ШТУЧКА РУЧНОЙ РАБОТЫ (главы 1,2)
ГЛАВА 1
Ярко светило солнце. На душе было радостно, так как после очередного скандала, когда муж наконец-таки хлопнув дверью, ушел на работу, я смогла себе позволить пройтись по магазинам. Право выбора у меня было: поэтому я отправилась в свой самый любимый магазин-салон «Пряжа».
Ходила я долго, и почти довела продавщицу до нервного припадка, заставляя ее показывать и обсуждать со мной все виды разноцветных разнообразнейших мотков. Вероятно, желая мне отомстить, продавщица с милой улыбкой, но со злорадством в глазах, предложила мне купить новые, еще не известные на нашем рынке спицы.
- Возьмите, не пожалеете, - прожурчала она, подобно ручейку в жаркий полдень, усыпляя мою бдительность, – это самые легкие на сегодняшний день. Когда вы ими вяжите, руки практически не устают.
Я чисто интуитивно почувствовала подвох в этих советах, но виду не подала. Оплатив нитки и спицы, с трудом втиснув в сумку свои покупки, я отошла от прилавка, Очень усталая, но довольная и с чувством выполненного долга, обиженная на мужа (когда приду домой придумаю за что), я решила выпить кофе в кафе при магазине. После целого дня, проведенного в выборе пряжи, вид у меня был замотанной жизнью кошелки. Свою огромную сумку я сунула под стол, чтобы какой-нибудь посетитель, не дай бог, не споткнулся и не разбил бы нос. Через десять минут ко мне подсел довольно-таки респектабельный и импозантный мужчина. Красивым его назвать язык не поворачивался.
- Добрый день, - нарочито громко сказал он, – Вы позволите?
Я оглядела зал и к своему большому удивлению увидела там море пустых столиков. В моей жизни сложилась совершенно непонятная мне система: чем хуже я выгляжу, тем больше мужчин ко мне клеятся. Скорее всего, мужчине присущ инстинкт волка. Мужчины также считают задавленную жизнью женщину легкой добычей. Они полагают, что если женщина невзрачна, то никто не обращает на нее внимания и единственная цель всей ее жизни зацепить мужчину и, любой обративший на нее взгляд будет воспринят не иначе как дар небес.
- Пожалуйста, - ответила я, просчитывая заранее в голове как можно быстрее и с наименьшими затратами избавиться от возникшей докуки.
- Хороший день, - сказал он банальную фразу и в моей душе практически сразу нарисовался сценарий поведения. – Жалко, что это полностью противоречит моему душевному состоянию. – Сценарий в голове стал редактироваться. Подумав, что сейчас на меня, будут вылиты такие семейные проблемы как наличие не понимающей его тонкой душевной организации жены и не желающих, ни учиться, ни работать детей, я приуныла. Но незнакомец повел себя совершенно по-другому.
- Извините, - уже зашептал он, - за мной охотятся два типа, которые стоят в дверях. Я вижу у вас большая сумка. Нельзя ли положить в нее коробку из моего кейса. Вы спокойно можете выйти из кафе, и вас никто ни в чем не заподозрит. Через несколько дней я все у вас заберу, - его глаза смотрели на меня вопросительно все-таки в них угадывался страх, хотя непонятно было от чего: то ли из-за моего возможного отказа, то ли из-за здоровенных типов в дверях, которые внимательно следили за ним, всячески пытаясь подслушать наш разговор. - Скажите, что вы согласны. По какому телефону можно с вами связаться? И ради бога, - добавил он уже свистящим шепотом, - не оборачивайтесь, и не разглядывайте их. На улице постарайтесь от них оторваться, а пока не оторветесь ходите только по многолюдным местам, там им будет труднее решиться на какие-либо действия против вас.
- А вдруг вы мне дадите бомбу с часовым механизмом? – я сказала первое, что пришло мне в голову, но затем поняла, что мысль выразила здравую. Мужчина несколько раз моргнул, после чего на лице его как на плакате появилась надпись: «У меня такие проблемы, что по сравнению с ними террористический акт игрушки, на которые у меня нет ни времени, ни желания». Мне удалось сделать вид, что я не поняла этот призыв и, помешивая кофе, стала ждать продолжения.
- Хорошо, - ответил мужчина, - я положу коробку вам в сумку, и вы сами можете убедиться, что никакой бомбы там нет. Только проверку придется проводить под столом, чтобы эти типы ничего не увидели.
Сказав это, он опустил руки под стол и стал производить определенные манипуляции по перекладыванию коробки из кейса в мою сумку. При этом на лице его играла улыбка мартовского кота, и со стороны могло показаться, что под столом он гладит мои коленки. Приняв данную игру, я сделала вид, что телодвижения мужчины доставляют мне такое удовольствие, о котором я мечтала всю жизнь. Неожиданно в голову пришла мысль, а что если действительно в коробке бомба.
- Не волнуйтесь. Теперь в ваших силах проверить содержимое, - посоветовал незнакомец. Я сразу похолодела.
- А что если я сейчас начну ее открывать, а тут все взлетит на воздух?
- Я сижу рядом с вами, и если бомба рванет, то я погибну тоже. Неужели у меня вид самоубийцы? – непонимающе уставился на меня незнакомец.
- Если честно, то вы действительно очень похожи, но ведь я не психиатр, поэтому ваше состояние также как и содержание коробки, мне трудно определить.
- Оставим мое состояние в покое. Почему вам трудно определить содержимое коробки? – огрызнулся незнакомец.
- Потому, что ни разу в жизни я не имела дел ни с одной бомбой.
- Но коробка относительно легкая и будильник в ней не тикает.
- Говорят, что пластиковые бомбы тоже очень легкие, в них отсутствует будильник и еще куча мелочей, которые я сейчас не помню, но, несмотря на это, они обладают большой разрушительной силой.
- Не морочьте мне голову. Открывайте коробку и проверяйте, - незнакомец начинал злиться. - Если бы вы только знали, как мне сейчас нужна жизнь, - продолжал он, - как много мне надо сделать. Поверьте, меньше всего в этой жизни мне надо быть покойником.
- Ну ладно уж, - мне почему-то стало его жаль, - не буду я ничего проверять, тем более, что типы в дверях не сводят с меня глаз. Если что-то надо спрятать я вам, так и быть, помогу.
- Спасибо, - с видом пылкого возлюбленного сказал мне мужчина, потом схватил за руку, которую стал жарко целовать. Со стороны он казался немного старомодным, но весьма пылким обожателем. Когда этот спектакль кончился, мужчина уже более спокойно спросил, – Вы не подскажите, как бы я мог в дальнейшем с вами связаться?
Я полезла в сумку достать ручку и бумагу, чтобы записать свой телефон, естественно мобильный. Не буду же я давать незнакомцу и при таких странных обстоятельствах, номер своего домашнего телефона. При желании и через мобильный можно найти человека, но мобильный это хоть какая-то минимальная страховка.
- Не надо, - разгадав мои намерения, сказал мужчина, - я запомню. Я дважды продиктовала ему номер своего телефона, после чего, кивнув мне, незнакомец встал и быстро вышел из кафе.
После его ухода меня затрясло как в лихорадке. Прав мой муж, когда говорит, что если есть на всем белом свете самая маленькая, одна единственная пакость, я непременно в нее вляпаюсь. Чтобы успокоиться, я подозвала официантку и заказала еще кофе. Немного погодя я пришла к выводу, что это не успокоит мои нервы, и заказала себе еще пятьдесят грамм коньяка. Типы в дверях не сводили с меня глаз. Вдруг к ним присоединился третий тип, в котором я к своему ужасу узнала качка из нашего двора, который постоянно тусовался с какими-то темными личностями. По агентурным данным наших старушек, этот качок очень любил пребывание на зоне, а во время своих недолгих немногочисленных отлучек нигде не хотел работать, сидел на шее у престарелых родителей и вынашивал планы очередных краж и разбоев. Эти трое общались, как старые добрые знакомые и после непродолжительных переговоров, уже три пары глаз уставились на меня. По тому, как наша темная дворовая личность, глядя на меня, и объясняя что-то своим знакомым, злобно улыбалась, я поняла, что меня узнали. В знак протеста пришлось взять еще пятьдесят грамм коньяка. После второй дозы голова моя прояснилась: я знала, что мне делать дальше.
Гордо прошествовав мимо не спускавших с меня глаз типов, я, выйдя на улицу, оглянулась по сторонам и с ужасом скорее почувствовала спиной, чем увидела, что они следуют за мной по пятам неотступно. Если после походов по магазинам меня можно было принять за осеннюю муху, которой лень даже крыльями махать, то после принятого коньяка мне была более близка из мира животных дикая лошадка: глаза блестели, я резво била копытом из-за чего моя походка со стороны смотрелась чересчур развязанной. Такой походкой, не обращая внимания на светофор, я подошла к милиционеру, который пытался в одиночку справиться с огромной пробкой.
- Здравствуйте, - вежливо обратилась я к нему, но неожиданно для себя икнула и коньячный запах поплыл прямо на постового.
Растерявшись от такой наглости, постовой забыл о пробке, и все свое внимание сосредоточил на мне:
- Чем могу быть полезным?
- Меня преследуют три типа с определенными намерениями, - кивком головы я указала на своих преследователей, которые топтались на тротуаре не выпуская меня из вида.
- А какие намерения у них могут быть в отношении вас? – спросил он, внимательно рассматривая меня. – По-моему эти типы очень близки вам по духу, - добавил он принюхиваясь.
- У них совершенно другой дух и если два наши духа соединить, то может получиться взрывоопасная смесь и здесь на ваших глазах произойдет взрыв, - объяснила я сквозь сжатые зубы, которые, как я полагала, должны были препятствовать распространению коньячных паров.
- Чем я могу помочь, чтобы катастрофа не произошла? - терпение моего собеседника было неистощимо.
- Помогите мне побыстрее уехать, - изложила я свою просьбу.
- Но все машины стоят, а пока я занимаюсь вами, пробка не становится меньше.
- Вы сами ответили на свой вопрос. Чем быстрее я уеду, тем быстрее рассосется пробка.
Подумав что в моих словах есть свой резон, милиционер подошел к бордовым Жигулям и недолго о чем-то поговорив с водителем, сделал приглашающий жест. Я осторожно залезла в машину, стараясь не дышать, боясь, что коньячные пары подействуют опьяняюще на водителя. Вид у моего «извозчика» был довольным и, улыбаясь, он мне с места заявил:
- Домчу в лучшем виде и даже денег не возьму. Если можно, ответьте только на вопрос: чем вы так очаровали постового, что он за пять минут расчистил для вас путь. Я в этой пробке стою уже минут сорок, и просвета не видел еще как минимум на полчаса.
Я все еще боялась открыть рот, поэтому промычала что-то нечленораздельное, добавляя к своему мычанию активное жестикулирование.
-Ага, - сказал водитель, - понял.
Я не поняла, что он понял, потому, что не знала, что пыталась сделать: то ли что-то сказать, то ли изобразить.
- На Таганку, пожалуйста, - произнесла я через моток шерсти, достав его из сумки. Водила молча кивнул, и через пятнадцать минут мы были уже на месте. Несколько минут размышлений привели меня к выводу, что мне необходимо полностью изменить свою внешность. Перебрав всех своих знакомых и подруг, я остановила выбор на Ирише, потому что она обладала огромной коллекцией париков. Присев на лавочку я набрала номер ее мобильного телефона. Иришу я отношу к своим хорошим знакомым, но общаться с ней крайне трудно. Дело в том, что насколько Ириша очаровательна внешне, настолько же она глупа: вернее Ириша глупа как пробка. Единственной ее целью всегда было найти богатого мужа, и всю свою жизнь она посвятила этим поискам. Подобно золотоискателям, осваивающим Клондайк, она промывала через сито большое количество кандидатов в мужья, и среди тонн пустой породы непременно находила золотые самородки. Очередная неземная любовь Ириши окончилась, как всегда, довольно-таки выгодным разводом. Сейчас Ириша вновь была на охотничьей тропе, но охота пока шла неудачно. Дома Ириши не было, и я приуныла. Если она на свидании с очередным избранником или на какой-нибудь тусовке, доставать ее оттуда бесполезно, а я все-таки надеялась приготовить мужу ужин, чтобы избежать грозных разборок. Мобильник Ириши меня порадовал:
- Алло, - как всегда томным голосом, растягивая буквы, отозвалась трубка.
- Ириша, добрый день. Мне нужна твоя помощь, - обратилась я к ней. - Где ты сейчас?
- Я уже стою в подъезде, через пять минут буду в квартире, - также томно отозвалась Ириша.
- Можно я зайду к тебе. У меня очень важное и серьезное дело.
- Хорошо, я тебя жду. Только не опаздывай и не рассчитывай сидеть долго. У меня через три часа свидание, а мне еще надо привести себя в порядок по полной программе: принять ванну с солью, сделать маску. Не хочу перечислять все остальное, но у меня полнейший цейтнот. Встречаюсь вечером с мужчиной всей моей жизни.
-Ириша – это что-то новенькое. Сколько я тебя помню, у тебя всегда были мужчины твой мечты? - поинтересовалась, а заодно и уточнила я.
- Мечты мои разрушили те три мерзавца, которые были моими мужьями, - сокрушенно сказала Ириша, - но теперь я нашла мужчину, который меня полностью устраивает. Сегодня у меня с ним решающее свидание, и мне надо выглядеть на все сто. С удовольствием тебя увижу и расскажу обо всем.
- Ты хочешь сказать, что Макс сделал тебе предложение? – порадовалась я за Иришу.
- Ну, ты скажешь! – возмутилась Ириша. – С Максом мы давно расстались: он оказался негодяем. После Макса у меня был Валентин, но и этот далеко не ушел, тот еще козел. Сейчас я влюблена в Андрея. Ты не представляешь… - о своих проблемах Ириша могла говорить сутками без питья и хлеба, при этом проблемы окружающих ее не интересовали.
- Ириша, когда я подъеду к тебе, мы обстоятельно поговорим обо всем, - перебила я свою знакомую.
- Да конечно, но все-таки Андрей – это прелесть… - я не стала дальше слушать, и нажала кнопку отбоя.
Вскоре я звонила в Иришину квартиру. Она открыла мне дверь с лицом ядовито-зеленого цвета, что делало ее похожей на болотную кикимору. После моих приключений увидеть в таком виде Иришу было для меня шоком. Мне было доподлинно известно, что передо мной стоит Ириша, однако невольно мое сердце бухнулось в пятки, блузка прилипла к спине, а колени начали подленько вибрировать. Ириша была окрылена новым знакомством и ничего вокруг, естественно, не замечала:
- Заходи, - поприветствовала меня она утробным голосом, потому что маска не давала возможности при разговоре использовать губы, – сейчас чайку попьем.
- Спасибо. Ириш, знаешь…, - попыталась я задать вопрос
- Конечно, знаю, - утробный голос вещал о своем, не обращая внимания на мои реплики. - Андрей - это то, что мне надо в жизни.
Иришу было не остановить. Она была окрылена новым знакомством, но мне надо было решать свои проблемы. Если это милое создание сядет на своего любимого конька и начнет ворковать, ее не сможет остановить Асуанская плотина и МЧС в придачу. Прервав ее словесные излияния, я изложила ей цель своего посещения.
- Ириша у тебя все хорошо, а у меня все плохо. Если ты хочешь, чтобы и у меня все было хорошо, дай мне седой парик и помоги подобрать прикид божьего одуванчика лет семидесяти.
- А что случилось? – в глазах моей знакомой читался интерес, но лицо, из-за маски, было непрницаемо.
Пришлось по ходу сочинять сценарий.
- Понимаешь, - обратилась я к ней, - прицепился ко мне какой-то странный мужик, довел до подъезда и теперь я боюсь, что он узнает номер моей квартиры и припрется в дом, а у меня муж. Для тебя не секрет как мой милый вообще относится к моим знакомым мужчинам. После того как я пообщаюсь с любым из них, он пускает пузыри целый месяц как младенец, у которого режутся зубки. А если незнакомый мужик явится в дом, разборки пойдут в течение года. Мне надо незаметно просочиться в квартиру, чтобы он меня не узнал.
- Ну почему так: одним все, другим – ничего, - утробный голос стал еще и унылым. – У тебя есть муж, да еще мужики к тебе клеятся, а я одного, хоть какого, удержать не могу.
- Допустим, хоть какого тебе не нужно. Тебе нужен муж, который бы смог обеспечить привычный для тебя уровень жизни, вот ты такого и ищешь. У тебя пока это плохо получается, потому что ты всю жизнь путаешь роли. Мой жизненный опыт подсказывает, что мужчина должен чувствовать себя в роли охотника, а ты добычи, но не жертвы. Представитель сильного пола никогда не должен догадаться, что в роли охотницы выступаешь ты. Добычей мужчина дорожит всю жизнь и эту жизнь он должен положить на то, чтобы никогда, и ни за что, не выпустить свой трофей из рук. Пусть ты просто обожаешь своего спутника жизни, но все равно его надо постоянно поддерживать в уверенности, что он не является для тебя светом в окне, и в любой момент ты можешь его сменить на гораздо более достойного. Уверяю тебя, тогда твой любимый и шага в сторону не сделает.
- Ну, все-таки как… - снова заныла Ириша.
- Давай поищем парик, - опять перебила я ее, - а разговоры продолжим после того, как ты снимешь маску.
Ириша молча открыла шкаф. Моему взору предстало как минимум десять болванок с разнообразнейшим выбором прекрасно выполненных париков. К моему большому сожалению, седого среди них не было, зато был платиновый с длинными волосами. С обувью также возникла проблема. Все туфли были из дорогих итальянских бутиков, но не московских, а, как правило, итальянских. К тому же все туфли обладали одной исключительной особенностью. На всех моделях каблуки были не менее десяти сантиметров. Однако выход из создавшейся ситуации был неожиданно найден. В коридоре в углу валялись тапочки, которые забыли «дорогие» Иришины родственники из славного города Заваляйска, которые гостили у нее полгода назад. Над тапочками в том же коридоре весело нечто среднее между халатом и плащом, точнее определить было сложно. Эта хламида меня более чем устраивала. Ситцевый платочек, как ни странно, присутствовал в гардеробе Ириши, поэтому моя экипировка завершилась в десять минут.
Хламида села на меня идеально. Что за человек, и с какой фигурой находился в этом, с позволения сказать одеянии, описанию не поддавалось. В тапочках я чувствовала себя Золушкой, потому что постоянно их теряла, но, если я шла медленно и загребала ногами, этот дефект становился менее заметным. С париком поступила еще проще. Натянув его на голову, я сделала сзади низкий пучок, и в довершении всей картины повязала на голову ситцевый платочек. Последним штрихом было то, что я надела очки, потому что где-то слышала, что очки сильно изменяют внешность человека. Если малознакомый человек видел тебя очень непродолжительное время, достаточно надеть очки, и он тебя ни за что не узнает. Пока я занималась своей экипировкой, как фон, у меня над ухом звучал Иришин голос, рассказывающей о мужчине ее мечты. Зная еврейское счастье своей знакомой, я была просто уверена, что максимум через неделю эта мечта превратиться либо в кобеля, либо в блудливого кота. Очередной избранник с таким же успехом мог стать козлом. Названия и количества животных, встречавшихся на жизненном пути Ириши, учету не поддавалось. Пожелав Ирише удачного свидания и поцеловав ее на прощание, я вышла из дома.
Прохожие смотрели на меня с ужасом. Каждый шаг давался мне с трудом из-за постоянно спадающих тапочек, поэтому мысль о поездке домой на метро улетучилась подобно Птице Счастья. Я даже не успела схватить ее за хвост. Передо мной возникала острая необходимость поимки такси. Обычно такие вопросы не являются для меня сложными. Максимум через пять минут я уже сижу в машине. Сейчас почему-то машины не только не останавливались, но предпочитали проехать как можно дальше от тротуара. Один водитель, заглядевшись на меня как на нечто экзотическое, выехал на встречную полосу. Данная вольность стоила ему разбитой фары и речи с ненормативной лексикой водителя разбитой им машины. Второй въехал в фонарный столб, а у третьего прямо передо мной заглох мотор. Быстро сообразив, что это мой единственный шанс добраться до дома, я с резвостью, которой сама от себя не ожидала, рванула к машине, но по дороге потеряла тапочки. Быстро подхватив их с асфальта, остальной путь я проделала босиком. Рывком распахнув дверь машины, и взглянув на водителя, я застыла на месте с раскрытым ртом. Передо мной сидел мужчина, который привез меня на Таганку. Тем не менее, плюхнувшись на сидение, я сказала бодрым голосом:
- Пожалуйста, в Кузьминки, - быть узнанной, несмотря настоль длинную речь, я не боялась потому, что ранее водитель слышал мой голос только через моток пряжи. Моя догадка оказалась верной. Когда мужчина пришел в себя, он повернул ключ зажигания, и мотор сразу весело заурчал.
- Не задался день у меня сегодня. Застрял тут в одной пробке и думал, что еще долго простою. На мое счастье постовой попросил довезти одну фифу, которая почему-то не могла ехать домой на метро. Я честно ее довез и даже денег не взял, зато попал в еще большую пробку, выбраться из которой можно было только в одном направлении. Таким образом, я все дальше и дальше удалялся от дома. А сегодня юбилей у тещи, куда мы должны были идти с женой. Я обещал за ней заехать. Два часа назад жена мне позвонила, и сказала, что не собирается опаздывать на юбилей своей матери. В дополнение ко всем моим неурядицам она еще подробнейшим образом рассказала мне, что обо мне думает. Теперь они с тещей наверняка составляют план мести, поэтому в ближайший месяц жизни не будет: нигде задержаться нельзя, а дома жена будет изводить необоснованными придирками. Но до Кузьминок я вас подброшу, мне это по дороге.
В душе, пожалев незадачливого мужика, я сразу вспомнила своего незнакомца и про себя подумала: «Тебе бы голубчик его проблемы».
Подъезжать прямо к подъезду не стоило. Никто не поверит, что такое ископаемое может разъезжать на такси, поэтому сразу могут возникнуть подозрения. На сей раз, расплатившись с водителем, я медленно поплелась к дому. Постоянно спадающие тапочки делали меня похожей на утку спешащую к водоему. Гордость за свой маскарад переполняла меня. Платиновый парик в надвигающихся сумерках уже не отличался от седого. Я надеялась, что смогу легко затеряться среди сидящих на лавочках во дворе старушек. Ссутулившись и уткнувшись носом в собственную грудь, я спокойно прохромала до подъезда. Не успела я открыть дверь, как два типа, в которых я узнала своих преследователей из кафе, вбежали за мной следом. Один из них зажал мне рот рукой, а другой начал вырывать сумку. В голове стали рождаться невеселые мысли о несвязанной новыми спицами из великолепной шерсти кофточке, и что с этим ничего нельзя сделать. Затем, как молния мелькнула мысль, а почему собственно ничего нельзя сделать? В любом случае попытаться стоит. Быстро и изо всей силы я укусила одного из бандитов за руку. С гигиеной у нападающего были проблемы, поэтому я сразу почувствовала во рту вкус помойки. Чисто интуитивно я захотела избавиться от этой гадости, но, выплюнув эту мерзость изо рта, точнехонько попала в глаз его друга. От неожиданности оба ослабили хватку, что дало мне возможность сделать несколько простых телодвижений и даже на шаг отодвинуться от нападающих. Молниеносно достав из сумки, недавно приобретенные спицы, я ткнула ими в одного из них, и запела первое, что пришло мне в голову. Как ни странно это был «Интернационал». В унисон со мной раздавался дикий вопль, вырывавшийся из двух глоток, как будто сотне котов прищемили хвосты. Один из нападающих, перестав вопить, начал материться из-за боли в руке, а другой от того, что его чувство собственного достоинства было оскорблено плевком в глаз. На этот дуэт откликнулись собаки всех квартир подъезда. Однако, никто из жильцов на лестницу не вышел и у меня сложилось впечатление, что мой крик был гласом вопиющего в пустыне. Только разноголосый собачий лай оглашал все лестничные пролеты до самой крыши. Второй нападающий, услышав эту многоголосицу, но так и не поняв, что заставило его приятеля взвыть, испугался и стал медленно отступать к двери. Первый из чувства солидарности последовал за ним. Как только мои преследователи покинули подъезд, на лестничные клетки стали осторожно выползать жильцы, надеясь найти мое бездыханное тело и вовремя вызвать труповозку. Я не доставила им такого удовольствия, и сильно потрепанная, но не побежденная, стала бодро подниматься по лестнице.
Учитывая, что появление дома, в растерзанном виде, не вызовет понимания у моего мужа, я поднялась на этаж выше к любимой соседке Танюшке. Увидев меня в несвойственном мне одеянии, да еще со съехавшим на бок париком, Танюшкины глаза расширились так, что заняли всю площадь не только лба, но и щек. С ее губ слетели самые банальные в такой ситуации вопросы:
- Что случилось? Ты откуда такая?
- Танюш, я тебе все расскажу, но сначала разреши мне воспользоваться твоей ванной, а пока я буду приводить себя в порядок, свари мне, пожалуйста, самый крепкий кофе.
Соседка с застывшим то ли от ужаса, то ли от любопытства лицом, которое скорее походило на маску африканских племен, чем на нормальное человеческое, отошла в сторону, пропуская меня в квартиру. Тапочки я потеряла еще на лестнице, поэтому, оставляя грязные следы на стерильном Танюшкином полу, прошла в ванную, прихватив с собой сумку.
Запах кофе привел меня на кухню, где у стола хлопотала любимая соседка. Удивление еще полностью не сошло с ее лица, но все-таки на нем больше читалось любопытство и я внутренне приготовилась к самому подробному рассказу о своих приключениях. После подробнейшего повествования, периодически прерываемого Танюшкиными охами, ахами и другими восклицаниями, мы встали перед задачей исследования содержимого переданной мне коробки.
- Надо все-таки посмотреть, что в ней. Может оказаться так, что вся эта беготня не стоит ее содержимого? – задала резонный вопрос Танюшка, когда я окончила свою историю. - Давай посмотрим, что там, а потом решим, есть ли смысл во всей этой кутерьме, - с фанатичным упорством продолжала развивать свои мысли Танюшка. Соседка рассматривала жизнь, как бухгалтерский учет. Все всегда должно быть оформлено проводками и сведено в главную книгу. Не дай бог по дороге потерять хоть копейку. Соседка была бухгалтером, и все течение жизни готова была подгонять под законы бухгалтерии.
- Что там должно быть? – деловым тоном спросила соседка, ткнув пальцем в коробку.
- Не знаю. Я же тебе сказала, что с содержимым коробки я не знакома, но мне обещали, что бомбы там нет.
- Ты сумасшедшая баба, - с ужасом воскликнула соседка. – Мне жалко твоего мужа. Сколько лет он тебя воспитывает, а толку – ноль. Берешь у незнакомых мужиков неизвестно что и приносишь ко мне в дом, а вдруг там действительно какая-то гадость, - бушевала Танюшка.
Я с виноватым видом слушала все, что говорит соседка, и понимала, что она права. Если бы мне рассказали о таких вывертах, я бы сразу определила, что у такой особи что-то не в порядке с головой, но собственную неправоту признавать всегда проблематично.
- Давай мыслить логически, - успокоившись, уточнила Танюшка. – После твоих приключений в подъезде при наличии в коробке детонатора все бы давно рвануло и мне пришлось бы оплакивать твою кончину, отмывая со стен в подъезде твою кровь, потому что мозгов у тебя нет. С этим вопросом все ясно. В худшем случае в коробке может быть либо радиоуправляемое устройство или часовой механизм. Думаю, что часового механизма нет, так как отсутствует характерный звук заведенных часов. Если при вскрытии, - Танюшка, забыв про бухгалтерию, заговорила медицинскими терминами. Это могло означать только то, что она сильно волнуется, - мы обнаружим нечто подобное, то сможем быстро вынести эту гадость в какой-нибудь безлюдный уголок, если конечно успеем, - оптимизм не был сильной стороной характера соседки.
Суеверно перекрестившись, мы открыли крышку, но обнаружили там не бомбу, а своеобразный джентльменский набор агента национальной безопасности: пять пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке, три дискеты и два нестандартных ключа. Соседка взглянула на содержимое коробки и, как истинный бухгалтер, успокоила меня:
- Я знаю много случаев, когда людей убивали за более мелкие суммы.
После таких слов у меня появилось ощущение, что пятнадцать минут назад я не принимала душ в Танюшкиной ванне. – А что ты дальше собираешься делать? – ворвался в мое сознание новый вопрос Танюшки.
- Прежде всего, пойду домой, выслушаю очередные размышления своего мужа на тему какой полагается быть жене, накормлю его ужином, приму еще раз душ, а если удастся полежу в хвойной ванне. Если повезет, и по телевизору будут показывать футбол или хоккей или, даст бог, будет играть «Динамо», то мне можно будет спокойно посидеть на кухне и еще раз обдумать сложившуюся ситуацию.
Спускаясь на свой этаж и при этом, посмотрев на часы, я поняла, что одной только нудной нотацией сегодня не обойтись. Мне предстояли куда более крутые разборки, но после сегодняшних бурных событий у меня не было ни сил, ни желания возражать мужу, поэтому я молча встала к плите. Данное поведение было настолько нехарактерно для меня, что мой милый быстро сбился с заготовленной речи, и насторожился:
- У тебя неприятности? Ты опять во что-то вляпалась! - с раздражением констатировал он. После такого обращения мне еще меньше хотелось с ним откровенничать. Только чтобы отвязаться от него, я рассказала ему о противной продавщице. О незнакомце и связанных с ним приключениях, я благоразумно умолчала.
- Не бери в голову. Сколько раз я тебе говорил, что реагировать на такие пустяки нет смысла, - голос моего мужа потеплел. Его нос уловил вкус жареного мяса и дал сигнал мозгу, что жизнь продолжается и скоро можно будет приступить к трапезе, а различные мелочи не должны мешать процессу пищеварения.
- Мой руки и садись за стол, - отозвалась я и стала греметь тарелками и вилками.
Через полчаса, предварительно перемыв всю посуду, я с удовольствием расслабилась в ванне. Из головы не шел незнакомец. Почему он обратился именно ко мне? Если бы речь шла только о деньгах, то это действительно не стоило той нервотрепки, которую я получила. Что содержат дискеты и что открывают ключи? Вопросов было много. Как ни пыталась я анализировать ситуацию, ничего более-менее связанного у меня не выходило. Когда мои извилины раскалились докрасна, я бросила размышлять о попавшей в мои руки коробке, решив, что спрошу у незнакомца о содержимом при встрече. Оставлять имущество незнакомца в собственном доме было опасно не только для собственной жизни, но и для жизни мужа. К тому же неизвестно, что предпримет незнакомец, получив назад свое имущество. Что ему стоит ликвидировать меня как свидетеля, но свидетеля чего? На всякий случай необходимо сделать копии дискет и ключей, чтобы получить хотя бы минимальную страховку от тех последствий, которые могут ожидать меня на собственном жизненном пути. Единственной кому я могла пристроить хотя бы на временное хранение эту проклятую коробку, была соседка Танюшка. Режим ее работы был ужасен: она уходила на работу очень рано, когда я еще спала. Несмотря на поздний час, это немаловажное обстоятельство заставило меня еще раз к ней подняться.
- Танюш, у меня к тебе просьба, не могла бы ты взять коробку на несколько дней к себе, а то если муж найдет ее у меня, он устроит мне крутые разборки с пристрастием.
- А вдруг тебе позвонят, а меня не будет дома, и ты не сможешь забрать свое сокровище?
- Это ерунда. Я договорюсь на более позднее время или на следующий день.
- Ну, ладно уж, - согласилась Танюшка, но затем в ней опять проснулся бухгалтер, - Ты не боишься оставлять такие материальные ценности без присмотра? Я не собираюсь нести за все это материальную ответственность, и расписку писать не буду.
- Не нужна мне от тебя никакая расписка. Более того, ты прекрасно знаешь, что мне все это имущество тоже досталось без какого-либо бухгалтерского документа. Это неучтенка – бери спокойно, - я пыталась разговаривать с соседкой на одном языке.
- Хорошо, - согласилась Танюшка, - спрячу, только никакой материальной ответственности, - еще раз предупредила меня она.
Мне было уже все равно. Вернувшись домой, я по автопилоту дошла до кровати, рухнула на нее и заснула мертвым сном.
ГЛАВА П
Утром меня опять ждала плита. Я быстро приготовила немудреный завтрак, накормила мужа, проследила за его внешним видом и отправила на работу. Переделав всю работу по дому, я стала думать, что делать дальше, но в голову ничего путного не приходило. Выходить из дома, вспоминая события вчерашнего дня, я боялась. Вариантов время провождения у меня было немного. Самым оптимальным было дождаться звонка незнакомца. Однако до двенадцати часов мне никто не позвонил, и я решила выйти на разведку в подъезд. На лестничной клетке я увидела свою нелюбимую соседку Марию Петровну в Иришиных тапочках, которые я потеряла во время вчерашнего инцидента.
- Представляешь, - поведала мне Мария Петровна, - народ совсем зажрался, такую обувь выбрасывают. И бросают-то все в подъезде. Даже до помойки лень донести. А ведь такая обувка для старого человека самое оно: и легкая, и широкая. Ходи – не хочу. Слышала новость, - добавила она доверительно, - вчера у нас в подъезде женщину изнасиловали. Ужас. Вот до чего страну демократы довели.
- Мария Петровна, - обратилась я к ней, - наверное это проделки типа из соседнего дома, который держит в страхе всю округу. Не зря его наши дворовые старушки называют охальником.
- Чего вы на мужика взъелись?! Случись что, сразу он виноват, - выступила на защиту темной личности Мария Петровна.
Я осторожно спустилась вниз и оглядела вчерашнее поле битвы. Ничего не напоминало о происшествии, только за батарей, сиротливо, даже не вынутые из фирменного чехла, валялись мои новехонькие спицы. Они были все в крови. При ближайшем рассмотрении, я обнаружила, что вся их поверхность покрыта заусенцами, которые сделали мой укол более болезненным. Одновременно я обрадовалась тому, что моя интуиция меня не подвела. Мне все-таки удалось разглядеть змеиное жало в сладких речах продавщицы. Больше мне в подъезде было делать нечего, и я вернулась в квартиру.
Просидев до двух часов дома, я поняла, что жизнь за окном проходит, а я теряю эти драгоценные мгновения. Больше всего меня беспокоило то, что преследующие меня темные личности знают теперь мое место жительства и мне будет очень проблематично миновать те немногое лестничные пролеты в подъезде, которые ведут к моей квартире. К счастью, я знала этих качков в лицо, поэтому решила, не откладывая дела в долгий ящик, пойти в милицию с просьбой разобраться в данном вопросе.
В ОВД дежурный никак не мог понять, чего я хочу, потому, что как только я начинала говорить, раздавался очередной телефонный звонок и ему сразу приходилось отвечать на вопросы, вникать в суть происходящих склок и дрязг, а также решать еще множество разнообразных проблем. Окончив очередной телефонный разговор, он каждый раз устало поднимал глаза, и спрашивал:
- Что у вас? – но опять звонил телефон, и все начиналось сначала. После очередной безуспешной попытки разобраться со мной, дежурный, решив от меня избавиться, попросил пройти меня в пятый кабинет к капитану Сенькину. Прошагав дальше по коридору, я постучалась в дверь, на которой была написана цифра пять.
- Войдите, - разрешил недовольный голос.
Я вошла в комнату и удивилась тому, что она называется кабинетом. На мой взгляд, это был ученический пенал отпетого хулигана и двоечника. Кабинет был необычайно длинным, узким, а также ужасно захламленным. По ширине он равнялся письменному столу, который стоял у окна. За столом восседал капитан Сенькин. Капитан пил чай. Перед ним лежало нечто, представляющее собой смесь холестерина, канцерогенов и еще какой-то гадости. Даже от одного только вида такой еды, мой муж сразу бы попал в больницу, как минимум на месяц.
Капитан встретил меня тем же вопросом:
- Что у вас?
Я рассказала ему о нападении, естественно ни словом не обмолвившись об истории, связанной с незнакомцем. Капитан слушал меня со скучающим видом. Когда я потребовала, чтобы мое заявление было зарегистрировано в книге учета заявлений и сообщений о преступлениях, которая имеется в любом ОВД, капитан сразу проснулся, и впервые за всю нашу беседу взглянул на меня с интересом. Юридическая грамотность не входит в сферу интересов наших граждан. Человек, тем более женщина знающая, что в природе существует такая книга, вызывал у капитана одновременно и интерес и раздражение. Интерес заключался в том, чтобы узнать, кто я такая, и не являюсь ли я переодетым сотрудником отдела собственной безопасности. Раздражение от того, что теперь необходимо проводить рутинную следственную работу, а кроме глухаря ничего это расследование не сулило.
Глубоко вздохнув, капитан мне рассказал, как надо правильно написать заявление. Сделав все согласно его инструкциям, я освободила служителя закона от своего присутствия. На прощанье капитан вручил мне свою визитную карточку со зловещим напутствием:
- Если что опять случиться, обращайтесь.
Проторчав в милиции практически целый день, я встала перед проблемой возвращения домой. При воспоминании о вчерашних событиях, я тряслась как плохо закрепленные стекла дома, расположенного рядом с железной дорогой при прохождении под окнами тяжело груженого состава. Одной заходить в подъезд у меня желания не было. Заходить с незнакомыми людьми тоже было небезопасно. На подходе к дому я увидела компанию ребят из нашего подъезда. Девятиклассники откуда-то возвращались. Я не стала их ни о чем просить, а как бы невзначай зашла с ними в подъезд. До своей лестничной клетки я дошла спокойно и в раздумье остановилась перед дверью. Из книг и фильмов мне было известно, что даже за закрытой дверью, входящего может ждать убийца. Перебрав всех своих подруг и знакомых, я достала мобильный, и позвонила Наталье. У этой моей подруги есть одна замечательная черта: она никогда не задает лишних вопросов, не влезает, если ее не просят, в чужие дела. Если же к ней обратиться за помощью, она всегда поможет. Советы дает только тогда, когда ее об этом очень сильно попросят. Ничего не объясняя, ее можно попросить сделать что-то конкретное.
- Наталь, добрый день, - полушепотом прошелестела я в трубку.
- Говори громче, я тебя плохо слышу, - отозвалась Наталья.
- Громче не могу. У меня стремная ситуация. Сейчас мне надо попасть в квартиру…
- В какую?
- В свою.
- Тогда в чем дело?
- Дело в том, что я, как всегда, попала в какую-то заваруху, и возможно за дверью моей квартиры меня могут ждать убийцы. Мне необходимо убедиться, что дома все нормально. Если услышишь в трубке что-нибудь подозрительное, срочно звони капитану Сенькину, - я дважды продиктовала номер с визитной карточки капитана.
- Хорошо, входи. Я буду на проводе, - ободрила меня подруга.
Я вставила ключ в замочную скважину, и внутри у меня сразу все сжалось до размеров ячменного зерна. Страх парализовал все мои движения. Открыв первую железную дверь, я толкнула вторую деревянную. Она тоже была заперта.
- Ну что? - прорезалась Наталья. - Все нормально?
- Не знаю. Я еще не вошла в квартиру.
- Ну, так входи, только осторожнее, - предупредила подруга.
Я открыла вторую деревянную дверь и похолодела. Даже на экране телевизора я не видела такого разгрома в самых крутых голливудских боевиках. Все было перевернуто, но это было полбеды. Хуже было то, что все матрасы и диваны были вспороты, одеяла растерзаны, обои со стен содраны, даже паркет был вскрыт. Пух подушек декорировал мою квартиру под зимний пейзаж.
- Что там у тебя? - поинтересовалась Наталья.
- Разгром, - коротко ответила я.
- Сильный?
- Косметическим ремонтом тут не обойтись. Пойду посмотрю, может, еще что найду, но ты пока не отключайся, - попросила я подругу.
- Договорились. Только постоянно говори. Например, рассказывай о том, что ты видишь, - попросила меня Наталья.
- А чего рассказывать? Кафель весь содран, - доложила я, зайдя на кухню. Линолеум тоже содран, - продолжала я, - мебель разобрана на запчасти. В ванне также разбит весь кафель, разобран шкаф и стиральная машинка. Осмотрев внимательно то, что совсем недавно облегчало мой труд, я отчиталась:
- По-моему она ремонту не подлежит, - я продолжала свой путь.
- Посмотри по всем шкафам и углам внимательно, - инструктировала меня Наталья, - Вдруг там кто-то притаился.
Я еще раз обошла квартиру, даже несколько раз пнула подозрительно большие кучи разорванной в клочья одежды, но ничего больше не нашла.
- Наталь, все спокойно, никого нет, - доложила я.
- Помощь нужна? – Наталья проявляла рационализм.
- Если ты уволишься с работы и поможешь мне все разобрать, я уже не говорю про ремонт, у нас вдвоем на это уйдет месяца три. До прихода моего мужа мы не успеем, и я в любом случае все равно получу свою клизму с граммофонными иголками. Спасибо тебе за все. Ты мне очень помогла, - закончила я.
- Не за что, - отозвалась Наталья. – Если что-нибудь понадобиться, звони.
Сняв туфли и бросив в какую-то кучу барахла сумку, я уже хотела приступить к уборке, но вспомнив визит в милицию, решила позвонить капитану Сенькину. Не успела я представиться, как капитан задал мне свой коронный вопрос:
- Что у вас?
- Меня обворовали.
- Что украли?
- Не знаю. Я еще не разбирала вещи.
- Я, как только вас увидел, сразу понял, что с вами будет нелегко, - горячился капитан, - но чтобы так! Вам не кажется, что вы перебираете?
- В чем? - я задыхалась от злости.
- В своих несчастиях. Скажите честно, какую игру вы ведете, и кто под меня копает.
- Мне нет дела ни до вас, ни до того, кто под вас копает. Когда я пришла в милицию, меня послал к вам дежурный. Думаю, что если вы его спросите, он даст вам ответы на все интересующие вас вопросы.
- Может быть, надеются накрыть все отделение? Интересно, в чем мы провинились? - отнесясь наплевательски к моим словам, продолжал рассуждать капитан.
- Мне нет дела до ваших дел. Простите за каламбур. Я повторяю: меня обворовали. Скоро должен придти муж, и если его вовремя не покормить, то целую неделю он будет долбить мою нервную систему, как дятел сухую хворостину, а моя нервная система очень нежная и может этого не выдержать. Когда я умру, то рядом непременно найдут записку, что в своей смерти я прошу винить капитана Сенькина. Я вас последний раз спрашиваю: вы приедете или нет?
- А что мне остается делать? Конечно, приеду, - грустно отозвался капитан. - Зачем я дал ей свою визитку? – спросил он, обращаясь к самому себе.
- Когда приедете? Время можете назвать? - не отставала я.
- Вы слишком много от меня хотите. Ждите и ничего не трогайте, - в голосе капитана слышались обреченные нотки.
Окинув еще раз панораму своей квартиры, я так и не придумала чем мне заняться. Трогать было ничего нельзя. Я не нашла ничего лучшего, чем сесть на тумбочку перед дверью. Милиция все не приходила. Только я подумала про милицию, как в дверь позвонили. Страх вновь парализовал меня:
- Кто там? - скорее прохрипела, чем сказала я.
- Кто это? Где хозяева? – донесся до меня голос Танюшки. Соседка не смогла идентифицировать мой хрип с моими обычными интонациями.
- Танюш, ты одна? - спросила я уже более уверенно.
- Нет, со свитой, как английская королева.
- Тань, я серьезно спрашиваю.
- Конечно, одна. Кто еще должен быть со мной? Открывай.
- Тань, а на лестнице никого нет?
- Никого. Что с тобой? Открывай.
Полностью материализоваться в моей квартире Танюшка не успела. Она только переступила одной ногой через порог, и мгновенно ее глаза расширились, да так, что я подумала о том, сколько денег придется заплатить окулисту за восстановление зрения соседки.
- Опять сюрприз, - сказала она, оглядывая сюрреалистический пейзаж. - Смотрю, тебе спокойно жить надоело.
- Танюш – это продолжение вчерашнего.
- Муж был? – поинтересовалась соседка.
- Нет.
- Давай побыстрее все уберем, а то нервотрепки не миновать.
- Ты оцени размер разрушений и подумай, сколько времени понадобится на уборку. Кроме того, сейчас должна придти милиция, поэтому трогать ничего нельзя.
- Тогда скандала не избежать, - резюмировала соседка.
-Что делать? Кому сейчас легко? – печально вздохнула я.
Тут в дверь опять позвонили.
- Не открывай, - с испугом шепнула соседка, но из-за двери донеслось:
- Откройте, милиция! – ну прямо как в крутом телесериале.
- А откуда мы знаем, что вы настоящая милиция? – непослушными губами прошептала соседка.
- Капитан Сенькин, - послышалось из-за двери. Почти одновременно мое ухо уловило родной голос мужа:
- Что случилось? Что вы делаете у дверей моей квартиры?
Я больше не раздумывала и сразу открыла дверь. Чтобы в жизни ни случилось, я всегда буду рядом и если понадобиться, буду защищать своего милого.
В квартиру вошли все вместе и милиция и муж. С капитаном было человека четыре. Сначала я подумала, что это бригада по уборке квартир, так как люди были одеты в штатское. Музей мадам Тюссо позавидовал бы столь ярким выражениям, которые после обозрения разгрома моего жилища застыли на лицах вошедших.
Когда первый шок прошел капитан спросил, указывая на Танюшку:
- Это кто?
- Соседка, - ответила я, - мне было очень страшно и я рада, что она зашла. Мы практически каждый вечер ходим друг к другу выпить чашечку кофе.
- Вы что-нибудь видели или слышали? – обратился капитан к Танюшке.
- Нет, ничего, - ответила она.
- Вот так всегда, - сделал вывод капитан. - Никто ничего не видел и не слышал, а квартиру обворовали.
Пришедшие с капитаном сотрудники быстро рассредоточились по квартире, а я, муж и соседка остались стоять в коридоре.
- Давайте, поднимемся ко мне, выпьем кофе. Хочешь, я тебя покормлю, - обратилась Танюшка к моему мужу. - У меня сегодня запеченная говядина с пикантной подливкой. По-моему, она мне удалась.
Капитан Сенькин плотоядно сглотнул и из вредности произнес:
- Никто никуда не пойдет. Сейчас ко всем у меня будет много вопросов, а по ходу осмотра квартиры вопросы, я полагаю, еще прибавятся.
- Но я хочу есть, - попробовал сопротивляться муж.
- Я тоже, - ответил капитан.
- Давайте я вас тоже покормлю, - предложила сердобольная соседка.
- Работа - прежде всего, - отрезал капитан.
- Можно я домой пойду, - попросила Танюшка. – Я рядом, этажом выше. Как только понадоблюсь, вы позвоните, и я через минуту буду.
- Идите, - великодушно разрешил соседке капитан.
Уходя, Танюшка сказала:
- Сейчас принесу кофе и мужу что-нибудь поесть.
- Кофе неси бадью, чтобы хватило на всех. Остальное не надо, а то боюсь, капитан со злости, сожрет мужа даже без подливки, а я к своему милому за столько лет уже успела привыкнуть.
Танюшка кивнула, и я закрыла за ней дверь. Мои действия не остались без внимания капитана.
- Когда вы пришли домой, дверь была открыта? – спросил он.
- Нет, закрыта, - ответила я.
- Закрыта или заперта, - уточнил капитан.
- Заперта, и первая и вторая.
- А как же жулики проникли в квартиру? – голос капитана звучал угрожающе.
- Может через окно, - подсказала я.
- Не говорите глупости, - рассердился капитан. - Вы что не видите, что окна у вас закрыты. Кто-нибудь из вас терял ключи? – обратился он к нам с мужем. Мы дружно отрицательно покачали головами. - Крылов, - крикнул Сенькин вглубь квартиры, - иди посмотри замок.
На его зов явился человек с сосредоточенным выражением лица. Он был очень молод и думал, что такое выражение помогает ему быть более солидным и значительным. Осмотрев замок, молодой человек сразу пришел к выводу:
- По предварительным данным работали отмычкой, но квартиру вскрывал специалист высочайшего класса. Еще странно то, что после такого разгрома квартиру опять закрыли, – сказав эту фразу, Крылов вернулся в комнату. После заключения Крылова капитан впал в задумчивость, в которой счастливо пребывал в течение минут десяти. Затем он, очнувшись, спросил у мужа:
- Кем вы работаете?
- Служащим, - пожал плечами муж.
- А вы? - капитан перевел взгляд на меня.
- Никем. Я домохозяйка.
- Зажрались, - сделал странный вывод капитан и опять задумался.
Конец его раздумьям положил звонок в дверь. Нервы у всех были на пределе, поэтому готовность к отражению нападения была полная.
- Идите откройте дверь, - приказным тоном сказал мне капитан.
- Но я боюсь, - пыталась я отказаться.
- Тогда вы, - он грозно посмотрел на мужа.
- Но вы же из милиции, - не дал себя в обиду мой милый.
- Открывайте вы, - нежно попросил меня капитан. - Женщину они не тронут.
- А вдруг тронут?
- Но мы же с вами.
- Вот этого я как раз боюсь. Себя я смогу защитить, а вас ведь много. Всех защитить мне будет трудно. Я могу не справиться.
- Вы серьезно?
- Конечно…
Второй звонок не дал мне закончить мысль. Из-за двери раздался голос Танюшки:
- Эй, соседи, вы что заснули?
Я, муж и милиционеры сразу оттаяли. Когда Танюшка вошла с огромным ароматным кофейником, из которого шел дивный аромат все уже расслабились полностью. Как хорошая хозяйка и добрая соседка Танюшка не забыла поднос с чашками и даже умудрилась принести вазочку с печеньем. Милиционеры расхватали чашки с кофе и удалились по свои местам дислокации. Перед подносом оказались голодные мужчины: капитан и муж. Учитывая это, я с ужасом наблюдала за вазочкой. Если кто-нибудь из них схавает эту вазочку, будет катастрофа. У соседки все вазочки связаны с каким-нибудь замечательными событиями, и она ими очень дорожит. Я не представляю, как буду выуживать из желудка одного из мужчин эту вазочку, потому что купить такой раритет не представляется возможным. Между тем мужчины за пять минут расправились с печеньем, при этом я с удовольствием отметила, что мой муж оказался проворнее. Все-таки не зря я его выбрала в свое время. Потом мужчины, не спеша, молча, поглядывая друг на друга, стали пить кофе. Самое главное, что вазочка оказалась цела. Я облегченно вздохнула.
- А ты кофе хочешь? - поинтересовалась соседка, обратившись ко мне.
- Конечно, - слабым эхом отозвалась я.
- Капитан… - фразу я договорить не успела.
- Анатолий Анатольевич, - перебил меня он. После печенья настроение капитана улучшилось, - Что угодно?
Такая перемена настроения окончательно выбила меня из колеи и, отбросив в сторону просящий, я перешла на командный тон.
- Анатолий Анатольевич, мы идем на кухню пить кофе. Если от нас что-нибудь понадобиться, зовите, - поставила я капитана в известность.
В кухне еще работали милиционеры, но нам было не до них. Мы нашли две табуретки, и подсели к столу, чтобы выкурить по сигаретке. Увидев нас с сигаретами, милиционеры осторожно спросили:
- У вас курить можно?
- Можно, если включить на потолке вентилятор, вытяжку над плитой и закрыть дверь на кухню.
- Делайте, что хотите. Кухню мы уже осмотрели, - разрешил нам один из присутствующих.
- Я хочу выпить. Все-таки у меня был стресс, - я умоляюще смотрела на ментов.
- А у вас есть что-нибудь?
- Можно посмотреть в баре, если бутылки не разбили. Одно плохо, капитан нас никуда не пускает.
- Это можно уладить, - буркнул один из ментов, и вышел из кухни.
Через минуту он вернулся, неся в руках початую бутылку водки. Водка была замечательная, но закусить все-таки было необходимо. Я открыла дверь холодильника. За его дверью меня ждал очередной шок. Прямо на меня смотрел пятачок какой-то несчастной свиньи. Мне вдруг так стало жалко бедное животное, что из глаз непроизвольно полился поток слез. Находящиеся на кухне люди, были ошеломлены моим поведением. Танюшка в который раз ошалело посмотрела на меня, и с ужасом спросила:
- Ты чего?
Я молча указала ей на пятачок. Эксперты тоже заглянули внутрь холодильника.
- Зачем вам пятачок? - спросил тот, который ходил за водкой.
- Это не мой.
- Я понимаю, что не ваш, а свиньи. Так зачем он вам?
- Я не знаю, откуда он взялся в холодильнике. Я его туда не клала.
- Тогда откуда он взялся? - не унимался мент.
- Я не знаю, - пролепетала я.
- Товарищ капитан, - позвал Сенькина мент.
Капитан деловито зашел на кухню, и опять в который раз повторил свой коронный вопрос:
- Что у вас?
Милиционер молча указал ему на холодильник. Заглянув внутрь, капитан обратился ко мне с тем же вопросом:
- Зачем вам пятачок?
Я озверела. У нас, что в школах милиции существуют стандарты по формулированию вопросов при опросе потерпевших? Зная заранее перечень вопросов, я, как отличница на уроке, отчеканила:
- Пятачок не мой, а свиньи. Я не клала его в холодильник и не знаю, откуда он там взялся.
Капитан вновь погрузился в задумчивость. По его лицу можно было наблюдать сосредоточенную работу ума. Через пять минут он вынес вердикт:
- Если вы будете утверждать что это рядовое, банальное ограбление квартиры, я вас посажу. И все-таки, - в сердцах воскликнул он, - кто же под меня копает, а самое главное за что. Через минуту капитан уже взял себя в руки и, придав своему лицу зверское выражение, с нажимом попросил:
- А теперь прошу мне все честно рассказать.
«Про незнакомца я ему все равно ничего не скажу, пусть меня хоть каленым железом режут», решила я. Танюшка бухгалтер, а кто как не бухгалтер умеет хранить секреты. Муж ничего не знает. Не видать тебе правды капитан как своих ушей! Сценарий в голове был написан давно, и мне ничего не стоило начать второй прогон.
- Уважаемый Анатолий Анатольевич…- начала я.
- Товарищ капитан, - нетерпеливо перебил меня Сенькин.
- Товарищ капитан, - со слезой в голосе продолжила я. - После встречи с вами в милиции я пришла домой, но из-за моего вчерашнего приключения я боялась заходить в подъезд одна…
- А что вчера случилось? – как всегда, некстати влез мой муж.
- Вчера вашу жену изнасиловали в подъезде, - невозмутимо отозвался капитан.
- Что?! – взревел муж, как стая бегемотов.
- Ничего меня не изнасиловали, а только пытались. Все указано в заявлении, которое лежит у вас в кабинете, - со слезами на глазах оправдывалась я, обращаясь больше к мужу, чем Сенькину.
- Ты вчера пришла в мятой одежде, - опять не вовремя вспомнил муж.
Время для рассказов о незнакомце еще не пришло, а для Сенькина придет не скоро. Если все-таки придется рассказать о незнакомце, надо еще будет рассказывать об Ирише, а тогда капитан совсем запутается. Оказывается, пока я размышляла, мой муж бушевал, как тайфун на Багамах, но за годы совместной жизни у меня выработался стойкий иммунитет ко всем тем глупостям, которые он говорил, поэтому я поймала только конец его бурной речи:
- … Сколько лет тебя знаю всегда одно и тоже. Опять, небось, состроила глазки очередному кретину, и почирикала об его исключительности. Знаю я тебя, сам в свое время на этот крючок попался. Бедный мужик-дурак не понял, что это просто кокетство и воспринял твои действия буквально…
- Ты тоже дурак? – начала заводиться я.
- Там было два мужика, - поправил мужа Сенькин.
Больше муж не мог говорить, он только жадно хватал ртом воздух как выброшенная на берег рыба.
- Можно я домой пойду, - подала голос Танюшка о которой все как-то забыли. - У меня рабочий день начинается в восемь утра, - объяснила соседка, и без разрешения покинула квартиру.
После ухода соседки, капитан не оставил своих попыток докопаться до истины.
- Вы сидели в тюрьме? - попробовал прибодаться он к мужу.
От такой наглости мой милый аж задохнулся. Он еще не отошел от моих вывертов, а тут его еще в чем-то подозревают.
- Нет, не сидел. Только два раза за всю жизнь нарушил правила дорожного движения, - огрызнулся он.
- Я проверю, - пригрозил капитан.
Из комнат стали собираться сотрудники. Капитан взглянул на часы.
- Опрос соседей проведем завтра, - выдал директивы Анатолий Анатольевич.
К трем часам ночи милиция ушла.
- Я есть хочу, - заныл мой милый.
Я пошла в кладовку в поисках хоть какой-нибудь еды. Нашла помятую банку тушенки и болгарскую фасоль. Через полчаса мы уже мирно беседовали, не знаю даже как правильно сказать то ли за поздним ужином, то ли за ранним завтраком.
- Все-таки расскажи, в какую историю ты на сей раз вляпалась, - теперь начал пытать меня мой милый.
«Меньше знаешь, крепче спишь» подумала я.
- Почему ты решил, что если что-нибудь происходит, всегда виновата я.
- Потому, что слишком хорошо тебя знаю.
- Дорогой я так устала, что препираться с тобой, у меня нет сил. Давай спать.