...Началось с болей в желудке - каждый раз перед выходом из дома. Эти боли взвинчивались до спазм и меня рвало. Я чувствовал, что становлюсь всё более слабым и нервозным.
Я начал бояться темноты - настолько, что впадал ночами в панику, отправляясь через погружённую во мрак квартиру в направленни клозета, и постоянно оставлял горящей лампу в спальне.
Потом пришли кошмары: поначалу изредка, позже - ночь за ночью.
Мне снились гигантские волны, хлипкие раскачивающиеся мостки над чёрной бездонной водой, в которую я срывался с захлебнувшимся криком; мне снилась моя Надя, её поцелуи - и я вдруг с неописуемым ужасом обнаруживал, что рот её полон омерзительных мелких острых зубов; мне снилось моё собственное отражение, в котором я видел себя измазанным грязью и кровью юнцом, нечеловечески визжавшим от боли, потому что внизу его живота сквозила огромная дыра. Я не мог этого видеть, но знал, что "он" умирает... Его (моя?) кожа была "металлической": сероватой и светящейся...
Я боялся заснуть и был измотан до предела.
У меня начались головные боли, против которых анальгетики были бессильны, и однажды эти боли влились в моё лицо: у меня было ощущение, что левая скула и висок буравит ледяной металл - боль была такой сильной, что я уже неохотно говорил и почти не мог есть (не подумайте, что я испытывал чувство голода!)...
Я больше не писал, перестал рисовать - я не был в состоянии даже читать что- либо, я не желал никого видеть - даже Надю.
Она пыталась выспросить, что со мной происходит, но я сам не знал этого и не мог дать ей вразумительного ответа.
Вначале она раздражалась, что я не хочу с ней больше спать - я не мог: когда мы пытались быть вместе, я только целовал её как сломанный автомат (не в губы -перед глазами у меня стояли мои сны) и ровным счётом ни на что не годился.
Наконец я достиг той стадии, что хотел и мог только оставаться в постели.
У меня возник странный интерес к лезвиям бритвы: слишком живое представление о том, как кровь вытекает из располосованной вены - тёмная и тёплая - была маниакально манящей, но я резал себя неглубоко... зато часто - кровь имела вкус солоноватого металла.
Я отчётливо помню, как я лежу в постели и не могу заснуть. Мой висок пульсирует от боли и меня заливает щемящий страх - почти физическое ощущение -как что-то в моём больном черепе грозит со звоном лопнуть, словно натянутая струна. И я твёрдо знаю: если это случится - я сойду с ума, я не буду больше знать, кто я и кем я был.
И всё-таки я испытываю страное чувство - скрытое желание, чтобы эта струна всё-таки оборвалась и... наступил покой... Такой желанный... Но струна не рвётся... Даже это мне заказано...