Живи глава - 2

      
    Это был огромный Raton*, лет двадцати пяти, метра под два ростом, или даже чуть выше, и, прямо скажем, довольно жирный, немного походивший своими размерами на борцов Сумо. По крайней мере, брюхом он точно бы им не уступил! Очень немногочисленные друзья называли его Мышонок, быть может, в шутку. Он привык к этому прозвищу.
Весил он, вероятно, килограммов сто семьдесят, а может даже и больше.
Он не был абсолютно чёрным, скорее тёмно оливковым. Но круглое лицо, независимо от цвета кожи, выдавало его явно африканское происхождение, хоть родился и вырос он здесь, во Франции. Более того, он никогда не покидал пределов Парижа, а в жилах его текла изрядная порция европейской крови.
Его средней длинны жёсткие, как свиная щетина, давно немытые волосы, доходившие ему почти до плеч и заплетённые в африканские косички, «дреды», были окрашены в яркий, красно-рыжий цвет охры.
Он тщеславно думал, что это придаёт ему особенного шарма. Собранные сзади в увесистый пучок косички тяжело ниспадали ему на спину.
Толстое лицо его всегда лоснилось и блестело, на нём бегали и жили своей суетной жизнью маленькие заплывшие глазки.
Глядя на него, довольно сложно было определить его истинное настроение, или то, о чём он думает в данный момент. Хотя, признаться честно, думал он мало, жил скорее животными инстинктами. Поспать, поесть, потрахаться - что ещё человеку надо?! Ну, может, выпить ещё, да покурить. Так он всегда думал.
Хотя, с одним из самых важных пунктов этого списка у него были некоторые проблемы, и, прямо скажем, немаленькие… девушки, даже обитавшие в его квартале, с ним по соседству, добровольно ему не давали! Потому частенько приходилось довольствоваться проститутками, а это было для него явно дороговато.
Ну, правда, бывало, что несколько раз ему удавалось подцепить в баре совершенно пьяных потаскух, да и тех в итоге приходилось заставлять лечь с собой в постель чуть ли не силой. Да и были они, в конечном итоге, всё теми же проститутками.
Особой природной сообразительностью Мышонок никогда не отличался, а образования по этой причине не получил почти никакого.
Да и какие в их квартале были школы?! Так, одно название.
Так что умел он только считать, да читать. Писать же - уже с трудом.
Даже в уличную банду его ни в одну не брали. Парни в открытую  говорили ему, что он тупой. Если б он хотя бы выглядел угрожающе - так ведь нет, несмотря на свои немалые габариты, выглядел он вовсе не страшно, а всё больше глупо, и потому смешно!
Если говорить честно, он и силой никогда особой не отличался, был скорее ленивым и  вялым. Какого-нибудь дохляка-интеллигента, конечно, мог бы задавить своей массой, а серьёзного парня из банды, пожалуй, только насмешил бы.
Потому стал он, в конце концов, электриком и сантехником, самым натуральным Prolo*.
Он раз в два дня дежурил на подземной стоянке восьмого округа, куда на метро добирался из своего долбанного bled*, бывшего, на самом деле, одной из этнических окраин столицы.
Вот и сейчас он, одетый в один только затасканный и грязный джинсовый комбинезон, лежал на низком топчане в своей каморке, стены которой были сплошь увешаны изображениями обнажённых красоток. Здесь, на стоянке, глубоко под тротуарами Pantruche*, ему, Мышонку, было в кайф.

* bled – дыра, район, окраина (из арабского «;;;;;») (фр. сленг).
*Raton - Выходец из северной Африки, оскорбительное (фр. сленг) 
*Prolo - пролетарий, рабочий (фр. сленг)
*Pantruche - город Париж (фр. сленг)               

Радиоприёмник орал развесёлые попсовые песенки, телевизор же показывал лёгкую, щекочущую сознание порнушку.
В одной руке у Мышонка находилась банка с довольно дешёвым пивом, другой же он теребил своё хозяйство. Рядом, на низком грязном столике, лежал пакет таких же самых дешёвых чипсов, весьма устрашающих размеров гамбургер, и ещё стояли три-четыре пивных банки в упаковке.
В общем, всё как надо, красота!
Внезапно что-то произошло, он даже не понял в первый момент, что же именно, потому как подбирался к кульминации своего увлекательнейшего занятия.
Погас свет, телевизор и радиоприёмник так же вырубились, стало темно и тихо. Всё это произошло одновременно и внезапно.
Мышонок даже с несвойственной ему быстротой вскинулся и сел на своём неряшливом топчане. Он хлопал глазами в полной темноте и не понимал, что же, собственно, случилось, когда за дверью раздалось рявканье аварийных сирен, а у него в каморке под потолком зажёгся аварийный зелёный светильник.
Он протянул руку и нашарил на столе небольшую служебную рацию, уронив и рассыпав на пол в полутьме часть чипсов и пару банок. Аварийный светильник почти не давал света.
Он нажал на клавишу включения, так как до того отключил прибор, потому что не желал, чтобы кто-то его отвлекал от такого вот замечательного занятия.
Рация ожила и зашипела шумами радиопомех.
– Пьер, Пьер, ответь Мышонку, - монотонно забубнил он в микрофон рации.
Пьер был одним из охранников, что дежурил в стеклянной будке при въезде на стоянку. Рация шипела, хрипела и потрескивала, в общем, жила своей обычной жизнью, но упорно молчала.
Мышонок тяжело вздохнул. Такое странное событие произошло впервые за тот год, что он тут «трудился». И всё это ему очень и очень не понравилось, потому как требовало от него принятия неких действий. Вместо этого он бы предпочел и дальше валяться, ничего не делая.
Как хорошо было до этого: лежи себе, бездельничай, да бабки получай, пусть и совсем небольшие.
Тут он наконец-то сообразил – всё-таки электрик - что у замолкшего радиоприёмника, в отличие от телевизора имеются ещё и аккумуляторы, а значит, он сможет работать автономно. Он нехотя сел на топчане, свесил вниз свои босые ступни сорок пятого размера и сунул их в растоптанные кроссовки весьма попугайского вида, какие было принято носить у парней его квартала.
Он сделал пару шагов - каморка ведь была небольшой - и добрался до радиоприёмника. Нажав на кнопку включения питания от аккумуляторов, он хотел было попереключать диапазоны частот, когда заметил, что аппарат всё равно не работает и даже не подаёт признаков жизни, как и телевизор.
Всё это было совсем уж странно. А за дверью продолжали надрываться аварийные сирены. 
– L’ avoir dans l’!* - Вслух выругался он.
Что ж делать нечего, нужно было идти, поглядеть, в чём там дело, да заодно и чёртовы сирены выключить.
Он бочком, из-за своих немаленьких габаритов, вышел в дверь, раздражённо ею хлопнув, и направился в сторону выезда. Там, на полпути между его каморкой и будкой охраны, располагался вход в центральный распределительный щит.
Оказавшись за дверью, Мышонок почувствовал, что на стоянке стало как будто бы жарко, притом так, что он сразу начал потеть. Да и палёным откуда-то тянуло едва уловимо.

*L’ avoir dans l’ – Какой-то пи…ц. (фр. сленг)
               
«Вот будет весело, если центральный распределительный щит сгорел, только этого не хватало!» - Подумал он.
Ему вовсе не улыбалось ковыряться в чёртовом щите вместо того, чтобы и дальше прохлаждаться на топчане.
Тем временем он добрался и до щита. Внешне там всё было нормально, никаких признаков огня снаружи.
Он открыл серые металлические двери, дававшие доступ внутрь, вошёл в помещение и увидел, что все панели обесточены, работают только аварийные, включившиеся, видимо, уже после случившегося.
У них было своё автономное питание от аккумуляторов. Нужно было вручную переключить питание всей стоянки в автономный режим, что он и сделал.
Заряда аккумуляторов должно было хватить на четверо суток. Ничего не сгорело.
Оглядев панели ещё раз, он понял, что электричество не поступает снаружи. Что-то скорее всего приключилось там, наверху.
Теперь нужно было дойти до будки охраны, узнать, в чём дело. Там был телефон, оттуда можно было позвонить на питающую подстанцию.
Мышонок щёлкнул тумблером, отключая сирены, и направился дальше к выходу. Ещё издали он увидел, что там, впереди, происходит что-то странное.
Там высилась куча переломанного металла, рядом с нею стоял какой-то хлюпик-интеллигент, державший на руках маленькую зарёванную девчонку, часто шмыгающую носом. Из глубины стоянки к ним подходила весьма колоритная парочка - Ковбой и шикарная Блондинка, похожая в блестящем зелёном платье на сексапильную змею.

    Жюльен гладил малышку по волосам и не замечал ничего вокруг, та же только надрывно всхлипывала, сотрясаясь всем телом.
Они оба, скорее всего, не знали в этот момент, что же им теперь делать! Малышка оттого, что была очень маленькой, Жюль же оттого, что понимал всю трагичность сложившейся ситуации.
Когда вдруг, в одну из пауз между резкими вскриками сирен, раздался хриплый мужской голос, говоривший с явным американским акцентом.
– Мы можем вам чем-то помочь Месье? И что здесь всё-таки происходит?!
Жюль поднял глаза и вздрогнул. Перед ним стоял всамделишный Ковбой, рядом с которым находилась Блондинка, будто сошедшая со страниц гламурного  глянцевого журнала.
Ковбой же был скорее декоративный, стилизованный, он довольно сильно отличался от героев классических американских вестернов.
Оба они, и Ковбой, и Блондинка, вопрошающе смотрели на Жюльена так, как будто это он должен был им объяснить всё здесь происшедшее.
В это время, наконец, отключились, сирены.
«Как бы и свет окончательно не погас, и так моргает», - мелькнуло в голове у Жюля.
– Что здесь случилось, это очень долго объяснять, господа, а в двух словах вы мне не поверите, лучше посмотрите сами, - медленно и устало сказал он им, мотнув головой в сторону выезда. 
– Хорошо! - коротко кивнув, согласился Ковбой.
– Я сейчас вернусь, детка, никуда не уходи, - обратился он уже к своей спутнице с непонятной ухмылкой.
«Видимо, он так шутит», - решил Жюльен. «Куда ж ей здесь идти, тем более теперь!» 
Девчушка у него на руках сидела тихо-тихо. Как маленькая испуганная птичка или мышка, тельце её вздрагивало.
Ковбой уже было совсем собрался направиться в сторону выезда, когда заметил, что взгляд парня с девчонкой на руках устремлён ему за спину.

               
Он резко обернулся и увидел направлявшуюся к ним здоровенную фигуру чернокожего, но притом рыжеволосого парня с толстыми лоснящимися лицом и плечами.
На нём был рабочий джинсовый комбинезон, а на ногах глупо выглядевшие пёстрые растоптанные кроссовки. Видимо, это был один из здешних работников стоянки.
– Здесь что, произошла какая-то авария? - Задал тот довольно глупый в подобной ситуации вопрос, потому как это и так являлось очевидным.
Все трое - и Ковбой, и Блондинка, и Интеллигент - молча и напряжённо смотрели на него. Одна лишь девочка не обратила на его появление никакого внимания.
Потом Ковбой всё-таки, как бы нехотя, разлепил губы и произнёс.
– Да, видимо, что-то вроде того, я собираюсь сходить и посмотреть, а по возможности и выяснить подробности. 
Блондинка и Интеллигент, продолжали молчать.
Ковбой развернулся на каблуках, направился в сторону выезда и, обходя громоздившиеся обломки, скрылся из виду. 
«Какова крошка!» - меж тем думал Мышонок про Блондинку и мысленно смачно облизывался. «Какие у неё классные nibards* и нежные губки, наверное, она отменно делает aspic*, вот бы её  того, besogner*!»
Эти его мысли, очень явственно читались на его щекастом лице, в его маленьких бегающих глазках.
Блондинка отодвинулась от него подальше, поближе к интеллигенту, державшему на руках девочку.
Жюль это всё прекрасно разглядел и правильно понял. Понял он так же и то, что чернокожий вряд ли воспринимает его серьёзно. Ковбоя может и да, но не его.
Кроха между тем перестала уже всхлипывать и затихла.
– Пойдём, малышка, - ласково прошептал он ей. - Нам нужно как-то пока устраиваться.
– Постойте, месье, вы не хотите дождаться Теда и узнать, что там произошло снаружи!? Блондинка схватила его за рукав и вопросительно, даже умоляюще на него посмотрела. Ей, видимо, не хотелось даже на некоторое время остаться наедине с этим чернокожим.
– Выезд полностью завален, я уже был там, у завала, и думаю, я знаю, что произошло, -  сказал он ей.
– Знаете? почему же вы молчите?! Расскажите мне быстрее! Почему вы сразу нам ничего не сказали?! - выпалив всё это, она уставилась на него в явном негодовании, отразившемся на её хорошеньком личике.
– Просто это, в принципе, теперь уже не имеет никакого особенного значения, да и вы мне всё равно не поверите, я же уже говорил.
– Нет, вы всё-таки скажите! - настойчиво потребовала она.
Жюльен внимательно посмотрел на девушку. 
– Ладно, скажу, раз вы так настаиваете. Там произошёл конец, вот что!
– Какой конец, конец чему?! - она изумлённо раскрыла глаза и захлопала ими в явном недоумении.
– Конец всему, всему нашему миру, конец света, - просто и обыденно сказал он.
Между ними повисла напряжённая тишина, они застыли точно статуи в этой абсурдной обстановке подземелья, время от времени выхватываемые из тьмы оранжевыми вспышками аварийных ламп. Блондинка, видимо, переваривала сказанное, и, возможно, думала – уж не издевается ли он над ней? Но обстановка ни к каким глупостям отнюдь не располагала.
– Вы, видимо, работаете здесь, месье? – межь тем обратился Жюль к чернокожему.


*Nibards – сиськи. (фр. сленг)
*Aspic - оральная стимуляция пениса. (Фр. сленг)
*Besogner - оттрахать. (Фр. сленг)
               
– В общем, да, я электрик, дежурю тут на стоянке, - Мышонок решил про себя, что нет особого смысла запираться, хотя отвечал он лениво и нехотя.
– Ну, раз вы электрик, то, может, вы знаете, как сделать так, чтобы эти светильники не мигали? - Кивнул он в сторону аварийных ламп.
Тот чуть не хлопнул ладонью себя по лбу. Как же он сам не догадался переключить лампы в режим постоянного освещения?!
– Да, знаю, только тогда аккумуляторы разрядятся намного быстрее! - сказал он.
– Ну, так оставьте свет только в районе выезда, он нам здесь ещё понадобится. А в остальных местах отключите.
Голос хлюпика звучал достаточно уверенно и явно с некоторым знанием предмета.
«Да, он прав, так и нужно сделать», - подумал Мышонок.
Чернокожий малый повернулся и отправился  в ту же сторону, с которой он до того появился.