Памяти В.Т.
Мне нужно было проведать одного товарища, который в то время лежал в госпитале, в Красногорске. К слову сказать, товарищ мой не был офицером, а в госпиталь лег по знакомству, как у нас принято говорить – «по блату». Когда это было – можно вспомнить очень точно. Просто именно в тот день прогремел ужасный взрыв в подземном переходе под Пушкинской площадью, положив начало жуткой цепи терактов, не прекращающейся, к сожалению, до сих пор, и не приносящей нашему многострадальному народу ничего, кроме горя и страшной неуверенности в завтрашнем дне. А товарищ мой имел самое непосредственное отношение к шоу-бизнесу. Впрочем, и артистом он тоже не был, скорее продюсером. В общем, умел организовать какое-нибудь мероприятие – типа концерта или массового празднования чего-нибудь, найти на это деньги, и, причем, еще и заработать. Что по нашим временам – ну прямо талант. Ну да ладно – не будем об этом. Приезжаю я, значит, к нему. А лежал он (в смысле - болел) - в «генеральской» палате со всеми мыслимыми удобствами, одноместной естественно. Захожу к своему товарищу, а у него уже сидят гости. Тоже проведать приехали. Мужчина под 60 очень невысокого роста, с густыми, торчащими в стороны черными, скорее всего крашеными, усами, и в белых ботинках на высоких, чтобы казаться немного повыше каблуках. И его спутница – пухлая блондинка, тоже невысокая, но зато примерно вдвое его моложе. Все поздоровались, разговорились, стали пить чай. И тут до меня дошло, что это Вилли, знаменитый Вилли, со своей молодой женой. Мой товарищ, наверное, специально Вилли не представил (чего ж его представлять - все и так его на кассетах, переписанных друг у друга, слушали все годы горбачевской перестройки, и даже позже). В общем – живая легенда советского, вернее антисоветского шансона. Я тоже скромно виду не подал, что удивлен немного. В ходе разговора Вилли достал какой-то сверток и стал его раскрывать – оказалось несколько его плакатов, с которых смотрел сам Вилли с усами торчащими во все стороны, с трагическим и многозначительным выражением лица. Вилли поставил на них свои автографы черным фломастером и предложил моему товарищу и мне в качестве сувенира, наверное. Мой товарищ с радостью взял. А я почему-то подумал, что мне дома некуда их будет повесить, на работе тоже как-то нездорово, да и кто сейчас его слушает, этого Вилли? (Хорошо, что Вилли мои мысли не «слышал»). В общем, говорю ему: «Спасибо, Вилли*, только мне не нужно»! Нужно было видеть его выражение лица в тот момент! Только и смог сказать: «Как не нужно»? Вот такая история. Извините, если что – не так.
* Вилли (Вилен)Иванович Токарев.