Девушка бродила по пляжу. Ее ножки приятно обсыпал песочек, отшелушивая пяточки и шлифуя ноготочки. Она только что вышла из воды. Совсем недавно она плавала в теплой соленой воде, рассматривала сине-желтое мозаичное дно, покачивалась на волнах и ни о чем не думала. А теперь вдруг задумалась. Все было хорошо: полубезлюдный пляж, теплый нежный ветер, теребящий ей волосы, солнце, припекающее плечики и верх спины, соленый запах моря и приглушенный всплеск волн – все было хорошо, не хватало только одного – держать кого-нибудь в данный момент за руку и подглядывать за ним из-под полуопущенных ресниц. Она села на свою подстилку, смахнула оставшиеся на коже капельки и мягко втерла солнцезащитный крем. Ее кожа была чувствительной к солнцу и сильно подгорала без защиты. На носу и плечах уже проступили мелкие веснушки. Ну ничего, совсем скоро ее кожа приобретет приятный припеченный оттенок. На ее пляжном полотенце было написано имя: «Нет, не Гермина, - улыбнулась она, - я бы не хотела, чтобы ты меня убил в конце действа». Вопрос об имени напомнил ей о фокуснике. Она устроилась поудобнее, достала блокнотик и стала писать.
«Милый мой фокусник, привет! Как твои дела? Как поживают твои кролики, зайчики, бумажные розы, разноцветные ленточки, платочки и конфетти? Не облупился ли позолоченный наконечник на твоей волшебной палочке? Не пора ли почистить твои белые лайковые перчатки? А как твои друзья, клоуны, наездницы, гимнастки? Все ли у них хорошо? Нашел ли ты себе напарницу для твоих фокусов, которую ты бы прятал в черном шкафу и превращал бы ее там в белых голубей?
У меня тоже все хорошо. Сижу загораю. Солнце чудесно, приятно целуется. Мороженое здесь вкусное, полюбила манговый сорбет. У меня теперь много свободного времени и могу тебе, наконец, написать. А сказать мне тебе надо много чего. Только вот никак с мыслями не соберусь, растаяли они совсем в тепле.
Слышала, ты назвал меня Герминой, но я не она, к сожалению или к счастью. Гермина же была своего рода анимой для Гарри, а я бы хотела стать для тебя реальной, живой девушкой, понимаешь? Только я пока бумажная и жду, когда ты меня посадишь к себе на коленки, взмахнешь палочкой и превратишь в настоящую, как Пигмалион свою Галатею. Вот в этом и состояло мое желание.
Да, ты мне понравился из-за твоих фокусов. Сам подумай, кто бы обратил внимание на незаметного человека. А скажем, если бы я надела на себя бесформенный балахон и не причесалась бы, обратил ли бы ты на меня внимание? Нет, конечно. Мужчине нужна красивая девушка, я тебе ее создала, женщине нужен особенный мужчина, чем-то отличающий от других, такой, которым бы она могла гордиться и восхищаться. Так что не плачь и возьми себя в руки. Но это не значит, что меня интересуют исключительно твои фокусы. Нет, совершенно. Меня интересуешь ты.
Завтра я собираюсь съездить на экскурсию, посмотреть на один древний монастырь в горах. А еще предлагают покататься на осликах, но я побаиваюсь это делать без тебя, кто меня будет страховать? Приставучий липкий гид? Нет уж.
К письму прикладываю еще открытку, на ней изображена бухта, в которой я сейчас отдыхаю. Она очень красивая, жалко, что тебя со мной нет. По утрам здесь на камнях сидят ленивые чайки. В воде очень много мелких рыбешек. Но я их не ловлю, не думай, я просто слежу за их перемещениями глазами и пытаюсь сфотографировать, но не успеваю. Они слишком юркие. Я бы еще хотела прислать тебе свою фотографию в купальнике, но стесняюсь. Как думаешь, какого он цвета? Ну правильно, такого же как и платье. Но у меня есть еще голубой и коричневый, для разного времени дня. А еще у меня есть очень милый бирюзовый сарафанчик и коричневые босоножки на тонких лямочках. Но по-моему, я уже написала слишком много подробностей. Пора заканчивать. Пока. Обнимаю. До встречи».
Девушка запечатала письмо, привязала его к крылу рядом сидящей чайки и пошла по своим делам… вдоль по пляжу по краешку воды, мимо одиноких зонтиков, поблескивающих камней, куда-то далеко-далеко вперед.