Дом на васильковой поляне
Владимир Бегунов
http://www.proza.ru/2007/09/13/258
ЧАСТЬ 1
Дом стоял в самом сердце васильковой поляны. Двухэтажный форпост на самом краю света. Он жил за лесом, приходил сюда и ждал, когда она появится из дверей. Она же, словно чувствуя его присутствие, выпорхнув из дома в желтом платьице, бежала среди васильков так, что над цветочными волнами были видны лишь раздуваемые ветром ее золотистые волосы.
Варенье синего цвета
Детские воспоминания. Им по десять лет. Скрывшись от взглядов взрослых, они уединялись в цветах. Она плела венки из васильков, выбирая, лишь, самые крупные, и рассказывала волшебные истории, рождавшиеся в ее голове. Он сидел у нее в ногах и слушал. Лишь иногда, позволял себе прикоснуться к ее не прикрытых платьем коленкам. Она, то ли притворялась, что ничего не замечает, то ли не видела в подобных поползновениях угрозы своей невинности и не обращала на это ни малейшего внимания.
Он встретил ее, собирая в лесу грибы. Обычно далеко не заходил, что бы не заблудиться. А здесь, увлекшись обилием маслят, забрел в глушь и вышел на поляну. Вдалеке белым пятном маячил фасад дома. За его спиной раздался заразительный всплеск смеха.
- Какой смешной мальчик с корзинкой. Как ты сюда попал? - Она была в своем вечном желтом платье.
- Я за грибами ходил – смущенно пробурчал он.
- Ага, грибы! Действительно, у тебя в корзинке грибы – неплохой повод забраться в чужие владения.
- Да не собирался я никуда забираться. Просто заблудился и вышел на поляну осмотреться. И вообще, мне пора. Скоро обед – мама начнет волноваться.
- Ты за лесом живешь. Правильно? Тогда тебе нужно туда – она махнула рукой, указывая направление. Он побрел к деревьям в ту сторону.
- Стой, ты куда?! Тебя как зовут?
- Аделарих.
- Какое смешное имя!
- Родители меня назвали в честь какого-то то ли древнегреческого, то ли скандинавского героя.
- Как забавно!
- А я… – Она на минуту задумалась. – Называй меня Принцессой.
- Принцессой?
- Ну да. Ты что, не читал сказок про принцев, принцесс, рыцарей?
- Читал.
- Ну вот, ты - Герой Аделарих, а я - Принцесса.
- Чудная ты какая-то.
- А ты очень смешной.
- Ну и ладно…
- Не обижайся.
- Мне пора.
- Знаешь, приходи завтра. Я тебя угощу васильковым вареньем. У меня мама замечательное варенье из васильков делает. А я ей помогаю. Оно, знаешь ли, синего цвета. Только об это никому не говори, это – тайна. Варенье из васильков – наш древний семейный рецепт. Мы им, кого попало, не угощаем. Но я тебе дам попробовать. Только ты не подумай, что я специально для тебя…
- А я и не думаю.
- Ну, вот и здорово. Приходи.
На следующий день он пришел. Принцесса была уже там. Возле нее стояла банка с голубым васильковым вареньем, термос с чаем и две фарфоровые чашки со стеклянными ложечками – таких он в жизни не видел.
- Это то самое варенье из васильков – сказала она, показывая ему банку. А сейчас мы будем пить чай. Как заправская хозяйка, она расположилась на земле и стала разливать чай из термоса. – Варенье будем есть из банки ложками – неохота было тащить сюда хлеб и прочее.
Так они познакомились. А потом она рассказала ему легенду о самом красивом на свете цветке, охраняемым кровожадным драконом, который пожирает всех, кто приходит на него посмотреть.
- Понимаешь, - говорила она – нет ничего прекрасней этого цветка. У него нет названия, потому, как он неповторим, и нет смысла называть его как-то. Он – просто Цветок. Как бы я мечтала его увидеть!
- Я найду его и принесу тебе. Я убью Дракона!
- Глупый, это же сказка!
- Я найду его, во что бы то ни стало. Он обнял ее, поцеловал и побежал через поляну.
Той же ночью, когда все уснули, он ушел из дома, в который ему не суждено было вернуться, и отправился в путь на поиски Цветка, доверившись интуиции, лишь иногда сверяя маршрут по звездам. В лесу выломал огромную ветку с поваленного дерева, заточил ее перочинным ножом и сделал копье. Несколько лет длились его скитания, пока он, наконец, ни достиг цели.
Любовь дракона
Дракон любил свой Цветок. Когда он увидел его впервые, сердце его было ожесточено. Весь мир ненавидел Дракона только потому, что он исполнял свое предназначение – пожирая людей доказывать бесценность жизни. Дракон умел страдать и знал, что такое благородство. Он не нападал из-за спины, давал жертве время приготовиться к встрече с вечностью среди остатков завтрака в его желудке.
И тут Цветок. Сколько еще вселенных ему предстояло разрушить, пожрав их носителей? Но он отказался. Он ушел со службы Судьбе и посвятил себя Цветку. Вдруг понял, что в мире есть прекрасное и стал стражем гармонии. Судьба пыталась вернуть его, обещая награды и почести. Дракон был нем, – он встретил Цветок.
По началу он никого не подпускал к Цветку – разрывал всех осмелившихся. Потом понял: каждый имеет право увидеть, но никто – прикоснуться. И разрывал тех, кто приходил сорвать Цветок и лишить всех его цвета. Кто хочет владеть – не умеет наслаждаться – решил дракон и уже больше не изменял своим принципам. Цветок не замечал Дракона, и, именно это и было высшим проявлением его любви.
Дракон перебрался из своей пещеры на поляну. Он спал рядом с Цветком. А, когда приходили желающие на него посмотреть - стоял в сторонке, не нарушая интимности момента. Во время дождя накрывал его лапами, что бы капли не разбили лепестки. Дракон был стар, за многие годы служения Цветку грива его поседела, передвигался он все медленней, зубы уже не так крепко держались в деснах. Он давно перешел от животной пищи на плоды и травы. В минуты отлучек в поисках пропитания не переставал думать о Цветке, который был так же красив, как и в день их первой встречи.
Каждую осень Цветок увядал и Дракон с нетерпением ждал весны, когда увидит его вновь. Долгие месяцы проводил на поляне. Его поливали дожди, и засыпало снегом, но он не уходил, с нежностью вспоминая теплые дни, когда Цветок пробуждался и начинал тянуться к солнцу.
В тот день, когда пришел Аделарих, Дракон только что полил цветок из пригоршни ключевой водой и разрыхлил когтями почву вокруг стебля.
Никто не знает, что произошло между Аделарихом и Драконом, но мальчик вернулся с цветком, а труп дракона еще долго клевали птицы. Так умела Великая Любовь – Любовь Дракона и Цветка.
Возвращение было еще более долгим и трудным, чем путь туда. По дороге цветок увял, мальчик не желал с ним расставаться. Но вскоре лепестки осыпались, а стебель превратился в сухую ветку. Наконец Аделарих выбросил завядший цветок. Это было уже в самом конце возвращения, в том самом лесу, откуда началось его путешествие. Он долго сидел и плакал на стволе поваленного дерева. Понял, что зря убил Дракона и сорвал Цветок. И понял еще, что его единственным спасением будет вернуться к Принцессе и попросить прощения за этот мальчишеский поступок. Он подальше забросил копье, которым сразил Дракона и направился бегом к заветному дому в самом центре васильковой поляны.
Уже подходя к нему, заметил, как изменился дом за те несколько лет, пока он находился в странствиях. Тогда впервые он понял, что повзрослел. За это время, скорее всего, изменилась и она. Она уже не та маленькая девочка, рассказывавшая ему про заветный Цветок. И, навряд ли она ждет мальчика, ушедшего сражаться с Драконом. С большим сомнением он толкнул дверь.
Лекция о рождении Вселенных
Часть второго этажа была обвалена. Плита потолочного перекрытия лежала на самом краю. На ней раскачивался ребенок в загаженных по самые пятки ползунках. Посасывал соску и пускал слюни в пепельницу.
- Эй, немедленно слезь с плиты – закричал Аделарих. – Ребенок продолжал раскачиваться, не обращая на него ни малейшего внимания. – Уйди оттуда. – Он искал глазами лестницу наверх, но ее не было.
- Слезай, кому говорю. – Ребенок повернулся лицом к нему. На его лице была заметна недельная небритость.
- Ты чего орешь – спросил он, вынув соску изо рта. – Это твой дом?
- Нет, – парень был ошарашен.
- Странные люди – входят без спроса. Нет, чтоб поздороваться, начинают орать, чего-то требуют. Чего орешь?
- Ты же упадешь.
- А тебе какое дело? Что ты здесь делаешь?
- Ищу одного человека.
- Ее здесь нет.
- А где она?
- Откуда я знаю? В моем возрасте только сюсюкать и положено, а ты задаешь сложные вопросы. Уходи. – Аделарих повернулся и направился к двери.
- Эй, дядя, - окликнул его ребенок, – я тут намедни сложное слово разучил: газоэлектросварщик. Как, по-твоему, я его правильно произношу?
- Правильно.
- Только ты не ври. Я, ведь, не забавы ради спрашиваю, а для самообразования. Понятно?
- Понятно.
- Слушай, а ты мне нравишься. Только ты по поводу нее, действительно, не туда обратился. Ее здесь нет. Да и нигде нет. Тебе ее не найти.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Опять сложные вопросы. Я, ведь недоношенным родился, и во многом ущербным. Мало что знаю. Вот ты, к примеру, знаешь, что такое интеграл?
- Весьма приблизительно.
- Вот видишь, а я, даже, представления об этом не имею.
- Расскажи мне о ней.
- Сложно все это. Понимаешь, Вселенная, в которой мы живем, не стационарна. Она имеет способность делиться. Была одна – тут бах – взрыв – на одну Вселенную стало больше. – Ребенок так сильно взмахнул руками, показывая взрыв, что пепельница вылетела у него из рук и разбилась об пол, окатив Аделариха слюнями. – Извини. Так вот – во Веселенной появляется нарыв – эдакая опухоль. Она все растет и растет, потом происходит разрыв и две вселенных начинают жить в разных временных измерениях и пространственных плоскостях. И нет пути больше из одной в другую – они находятся в разное время и в разных местах. А, может быть одновременно в одном и том же месте. Это непредсказуемый процесс и нам его не понять. В этот раз разлом между Вселенными прошел через этот дом она оказалась Там, а ты – Здесь. Возможно, она в том времени уже умерла, а может – еще не родилась. Может, в той Вселенной нет органической жизни и она никогда не родиться. А, может, она существует там, в виде другого существа. Ну, скажем, в облике бактерии или креветки. Ты можешь любить креветку? Нет, не в смысле скушать, а, как человека?
- Что?
- Вот и я не могу. Но ты не расстраивайся. Она не обязательно должна стать креветкой. Она может быть слоном или тараканом. Но тебе, ведь, от этого не легче?
Ты ее не найдешь. Нет пути в место, которое не можешь, даже представить. Думай, что она умерла. Это примерно одно и то же. Смерть – это, ведь, не когда человек перестает дышать, а когда его образ заменяют определения. Ребенок замолчал. И, сколько Аделарих ни пытался его разговорить, тот молча смотрел в сторону и пускал слюни.
Когда он подходил к лесу, хотел обернуться, но решил этого не делать - он хотел сохранить в памяти ее дом, а не его руины.
Оставив васильковую поляну, Аделарих несколько месяцев бродил по лесам, пока однажды, склонившись над ручьем попить воды, ни услышал голос.
- Если не ошибаюсь, я могу лицезреть перед собой героя, убившего Дракона и растерзавшего Цветок? – Обернувшись, он увидел древнего старца, опиравшегося на палку с бородой до пояса.
- Старик, что ты знаешь о цветах?
- Только то, что они центр мироздания. И, когда умирает Цветок – рушатся миры. Есть только три понятия в этом мире, связанных между собой: Сила, Свобода и Любовь. Не может быть Свободы без Силы, Силы - без Любви, а Любви - без Свободы. Сила без Любви - удар из-за угла или выстрел в спину, Любовь без свободы – превращает любимого человека в предмет. Свобода без Силы – пустые слова, за которыми не стоит поступок. В твоем походе за Цветком не было ни Силы, ни Свободы, ни Любви. Ребенок был прав – мальчишка, твоя Вселенная рухнула. За свой поступок ты осужден вечно искать Пославшую тебя за Цветком. Это наказание не только для тебя, но и для нее. Вы будете бесконечно бродить за пределами миров на гране встречи, и никогда, никогда не будете вместе. Это приговор мира, в котором вы отказались жить. Пей, юноша, воду, пей, ибо ты еще не раз испытаешь жажду.
ЧАСТЬ 2
Темной ночью, когда свет фонарей размывал фасады домов, погружая город в сюрреалистический сон, он вошел в Город и постучался в дверь гостиницы. Платить за ночлег было нечем, и он отдал хозяину последнее, что у него осталось – зуб дракона.
Призрак Принцессы
Ночью он изнывал от бессонницы, лежал на кровати, смотрел в окно и думал о ней. Он хотел вспомнить, как она выглядит, представить ее себе. Но не мог. Иногда ее образ вставал перед ним, но в следующее мгновение расплывался, и уже невозможно было в мутной фигуре разобрать отдельные черты.
Днем он вышел прогуляться на городскую площадь. Там был какой-то праздник. Глашатай кричал посреди толпы:
- Все, все на представление. Падающий канатоходец приветствует вас. Вы увидите это зрелище. Никакого обмана. Настоящая Боль, настоящая Кровь, настоящая Смерть. Этот человек пройдет для вас по канату в первый и последний раз в жизни. Зачем он это делает? В скучные времена безвоенья мы сами объявляем войну спокойствию и уюту. Мы выходим умирать на площадь, потому что там нас, действительно ждут. Наш предсмертный крик повторяется тысячи раз. Мы дарим нашу смерть миру. Мы выкачали насилие из своих сердец и начали задыхаться. Когда кто-то умирает на асфальте, мы восполняем приток адреналина в крови. Мы сплочаемся, высказывая свою ненависть власти, Господу Богу и окружающим. Эта смерть оттягивает часы нашего самоубийства. И, когда нам самим станет невмоготу, мы взойдем на канат и отдадим свою жизнь вечности и миру. Мы не убийцы и не садисты, мы выбираем смерть добровольно, потому что не можем убить даже червя, но задыхаемся в серости любвеобильного мира. Мы – поколение не испытавшее бурь, но страдаем сильнее тех, кому есть что вспомнить. Мы знаем, что такое эмиграция памяти.
Мужчина с брюшком поднялся по лестнице на перекладину, от которой тянулся канат. Противоположный конец каната был привязан к дереву. Так, что, даже, если канатоходец-самоучка дошел бы до конца, вниз бы он все равно не спустился. Ему пришлось бы прыгать. Учитывая высоту - падение и прыжок были равноценны. Смотреть на публичное самоубийство Аделарих не имел ни малейшего желания и решил уйти быстрее подальше от центра. Вот тогда-то он и увидел ее.
Она мелькнула в толпе и скрылась за поворотом. Он рванул за ней, расталкивая прохожих. Но, когда свернул с улицы, ее уже не было. Он метался из стороны в сторону. И тогда он услышал крик и восхищенный визг толпы – канатоходец сорвался. Крик оборвал его поиски. Он понял, что это была не она. Ее просто не могло быть здесь, среди стен этого города.
Хоровод призраков
Он не помнил, как оказался в пустыне. Казалось, он был там всегда.
Песок. Песок. Он так долго шел, что окончательно утратил связь со словами. Есть люди, есть он, есть небо, еда и песок. Слова не пахнут. Они - набор букв, даже не звуков. Он разучился говорить. По началу ему встречались оазисы, где можно отдохнуть и выпить чистейшей на земле воды, а потом чувствовать, как она вымывает из души всю грязь. Вскоре они исчезли, остались, лишь бесконечные горы песка. Он шел через голую пустыню – днем раскаленную, ночью холодную. Спал на песке и ночами просыпался оттого, что холод пытался сковать его сердце. В такие минуты он думал о ней и холод отступал. Но вскоре он забыл ее лицо. Постепенно и все ее черты стерлись в его памяти. Были только холод и зной. А потом к ним прибавилась жажда. Вода во фляге иссякла. На дне плескались жалкие остатки, которыми он смачивал губы. А по ночам слушал, как под многометровой толщей песка мертвой пустыни журчат родники, до которых невозможно добраться. Он слушал мелодию воды и смотрел на звезды. Ему казалось, что она живет где-то там. Но где – он не знал. И от этого накатывала грусть. Он сначала, было, полюбил всю Вселенную и улыбался каждой звезде. Но небо так бескрайно и его не под силу обнять маленькому сердцу, покрывающемуся кристалликами льда.
Он забыл ее, когда во фляге закончилась вода. По началу видел миражи: города и колодцы. Потом инстинкты умерли. Он уподобился червю – полз по песку, не имея желаний. Звезды утратили силу, он их больше не видел. Он вообще больше не открывал глаз – в них набился песок, и они помутнели.
Когда он добрался до оазиса, хороший сон, вода и сочные фрукты начали возвращать ему память. Но, видимо Судьба решила, что ему еще рано в мир людей и наградила безумием.
В этой части оазиса никто не обосновался и Аделарих оставил его за собой. Однажды ночью, собрав на берегу реки хворост, он разжег костер. Он сидел у огня посреди бесконечной Вселенной, восстанавливая по крупицам память. Всплывали отдельные слова: Принцесса, Дракон, Васильковое варенье, Цветок… Он не знал, что они значат, бился головой о землю, заламывал руки, просил звезды о помощи. И тогда ночной воздух заволновался. Шквальный ветер рвал языки пламени. Темнота была полна шепота. Костер обступали тени. Их было громадное количество, и они двигались на Аделариха. Среди них он увидел и своих родителей. Они остановили наступление теней, и подошли ближе. Их разделял костер. Он не видел лиц, но знал, что это они. Это был беззвучный монолог. Мать рассказала, что после его ухода в доме поселилась Черная Грусть. Она разъедала стены и потолок, превратив дом в кучу мусора. Они с отцом держались до последнего. Но Грусть победила. Она съела их души. И тогда они легли на пороге и стали ждать Смерти. Та не заставила себя долго ждать.
Но они его ни в чем не винят. Они его простили. Он наказал себя сам и его еще ждут испытания, пока Судьба не разрешит ему вернуться.
Он уже не мог этого слушать, рванулся через костер, разметав дрова, но его руки сомкнулись в пустоте – тени исчезли.
Годы рабства
Много дней спустя работорговец нашел в пустыне человека, лишенного памяти и разума. Он подбирал с земли подгнившие фрукты, пил воду из реки, подобно животному стоя на четвереньках. Его продали на банановую плантацию. Пока везли через всю страну, часто забывали кормить. Но он этого, казалось, не замечал. Подобно машине, безукоснительно выполнял приказы.
По приезду его даже не поселили с остальными рабами. Те отказались жить рядом с человеком, лишенным прошлого. Он ночевал в хлеву вместе с животными. Утром шел на плантацию и работал до ночи, когда все уже отдыхали. По праздникам или из-за плохой погоды всем давали выходной, он же в это время бродил вокруг хлева, не зная чем заняться. Животные, было, потянулись к нему, но его душа была пуста, даже для инстинктов и они, как и люди перестали обращать на него внимание. Так проходили годы, пока он не увидел сон.
Через залитую голубым сиянием поляну шла троица: обнаженная девушка вела за руки голубовато-черное пушистое животное, напоминающие котенка, передвигавшееся на двух лапах, и старушку, с потрескавшейся кожей на лице и пустыми глазными впадинами. На старушке было блестящее голубое платье, она играла на скрипке. Но звуков не было – стояло удивительное безмолвие.
- Не удивляйся – сказала девушка - она сменила косу на скрипку и играет Тишину.
- Это единственная настоящая музыка – откликнулась старушка. – Так же, как и настоящая поэзия – лишь, многоточие.
- Ты еще скажи, что настоящая картина – рама без холста – отозвался котенок. Но старушка не ответила, продолжая водить смычком по струнам.
- Ты ищешь меня – вновь заговорила девушка. – Оставь это. Наши глупые мечты о счастье замкнули прямую в кольцо. И, сколько бы мы ни шли – будем возвращаться на исходную. Заново ошибаться и снова страдать. Отсюда нет выхода.
Но он уже не слышал, что она говорила – к нему возвращалась память. Он вновь переживал все случившееся за эти годы: увидел дом на васильковой поляне, услышал ее рассказ о Цветке, он снова уходил ночью из дома и снова вонзал копье в грудь Дракона, срывал Цветок и, уходя, слышал рев растоптанной любви. В его руках вновь умирал Цветок, Снова он слушал ребенка и не понимал его слов о рождающихся вселенных, так же, как и слов старика о вечном наказании. Он снова видел измученные души родителей, простивших ему все, Дракона с безысходной печалью в глазах, путь через пустыню и долгие годы рабства в оазисе. Она вернула его к жизни - он снова стал человеком – он обрел память. Все это пронеслось, как вихрь и он снова начал понимать смысл ее слов.
- Понимаешь – говорила она, - младенец был прав. Мой мир – мир вечной молодости. Это прекрасно и жутко одновременно. Все Ваши представления о любви и дружбе не имеют ничего общего с Нашими. Я знаю, что ты ищешь: ты в поисках дома. Как и все люди на земле, мы, лишь пришельцы в этом мире, забывшие место, где родились. И потому так часто смотрим в небо в поисках своей звездной колыбели. Вся культура Земли повествует о путешествиях за пределы реальности. Не зря ведь первой сохранившейся книгой стал список кораблей.
Эпилог
Дождавшись утра, он пошел к своему хозяину.
- Я вспомнил. Я вспомнил все – кричал он. - Это я убил последнего Дракона и сорвал последний Цветок – это я превратил мир в пустыню, оставшись жить в оазисе. Ей удалось разорвать пропасть космической бездны и швырнуть пригоршню звезд, которая вернула мне память.
- Скорее, уж горсть земли на твою могилу – ответил тот. - Долго же ты жил в беспамятстве. Последний Дракон был убит много столетий назад и сейчас уже никто не знает, как выглядели Цветы. Старик, ты безумен!
И тогда, впервые после разговора со стариком в лесу, Аделарих увидел свое отражение в поднесенном к нему зеркале. Он увидел древнего старика.
Хозяин отпустил его. Тот слишком много лет отдал плантации. И теперь в старости толку от него не было.
Аделарих поднялся. Над миром стояла ночь. Мириады ярких горошин-звезд сверху взирали на него. Не одна из них не сошла с орбиты и не нарушила гармонию созвездия. Земная жизнь для них не имела значения – она была миллиардной частью мига.
Он покинул оазис ночью, как когда-то в детстве покинул дом. Он вновь шел через пески, но теперь в нем поселилась надежда. Он знал, что путь будет нескорым. Но это был путь домой. И именно с этого мига началось его возвращение, которому, как он знал, не будет конца.
Июль-ноябрь 2005г.
© Copyright: Владимир Бегунов, 2007
Свидетельство о публикации №2709130258