Людям свойственно ошибаться... Но когда вечер и звучит Бах, когда самая лучшая в мире книга Гамсуна - всего лишь собранные вместе листки бумаги, и ты откладываешь её в сторону и прислушиваешься к чему-то близкому и волнительному, что вот-вот свершится, но чего всё еще нет, и ты выходишь на улицу - а там задумчивые фонари и ветер, дующий в сторону твоих мыслей, буйный порывистый ветер, и ты поднимаешь воротник своего осеннего плаща, вжимаешься в него и идешь, идешь... идешь по улицам, которые сводят, сводят тебя с ума, а ты всё никак не можешь сойти, и в робкой капельке гнева, что блестит на щеке - нестёртые обиды и прекрасная осень... когда глаза фонарей ослеплены туманом, и они тоже как и ты не могут увидеть ничего в огромном одиночестве ночи... тогда, тогда... люди всегда правы... Тогда любовь бросается тебе на руки... Бросается, как потерявшийся в толчее дней ребёнок... Это может быть осенний листик клёна, что закружив в свете фонарей, вдруг, опускается тебе на куртку, мёртвым и прекрасным... И ты целуешь его, но он - из другой сказки, он не Белоснежка и не просыпается... Но он приник к тебе как котёнок и дальше мы идём уже вместе... Это может быть зёв троллейбуса, первого, вышедшего из депо навстречу утру и людям... Еще не рассвело, и троллейбус, как и все еще хочет поспать... Но я разбужу его, ступив на первую ступеньку отворившейся для меня двери... И дальше - мы поедем вместе... Это может быть девушка, совершенно по ошибке бросившаяся ко мне в обьятия... Она думала, что я - это другой... Да, людям свойственно ошибаться... Но когда вечер, и звучит такая музыка, когда самая лучшая в мире книга...
да, откладывается в сторону, я... люблю.
я - ветер, соверешенно случайно родившийся человеком. Но поскольку я человек - мне ничто не мешает быть ветром...
я не умею рисовать, но это не значит, что я не художник...
я мог бы сложить стих, но что он по сравнению с жадными обьятьями влюбленных?
я мог бы влюбиться, но... я уже люблю.
октябрь, 2008