Отправляясь год назад в Голландию, я знал, что обязательно пойду на то место. На то неоднозначное место для сотен тысяч людей.
Стоило солнцу взойти, я наскоро оделся, выпил первый кофе.
По дороге оказался цветочный магазин. В тот день мне казалось, что я купил самые красивые тюльпаны на Свете.
Я подошел к тому самому месту и посмотрел наверх. Немолодой мужчина, куривший рядом, вероятно заметил на мне свитер с джазовой символикой. Он подошел ближе и сказал на корявом английском:
- Да. Это случилось прямо здесь.
Ранним утром 13 мая 1988 года под окнами амстердамского отеля полицейский, проводивший стандартный обход, обнаружил на тротуаре труп немолодого мужчины. После короткого расследования выяснилось, что тело принадлежит джазовому трубачу Чету Бейкеру.
Чет Бейкер. Венецианский стекольщик.
1929 – 1988
Когда маленькому Чету исполнилось тринадцать лет, отец купил ему трубу. Чет посещал уроки музыки, но так и не научился играть по нотам – зная их, предпочитал играть на слух, а "слухач" он был классный…
В 16 лет Чет бросил школу, прибавил себе год и попал в армию. В Берлине, где Бейкер проходил службу в составе оркестра 28-й армии, он впервые по-настоящему вслушался в джаз.
"В фонотеке полковой радиостанции были пластинки Стэна Кентона, Диззи Гиллеспи, так что, думаю, именно они стали моими первыми вдохновителями, особенно Диззи. До этого я слушал только лирические песенки с текстами типа "ты полюбила меня" и все такое". (Чет Бейкер)
Когда Чету исполнилось 22, он прошел прослушивание в группу Чарли Паркера и победил – Паркер ангажировал его на небольшой тур по побережью и потом на несколько концертов в Канаде. Это было золотое время.
Чет был потрясающе красив: стильная внешность, стройный, элегантный, безукоризненный профиль киноактера, постоянная грустинка в глазах, прекрасные манеры, белая футболка и джинсы. В то время он был кумиром. Его называли "котиком", копировали стиль его одежды. Он был модным.
Из-за его тихой, немного самоуглубленной манеры его прозвали "венецианским стекольщиком" – Чет так осторожно пел и играл, словно протирал дорогой фужер.
Бейкер просто играл, потому что любил играть. И больше ничего. Но делал это гениально.
Однажды его спросили:
– Почему вы так тихо поете?
– Потому что я знаю, как это делать, – был его ответ.
Он пел, словно играл на трубе.
А играл на трубе, словно пел.
Уиллис Коновер, знаменитый радиожурналист "Голоса Америки", называл Бейкера "поэтом трубы"…
Есть такой термин "evergreens" – вечнозеленые песни. Их-то Чет и пел – хрипловато и с той же извиняющейся самоуглубленностью и доверчивостью, с какой играл. Банально, затерто, но – он пел душой…
В 1959 году Чет открыл для себя героин.
Для Чета наркотики были его личным делом. Трагедией, демоном, мучившим его всю жизнь. Большой бедой.
Героин стал серьезно путать Чету карты: срывались гастроли, записи, менеджеры отказывались иметь с ним дело. Бейкера выдворили из Швейцарии, арестовали в Гамбурге. Единственным возможным тогда лекарством был метадон – заменитель "белого снадобья", оказывавший восстанавливающее действие. Чет начал принимать его, и казалось, жизнь меняется к лучшему. В 1964-м он вернулся из Европы в Штаты со второй женой и ребенком.
Однако время для джаза было не самое лучшее: рок отодвинул джаз на второй план.
В то кризисное время для джаза сам Майлз Дэйвис сказал: "Джаз мертв. Это музейная музыка"… Вернуться на сцену для любого джазмена после длительного отсутствия было не так-то просто.
Первые записи тех лет не принесли успеха, пластинки продавались очень плохо.
К тому же, в августе 66-го два неизвестных ублюдка избили его, изуродовав лицо и (самое ужасное для трубача) выбив почти все зубы. Красавцем его уже никто не назвал бы. Несколько лет он практически не мог играть; метадон уступил место героину. С 1970-го Бейкер жил на пособие по безработице, но в 1973-м снова взял в руки трубу.
Но судьба дала ему шанс.
Как-то вечером Чет случайно зашел в клуб, где играл еще один великий трубач, Диззи Гиллеспи – Диззи немедленно организовал ему ангажемент в нью-йоркском клубе "Half Note".
Это стало началом его возвращения: полная дискография Чета Бейкера составляет около 200 альбомов, и половина их записана в последние десять лет его жизни.
В то время конферансье вызывали вместе с Четом на сцену просто фантастических музыкантов. Под гул аплодисментов они словно из пушки выпаливали их имена: "Майкл Брекер! Джон Скофилд! Рон Картер! Тони Уильямс! Иииииии Чеееет Бейкер!!!!!!"
В то время с Четом играли "первые номера" джаза.
"Каждый раз я играю, как будто это последний раз. Уже много лет подряд. Мне немного осталось, и очень важно, чтобы те, с кем я играю – кто бы это ни был, – видели, что я отдаю все, что у меня есть. Мне нравится играть, я люблю играть. Наверное, я для этого и родился". (Чет Бейкер)
"Домой возврата нет. Хоть домой и не вернешься, дом для каждого из нас – в нашем будущем: другого пути нет". (Чет Бейкер)
Путь Чета Бейкера - путь безумно одинокого человека. Путь гения.
Не нам судить, почему он закончился так, а не иначе.
Прости ему, Господи. Упокой его душу. И спой ему тихонько на ухо:
"My funny valentine.
Sweet comic valentine.
You make me smile with my heart".
Он так любил эту песню...
Он пел, словно играл на трубе.
А играл на трубе, словно пел…
28 ноября 2006 г.
В написании очерка использован фрагмент интервью автора с Gerald Wilson.
МУЗЫКА:
Keith Javors: Sierra Nicoles Bossa
from album: "Mo’ City Jungle", ZOHO Music (200403), 2004.