Многоголосье. Шум. Постоянное наваждение.
Три голоса. Два постоянно спорят.
Один из них язвительный, издевательски смеётся, дразнит, высокомерный, соблазняющий, ленивый и напористый в зависимости от ситуации.
Другой тихий и робкий, забитый, оправдывающийся, истеричный, когда рвётся наружу, жалкий и плачущий.
Третий – миротворец. Пытается примирить несочетаемое, изгнать бунтарей из сознания и добиться тишины и покоя. Но этого нет уже очень давно… Безуспешно.
Так странно за делами насущными вновь потерялось самообладание, самоконтроль, смирение и рассудительность.
Громкий смех. Кружение кружев, мельканье мехов, стук каблуков и бархата шелест… Головная боль и смятение. Я во главе длинного стола, стою с бокалом ароматной жидкости (вино?.. не похоже), и все, как дрессированные смотрят на меня, словно видят впервые.
Начинаю судорожно вспоминать, когда я успела подняться на лестницу, видела ли ангела, или это простой сон.
Но взгляды уже устремились в другой конец залы. Оттуда, смеясь и кивая всем в знак приветствия, шёл прямо ко мне знакомый человек. Или моё «соответствие». Я уже видела его два месяца назад. С тех пор он ни мало не изменился. Насмешливая улыбка, высокомерный холодный взгляд. Совсем особенный для меня. Я ненавидела его! И что-то неумолимо тянуло меня к нему.
- Здравствуй, Эллина.
…хотелось раствориться в этом голосе. Но вместо этого:
- Что это значит?! Я не хотела тебя видеть!
- Тише, дорогая. Ты ведь помнишь, что я говорил: я не буду ни рад, ни огорчён, если ты снова ко мне придёшь. Ты пришла, и ты – моя гостья.
Сказано было спокойно, не без пафоса, в котором чувствовалась лёгкая ирония. Заноза.
- Язва!
Я знала, что меня так бесило в нём. Я знала, что ненавижу себя за то же самое, за то, что могу делать, могу говорить. За то, что знаю, как себя при этом чувствуют мои собеседники или несчастные, вступившие в словесные баталии.
Я выбежала из зала, желая лишь одного – найти выход из этого кошмарного места. Но, казалось, я хожу по замкнутому кругу. Я пыталась открыть окно, но это было непосильной задачей. Все они были громоздкими витражами в хмурую унылую погоду. Северный ветер с яростью стучался в окно, но и он не мог освободить пленницу.
Тогда я стала подниматься на верхние этажи, поочерёдно осматривая комнаты и залы. Многие из них были пусты. В других вся мебель завешена белыми тканями, словно призраки на страже и без того пугающего дома. Третьи – щедро покрылись паутиной и бархатом пыли, что вызывало уже не страх, а омерзение. Я бежала отсюда на третий этаж, и на следующий – всё то же и безнадёжная пустота внутри меня самой.
Я уже не помнила, какой это был этаж. Не знала, сколько прошло времени. А звуки вульгарного карнавала совсем стали неслышны …или он уже закончился? Я шла вдоль тёмного коридора, освещаемого тусклым светом луны.
Страх сменился болью и предчувствием… Открылась дверь, приглашая зайти, вступить на мерцающую полоску света. Я заглянула в комнату, а потом осторожно зашла. Свет излучали канделябры, его было вполне достаточно, чтобы разглядеть комнату. И я увидела. Тяжёлая резная мебель: высокая кровать, диванчик и кресла вокруг пустого стола. Камин, холодный и неуютный. Рядом – кресло-качалка. Ещё качается. Наверно, совсем недавно там кто-то сидел. Но в комнате не было никого, ни одной живой души. Может быть крысы?.. Но, кажется, даже эта живность не водилась в мрачном безжизненном замке. Замок был мёртв, и его населяли умершие души, падшие духи.
Я села в кресло-качалку. Нужно было успокоиться, и понять, что на этот раз хотел сказать мне ангел. Я снова вернулась в этот замок, и снова не по своей воле. Я вдруг обнаружила себя здесь, да ещё и пленницей. Но… если выхода действительно не было? Ведь меня никто не держал, и хозяин этого безобразия не пытался остановить мой стремительный побег от гостей. Гостей…
Я ненавидела всех и каждого! Я понимала, что это глупо, но иначе быть не могло. Я вспоминала эти лица, маски, одежды, слепящие украшения. Захотелось немедленно снять всё с себя, всю эту мишуру. Я открыла шкафы в поисках одежды. Всего лишь одна полка была не пуста: нежно-зелёный халат, совсем как у меня дома. Уют и спокойствие… Иллюзия! Этого уже нет, я снова съехала с ровной дороги, заплутала в дебрях собственных эмоций и чувств. Всё вокруг казалось чудовищным и ужасающим. Я не боялась, но, словно ёж, выпустила иголки и готова была напасть без предупреждения на любого, кто только посмеет заговорить со мной. Я переоделась, распустила волосы, освободив их, наверно, от целого килограмма металла, и села у окна, наблюдая приближающийся рассвет солнца. Огромный оранжево-красный диск поднимался от бушующих волн безбрежного моря. Было такое чувство, что замок стоит прямо посреди моря, а может быть, и океана. От этого не стало спокойнее. Эта вода не успокаивала, наоборот, щекотала нервы и провоцировала на внутреннюю бурю и всплеск самых негативных эмоций.
Я отошла от окна и снова села у камина. Он сразу же загорелся, но лениво, не наполняя комнату теплом. Наверное, я так и заснула, под мерный звук качающегося кресла.
- Здравствуй, гостья дорогая. Хорошо ли тебе спалось? Сладкие ли были твои сны?
Этот голос… Я мгновенно выпустила иголки, ещё не проснувшись, не разобрав толком, откуда идут слова, я вскочила с кресла и оглядела комнату. Он стоял у окна, наблюдая заход солнца. Долго же я спала…
- Сегодня ты останешься на моём празднике. Этого хотят гости, а я не люблю огорчать их без уважительной на то причины.
- А тебе не интересно, что хочу я?!
В этот момент я уже стояла рядом, и гневно смотрела в его жестокие глаза.
- Нашла коса на камень - вот что я бы сказал.
- Вопрос только: кто из нас – коса, а кто – камень?
- Это выяснить не трудно. Ты спустишься сегодня в зал. Я буду ждать тебя.
С этими словами он вышел. И больше не было сил себя обманывать, я вновь хотела с ним танцевать, слышать его голос, чувствовать его силу, уверенность… наглость! И я ненавидела себя и весь мир! Потому что это была ложь! Потому что я хотела быть обманутой...
И я могла позволить это ему одному.
Меня испугал бой настенных часов, привёл в чувство. И моментально уже вокруг меня завертелся целый вихрь. Из осторожности я закрыла глаза, но всё равно они слезились от боли. Подошла к зеркалу, чтобы проверить, не попало ли что-нибудь в глаз, да так и остановилась, в изумлении глядя на своё отражение. А из зеркала на меня смотрела эффектная женщина в алом шёлковом платье. Я повернулась – до неприличия открытая спина и длинный шлейф роскошного шёлка и кружева. Бледное лицо было очерчено чёрным карандашом вокруг глаз и такой же алой помадой. Волосы забраны в высокую экстравагантную причёску. Такой я себя ещё не видела. Разврат и элегантность, аристократичность и низость.
Но неужели я всё-таки спущусь?.. зачем?! Чтобы потом ненавидеть себя сильнее? Чтобы признать своё поражение, объявить себя затупившейся о камень косой?
Но ведь тебе больше ничего не остаётся! Так и будешь киснуть на верхних этажах? Ведь можно поближе узнать хозяина замка, его слабые стороны. А там, кто знает, может, и удастся найти выход…
Если я этого захочу. Уже.
Слабачка! Ты просто, как всегда, трусишь. Тебя ведь никто не заставляет уподобляться гостям карнавала. Одень маску, и никто ничего не узнает.
Я знаю!..
Истеричка!
- А ну быстро все замолчали! - пришлось немедленно призвать на помощь третий голос, как я надеялась, разума. Мне ещё повезло, что на этот раз в голове разворачивалась баталия только двух голосов.
Наверно, со стороны это смотрелось не то чтобы комично, а вообще абсурдно. Я стояла посреди комнаты, расставив руки в примиряющем и успокаивающем одновременно жесте. Из зеркала по-прежнему смотрела надменная незнакомка. Саркастическая улыбка послана самой себе.
Я спускалась к гостям. Двери почтительно открылись и долгие секунды все смотрели на меня с нескрываемым интересом и перешёптываниями.
- Мы уже заждались!
Учтивый поклон, и музыка вновь закружила всех. И меня.
Я снова танцевала с ним, а он пел для меня. Без насмешек по поводу моей капитуляции. Моё упрямство закончилось быстро и с позором, но я не собиралась сдаваться. Я успокаивала себя тем, что сменила тактику. И если что-то и буду делать, то не по указке, а по собственной воле.
Ну, да… продолжай себя обманывать.
А вот и продолжу!
Дерзишь…
Заткнись!
- Ты слишком много думаешь, - мягко сказало моё «соответствие». И к своему ужасу я поняла, что он с лёгкостью может читать мои мысли.
Ну и к чёрту! Мысли – не самое главное.
- Нет, конечно. Но это то, над чем человеку долго не удаётся воздвигнуть оплот своей власти.
Очередной танец закончился, и мы прошли к столам. Я была чертовски голодна! Была… глядя на этих людей, мне что-то очень сильно расхотелось есть. Наверно, десятка два гостей уплетали за обе щеки угощения: проглатывали кусками, жадно запихивали безобразными толстыми руками кушанья себе в рот. Некоторые уже валялись под столами. Пьяницы балагурили, приставали к дамам. Приличные недотроги раздавали пощёчины и отбивались, неприличные – совокуплялись. Прямо на глазах у всех. Без стеснений, без малейшего румянца на щеках!
- А что такого? Тебя это удивляет? Я не обременяю их этикетом. Это выбор каждого: как себя вести и… с кем себя вести.
Последние слова моего кавалера были сказаны таким тоном, что у меня вновь появилось желание выбежать из залы. Омерзение и жуть. Как так можно?! Никакое язвительно-саркастическое отношение к происходящему не помогало. Я стояла в прострации, не в силах уже скрывать своей ненависти.
- Как же я ненавижу всех вас. И тебя. Особенно, - мои слова были похожи на шипение змеи.
Яд так и сочился из моих глаз, стекал с губ, накрашенных вульгарной красной помадой…
- Снова убежишь?
- Нет! Вытерплю этот фарс до конца.
- Тогда давай присядем. Ночь обещает быть долгой. Боюсь, что ты устанешь раньше времени… моя королева.
Вот так… тебя уже короновали.
Повышение, чёрт возьми!
Вот-вот! Чёрт бы взял это повышение!
Да за уши и копыта! А ты расстраиваешься, дура! А ну как и удастся навести тут свои порядки.
Держи карман шире! Кто бы мне позволил!
Завершить очередной внутренний спор мне не удалось. К трону, где сидели король и королева карнавала, стали подходить особо именитые гости, желая засвидетельствовать своё почтение. Ритуал целования ручки и обмена любезностями в мои планы совершенно не входил. Но пути назад не было. Войдя в этот зал, я приняла на себя полномочия хозяйки замка. И королева из меня выходила не то чтобы снежная, но в полной мере ледяная. Презрение и надменность стали моей маской. Но всё больше и больше я срасталась с этой маской. Так было проще. Не мучили голоса, остался только один.
- Превосходно! Брависсимо!
Он определённо издевался надо мной. Мой мучитель и… соблазнитель. Именно он толкал меня в пропасть, ни уступить которой, ни провалиться в которую я не могла. Я зависла над ней, застыла камнем. Или затупившейся косой?..
Мой безымянный король отошёл в другой конец залы, беседуя с такими же аристократичными в своей низости гостями. Они не уподоблялись обожравшимся или напившимся свиньям, ни сатирам-прелюбодеям. Их зло было изысканнее, тоньше, грациознее. Эта извращённая красота манила и чаровала.
Совершенно случайно мой взгляд привлёк один человек. Тихий молодой парень, что стоял в сторонке и робко смотрел по сторонам. На целующуюся парочку, на смеющегося толстяка с пирожным в руках. На меня. Его взгляд раздражал и бесил. Я не знала, о чём он думает, что из себя представляет. И не хотела. Я просто поняла, что здесь и сейчас он бесит меня больше всех остальных. Больше даже меня самой, очарованной злом.
Откровенная низость затмила изысканную, но от того лишь более опасную и глубокую по сути своей.
Мне повезло, странный человек не долго испытывал моё терпение и быстро исчез из поля зрения. Возможно, я надеялась, он ушёл насовсем.
Вскорости гости стали расходиться. Они выходили из залы и шли к открывающимся в бессолнечное утро витражам, которые так не хотели выпускать меня в первую ночь. Затем, лениво толкаясь и ругаясь по инерции и больше для вида, устало садились кто куда в многоместные «корабли» и улетали в облачное небо.
Сзади подошёл Элвин. Я слышала, как его называли этим именем. Но мне оно не ложилось ни на уста, ни на сердце.
- Моя королева устала…
…и уже не было сил препираться и говорить, что я не его, а сама по себе. Какой смысл?.. Пусть думает и говорит, что угодно.
Пусть никогда не выпускает моё уставшее тело из сильных и крепких рук, бережно неся меня в спальню. Где-то между пятым и шестым этажом я заснула.
Проснулась я оттого, что волосы трепал лёгкий ветерок, они щекотали лицо и шею. Окно было открыто. А за ним огромное солнце уже погружалось в необычайно тихие сегодня воды.
В комнате горел камин, и было тепло. Но всё равно чувствовалась гнетущая пустота и неудобство. Я подошла к окну, чтобы закрыть его, и тут мой взгляд упал на конверт, лежащий на самом краю карниза. Я поспешила взять его и открыть. Возбуждённое ожидание сменилось разочарованием.
«Я не решался подойти к Вам во время карнавала. Мои чувства в смятении, и только Вы можете решить мою судьбу. Будьте же великодушны и разрешите встретиться с Вами с глазу на глаз, хотя бы на минуту перед балом. Я буду ждать Вас под лестницей. Норберт Младший»
Вспомнилась песня: «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь, всё мне ясно стало теперь…» Не было сомнений по поводу того, кто этот человек. Тот самый тихоня, что привлёк моё внимание. И сейчас хочет привлечь ещё больше. Совершенно беспричинное раздражение затопило моё сознание. Голоса внутри уже готовы были затопить разумные мысли, устроив настоящий базар… Но тут снова налетел вихрь преображения и оставил меня один на один с мои отражением в зеркале. На этот раз на меня смотрела королева мрака и хаоса. Чёрное платье с высоким воротом, длинные чёрные ногти жутко контрастировали с бледными руками, так же как и чёрные губы, ярко подведённые глаза. Обсидиановое с агатом ожерелье спадало в вырез платья.
Неужели и сегодня я пойду на этот бал? Тем более что там будет этот… наивный тип. Вчера я вроде бы делала всё, чтобы обо мне составилось самое что ни на есть отрицательное мнение. Видно, ему нравится пресмыкаться перед той, кем я стала. Или он не видит моего презрения ко всем присутствующим на этом карнавале абсурда, торжества человеческой низости?! Ну, так я вполне это покажу!
Сегодня я спускалась на бал в мрачной решимости. Я демонстративно прошла мимо лестницы, где ожидал меня некий Норберт, да ещё и младший. Резко распахнула двери, вошла в зал и обвела взглядом уже знакомую аудиторию. Даже самый наивнейший из наивных сегодня не смог бы обмануться самоутешением, но совершенно отчётливо прочитал в моих глазах ненависть и гнев. Не задерживаясь и не обращая ни на кого внимания, я прошла к своему трону.
Элвин, общепризнанный король, поймал мою руку и притянул к себе, посадив на колени. Что-то странное в его взгляде. О да… ему нравилось, когда я злилась. И от этого я злилась ещё больше!
- Отпусти, а то я тебе руку отгрызу, - прошипела я.
- Попробуй, - лёгкая улыбка.
Нашла коса на камень…
Я выхватила кинжал из-за его пояса и замахнулась, но прежде чем удар попал точно в цель, я почувствовала дикую боль в руке и буквально согнулась пополам. А он одной рукой схватил меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
- Что ты чувствуешь?
- Боль.
- Не страх?
- Нет.
- Ты боишься боли?
- Ты знаешь, о чём я говорю. Ты можешь делать со мной, что захочешь. Пытать, сажать в самые тёмные подвалы этого замка. Но нет… ты выбрал самый изощрённый способ сломить мою волю – сделать меня королевой этого места!
- Только не говори, что тебе не нравится эта роль.
- Не скажу!
Я не собиралась больше вообще с ним говорить. Чувства были в таком беспорядке и противоречии, что я поспешила покинуть бальный зал. И тут мне на глаза попался Норберт. В тот момент я не думала, что делать из него козла отпущения не самая лучшая идея.
- О, я так ждал Вас!..
Короткий и от всей души удар по лицу. Глаза обиженного щенка уставились на свою королеву, желая убедить себя в том, что это просто злая шутка.
Но я не шутила. Я готова была бить его ногами, лишь бы не чувствовать внутреннего огня. Он сжигал всё, рушил мосты, затмевал разум, просился наружу. Сказать, что в тот момент я была похожа на злобную фурию, - не сказать ничего.
С трудом подавляя желания уничтожать всё на своём пути, я поспешила скрыться в своей спальне. Вновь, как и в первый день, сорвала с себя мерзкие одежды и, словно не удовлетворившись этим, залезла под душ. Я чувствовала стыд за то, как поступила с Норбертом. И в то же время очень сильно надеялась, что он больше не станет ко мне подходить и писать письма. Мне и без него хватает проблем, и это было совсем не лишним искушением моего хрупкого терпения.
Как только я накинула зелёный халат, по всему телу разлилось приятное тепло. Но, увы, длилось оно не долго.
- С лёгким паром!
Чтоб тебя!..
- Опять грубишь… я надеялся поговорить спокойно.
Я не собираюсь с тобой говорить.
Делая вид, что не замечаю его, прошла к своей кровати. Не торопясь разобрала её, взбила подушки и залезла под одеяло. Сегодня было очень холодно.
Элвин растопил камин. И присел на край кровати.
- Ты позволишь остаться сегодня у тебя?
Риторический вопрос. Нет, конечно.
Но вслух я так ничего и не сказала.
- Что ж, в том, что тебя игнорируют, есть и свои плюсы.
Я почувствовала, как он лёг рядом и обнял меня поверх одеяла. Я точно знала, что он чувствует моё учащённое сердцебиение, что может с лёгкостью читать мои мысли. И я изо всех сил пыталась сделать вид, что ничего не чувствую и не думаю. Я всё пыталась понять, кто он для меня? Моя тёмная сторона? То, что я так долго и безуспешно отвергала? Когда-то он сказал, что является соответствием. Но здесь, в этом мире, он получил полную свободу, независимое от меня положение. Я вдруг вспомнила наш поцелуй два месяца назад, и стало по настоящему страшно. Что если я повернусь?..
- Уйди, пожалуйста.
Глаза в глаза.
- Ты лжёшь. Не этого ты от меня хочешь.
- Покажи дорогу отсюда. Помоги мне.
- Я солгал тебе. Я очень рад, что ты вернулась. И ты тоже, я же вижу. Не надо сопротивляться. И всю оставшуюся ночь я только и делала вид, что сопротивляюсь. Но на самом деле погружаться в это пьянящей чувство мнимой свободы было легко и почти безболезненно. Боль сомнений и терзаний совести ушла.
На утро я проснулась настоящей королевой этого мрачного замка.
Новая ночь и всё те же гости. Всё тот же бесконечный бал-карнавал. На этот раз король и королева вместе вошли в зал. Рука под руку. Вместо платья на мне были облегающие бриджи и высокие сапоги. Блузка из чёрного шёлка и корсет. В свободной руке – кнут. Решительное настроение не оставляло сомнений в том, что сегодня будут жертвы.
Элвин не сдерживал меня. Только глядел по-новому, оценивающе, восхищённо.
- Сегодня я устрою соревнование для тех, кто жаждет моего поцелуя, - объявила я.
В зале мгновенно воцарилась тишина.
- Ну, же! Кто хочет поцеловать свою королеву?
Я обвела взглядом гостей и заметила на лицах мужчин смесь недоверия и решимости. Они боялись короля. Элвин рассмеялся:
- Даю добро! Для одного поцелуя я так и быть уступлю свою королеву. Потешусь над вами…
Последние слова могла слышать только я. Их тон говорил о многом, он так же как и я (или я, как и он) презирал их всех.
Желающих было много, только некоторые спасовали перед грозным лицом своих дам.
Я взяла кнут и демонстративно хлестнула из стороны в сторону. Этого движения хватило, чтобы желающих поубавилось. Гнев наполнял меня, вливался в руку, а через неё - в кнут. Это придало сил завертеть кнут над головой и замотать его вокруг балюстрады, идущей по краю второго этажа. Стоящие там гости поспешили ретироваться. Дамы с визгом схватились за кавалеров, но и те еле удержались на ногах. Кнут вспыхнул ослепительной молнией и с угрожающим звуком разрезал воздух, оставив огненный шлейф.
- Тому, кто рискнёт подняться по нему вверх и развязать узел, достанется мой поцелуй.
И вновь появились отступившие и сомневающиеся. Я искала глазами Норберта, но, кажется, его не было. Жаль… Интересно было бы посмотреть на его жалкие потуги.
Как будто со стороны я видела, как смеюсь над всеми этими трусами, душевнобольными, нищими, не смотря на их вульгарные бриллианты… И этот смех спровоцировал первого безумца ринутся в бой. Но хватило его ненадолго. Три раза подтянувшись на руках, он со стоном свалился вниз, со слезами глядя на обгоревшие руки. Кнут пылал, как и его хозяйка, которая сейчас безудержно смеялась. О, да! Мне было, чёрт возьми, весело!
Элвин стоял рядом. Я чувствовала, что и его это забавляет. Но оба мы знали, что это ловушка для дураков, и тому, кто всё-таки пройдёт это испытание, будут сочувствовать, а не завидовать.
Было ещё не мало попыток, особенно ретивые оставляли от своих рук одни головёшки. Пахло жареным мясом от обожжённых тел. Не спасали никакие ухищрения. И никто не достиг даже середины подъёма.
Но вот появился Норберт Младший.
- Кто он, ты знаешь? – спросила я Элвина.
- Безумец.
Он лишь таинственно улыбнулся. Он мог видеть душу этого человека. Он знал, кем был его отец. Знал его историю. Но я бы так не хотела, мне вполне хватало того, что я вижу, а заглядывая настолько глубоко, я могла бы с лёгкостью лишиться рассудка. Впрочем, тогда я и так была на грани умопомешательства, полной потери себя.
Такое чувство, что он ничего не видел, только цель. Действительно безумец. Он поднимался по кнуту, не останавливаясь и не шипя от боля. Он был на всё согласен ради одного единственного поцелуя, после того удара, после моих слов…
Досадно. Придётся сделать ему ещё больнее. Но мне было уже всё равно, ведь и ему всё равно. Вот он уже развязывает узел…
- Кажется, он таки добьётся своего.
Все замерли… Даже изнывающие от боли напряжённо затаили дыхание… И!
- Я сделал это! Ты обещала!
- Ну, что ж… Спускайся.
Он лихо съехал по перилам, только начиная чувствовать боль, но отчаянно храбрясь. Видно действительно есть такое состояние человека, при котором он не чувствует боли, он просто идёт к желаемому сквозь физические и разумные ограничения, барьеры.
Он ожидал восхищения, но видел лишь язвительную ухмылку. Не желая дольше растягивать комедию, я подошла и дала ему то, чего он жаждал…
Я чувствовал, как этот поцелуй отравляет его душу. Я была сосудом яда, до краёв переполненная болью и злом. Никто из присутствующих здесь не смог бы противостоять этому. И не было речи о раскаянии в тот миг, я хотела лишь одного: сделать ему больно, унизить и растоптать все его смешные чувства!
- Ты получил, что хотел, - холодный чужой голос. – Теперь тебе жить с этим.
Я шла по направлению к выходу, видя, как под сердцем этого человека сворачивается змея и готовит удар уже для меня.
И будь, что будет.
В ту ночь я спала ужасно. Кошмары измучили меня. Я несколько раз просыпалась и видела Элвина, он сидел у камина в задумчивости. События этого вечера потрясли нас обоих, и всё же я даже представить не могла, о чём он думает.
Он посмотрел на меня и быстро отвёл взгляд, будто боялся, что я что-то прочту в его глазах. Я поймала себя на мысли, что мне жаль его. Чисто по-человечески жаль, хотя я прекрасно понимала, что эта жалость глупа и опасна.
- Спи… Больше не будет кошмаров.
Он подошёл и заглянул мне в глаза, в самую душу. Скорлупка начала трескаться. Отрава вытекала из меня. «Так странно....» - последнее, что я подумала.
Проснулась я уже вечером. Сегодня надо было опять идти на бал, но… что-то было не так. Я чувствовала, что всё решится именно сегодня. Уже не было умопомрачительной злости, было сомнение и этот взгляд… Я хорошо поспала, отдохнула, но сил, тем не менее, не было. Внутри была пустота.
А ты как хотела? Злость разъедает, оставляя лишь досаду на себя саму. Да и что ты вчера вытворила?
А что? Он сам напросился. Соревнование во имя славной королевы. И приз! А что он такой оказался… ну, так надо было знать, к кому душой воспламеняться.
Поразительный цинизм! Вот и всё, на что ты способна.
И всё! И ты сама это выбрала! Могла бойкот устроить и никуда не ходить. Закрыть глаза и уши! А? что! Не нравится? Нравится в грязи копаться! Знать всё! Но лучше иногда не видеть и не слышать. Вот тогда есть шанс остаться самой не замаранной.
А золотой середины как всегда не дано?
Пойди и поищи!
Не всем это дано. Только сильным духом. А тебе лучше с закрытыми глазами ходить.
Поздно…
- Тогда возьми себя в руки и иди на этот чёртов бал!
Последние слова были сказаны отражению в зеркале. Фиолетовое платье сегодня создавало образ колдуньи. Обыкновенное, без прежней роскоши и вульгарности. Кажется, волшебный гардероб чувствовал мою усталость и старался соответствовать, а не злить как прежде.
Кстати, насчёт соответствия… Элвин, наверное, уже внизу. Странный он был вчера…
Я стала спускаться вниз. На третьем этаже я увидела тень, мелькнувшую в коридоре. Резко оглянулась, но ничего уже не было. Немного прошла в том направлении и снова увидела её. Вдоль стены кралась кошка. Удивительно! Раньше я не замечала животных в замке. Она оглядывалась на меня, как будто приглашая куда-то. Я пошла за ней. Она остановилась около двери и дальше ни шагу. Тогда я повернула ручку и зашла в комнату. Стояли свечи, создавая горький аромат. Гнетущая атмосфера буквально сковала мои движения. Я с удивлением смотрела на стены, обвешанные моими фотографиями. Были подписи, но с расстояния я не могла их прочесть, как и сдвинуться с места. Так и стояла на пороге.
И тут я увидела, что на балконе кто-то стоит.
- Норберт?..
Я подошла и, словно в замедленной съёмке, видела, как он поворачивает изуродованное лицо. Что могло с ним случиться?.. Я испугалась и хотела выбежать, но что-то внутри остановило.
Ведь ты сама это сделала с ним! А теперь трусишь?
Нет. Он должен был думать сам!
- Что с тобой?
- И ты спрашиваешь? – горькая усмешка. – Ты разрушила всё, во что я верил!
Он взял вазу и с силой разбил её о каменный пол. Я уже пятилась в комнату, видя, как он подходит, круша всё на своём пути.
- Остановись, безумец!
- Да! Безумец!
В следующий миг я лежала на кровати, чувствуя лезвие кинжала на своей шее.
- Ты не сделаешь этого.
- Я люблю тебя…
Так странно, не его я винила в том, что жизнь так стремительно уходит из моего тела. Не того, кто вслед за своим отчаянным поступком устремился вниз со скалы в смертельные прибрежные волны. А себя. Я всегда и во всём винила себя. Ведь ничто не может оправдать моего личного отношения к людям. Может не хватить ума и мудрости обращения с ними, но никогда нельзя переходить черту любви и заботы о ближнем. Бумеранг. Всё возвращается…
- Вот ты где!..
Элвин застыл на пороге. Весёлая маска слетела с лица.
- Нет! Эллина… Всего лишь слово – и я верну тебе жизнь. Мы будем вместе, и я дам тебе власть преобразить это место. Обещаю, всё будет иначе.
Я знала, что он может вернуть меня к жизни. Но зачем? Я проиграла этот бой… Так пусть я умру здесь и там, в реальности. Лучше так, чем остаться с ним. Вечно теряться в этом многоголосье чувств и мыслей. Утопать в сомнениях и нерешительности. Быть с ним и ненавидеть его. Жалеть – ещё хуже. Я должна умереть и убить его вместе с собой.
- Мы оба умрём.
- Ты так решила… Теперь пришёл мой черёд, и как бы ни было мне больно, я отпускаю тебя.
Теперь я поняла, о чём он думал сегодняшней ночью, почему так задумчиво сидел у камина.
Он знал, что придёт время для выбора. И мы его сделали. Признавая своё поражение, я не желаю больше играть по его правилам.
- Прости за всё…
И я поняла, что каким-то невероятным образом это существо смогло почувствовать свою вину и раскаяться. Со смешанным чувством страха и удивления я смотрела на слёзы, что текли сейчас из его глаз. Он невероятно страдал в этот миг, как мог страдать только человек, которым он никогда не был…
Уже на грани сознания я слышала крики людей и шум разбушевавшегося океана. Замок рушился, погребая весь ужас, мрак и безысходность.
А я словно парила над всем этим и видела, как остаётся только голая скала, на которой сидит печальный ангел со сломанными грязными крыльями. Он отвёл взгляд от воды и посмотрел наверх, встретившись с моим взглядом…
- Жалеешь его?
Это был мой ангел. Я и не заметила, как оказалась в его надёжных руках. Это он вынес меня из этого кошмара.
- Это глупо и опасно – я знаю.
- Знаешь… но ведь это не так уж мало – знать? – он подмигнул и улыбнулся.
- Не мало! – я ответила той же улыбкой, хоть и вымученной. – Когда-нибудь я найду в себе силы жить по правде.
- Тогда – живи!
Мы опустились на площадку, и он подтолкнул меня к лестнице. Уже спускаясь вниз, я оглянулась:
- Кто он?
- Тот, кто должен был погубить тебя. Тёмный ангел, противостоящий мне и твоей воле. А сейчас – человек. Он лишился крыльев и получил новую жизнь.
- И что будет с ним?
- Это решать тебе. Но если ты веришь, что даже у него есть надежда…
И с этими словами всё померкло. Я открыла глаза, глядя в знакомый потолок своей маленькой спальни. В дверь стучалась мама, зовя к завтраку. А я вспомнила слова ангела, и потом весь день пыталась придумать продолжение.
Если и у падших ангелов есть надежда на светлые крылья, то…