Это случилось в конце 80-х годов на теперь хорошо и широко известной из-за подготовки к Олимпиаде Турбазе «Красная Поляна». Почему в кавычках? Да очень просто – Турбаза так и называлась: «Красная Поляна» и принадлежала еще советскому Министерству Обороны, а командовал ею, как сейчас помню – дородный и величавый полковник (с красными, общевойсковыми петлицами и ярко-желтыми танками, вкрученными в них) по фамилии Кокосян. Турбаза, как тогда говорили, была «блатная». И попасть туда - отдыхать было не совсем просто. В общем – эта была одной из лучших советских военных турбаз. Лучшей, наверное, все же была «сестра» «Красной Поляны» - «Кудепста», расположенная на берегу Черного моря, в Адлере, да еще, может быть, «Кичкинэ» (Ласточкино гнездо) - в теперь уже заграничном Крыму. В общем, на этой «непростой» турбазе и отдыхали не вполне простые люди, а в основном «блатные» офицеры, близкие к разным советским (пусть и военным) «кормушкам» или их ближайшие родственники. Я тоже тогда еще проходил службу в рядах могучей и непобедимой. А местом моей службы как раз и был Отдел Туризма и Экскурсий нашего Главка. Так что – отдыхать в «Красной Поляне» мне как бы сам Бог велел. Что я и делал этой весной.
В те времена весной и осенью отдыхающие в «Красной Поляне» туристы ходили в близкие (до обеда) и более далекие (до вечера), с обедом и привалом на дальнем Приюте, походы. Красота тех мест, конечно, просто неописуемая. Ее можно воспевать, наверное, вечно. Горы, ледники, дольмены, ручьи, водопады. Ну и конечно, местное вино, шашлыки и т.д. Чтобы туристы не сбились с тропы и случайно не упали в какую-нибудь пропасть, обычно из числа Персонала Турбазы назначался опытный Проводник, который опекал туристическую группу во время всего срока действия Путевки. Он обучал туристов носить туристическую обувь, инструктировал перед походами и вообще всячески опекал в меру сил и способностей. Иногда выступал в роли экскурсовода. Я как человек, неоднократно бывавший в «Красной Поляне», могу сказать, что это в основной своей массе – опытные и бывалые ребята, немногословные и надежные, как скалы. Но в этот раз нам как-то особенно не повезло. У всех такое чувство появилось сразу же, как только мы увидели перед нашей живописной толпой невысокого, вроде как немного горбатенького, вроде как немного кривоглазенького, юркого субъекта неопределенного возраста, довольно ухмыляющегося и посмеивающегося при разговоре.
Надо сказать, что после первого же знакомства в виде инструктажа к нему среди нас, отдыхающих «прилипла» кличка «Зоркий Сокол». Кто ее придумал – не ясно. В общем народ!
Первый «тревожный» знак как раз подал он сам, сказав сразу же, что он только что назначен на Должность Инструктора-Проводника самим Кокосяном, и эта миссия его дебют в новой должности. Все это поначалу «пропустили мимо ушей». Да и кому на отдыхе захочется во что-то вникать, если это не имеет отношения к тебе лично. Группа наша состояла примерно на треть из детей, остальные были мужчины и женщины, имеющие какое-то отношение к нашей могучей и непобедимой. В общем, коллектив, как коллектив. Все толпой ходили смотреть дольмены, карабкались по крутым кавказским тропкам, подставляя свои замученные тяжелой службой лица весеннему солнышку. В общем, отдыхали. И вдруг в один прекрасный день нам объявили, что мы завтра(!) идем в дальний поход, к самому дальнему Приюту, где пообедаем, отдохнем, а потом возвратимся к ужину на Турбазу. Наш Зоркий Сокол тут же предложил свои услуги по покупке местного вина и свежей свинины для шашлыков (ну не тушенку же на такой чудной прогулке есть?), которые мы безоговорочно, конечно же, приняли.
Наш небольшой отряд бодро выдвинулся по горной тропе в направлении, указанном нашим кормчим и поводырем – Зорким Соколом. Все были воодушевлены, веселы. Одни мечтали скорее поесть свежего шашлычка, другие мечтательно думали о вкусовых качествах местных вин. В общем, настроение у всех было отличное. Погода тоже не предвещала ничего плохого. Метеосводку мы регулярно получали от местного турбазовского начальства, и прогноз на сегодня был – отличный! С собой взяли детей, не оставишь же их одних в лагере. Тем более приятно было идти, что шли мы налегке. Свинина, вино, хлеб и все необходимое должны были нас ждать в Дальнем Приюте, «заброшенные» туда «заботливыми» проводниками (они же, скорее всего, являлись и поставщиками для нашего веселого пикника). Незаметно пролетело три часа нашего восхождения, и мы на месте! Не буду описывать красоты тех мест. Почему, скоро узнаете! В общем, в Дальнем Приюте нас ждал отдых, крепкие деревянные столы и скамьи, веселое приготовление шашлыка. Первые тосты, за ними вторые и так далее. Спохватились все, когда уже было около 18 часов вечера. Кто-то предложил послать вперед основного отряда нескольких взрослых мужчин и детей в сопровождении их матерей. И это было самое мудрое решение нашего коллектива за весь этот несчастный день. Дети ушли и все стали собираться в обратную дорогу, попутно доедая недоеденное и допивая недопитое. Тем временем сумерки сгущались стремительно. К моменту нашего выхода от Дальнего Приюта вниз, стояла уже кромешная тьма. И тут начались мелкие неприятности. У нас был один-единственный фонарик и то с почти разряженной батарейкой, у Зоркого Сокола. Он слабо освещал окрестные кусты и деревья, пока через минут тридцать, совсем не погас. Надо сказать, что число подвыпивших людей, причем больше положенного, среди нас приближалось к 99%. Если не считать самого Зоркого Сокола, который был почти трезв и бодро стрекотал что-то своим картонным голоском, как заводная игрушка. И тут начались более крупные неприятности. Пришлось идти вдоль склона горы. Справа уходящая ввысь круча поросшей редким лесом горы, под нами - узкая каменистая тропа, слева – горный, исчезающий внизу уклон. И тут оказалось, что у нас вообще нет с собой спасательной веревки. Это был шок, который очень быстро прошел. Мы провели небольшое совещание. Было решено послать вперед несколько относительно трезвых мужчин, которые будут вместе с Зорким Соколом вести наш небольшой отряд к заветной цели – спасительной турбазе. Я с еще одним парнем вызвался замыкать колонну, подтягивая отстающих, и помогая по возможности, уставшим нашим товарищам. И тут мне выпало первое испытание. Вдруг упал на тропу, свернулся узлом от боли, стал завывать, кататься, обхватив живот руками, подвыпивший Разведчик из Главного…(не буду говорить из какого управления). «Живот…не могу…», хрипел он. «Спаси, сейчас помру..». Учитывая количество съеденного и выпитого – легко было это представить. Некоторые городские желудки оказались не очень приспособлены к перевариванию такой «дикой» пищи, как свежий шашлык, нашинкованная зелень и репчатый лук, обильно запитые местным терпким вином, изготовленным местными «умельцами» для заезжего туристского люда. Как говорится «спешал», «онлы спешал». В голове моей от увиденной картины сраженного злым роком Разведчика прояснилось и я стал действовать. На всякий случай попросил Зину, жену моего товарища – Сереги, «моряка» из Ногинска, на всякий постоять рядом. Мало ли какую помощь нужно оказать человеку… Серега как раз вел народ в авангарде нашего отряда. А Зина почему-то замешкалась и оказалась позади всех. Сначала осмотрел Разведчика, положив его на спину. Не обращая внимания на стоны, ощупал его живот. Живот оказался твердый, как камень. Перевернул его лицом вниз, и уложил его животом вниз на свое согнутое колено. Несколько раз сильно надавил на спину. Раз. Еще раз. Чувствую – живот разведчика стал мягким. И тут раздался – нет не крик, вой : «Ср….ть!!! Не могу, ой…». Безвыходная ситуация. Справа гора, слева – обрыв, рядом Зина. Спрашиваю Зину. «Извини, понимаешь, придется его здесь прямо на тропе сажать, пока он не лопнул». У Зины округлились глаза, но сама спокойным, насколько это можно было, голосом сказала: «Не волнуйся, пусть делает свое дело, я отвернусь, вот у меня как раз салфетки в кармане завалялись…». Что было дальше – описывать не буду. Одно могу сказать, что Разведчику резко стало лучше после моего «лечения» и после очистительной процедуры. Правда салфетки Зины пригодились мало, поскольку все же у разведчика процесс начался, похоже, раньше, чем мы его усадили на нашу тропу… Не страшно, казалось нам всем… Главное, человек оклемался, и снова в строю… Тем более, что наш разведчик спохватился и припустил вслед удаляющимся нашим товарищам.
Но самое страшное было впереди… А впереди было вот что! Кто-то из авангарда нашей «живой» цепочки вдруг закричал, чтобы все остановились. Команду передали по цепочке. Люди впереди каким-то образом заметили, что мы уже второй раз проходим по одному и тому же месту. То ли бутылку кто-то приметно бросил, то ли еще какой-то приметный знак на тропе оставил – сейчас уже не вспомнишь. Но, тем не менее, все остановились и снова созвали небольшое совещание. Зоркого Сокола по причине полной профнепригодности единогласно было решено отстранить от командования нашим отрядом. А в дальнейшем ему были обещаны все кары небесные и земные, которые только нашлись в наших головах. Ну да Бог с ним. Речь теперь шла ни больше, ни меньше – а о спасении наших жизней. Мало ли куда эти горные тропы могут завести. Ведь недаром каждый год в этих краях рассказывают, что - то там, то тут, кто-то погиб, сорвавшись в пропасть, кто-то утонул, кого-то лавиной… Ничего такого нам, конечно, не хотелось. Было решено идти дальше по тропе, но приглядываясь, и внимательно, насколько это возможно в нашем положении, выбирать путь вперед. Многие, особенно женщины, уже выбились из сил и стали откровенно капризничать. Уже кто-то бился в истерике, что, мол, никуда не пойду и т.п. Командиры, т.е. авангард, и мы, замыкающие, плюс примкнувший к нам об...ный Разведчик взяли контроль над уставшими и буквально уже всю последующую дорогу тащили их – то на себе, то за руку. Мне в подшефные досталась здоровенная тетя, килограмм на 120, в очках, «подшофе», которая постоянно срывалась с тропинки вниз, и через каждые 10 минут её приходилось оттуда вытаскивать. Меня спас фотоаппарат «Зенит-Е» в большом кожаном футляре, который висел у меня на груди и тормозил всякий раз при падении с тропы, зацепляясь за корешки и мох. Тут еще, как назло, пошел дождь, который стал с каждой минутой усиливаться.
И тут случилась невероятная вещь – мы увидели огни поселка, где находилась наша Турбаза. Все, собрав последние силы, рванули к этим огонькам. Ближе, еще ближе! Еще! И вдруг - о разочарование! Это светлячки, лесные светлячки! Они, проклятые, оказывается, ночью светятся, и в мокром лесу отличить их от огней поселка вдали нет никакой возможности. И все началось снова. Вернее продолжилось по новому кругу. Тропа. Тяжелое дыхание. Изодранные в кровь руки. Падение, снова тропа. Ругань. Плач. Слезы. И тут раздался громкий крик моей подшефной: «Ну почему же так пахнет говном!». Это наш обос…ный Разведчик напомнил о себе своим близким присутствием. А то мы все о нем уж стали даже подзабывать. А тетя на этом не успокоилась, она стала водить носом справа налево, и слева направо и громко спрашивать у соседей по нашей цепочке: «Ну почему же так пахнет говном? Ну почему?». Разведчик вжал голову в плечи (разведчик же) и попытался притвориться листиком, или горным камешком, на крайний случай. Если бы его народ в таком «чудном» виде «вычислил» - уж точно конец карьеры, до его Фирмы бы точно слухи дошли, и тогда – прощай «загранка», он, по-моему, как раз в тот момент на Кубу собирался. Ну и все такое прочее – тоже прощай! Что там – клеймо на всю жизнь. По-крайней мере - армейскую.
Но, все двинулись снова вперед, и о Разведчике снова забыли на время. Так мы плутали еще часа два-три. При этом народ еще надеялся, что нас на Турбазе спохватились, и уже ищут! Что скоро спасут! Но спасли мы сами себя. Часам к 12 ночи слева внизу мы все разом увидели столовую Турбазы! Радости нашей не было предела. Все кричали, женщины плакали, смеялись. В общем – это счастье, безо всяких прикрас! Разведчик наш сообразил вдруг, что это его единственный шанс и рванул вниз стропы по направлению к столовой, рискуя разбить себе о скалы голову и никогда не увидеть остров Свободы. Я ему только и успел крикнуть, чтобы сгруппировался, как нас помню, учили в Академии на физподготовке. Он скоро с шумом исчез из виду. Мы продолжили свой путь и через минут 20 благополучно вышли к столовой Турбазы. Первый, кто нам попался на территории Турбазы, был Дежурный по Турбазе, который, как нам показалось, очень был рад нашему появлению, но не особо удивлен, что мы пришли так поздно и в таком «чудном» виде. Лица у всех были в грязи, одежда изорвана, руки кровоточили. В общем, как говорится, «картина маслом». Дежурный не нашел ничего лучше, как сообщить, что сегодня вечером с грузинского склона горы сошла лавина и вроде бы накрыла 20 человек. У нас у всех поползли мурашки по спине, величиной с лягушку средних размеров. Все наши, грозя кулаками Зоркому Соколу и посылая его и по матушке, и по батюшке, не исключая солидных дам, шустро разбрелись по номерам. Я зашел на всякий в номер Разведчика. Он был жив, здоров, везде висели свежепостиранные его штаны и майки. Он предлагал выпить по глоточку коньяку, чтобы снять стресс. Просил никому не говорить про его позор. Я обещал, и не говорил никому 20 лет. Да и теперь не скажу его имя и фамилию, хотя очень хорошо ее запомнил тогда. Как же? Первый человек, которому я оказал «медицинскую» помощь! Такое не забудешь!
На следующий день в Актовом зале Турбазы было собрание нашей группы. На повестке Дня один вопрос – убить Зоркого Сокола. Нужно было обсудить только способ. Главное, чтобы было больно, стыдно и нестерпимо! Весь зал гудел, как растревоженный улей! За столом сидел раскрасневшийся Кокосян, почему-то в гражданском светло-сером костюме и пытался всех успокоить. Но все жаждали крови, и только крови! И тут в зал вошел сам виновник собрания – Зоркий Сокол. Виновато улыбаясь, втянув голову в плечи, он не выглядел ни злодеем, ни преступником, ни кандидатом к четвертованию. Весь наш пыл и жажда мщения – куда-то испарились. Несколько человек еще по инерции что-то грозно говорили. Но минут через 20 собрание закончилось. Кокосян облегченно вздохнул и посмотрел на Зоркого Сокола. Больше его наша группа не видела. Оставшиеся 2 дня с нами ходил-гулял другой Проводник, из местных греков, Аркадий, спокойный, немногословный, как сами горы, но надежный, как скалы. Через пару дней мы были уже у моря – на Турбазе «Кудепста», обо всем дружно забыли и продолжили свой беззаботный отдых. А Зоркого Сокола я еще потом пару раз встречал, но уже в другие годы. Он так и остался работать Проводником. Видно, Кокосян зачел ему его дебют. А может быть, просто больше некого было ставить на эту должность. Впрочем, здоровались мы с ним очень радушно, и главное, никакой злости я не чувствовал. Почему? Не знаю сам. Не чувствовал и все тут. А кожаный чехол от моего «Зенита» так и не отмылся. Так и лежит он у меня в баре с навечно въевшейся грязью с тех самых горных кавказских склонов.