами карточного притона Олег играл честно, полагаясь на фортуну. Но когда он брал талью, рядом с ним обязательно возникали несколько мрачных личностей, которые ни на секунду не спускали глаз с его ловких рук.
Иное дело – игра в казарменном общежитии. Там царили совсем иные законы, и когда приятные моменты получения денежного довольствия сменялись крупными вечерними проигрышами, среди легионеров нередко возникали массовые драки. Особенно когда одна национальная группировка проигрывала другой. Как правило, драки быстро гасились суточным нарядом, но иногда все же перерастали в настоящие многодневные межнациональные побоища. Первенство в подобных делах всегда оставляли за собой русские и поляки, так как среди них было самое большее количество разного рода авантюристов и мошенников, а так же бывших профессиональных спортсменов. В редких случаях удача улыбалась таитянцам и немцам, а французы и здесь неизменно бывали в проигрыше. Как так получалось, я объяснить не берусь. Может виной тому – национальный д*артаньяновский гонор, может авантюрная страсть к легкой наживе, но так или иначе во всех скандалах с крупными проигрышами фигурировали французские фамилии. Их били и лапошили все кому не лень, но они снова и снова настырно садились за карточный стол, проигрывая все до копейки. И здесь Олег показывал настоящие чудеса шулерского мастерства. Достать его французу или поляку было практически невозможно, и не только потому, что рядом с ним всегда находился пяток русских с крепкими кулаками. Просто он был непревзойденным королем шулерского мира, и многие надеялись научиться от него, пусть и за хороший проигрыш. Авантюрная кровь легионеров снова и снова толкала искателей легкой наживы в орбиту его обаятельной ловкости, и он легко выигрывал у легионеров, великодушно жертвуя проигравшему немного денег «дожить до зарплаты».
Ободрав игрока до нитки, Олег обычно сразу поднимался из-за стола, и в сопровождении товарищей удалялся в свою комнату. Если же проигравший вдогонку пытался выяснить отношения, или попросту надавить на жалость, ему доходчиво объяснили, что он ведет себя очень неприлично, и что карточный проигрыш - святое дело, и никто и никогда этих денег ему не возвратит. А если он еще раз попробует развить эту тему, то ему вставят в рот гранату, выдернут чеку и в таком положении выбросят с балкона. Ну а долетит он до земли или не долетит, - это уже его личное дело...
Справедливости ради надо заметить, что карты, пьянство и проститутки были не единственными развлечениями легионеров в свободное от службы время. Многие старались не потерять форму и посещали спортивные залы с тренажерами, сауны и бассейны, и даже участвовали в соревнованиях по боевым видам восточных единоборств. В этом усердствовали поляки и немцы, русские же в основном полагались на природную силушку и психологию уголовного нахрапа.
Так пироходили дни, и в целом, время службы в Африке медленно текло по вполне предсказуемому руслу. Наряды сменяли караулы, караулы – наряды, а в конце недели наступали законные выходные. Все было как на обычной работе, со своим рабочим циклом и системой отпусков. Для кого-то это может и было нормальным, но только не для меня, авантюриста по натуре и по природе, всегда искавшего приключений на свой славянский зад.
Однажды в пятничный вечер мы с Малышом, слегка поддав в солдатском баре, решили продолжить веселье в Япубоне. Однако получить прокатную машину в пьяном виде шансов было мало, и мы решили пригласить с собой Якуба, красивого мускулистого парня , который никогда не употреблял спиртного. Подойдя к кровати, на которой валялся с журналом румын, Малыш повел разговор издалека.
- Слышь Яко, а ты-то чего в шамбре торчишь? Заболел? Все нормальные бойцы в городе на дискотеках баб уже окучивают, а ты тут паришься.
Якуб отодвинул от лица журнал, посмотрел на подвыпивших соседей и молча пожал плечами.
Малыш взглянул на меня и сел у румына в ногах.
- Что-то ты, браток совсем приуныл. Картинки вот смотришь разные, сходил бы лучше в бордель на натурные съемки.
- Что-то устал после наряда, уснул, проснулся, а уже никого нет. Одному в лом ехать куда-то. Вот и валяюсь тут, – ответил Якуб, положив на грудь журнал с картинкой туристического автофургона, своеобразного дома на колесах. И тут мне в голову пришла гениальная мысль.
- Такой купить хочешь что ли?- вкрадчиво с спросил я, указывая на картинку.
- Нет, брат купил, а я журнал взял чтобы представление иметь, что это за фургон. Интересно все же чем моя семья живет.
- Знаешь что, Яко, мы с Малышом выпили мало, но выпили. Соображаем еще, что за руль садиться не стоит, но и на месте уже усидеть проблема. А были бы трезвые, мчались бы уже по дороге в сторону пляжа. Там крутая такая тусовка сегодня ночью, Летчики, стюардессы, диспетчеры…
Малыш вытаращил глаза, но тут же, сообразив, добавил.
- Костры, жареное мясо, шашлыки. Музыка, веселье, пьянка и танцы, - мечта поэта!
Получив поддержку, я уже пошел напролом.
- Давай мы тебя за руль посадим, и проведешь ты всю ночь на берегу океана, в компании очаровательных стюардесс, возле костра под звездами. Супер просто.
- Ты парень у нас видный – поддакивал Малыш – черноглазый, стройный, сразу какая- нибудь молоденькая стюардессочка на тебя глаз положит. Чего валяться тут, поехали. Пока молодой и красивый жить нужно, а не существовать.
Оживившийся Якуб сел на кровати. Неизвестно что для него послужило ключевой фразой, то ли то, что ночь у костра под звездами, то ли то, что там будут белые женщины, но уговаривать дальше его не требовалось. Он не раз слышал о подобных вечеринках русских летчиков, а тут подвернулась возможность принять участие самому. Глаза его засветились хитрым цыганским огоньком, но взглянув на часы, он раздосадовано произнес.
- Поздно ехать. Уже все выезды и въезды в город патрули перекрыли. Не пропустят.
- Да не боись, мы же не туристы. Мы легионеры, и документы все в порядке. Перетрем с обезьянами, на крайняк доллар дадим. Им кроме денег ничего не надо.
- В городе деньги дать можно. А потом по селам ехать, деньги только засвети. Моментом машину расстреляют и все сами из карманов выгребут.
- Так если расстреляют то тогда пусть и выгребают, зачем нам мертвым деньги. Но мы же не лохи, и им такой возможности не предоставим.
- Вы просто выпили, поэтому и говорите так, а я трезвый и понимаю, что это делать не стоит.
Мы враз встали с кровати и хитро переглянувшись, пошли к выходу.
- Сдрейфил.
- Ага, струсил.
- Какой он конокрад?
- Ни какой.
- Фуцын одним словом.
- Давай сейчас нашему патрулю ящик пива пообещаем, машину заправим и они нас без всякого головняка отвезут.
- Да это понятно, что с патрулем можно. Но я хотел приключений хапнуть. Может, сами поедем?
- А легко, поехали!
И мы стали переодеваться в цивильное.
Румын, искорежив лицо от услышанного, вскочил и закипел.
- Кто струсил, я струсил?
- А че не струсил что ли? – переспросил Малыш.
- Нет. Я не трус.
- Ну а че тогда еще не переоделся – подключился к разговору я – давай, минута на сборы.
Вскоре мы уже были на прокатном пункте. Якуб получил машину, мы с Малышом завалились на пассажирские сиденья, и через несколько секунд вся ломанулась помчалась в сторону пригорода. Ночной ветер бил прохладой в лицо и вымывал из головы пивной хмель. Якуб вел машину лихо, на большой скорости. Мягко закладывая машину в поворот, он профессионально контролировал сцепку с асфальтовым покрытием пониженной передачей. По всему было видно, что водительское место ему уже давно и хорошо знакомо.
Первый же блокпост внес свои коррективы в наше романтическое настроение.
Вокруг нас вдруг оказалось несколько тяжелых бронемашин, и повышенное число личного состава, одетого в бронежилеты и каски с автоматами в изготовке к бою.
Подошел офицер, без лишних слов проверил документы и приказал вернуться в город, многозначительно положил руку на кобуру пистолета.
Спорить с ним было бесполезно. Решив найти объезд, мы стали разворачиваться, и увидели, как подъехал еще один тяжелый грузовик с солдатами, одетыми в форму миротворцев. Все они были белые, и это внушало надежду получить какую- нибудь информацию.
- Слышь, Малыш, похоже наши парни подъехали.
- Ага, точно наши, смотри, вон прапор из ВДВ знакомый.
- Что же за кипиш такой секретный, что наш легион ни духом ни рылом об этом не знает.
- Может и знает, просто не встревает. Щас узнаем. Яко, давай заруливай за грузовик, чтобы нас полицейские не видели и тормозни там где ни будь в темноте. Да смотри, поставь машину так что бы ее танком потом не подвинули. Устанем со страховщиками бодаться.
Якуб съехал на обочину, припарковал «нисан» за навесом из пальмовых листьев и заглушил двигатель.
Мы вышли, и оставаясь закрытыми грузовиком от пропускного пункта, приблизились к миротворцам.
- Оба- на, знакомые легионерские рожи. А че это не по форме одеты? – с издевкой в голосе поприветствовал нас прапорщик.
- Че за кипишь? – не обращая на его тон внимания спросил я.
- А че у вас во французском легионе не в курсях? Как своих лягушатников из под обстрела выводить, так помощи просят. А как другие в мандаворот попали, так сразу наша хата с краю. А ля гер ком а ля гер. Да?
- Да-да. Се ля ви. Ты покороче можешь? Много слов. Как на базаре.
- Слов ему много. Вы, козлы, в родной российской армии служить не хотите. За баблом в легион подались, так еще и здесь геморроите. Шашлычка , смотрю, захотелось? Покрошили всю вашу компашку там, на пляже. Бараны. Сколько раз говорить - безопасность превыше всего. Никаких самовольных выездов на пикники. Нет, им мясо жареное подавай, да еще и при звездах. Вот и получили полный пакет услуг.
Ошарашенные, мы не верили собственным ушам. Не понимающий русского сленга румын, наблюдая за реакцией, понял, что произошло что-то ужасное. Ему ни когда не доводилось видеть этих двух здоровых, уверенных в себе русских, такими растерянными и бледными.
Наконец, Малыш пришел в себя и спокойно сказал.
- Короче парни, мы туда с вами.
- Еще чего, нужны вы нам там. Езжайте - ка в город, без вас хлопот полон рот.
- Как ты это себе представляешь? Как мы в город поедем? Ты сам поехал бы в этой ситуации? – поддержал я малыша, вы ребята на службе, у вас боевой выезд. А мы частники. Что вам по приказу нельзя, то нам можно. У нас два дня выходных, а на крайняк гауптвахта светит.
- Или дырка в башке...
- Ладно, не гони. Были бы там вовремя, никто бы из наших не пострадал. Всех обезьян подзатыльниками разогнали бы, – уже вовсю закипал Малыш, карабкаясь на борт грузовика. Укрывшись от патруля за спинами десантников, легионеры беспрепятственно проехали в оцепленный район.
Проехав минут пять в тишине прапорщик нарушил молчание.
- И чего там вы без оружия делать будете?
- Найдем след , куда обезьяны ушли, найдем и оружие,- пояснил я.
Малыш написал на бумажке ряд цифр и передал прапорщику.
- Это мой номер телефона. Там сигнал устойчивый, я много раз оттуда звонил. Вы главное нас информацией свежей снабжайте, а то на свою засаду напоремся.
- Во дает - с ухмылкой произнес прапорщик – позвонить ему. Ты в увале, а у меня кроме рации с собой нет ничего. Не привык как-то я с таким комфортом по «зеленке» бегать. Вдруг девушка позвонит, а я в засаде, и веселенькая мелодия обозначит меня в самый неподходящий момент.
- А сообразить виброзвонок включить я смотрю для прапора проблематично?
Бойцы в фуре бесшумно прыснули смехом.
Я достал из кармана свою трубку и, протянув прапорщику, добавил.
- Вибровызов уже включен, не напрягайся. Номер набирать умеешь? Десантники снова прыснули.
- Тишину словили! – недовольно произнес прапорщик и сунул трубку телефона себе в карман.
Когда фура приехала на место, десантники спрыгнули на землю, а легионеры остались в кузове. Выждав момент, они тихо выбрались из под тента, и укрылись в темноте пальмового леса. Якуб вытащил из- под рубашки два ножа десантников и протянул братьям.
- Во румын дает! Ножи втихаря слямзил. Боюсь, как бы на нас десантура не обиделась потом.
- Придется проставиться! – констатировал Малыш, принимая протянутый нож и улыбаясь румыну.
В моем кармане завибрировала трубка.
- Ало туристы, как связь? Прием.
- Связь в норме, слушаю вас Попутчик, прием.
- Акция была не политическая. Чисто бандитский наскок. Перебили мужчин, увели с собой женщин. Местные пытаются предать всей этой заварухе политический статус. Поэтому не заинтересованы, чтобы мы добрались до этих уродов. Моя разведка определила направление, куда они ушли. А полиция мне совсем другой квадрат на прочес дает. Короче, двигайтесь в обратную сторону.. Метров через пятьсот встретитесь с моим бойцом. Он даст вам карту, покажет квадрат, куда уже могла переместиться группа с пленниками. Там отмечены места заградительных блокпостов. Смотрите не нарвитесь на них. На крайняк уничтожьте кусок карты, где номер нашей части. Короче если сейчас выдвинетесь, то к обеду должны догнать. Если по пути они в деревушке ночевать будут, то тогда к утру нагоните. Вдруг захотят с белыми женщинами развлечься, что очень даже может быть. Короче, действуйте по обстановке. Как понял турист? Прием.
- Вас понял. Прием.
- Конец связи. Удачи вам хлопцы.
- Есть конец связи. Спасибо.
Спрятав в карман телефон, я шепотом передал всю информацию своим друзьям, и мы беззвучно двинулись в путь. Встретившись с десантной разведкой, получили карту, компас, медицинскую аптечку, три фляжки воды и вещмешок с сухим пайком.
Сначала пришлось пробираться через колючие, практически непроходимые заросли кустарников, но вскоре они закончились, и мы вышли на обозначенную тропу. Нашли свежие оттиски следов и двинулись дальше. Движение по ночной тропе усложнялось плохой видимостью и возможностью напороться на дозор или сигнальную растяжку. Но двигаться в стороне от тропы было еще более сложной задачей. Кругом была густая растительность, стоявшая непроходимой плотной стеной.
Отмахиваясь от малярийных комаров ветками, мы на пятиметровом расстоянии друг от друга бесшумно двигались вперед. К утру миновали один спящий дозор, пройдя прямо перед носом у сладко сопевшего часового, потом перешагнули несколько сигнальных растяжек, говоривших о близости поселения или ночного лагеря. И наконец, когда растительность стала реже, почувствовали близость человеческого жилья. Тропа становилась все шире и шире и скоро превратилась в проселочную дорогу. Справа и слева от нее потянулись сельскохозяйственные заброшенные поля и стройные ряды какао пальм. В воздухе запахло дымом костра и какого-то утреннего варева.
Свернув с тропы, мы обогнули деревню, и выйдя на такую же дорогу с другой стороны, изучили почву. Кроме двух пар армейских берцев других свежих следов на земле не было. Это были вероятнее всего следы дозора, который контролировал подступы к деревне с другой стороны и сейчас мирно спал на тропе.
- Похоже что мы пришли ребята, – произнес Якуб.
Мы с Малышом молча кивнули головами.
- Деревушка какая-то криминальная. Явно не урожаями с кофейных плантаций живет.
- Да, я тоже как-то не заметил ни тракторов, ни складов для сельхозпродукции.
- Типа наших староверов, сами себе на уме.
- Такие наверное и человеченку на вкус пробовали?
- Да кто их знает. Но уж наркоту пробовали точно.
- Ладно. У нас сейчас другая задача. Если работаем здесь, значит нам пора и об оружии подумать, – сказал я.
- Согласен – поддержал меня Малыш и повернувшись к Якубу спросил.
– Все растяжки сигнальные запомнил?
Якуб утвердительно кивнул. Удовлетворенный ответом, Малыш продолжил.
- В деревне пять домов где могут находиться по двое, трое мужчин. Один дом типа барака, видимо гостиница с пятью пальмовыми звездами. Там и двадцать человек может разместиться. Предположим что те, за кем мы идем, остановились именно там. А их, судя по следам от берцев, пятеро. Тогда прикинем и получим где-то около пятнадцати или двадцати мужчин против нас троих. На нос по пять обезьянок минимум.
Я отмахнудся.
- Все, работаем. Идете сейчас обратно, вяжете спящий дозор, берете оружие, снимаете звуковые шашки и ракетницы с растяжек и возвращаетесь сюда.
- А если смена дозора будет? Наше присутствие тогда могут быстро обнаружить.
- Дозор скорее всего проснувшись сам в деревню придет когда проголодается. Видели, как у них пост оборудован? Чисто для ночевки. Дневного навеса от солнца нет вообще.
- Правильно. У них что в тени, что на солнце, жара та же самая.
- А когда дождь? – спросил Якуб.
- Когда дождь они вообще навряд ли несут службу. – предположил Малыш – возвращаются в деревню и спят у себя в хижине.
- Ну что, мы тогда двинулись. – произнес вставая с земли Якуб.
- Давайте. Тут встречаемся через двадцать минут. Деревня проснется где-то через час. Так что сорок минут нам на всю операцию будет достаточно. – произнес я, включая на часах таймер.
Когда Малыш с румыном бесшумно скрылись в зарослях, я двинулся вдоль тропы к другому дозору.
Оглушив двоих спящих и связав им руки их же ремнями, я забрал два автомата Калашникова и довольный двинулся обратно.
- Минус два, осталось восемнадцать – сам себе шепотом сказал я и вдруг услышал прямо перед собой на тропе шум шагов и чьи то голоса.
Пришлось быстро свернуть в заросли и затаиться. Мимо прошли два вооруженных человека.
« Это смена караула» - мелькнула в голове неприятная мысль и ее анализ, еще более неприятный, призвал к незамедлительному действию
Прикинув где смогу укрыться, я взялся за ближайшую леску растяжки и прислушался. Голоса со стороны дозора стали громче и взволнованней. Бранные слова по- английски, по-французски и на местном диалекте звучали в воздухе все гуще и громче. Я рванул леску и тут же укрылся в намеченном месте. Из под ноги спиралью ушла крупная змея.
Малыш с Якубом услышали мой сигнал. Как только ракета, осветив утреннее небо , погасла, совсем рядом с ними послышались громкие голоса и топот удаляющихся в сторону выстрела ног.
Малыш повернулся к Якубу.
- Сейчас все из деревни в лес попрут. Я к нему на помощь, а ты давай туда, разведку боем проведи и зачисть все по возможности. По-тихому не получилось. Попробуем массовость создать. Что бы обезьянки перепугались. Если прочухают, что нас всего трое, -нам кердык. Давай,Яко, поработаем маленько.
Перепрыгивая растяжку за растяжкой, Малыш бросился в ту сторону, откуда стали доноситься первые автоматные очереди.
Якуб посмотрел на часы и двинулся от деревни в сторону связанного дозора.
Развязав своих и отвесив им по нескольку пинков, вооруженные люди двигаясь как можно ближе к кустарнику стали возвращаться. Атаки они не ожидали и поэтому были срезаны моей короткой очередью . Один затих сразу, а другой отполз в кусты и на свою беду произвел выстрел. Поменяв дислокацию, я выследил раненного и одиночным выстрелом успокоил его навсегда.
Вдруг я почувствовал, что в мою шею уперлась что-то острое. Оглянувшись, я встретился с еще мутными от тяжелого удара по голове глазами одного из дозорных, которых еще недавно связывал. Сделать выстрел с дистанции он не мог , и поэтому приблизился вплотную.
« Совсем забыл про минус два… это все… приехали», - подумал я наблюдая, как палец африканца начинает натягивать спусковой крючок. Глубоко вдохнув я резко развернул корпус, надеясь, что пуля пройдет чирком и ранение будет не смертельным.
Грохот от выстрела оглушил и отбросил меня в сторону. Обезумевшими глазами я смотрел по сторонам, хватал открытым ртом воздух и ни чего не понимал. Рядом валялся развороченный труп африканца. Оглянувшись назад , я увидел самодовольную физиономию Малыша. Он по-ковбойски дунул в дымящийся ствол.
- Ну и долго ты теперь дыхательные упражнения делать будешь? Пошли, нас в деревне ждут.
Кое-как прийдя в себя , я указал в сторону леса.
- Там еще один.
- Ага? Понятно. Ладно , жди здесь, помедитируй пока, так уж и быть. Я скоро.
Когда Малыш вернулся, я уже полностью в себя и держал под прицелом дорогу. Малыш плюхнулся рядом и произнес,
- Готовый твой второй, ты когда глушить шел, молоток чтоли нашел где-то? Черепушка проломлена конкретно.
- Может его свои так приложили? – удивленно предположил я.
- Может и свои.
Мы рассмеялись и двинулись в сторону притихшей деревни перебежками.
В деревне было тихо.
Вдруг Малыш дал знак остановиться и отступать обратно в кустарник. Когда мы скрылись в «зеленке», он перевел дух и произнес.
- Путь в деревню только по дороге. По огороду не пройти. В этом огороде они «лепестки» посеяли.
- Противопехотные мины? – удивился я.
-Ага.
- Вот суки, и где же они их надыбали?
- Там же где и эти Калаши.
- Что делать будем?
- Румын где?
- Сам в шоке, должен был в деревне наших баб искать, а там тишина.
- Да, засада. Пошли «зеленкой» на ту сторону деревни, где с Яко ты расстался. Там по его следам в деревню и нырнем. Кто знает, может он дырку нашел. А может помощи ждет.
- Точно пошли быстрее. Я тут уже дорогу пробил, когда к тебе пробирался. Путь свободен и чист.
Прибыв на место, мы стали осматривать землю.
- Блин, истоптано все. Ничего не разобрать. Время идет, а мы ни хрена еще не сделали.
-Если обезьяны подкрепление вызвали, то в воздухе с минуты на минуту вертушки могут появиться. Все Малыш, пошли штурмом, выхода нет. Чистим все и валим. На все про все пять минут. Найдем кого - хорошо, а если нет, то и суда нет.
- Согласен, а то прыгаем вокруг деревни как пионеры на зарнице. Пошли на запах столовой. Перекусить пора.
Вдруг откуда-то с крыши послышался знакомый голос.
- Хорош суетиться как уж на сковородке. Хватайте своих девок и валим в лес. Они вон в той яме сидят.
Якуб стоял на крыше и показывал в сторону где был зиндан с пленницами.
- Сколько своих обезьянок насчитал?
- Девять.
- Сколько? – Дмитрий аж остановился от удивления - А когда ты успел?
- Сейчас четверых очередью положил. Раньше найти не мог просто. Они в засаде вас караулили. Я смотрю, вы через огород сунулись, а потом опять в лес смылись. Думаю ну все, сейчас покажутся. А тут вы снова, только с другой стороны. Даже я растерялся. Короче эти подумали, что их со всех сторон душат и открылись для меня. Вот я и положил всех .
- Ну ты зверюга. Молодчик. Постарался на славу. – я повернулся к Малышу – ну че там
брат, живые все?
- Иди помоги. Похоже их всю ночь хороводом шпилили обезьяны поганые. Сами они идти не могут.
Мы подошли. Зрелище было жалким…
Девушек кое-как отмыли найденной в деревне водой и отпоили дешевым виски. После чего вся компашка остаток дня и всю ночь топала по тропе до того места, где сотовая связь снова начала работать. Позвонив прапорщику и попросив приехать за нами, я без сил свалился на обочину.
Шли последние часы нашего выходного дня.