Дед Нефёдчихнин раза три уже топиться ходил. Не получалось у него на
минимальную пенсию. Мол де не хочу жить при энтом строе. Злого рока, что в
стране учудился, признавать не хотел.
И на тебе, сын его пьянчужка от своих детей малолетних отказывается. Толи по
дурости. Толи от водки, уже в мозгах ничего не осталось. Пришлось деду Нифёдчихнину
завязывать с утоплениями, и внуков усыновлять. По всем бумагам усыновлял. Опекуном.
Долго ругался, даже матами, и так пенсии только на закурить два раза. А что поделаешь?
И тут понеслось. Кака то мана пошла небесная. К деду службы приехали.
В помощь отвалили сахару, гречки, рису и ещё всякой всячины в виде кальмаров
и жень-шеня на оливковом,которых он в жизни не едовал. В таких красивых коробках,
что пол деревни собралось посмотреть, как таскают. Даже зубной пасты дали и крема
для бритья на два сезона. И так каждый месяц будет, говорят. Потом детские
начислили хорошие за три давишных года, опекунские ещё больше, и ещё, и ещё, и ещё
какие то. Крестики ставить замучился. Дед ходит по деревне, у него из каждого
кармана десятки торчат. Кофе каждый день пьёт. Демократию хвалить начал.
Девки молодые захаживать не приметнули. Вроде для того чтобы внуков подтянуть
по ОБЖ. А там поди разберись чё они подтягивали. Внучата копилки себе делают
из под банок маёнеза.
На дурничку то у всех мэмори не по себе. Двенадцать семей от своих детей отказались в пользу родственников.
За одну неделю. На опекунство.
Земля задрожала. Это цыган мимо проходит. У него обе ноги сломаны
и не так срослись. Это наш «Фелшар» экспериментировал. Раза три ему
всё ломал, ноги то. Не так сращивались. Дак у Петьки походка, когда
идёт, цыганочку танцует. Даже заикаться стал, когда особенно на леву
ногу.
Этот «хирург» у нас экспериментатор. Да. Он даже новое лекарство
изобрёл. Бесплатное. Для операции усыпляет шнурком-удавкой за горло.
У всех деревенских температура тела тридцать два с половиной. «Фелшар»
говорит что, мол вам пока хватит. Нет у России таких денег,
температуру нагонять.
Сенька Брюханов сел на инвалидность и хорошо ему. Сам здоровый как
бык. Года три уже как в вере, что работать нельзя. Потому и инвалидность
достал. Сеньке чё ему ? На берегу живёт. Утречком встал, невод приподнял,
омулей надёргал. И на продажу и три дня пожить. А если выпьет, то до
тысячи поклонов с ихней верой надо, чтоб очистится. Здоровый чёрт. День
пьёт, на второй очищается поклонами. Опять день пьёт, потом очищение.
Да любого возьмите, что то да есть. Ещё профессия человека по своему уродует.
Дед Василий плачет ночами, долго санитаром работал в психушке.
Клочья идут по улице, это что от Никиты осталось, после работы
взрывником. Аккумуляторщик Осип, он за много лет кислотой надышался,
дак у него золотые зубы во рту растворяются. Если вдруг говном напахнуло,
значит где то не по далеку проходит Федька скотник. Петька, по жизни вор,
тот со своей профессией завязал, дак балует. Окурок с чужой губы снимет
и не заметишь. У него дома шесть ведер окурков наворованых.
Так что у нас не деревня, а «Алло, мы ищем таланты». А чё их искать?
Зайди в любую халупу, посмотри на полати. Обязательно какой самородок
с похмела стонет. Подлечи, он такое выдаст.
А если по России взять? Диву даёшься сколько не использованных резервов
своего часа ждут уже много веков.
Марьянка Заносская это фильм ужасов в полный рост. Видать так с
семечками и родилась. Всю жисть с губы шелуха не слетат. Её и прозвали
так, Марька Шебуршыха. Лузгат семечки и хохочет. Хохочет постоянно
истерически. Да так громко. В ушах звенит. Всё перепробовали, чтоб по
тише. И лекарства и примочки. Даже в колодец опускали. На холод. И вроде
таблеток всяких сейчас, болей не хочу. Никакого толку. Только кулаком и
помогало. Врежешь хорошенько в торец, она и затихат. Так. Глаза закатит и
потихонечку затихат.
Иногда зайдёшь в магазин, та лежит в углу отрубленная. Сразу видать
опять находило на неё. Спросишь, кто останавливал? Молчат все. Вроде
как и не удобно на себя брать кому.
Утром деревня просыпается, света нет. Ещё коров не выгоняли, все заметили,
что света нет. Уж как электриков ругали. Вместо физзарядки в матах громких
упражнялись. «Ходят всех штрахуют за свет, а сами отключают». К обеду разобрались.
Нет, чтоб с утра на столбы посмотреть. Нет на столбах проводов.
А Федька Фёдоров пришёл домой со друзьями. Ещё не трезвый пришёл. Два дня
где то блукал. Алюминий сдавали. Жёнке своей со сдачи чаю принёс, вермашели.
Покрикиват, мол кормильца заморила, чайку скипяти. Та ему на столбы да и покажи.
Долго со друзья переругивались. Или ночь такая тёмная была, или с пьяных глаз
деревню перепутали?
Неделю деньги собирали. Неделю провода тянули. Ток включили , трансформатор
сгорел. Оказалось, парни по младше с трансформатора масло слили, чтоб в мотоцикл
заправлять. А на трансформатор та шиш, денег нету.
Всё таки сделали как то взаимопомощью. И здесь начинается самый прикол.
Электрик залез на столб, лампочку вкрутил. Я быстренько за ним, лампочку
своровать, а её там уже нету. Оказывается, он её вкрутил, отметил в тетрадке
и тут же своровал.
Стар я стал. Не успеваю за электриками.
Ванька Карпушкин, дальнобойщик на КАМАЗе. Нос у него такой,
что всегда с краю свешивается. Тот не часто к Валентине Семёновне
заезжал, но бывало. Купит спирта разведённого в красивой бутылке
из-под «Амарето», да селёдки. Говорит, что форель селёдочная. Сало
своё у него всегда. И копчёное и такое. Весь вечер песни давят.
А тут чё на него нашло? Наверно апосля того, как она его хреном
пластмассовым обозвала. Он её избил до синяков, потом так жестоко
изнасиловал, что весь вечер кричала, посажу сволочь.
Милицию звала. Забыла в припадке, что у нас один участковый на три
деревни. Да так истошно кричала. Толпа возле калитки собралась.
Спорили, посадит али нет? Некоторые даже на пол литру чистого спорили.
А та утром насильнику сапоги почистила, чаю согрела. Всё хотела
спросить, когда ещё нагрянешь? Сама смотреть не может. Глаза заплыли.
Улыбается.
Стёпка ворчит, что мол стерва меня на пятнадцать суток засаживала.
Разок только влепил, даже не насиловал. По носу выбират что ли?
Проспорил самогонку.
Гришка Морзин. Моряк. Тот моряк. Хоть и ноги кривые. Кавалериские.
Тельняшка у него даже уже сопрела на теле. Не снимат. Ходит всё время как
по палубе при шторме. Болтает его в разные стороны. В трудовой книжке
записано «Оператор «Фрегата». И дальше. « Уволен по тридцать третьей».
Сам, то говорит, что в Сингапуре с португальскими моряками устроил дебош
в таверне. Да всё про «Ром», да про «Мадеру». Больше морских терминов
не знает. Как выпимши услышит крик чаек по телевизору, плачет по морю
горькими слезами. Если на дискотеку придёт, то все танцы идут под шум прибоя.
А недавно милиция по деревне с расспросами ходила. Кто тракторную полевалку
на поле разобрал? Ни одного болта не осталось. Оказывается "Фрегат "
полевалка называлась.
Фёдоровна с Фёдоровичем нормально жили. Петровна с Петровичем ещё лучше.
Соседи. Захаживали к друг дружке уже годков так тридцать два.
И всё бы ничего было, если бы бабки сны не перепутали. Вот так получилось.
Фёдоровна Петровниного деда во сне видит, а Петровна Фёдоровниного.
Потом друг дружке.
-Ой чё й то твой сёдня ночью со мной вытворял!
Да в подробностях. Да ишо тут же на землю ложится и показывает.
- Ты ба ишо штаны сняла для правдоподобия!
Дак ревности постоянные. Бывалоча даже за грабли хватались.
-Да он со мной лет пятнадцать такого не делал. Ой чё вру то, шышнадцать…
Али поди поболе? Заплутала в годах то.
-А видать можут они ещё. Иначе с чего бы такое привидевается? Немошные.
Поди ж ты в кровать силком не затянешь, мхом обросших.
А дома то Фёдоровна своему Фёдоровичу, апосля таких разговоров, ни стого
ни с сего заедет по морде тряпкой мокрой, половой.
- Охальник. Бляхопродавец. Молчи. Убью.
Того оторопь берёт. С чего старуху клинит на праву руку. А та рука у ней
не в пример левой. Вроде по летам то сил и не должно быть. Не уж то за то,
что не так в стайке говно прибрал? Или дрова в зиму не так сложил? Весь день
в голове . Чё ещё не так сделал.? Да главно иногда так саданёт, что сметана
в горле застреват. Может про Нинку вспоминат. Дак это ж когда было то.
Почитай лет тридцать. Во память. Чтоб чикушку поставить на праздник,
это забыват. Через день забыват.
Петровна своего Петровича вроде не взначай заденет черенком лопаты.
Слегка заденет, а дыхалку перекрыват.
- Ты… чё…. Старая… ориентацию потеряла? Иди в огороде этим совком
побалуй. Никак опять свой сонник не стой стороны прочитала?
Ещё б чуть чуть и разошлись. Фёдоровна Петровне, мол ни кака зараза моего
не берёт, а убить не могу, лицензии нету на отстрел.
Встаю ровно в семь. Вот кто как будто ткнёт. И сразу бумагу из-под
подушки, с чернилами. Сижу на приполке. Чернилами пишу. Куры в окошко
долбят. Уже привык в бане жить. Бабка моя по дешевке у китайцев года
четыре назад краску полову купила. Полы до сих пор в доме не сохнут.
Чё с баб возьмёшь? У них все ручки во внутрь.
А тут Митька прётся с позаранку. Куриц разогнал, на землю лёг и
стучит по раме оконной. У него после пьянки обязательно багровый рассвет.
Второй год на машинку стиральную своей жене не хватат. Несколько раз давал,
пока не узнал, что жена от него уж год как ушла. Хоть бы тему сменил,
что ли? Он кричит, мол правду говорю про стиральную.
Я ему:
- Вон у нас Президент был, кака фигура на должности. А и то врал. А тебе
как верить?
А тот:
-Бля буду не вру. Я же не Президент.
Думал я как раз над этим. Чехорда такая пошла. Если я кому должен,
то годами в долгах буду ходить. Плохо. Если мне должны, то годами
не отдадут. Ещё хуже. Дак вывел аксиому. «Тебе плачут. Дай в займы
денег. Дай. - А ты плач, да не давай».