Наконец-то я у своей реки, тёмно-серой, желанно- извилистой , морщинисто-рябой от бойкого ветра. Кричат, договариваясь о полёте , высокие галки. Сухо звенят высохшие травы. Цветущий донник глядит на меня белыми созвездиями в кучерявых ресницах. Отражённые в воде, ещё зелёные , тополя кажутся иссиня-чёрным собором.
У прибрежной кромки воды алеет треугольник тревожной зари.
И поют, заливаясь, синички…
Тишина…Покой…Свобода…Счастье…
Солнце сдвинулось на запад, и собор смыло набежавшими волнами.
Реку рябит всё сильнее и сильнее. Почти не видно чёрных «окон» в ней : серебристо-асфальтный цвет растёкся огромной лавиной по реке…
Сумерки сгущаются , и вечер переходит в ночь…
Резко крякают утки у берега.
Нежно-розовое в бледно-голубых разводах небо украшается первыми звёздами.
Душа поднимается, охваченная торжеством красоты, и рождаются первые строки:
Потемнели у ласковой речки,
Зашуршали листвой камыши…