Маленький Лебедушка совсем еще не собирался даже и думать о том, что когда-нибудь что-нибудь в его жизни изменится, не верил что его пруд, с мягким илистым донышком может уплыть далеко-далеко, оставив о себе лишь воспоминания, которые испаряются из головушки Лебедушки до неприличия стремительно. Лебедушке, нравились камышики, которыми туго был опоясан пруд, нравились лягушатки, весело танцующие ламбаду в розовой заре, нравилось собственное отражение в зеркальной глади воды. Ничто не смело нарушить покой Лебедушки, мирно живущего в своей лучезарной утопии, и если что покой ентот и нарушило бы – так Лебедушка б скромно сделал вид, будто не заметил этого вовсе. Снились Лебедушке, конечно, как и всем прочим юным максималистам, огнедышащие драконы, Робины Гуды, кони, ветры, раны, поцелуи, деньги, Энгельсы и Марксы. И Лебедушка, надо заметить, после снов этих уставал не на шутку, был измотан морально, и даже, как ему казалось – физически, и, просыпаясь с каждым рассветом, широко радовался своей верной утопии.
Летели дни, сменялось оперенье.
Лебедка понимал – не удержать мгновенья…
Сами собой в сердечке начали стучать планы, планы на будущее, планы по обустройству пруда. Лебедушка смаковал свои планы, пытался продумать каждую деталь (детали были особенно важны) и получал от сего действа неизгладимое удовольствие. Построение планов и сами эти чудесные планы быстро заняли место первостепенной важности в жизни Лебедушки, они стали той самой крышей над прудом, которой так не хватало, они внесли своим появлением уют и дополнительную красоту, наполнили воздух своим ароматом…
Стая лебедей стервятниками закружила над прудом, по спирали снижаясь к Лебедушке. Теперь он уже мог их рассмотреть… Толстые шеи, широкий размах крыльев, перья, посеревшие от пыли, осадков, спешки и прочих радостей и невзгод. Каждый лебедь стаи бурлил неумолимой силой и энергией. Лебедушка затаил дыхание – так ему было удобней восхищаться. Лебеди были немолоды и весьма потрепаны, но потрепанность эта придавала им важности и солидности.
Не садясь на воду, лебеди закричали Лебедушке: «Летим с нами, летим скорее! На юг, к солнцу, навстречу новым приключеньям! Не будь трусом, будь как мы и у тебя будет ВСЁ!»… Лебедушка только вот забыл спросить, что ВСЁ… Стая лебедей была подобна темной туче, которая сгущалась над головой Лебедушки, панический страх и суета овладели им, решение пришлось принимать спешно, зажмурившись. Вещи брать не стал, счел это дурной приметой. Молнией взмыл над своим прудом, оглянулся лишь однажды, оглянулся, чтобы запомнить, как все было…
Для юного лебедки дальний полет был ранним, позвоночник еще не окреп, состоял сплошь из хрящей, которым нужно было более бережное и ровное отношение, но стаю, кажется мало заботила пластичность Лебедушкиного скелетика - они лишь галдели: «Скорее! Быстрее!», и Лебедушка мчался на всех парах, считая постыдным отстать от взрослой стаи. В пути искривил крылья, искривил рассудок. Сбилась шкала ценностей под давлением пьянящей высоты. После нескольких лет беспрерывного полета Лебедушка наконец понял, что то манящее и таинственное ВСЁ – это полет, в котором взрослые птицы пребывать стараются неизменно, соревнуясь между собой в скорости и проворности пике. Лебедушка замер в воздухе, он понял, что их ВСЁ куда дешевле, чем то его «ничего», которое было у пруда. Лебедушка устремился камнем вниз. Крылья перестали слушаться сразу после того, как пришло осознание того, что ВСЁ было напрасно…
И самыми счастливыми мгновениями были щемящие мгновения Лебедушкиного падения, когда перед глазами пролетел родной пруд, который он только сейчас сумел оценить по истинному достоинству! Сердце разрывало от счастья тому, что перед тем, как улететь навсегда, он, все таки, нашел в себе силы оглянуться, чтобы запомнить, как все было…
На мерзлой земле лежал красивый лебедь. Кривый лебедь, косый лебедь….