Мариупольские истории. Покойной ночи!

Андрей Мищенко
       ПОКОЙНОЙ НОЧИ !

       А было ещё в Мариуполе такое, и есть тому свидетели.
       Сколько было вечером выпито - гражданин Конебляцкий не помнил. Небольшая, но крайне неотложная нужда заставила его проснуться, и он нехотя расплющил глаза. Стояла кромешная тьма. Пахло струганными досками. Не хватало воздуха. Очень хотелось пить. Конебляцкий попытался встать, но не смог. На расстоянии ладони от его носа находилась какая-то преграда. Конебляцкий ощупал её. Это была доска. Прежде чем он успел что-нибудь понять, его охватил приступ клаустрофобии. Теснота навалилась на него всей своей тяжестью и перехватила горло.
       Конебляцкий стал лихорадочно ощупывать верхнюю доску и не смог её сдвинуть. Он не помнил подробностей попойки и не понимал, что могло случиться, но реальная действительность была ужасна: то, что он находился в гробу, не вызывало никаких сомнений. Хмель тут же вышибло из головы.
Лишь бы не успели закопать, - стрекотало сознание, - лишь бы не успели. Если закопали - то амба.
       Конебляцкий был человек начитанный. Он много знал и о случаях воскресения из мёртвых, и о случаях хоронения живых. Призрак Гоголя, расцарапавшего шёлковую обивку собственного гроба после своего пробуждения в могиле, встал перед ним. Конебляцкого окружала тьма. Не было ни лучика света, ни струйки воздуха, которые могли бы свидетельствовать, что гроб ещё находится на поверхности. Не было и намёка на то, что закопать не успели.
       Конебляцкий почувствовал , что задыхается. Чтобы как-то ускорить развязку, он стал грызть себе вены. Потом наоборот, задержал дыхание, чтобы экономить остатки воздуха. Сердце бешено колотилось. Хотелось жить. В голове помутилось. Конебляцкий вспомнил всю свою жизнь и вдруг осознал, что прожил её беспутно. Сознание затухало. Началась агония. В наивной попытке сдвинуть крышку гроба и наваленную сверху землю он сделал бессмысленное и жуткое усилие и ... выкатился из-под дивана в комнату.
       Вокруг стояла мирная тишина. Была ночь. Светила луна. На полу валялись домашние тапочки, пахнущие кошкой. Жизнь продолжалась.
       Конебляцкий перевёл дух, вытер со лба холодный пот. Затем
 он, наконец, напился воды, посетил сортир и лёг спать. Спокойной ночи . . .
Всё это чистая правда. Клянусь , честное слово!

       Олигофрен Перевраки