ВСТРЕЧА
Работа. Поначалу Джек так гордился ею, гордился, что из нескольких десятков претендентов выбрали именно его. На бесконечных вечеринках он любил наблюдать за выражением лица случайного собеседника, когда в ответ на вопрос о работе, Джек шутя небрежно бросал – «Помогаю Келлхусу поработить остаток мира». Это название слышали и знали все, даже те, кто не хотел о нем знать и слышать. За последние несколько лет компания добилась поразительных успехов на ниве выманивания денег у обывателей. Сфера интересов ее простиралась от продажи щеток для обуви до игорного бизнеса. Но в последнее время работа угнетала Джека. Сначала прошла эйфория, охватившая его, когда он только начал работать в «Брайар Келлхус», этом гиганте, присутствовавшем на всех континентах, включая Антарктиду. Да он гордился тем, что получил место не где-нибудь, а в самой быстроразвивающейся корпорации мира. Но постепенно он понял, что все равно это всего лишь работа, и эйфория прошла. Осталась готовность вносить свой вклад в достижение общих целей, и он много сделал для фирмы. Никто не станет спорить с этим, много идей он отдал для использования их в интересах компании. Однако через некоторое время Джек понял, что работа – это всего лишь средство к существованию. И больше ничего. Это не вид самовыражения и тем более, не смысл жизни, во всяком случае, не его жизни. Ведь, если посмотреть правде в глаза, он занимается тем, что нужно другим, а не ему самому. Интересы компании никогда не были и не станут его собственными интересами, как бы ни преподносилось это корпоративной идеологией. Он делает то, что хотят от него другие. Каким бы талантливым работником он ни был и как бы хорошо ни относилось к нему руководство, он прекрасно знает, что никто особо переживать не станет, если он уйдет – найдется кто-нибудь другой, кто займет его место. И таких желающих хоть отбавляй. И все же не это являлось причиной его внутреннего дискомфорта, больше всего его стал огорчать осознание того факта, что работа отнимает отпущенное ему время. Он занимается тем, что нужно от него другим и тратит на это свое драгоценное время, бесценное время, которое уже не вернешь и не купишь за деньги, которые платит ему компания. Однако выхода из сложившейся ситуации пока не было видно, если он вообще существовал. По крайней мере такой, который бы подошел Джеку.
В последнее время тоска стала такой невыносимой, что Джек попробовал поделиться этим кое с кем из своих друзей. По правде, друзья – это слишком громко сказано. На работе друзей приобрести сложно, так что это скорее коллеги, которых почему-то все называют друзьями. Как-то на очередной вечеринке Джек спросил Чарли, с которым они работали в одном отделе и часто обедали вместе, что тот думает о том, что их лучшие часы проходят в какой-то бессмысленной возне ради достижения чьих-то целей, вместо того, чтобы просто жить? Зачем вообще тогда жить, если ты получаешь только крохи, если ты не в состоянии распоряжаться своим временем? Получается ведь, что у тебя есть жизнь, но нет на нее времени. Парадокс, так ведь? Чарли одарил его сочувствующим взглядом врача на безнадежно больного психическим расстройством пациента и вместо ответа сказал, что Джек слишком сильно налег на спиртное и мозги не выдержали этой нагрузки. И посоветовал больше не пить ничего крепче колы, если Джек не хочет в итоге закончить вечер попыткой суицида.
Вскоре Джек стал ненавидеть понедельники. Если что и могло испортить и без того паршивое настроение, так это очередной понедельник. Снова вставать черт знает в какую рань, в полубессознательном состоянии подставлять себя под струю воды в душе, задача которой - в общем-то - придание бодрости все еще спящим телу и разуму, но с которым она в случае с Джеком перестала справляться. Потом следовало впихнуть в себя пару сэндвичей с кофе, но сил зачастую хватало только на кофе, причем снова в надежде на скорейшее пробуждение организма и приведение в порядок мыслительной деятельности упрямо сопротивлявшегося мозга, не желающего идти на компромисс. А через пару часов после этого ритуала, повторявшегося пять дней в неделю вот уже несколько лет, Джека снова ждала работа. Тупик, в котором он оказался.
В этот понедельник Джек как обычно вышел из дома около восьми, спустился в подземку и, влекомый толпой, сел в электричку, которая через полчаса доставит его к месту работы. Во время поездки он старался не думать ни о чем, чтобы настроиться на еще один рабочий день, иначе день грозил и вовсе перерасти в пытку.
Джек держался за поручень, не обращая внимания на снующих туда-сюда пассажиров, как вдруг, слегка повернув голову, увидел ее. Она была запечатлена рекламирующей какую-то обувную марку, и ее взгляд был устремлен прямо на Джека, как ему казалось. Это была всего лишь рекламная листовка, одна из тех, которыми пестрят стены вагонов, но изображенная на ней девушка захватила все внимание Джека. Он не мог отвести от нее своего взгляда, ее глаза излучали тепло и спокойствие, и смотрели на него так, что Джеку стало трудно дышать от волнения. Он ослабил воротник рубашки, но по-прежнему продолжал смотреть на нее. Глаза в глаза. Не отрываясь.
Джек понял, что с ним происходит что-то не то, когда, выйдя из вагона электропоезда, понял, что пропустил нужную ему остановку. Отпустив шепотом пару непристойных слов, он бросился к поезду, шедшему в обратную сторону, в надежде, что проскользнет внутрь прежде, чем закроются двери и на работе не придется оправдываться перед высоким начальством. Джеку не хватило полсекунды – двери закрылись прямо перед его выставленной вперед рукой. Снова посыпались ругательства, на этот раз громче.
На работе ему повезло – никто не обратил внимания на его легкое опоздание. Интересно, какая была бы реакция босса, если бы он сказал ему, что задержался из-за рекламы каких-то женских туфлей или что еще там было. Он и сам толком не понял, что именно рекламировалось. Он запомнил только ее лицо и ее темные, будто гипнотизирующие глаза. Надо же, думал Джек, похоже, меня околдовала девушка с рекламной листовки. Смешно. Просто обхохочешься, такая веселая история.
Работа не шла. Джек все еще пытался объяснить себе, что же все-таки произошло с ним в поезде утром. Может, он просто уснул? Или задумался? Но нет, это был самообман, мозг пытался подкинуть Джеку правдоподобный ответ, но безуспешно. Он точно помнил, что не спал, да и не думал ни о чем – он неотрывно смотрел на девушку. Она произвела впечатление. Своей отстраненностью от мира, от хлопот и проблем, от людей, толкавшихся в метро вместе с Джеком. Она словно заглянула в этот мир откуда-то еще, где Джек никогда не был. И посмотрела ему в глаза, и словно зажгла внутри него свет, наполнивший Джека спокойствием на все то время, что он смотрел на нее… И нарушила привычный ход вещей и посеяла хаос в голове после того, как Джек вышел из вагона. Сейчас он уже просто не могу выбросить все это из головы. Любая мысль сейчас была связана с утренним событием, но ни одна из них не давала ответа на вопрос: что же все-таки случилось утром. Впервые спустя долгое время день прошел для Джека незаметно.
Обычно после работы он любил пройтись пешком, срезать дорогу до дома через Большой парк, чтобы подышать воздухом, развеяться, поразмышлять или просто побыть одному после тяжелого рабочего дня. Но сегодня Джек изменил своей привычке. Он не мог не спуститься вновь в подземку, чтобы снять терзавшие его вопросы. Он должен был снова взглянуть на ту рекламу, чтобы понять, что все случившееся утром было лишь недоразумением. Очень странным недоразумением. Если Джек не ошибается, листовка эта должна быть сейчас в каждом вагоне. Он сел в подошедший поезд и в этот раз целенаправленно стал искать ее. И нашел. Она висела в самом углу вагона, и сейчас там было пусто. Джек направился к ней, на ходу он почувствовал, как учащается пульс, но заставил себя успокоиться. Сосредоточился. И посмотрел в ей в глаза. И снова она унесла его прочь из этого вагона, из этого города, из этого мира. Джек забыл обо всем, он видел только ее, чувствовал ее тепло и больше всего ему сейчас хотелось коснуться ее щеки.
В тупике, куда, как оказалось, он в итоге заехал, двое полицейских вежливо попросили его поживее уносить ноги подальше оттуда, иначе они могут сделать так, что ноги Джека будут гнуться не только в коленях. Он плохо слышал их, да и соображал плохо. Его мысли были далеко, лишь тычки дубинками в спину направляли его шаги.
Утром он не мог вспомнить, как добрался домой, последнее ясное воспоминание о вчерашнем дне – Джек пересекает вагон метро по направлению к листовке. Но чувствовал он себя великолепно, никаких головных болей или дискомфорта. Просто провал в памяти, но он не вызывал беспокойства. Настроение было великолепным, Джек нырнул в душ уже полностью проснувшимся, просто чтобы получить удовольствие от обволакивающего и успокаивающего воздействия льющейся на него воды. На кофе время терять не стал, быстро собрался и вышел на улицу на час раньше обычного, чтобы провести его со своей новой знакомой. «Ну и пусть я сумасшедший, мне все равно – думал Джек по дороге к подземке – плевать, что со стороны это кажется бредом. Я бы и сам косо смотрел на человека, спешащего на свидание с девушкой с рекламного листа. Я сказал «на свидание»? Черт, все-таки на самом деле ситуация абсурднейшая». Но Джеку было все равно. Что-то произошло с ним, что заставило его теперь смотреть на происходящее иначе, чем того мог требовать здравый рассудок.
Прошло несколько дней, Джек проводил все больше и больше времени в вагонах электропоездов, на работе дела не ладились, пару раз босс вызывал его для серьезной беседы, предлагал даже сходить в отпуск на пару недель, но Джек отказался. Общению с друзьями и знакомыми пришел конец, любую свободную минуту он проводил в метро.
Однажды Джек заговорил с Ней. Внезапно даже для самого себя. Шепотом. Он спросил, как Ее зовут, ему нужно было услышать имя. Имя связало бы их еще больше, казалось Джеку. И Она ответила. Беззвучно - в голове Джека. Он был ошеломлен так, что снова умолк и просто смотрел ей в глаза, которые сейчас улыбались ему и успокаивали его внутренний мир. Чуть погодя он снова обрел дар речи, и их разговор продолжался до тех пор, пока полиция снова не выставила его на улицу, как выставляют бездомных, пытающихся остаться на ночлег в тепле подземки. Но Джек все равно был счастлив, ведь сегодня они впервые разговаривали друг с другом! Как же приятно слышать голос той, от которой не можешь отвести взгляд! Он снова и снова возвращался к разговору, вспоминал Ее голос, улыбающиеся глаза и предвкушал завтрашнюю встречу, когда он снова сможет поговорить с ней. Теперь он жил только их встречами, окружающий мир отошел на второй план и приобрел черты нереальности, сна, тумана. Он плохо помнил все, что не касалось Ее и их свиданий. Лучше Джек никогда еще себя не чувствовал. Казалось, что ему приоткрылся смысл жизни.
Но скоро все изменилось. Войдя однажды в вагон, Джек не смог найти Ее. Рекламной листовки с Ней нигде не было. Пройдя весь вагон и так и не отыскав ни намека не Ее присутствие, он запаниковал. На следующей станции пересев в другой вагон, Джек, задыхаясь, с трудом, но все же Ее отыскал. Вернее, то, что осталось. Поверх рекламы обуви намертво были приклеены новые листовки. Джек опустился на ближайшее сиденье и закрыл лицо руками. Когда электропоезд вновь остановился на следующей станции, он резко вскочил и устремился в следующий вагон, где еще не был, не теряя надежду и все больше теряя контроль над собой. Она ждала его там. Джек чуть не закричал от радости, руки его дрожали, в суматохе он где-то оставил свой портфель с важными бумагами, но даже не заметил этого. Он сразу же попросил прощения за то, что не сразу отыскал Ее, что чуть было не отчаялся, что поддался панике. Она утешила его своей улыбкой и нежным взглядом, и ему снова стало хорошо и комфортно, только иногда лишь возникали тревожные ощущения, но Джек не мог определить, с чем они связаны.
И только потом он понял, что испугался дня, когда он может потерять ее навсегда. И такой день настал. Спустившись очередной раз в метро, Джек не смог ее найти ни в первом вагоне, ни во втором, ни в остальных, которые в спешке осмотрел в поисках своего счастья. Целый день он провел в метаниях из одного вагона в другой. Горевшие безумием глаза отпугивали пассажиров, его сторонились, на него косились и перешептывались за его спиной, все избегали его взгляда, боясь ненароком вызвать ярость или агрессию. Джек не замечал никого. Окружающая его суматоха давно превратилась в навязчивый фон, который лишь оттенял его настоящую жизнь, смыслом которой была девушка с рекламы обуви. Он не только смирился с происходящим безумием, он больше не считал все это безумным. Смысл чьей-то жизни не может быть безумием, иначе он потеряет значение, а без этого он перестанет быть смыслом.
Джек потерял сознание. Его привел в чувство какой-то бездомный, позаботившийся о нем раньше полиции, потому как на своем опыте знал, что с ними лучше не иметь никаких дел. Встряхнув голову, Джек встал и, покачиваясь, направился к выходу, даже не обернувшись и не поблагодарив своего спасителя.
Дня, недели, месяцы. Без Нее. Джек перестал различать границы дня, ночи, сна, яви. Он страдал от головных болей, пытаясь облегчить их алкоголем. Время проходило в полусне. С работой было покончено, после того дня, когда так и не смог найти Ее, он просто не явился в офис. Ему звонили, но трубку Джек не брал. Наверное, на работе подумали, что он умер или с ним что-то случилось. Да и черт с ними! В квартире все покрылось пылью, потому что Джек проводил почти все время в кровати, которая все больше и больше походила берлогу какого-то зверя. Грязь, ночь и боль стали постоянными спутниками Джека. Ему стало тяжело жить.
Выйти на улицу он заставил себя только зимой, и принял решение больше не возвращаться. Ночью он шел к Ньюфордскому мосту, связавшему два берега Нереи, реки, делившей город пополам. Резкий ветер пронизывал насквозь и причинял боль глазам. Возле реки он еще больше усилился.
Джек стоял посередине огромного старинного моста и смотрел на медленное течение черных вод далеко внизу. Они обещали Джеку тепло и уют, как когда-то обещали Ее глаза. И он благодарил реку за ее готовность принять его печаль. Вдруг ветер принес откуда-то грязный бумажный лист и бросил его к ногам Джека. Он прилип к штанам и упорно не хотел лететь дальше. Джек машинально потянулся к нему, чтобы отбросить прочь, но в самую последнюю секунду приказал свои пальцам не разжиматься, а наоборот – покрепче сжать его, чтобы ветер не вырвал его своей яростью. С листка бумаги на Джека смотрела Она. Все тем же взглядом. Джек задрожал, глаза слезились, но уже не от ветра. Он прижал лист к себе и услышал, как Она зовет его по имени. Она звала его к себе, обещала, что так они никогда больше не расстанутся. И Джек поверил, потому что любил ее. Он долго не признавался в этом даже самому себе, но он любил ее. Да, любил девушку с рекламы обуви. Джек усмехнулся, пытаясь прогнать дрожь. Он пойдет к ней, без раздумий и сожалений. Здесь ему ничего не нужно без Нее. Он будет там, где есть Она. Так он больше не потеряет ее. И он шагнул ей навстречу...
Через несколько дней в новостях передали о том, что спасатели выловили в Нерии тело некоего Джека Рассела, по-видимому, покончившего с собой и просили всех, кто был близко знаком с ним, обратиться в полицию, если у них имеются сведения, что эта версия могла быть ошибочной.
Но ни в новостях, ни в газетах не сказали о том, что в руке Джека был зажат клочок то ли какой-то старой рекламы, то ли проспекта, на котором была помещена слегка выцветшая и размытая водой фотография женщины, уткнувшейся лицом в плечо мужчины, который крепко прижимал ее к себе. И если бы кто-то хорошенько всмотрелся в их лица, то сразу узнал бы, чье лицо было у мужчины.