Это был проклятый всеми богами год. Если синоптики обещали местами осадки, то центром всех небесных пакостей был наш район.
- Да – а, постарел наш главный «синоптик» - шутили механизаторы, прикуривая от углей зерносушилки, и поглядывая без единого просвета небо. - Пора бы его на пенсию! Да не кем заменить!?
- А вот, Репья. Он еще может! Ой, как может! - прыснул молодой тракторист, в промасленной и промокшей телогрейке.
- Брось зубоскалить. Щенок! Это ты виноват! Согрешил, небось? - под общий хохот отвечал он. – Говорят, все лето трактор в летний лагерь к дояркам гонял. К Марине, наверное? – И довольный своей шуткой он еще долго смеялся, вместе со всеми, прокуренным и простуженным голосом, словно стартер председательского газика.
Дед Мурзин, или Репей, как его еще называли односельчане, за его вездесущность и прилипчивость, давно уже был на пенсии, но с малых лет привыкший работать, бездельничать не мог. И сколько хватало сил, помогал родному колхозу, в котором проработал почти всю свою жизнь, минус пять лет войны и девять лет детства.
За отсутствием здоровья и особой прыти, он был вторым пожарным и присматривал за лошадьми. Их там было четверо: одна пожарная, две другие сельсоветская и зоотехника, и четвертый – предовский - председателя колхоза «Светлый путь», поджарый жеребец по кличке Малыш.
Пожарка и Ток были рядом. И Мурзину, как бы по - совместительству, просили присматривать за амбарами. Народ – то еще «ой – ей», всякое может случиться.
Невыносимо трудно быть директором, когда тебе всего лишь двадцать три года. Особенно директором Сельского дома культуры с протекающей крышей. Без угля и дров с вечно пьяным кочегаром. Когда сидишь на дебете и кредите Сельсовета. Который как - бы, между прочим, заставляет: собирать сведения о численности скота и птиц у населения, ежемесячно ездить в районный банк за зарплатой для сельской интеллигенции, заготовлять дрова и грузить на станции уголь. И даже распрягать Сельсоветскую лошадь, после прогулки председателя Вафина, (с семиклассным образованием, против твоего незаконченного высшего!), по деревням.
И попробуй, откажись. В конце месяца обязательно недосчитаешься нескольких рублей с зарплаты. Бухгалтер сельсовета Тамара, женщина, рано овдовевшая и поэтому очень злая, с молчаливого согласия Вафина. обязательно срежет, как не вышедшему на работу.
Им глубоко наплевать на твою культпросветработу. Лишь бы по-ихнему было. Как же, они Власть!
Им также трижды наплевать, что люди шарахаются от клуба. Да и небезопасно, может во время демонстрации фильма обвалиться потолок.
Продолжение в книге "Чертополох" https://ridero.ru/books/chertopolokh/