НИЗАМИ ГЯНДЖАВИ
Искандер-намэ
Книга первая:
Шараф-намэ
1. Начало книги
О, Боже, ты миром владеешь один,
Мы - слуги твои, ты - наш Господин.
Ты сущего суть, средоточье всех сил,
Все выси превысил, все бездны пронзил.
Величие неба и низость земли -
Всё это, Создатель, деянья твои.
Ты мыслей исток и итога размах,
Мир - свиток твоих откровений, Аллах.
Ты ключ, ты разгадка загадки любой,
Недаром рассудок в согласье с тобой.
Ты дал непривратное зренье уму,
Ты - Светоч, заблудших ведёшь ты сквозь тьму.
Ты тот, кто создал небосвод голубой,
Вращаться ему повелев над землёй.
Ты жемчуг из капли воды сотворил,
Сверкающий ярче небесных светил.
Ты, милостив, дал нам жемчужины слов,
Ключами от них одарив продавцов.
Тобой изумруд был раскрашен и лал,
Что щедрой рукою рассыпал средь скал.
Дождь хлещет с небес, лишь скажешь: дожди!
Земля плодоносит, лишь скажешь: плоди!
Ты мир разубрал неземной красотой,
Ни в чем не нуждаясь в услуге чужой.
И влагу, и сушу, и холод, и жар
Ты в должной пропорции, Боже, смешал.
Так дивно ты вызвездил сферы небес,
Что разум в восторге от этих чудес.
Ревнив астроном к своему ремеслу,
Но тайна Творца не подвластна числу.
Нам лишь созерцания доля дана,
Невольникам жалким пищи и сна.
Ты мир сотворил, что тобою лишь сущ,
Ни в чём не нуждаясь, во всём всемогущ.
Всему повелел ты вращаться: земле,
Светилу и звёздам в полуночной мгле.
Мир замкнут вращеньем. Как мысли не дли,
Нам шею не вынуть из этой петли.
Творения не было - был ты, Творец,
Не будет творения - будешь и впредь.
Ты звёзды на тверди небес укрепил,
Ты землю для жизни людьми заселил.
Ты выстроил купол небес голубой,
Чтоб стал он преградой для мысли земной.
Ты звёзды так гордо над миром вознёс,
Что мысли никак не домчаться до звёзд.
Беспомощен разум величье понять
Того, чего мыслью вовек не объять.
Коварен и узок к величию лаз -
Мысль дерзкая в пропасть сорвётся ни раз.
Хоть ты не рассеян, тебя не собрать,
Нельзя ни прибавить к тебе, ни отнять.
Ты в мире сравнений ни с чем не сравним,
От всех изменений дворец твой храним.
Того, кто бывает возвышен тобой,
Никто не повергнет во прах пред собой.
Того же, кто мощью повергнут твоей,
Никто не поднимет поддержкой своей.
Тот смотрит слоном, этот - слабый мураш,
Лишь силу иль слабость ты каждому дашь.
Приказам покорствуя, верой живём,
Ты наш покровитель, мы помощи ждём.
Одарен безудержной силой твоей,
Мураш побеждает злокозненных змей.
На званье творца посягают горшки -
И гибнут немроды от жалкой мошки.
Захочешь рассеять неверных врагов -
И птицы срамят толстоногих слонов.
Из семени капли счастливца создашь,
Из косточки - мощного дерева кряж.
Из капища выведен друг - Ибрагим,
Чужого приблизишь - и станет своим.
Жемчужину рода возвысил, вознёс,
Но всё ж Бу-Талиб не избавлен от слёз.
Пред мощью твоей кто возропщет, Аллах?
Всем смертным пристали покорность и страх.
Пусть мастер четырежды красноречив,
Надёжно запрятан твой клад от свечи.
Стражей посвященных твой гений разит,
Чтоб тайны султана не выдал язык.
Я горсточка праха на черной земле,
Души чистота от Всевышнего мне.
Ты милостив к грешному праху, Аллах,
Но прах придорожный останется прах.
Когда б от греха отвернулася плоть,
Кто б благость прощенья познал бы, Господь?
Когда бы прощеньем не тешился грех,
Кто ведал бы имя "Прощающий Всех"?
Под вечер, и ночью, и утром, и днём
Мои помышления только о нем.
В час сумерек поздних, готовясь ко сну,
Тебе благодарное слово несу.
Проснувшись средь ночи от муки иль грёз,
Тебя я зову, умиляясь до слёз.
Заря полыхнёт - снова путь мой к тебе,
Чтоб помнил Защитник о верном рабе.
О том лишь молю тебя ночью и днём,
чтоб минул позор меня в деле моём.
Таким меня, Судеб Вершитель, содей,
Чтоб нищим не рыскал средь нищих людей.
Слуга, что в служенье примерно радив,
Чьей службой доволен Господ Господин,
Пусть, кладом владея, устроит дела
При жизни, и после - не ведает зла.
Живу безотчетно, покорным слугой,
Отчет предначертан господской рукой.
От зла и добра ты владеешь ключом,
Ты блага даёшь, я грехом увлечён.
Добро ты творишь, я - всего лишь не зло,
Когда себе зло приписать повезло.
Ты буковки первой явил завиток,
Ты - слово последнее, книги итог.
Дав Книгу, благой указал ты мне путь,
чтоб дивов старанья сумел обмануть.
Когда твое имя ласкает мне слух,
Посмеет ли мной забавляться злой дух?
Признаюсь ли в чем, чего мог бы не знать,
С твоим своё имя дерзну ли связать?
Живу ли в покое иль в немощи я,
Все - промысел божий, всё - воля твоя.
Я чувствую: скоро придёт мой конец,
Навеки покину я мира дворец.
Разрушится плоть, у которой в плену,
Иной, невещественный облик приму.
Безжалостно время развеет мой прах,
Никто и не вспомнит про душу, Аллах.
Тому, кто бы мог заподозрить посметь,
Что властна над чистыми душами смерть,
Особенным знаком, Господь, докажи,
Что живший не умер, что умерший - жив.
Тебе я при жизни, о Боже, служил,
Немало чарующих песен сложил,
Оставь же потомкам хоть малую весть,
Что с плотью во тьму уведен я не весь.
Надеждой и верой души моей будь,
Чтоб радостно путник отправился в путь.
Ближайшим друзьям в этом мире не верь -
Врагов оставляешь, лишь выйдешь за дверь.
Так нам изменяют и зренье, и слух,
Так плоти коварно лишается дух.
Лишь ты, о Аллах, неизменно со мной,
У врат да не быть мне с пустою сумой.
Главу преклоняю к порогу, Творец,
С надеждою тайной на славный венец.
Главе, что не жалко у врат этих лечь,
Желанен в подарок венец, а не меч.
Предвечно судьба уготована нам,
Небес приговор не изменит калам.
Но всё же, прошу, благосклонно реши,
Чтоб праздником стали напевы души.
Сказал ты: того моя милость спасёт,
Кто в муках и скорби мольбы вознесёт.
Всех слабых ты сила, всех немощных мощь,
Так как не взывать мне, коль можешь помочь?
Да! дело твое - сострадать о рабе,
Моё же - призванию служба, судьбе.
Разбит я, так стал напоследок убог,
Что ветер богатства мои уволок.
Ты силы даёшь мне в ничтожестве жить,
Кто ранит - повязку спешит наложить.
Ищу я защиты у божьих ворот,
Мой путь озари полнолуньем щедрот.
От жадных разбойников обереги,
Не дай, чтоб над горем смеялись враги.
Дай мне благодарность, а клад лишь потом,
Терпение - прежде, чем встречусь со злом.
Но горесть, что сил не хватило б снести,
Прошу, о Аллах, от меня отвести.
Молитвою горести не отведу,
Но дай мне достоинство встретить беду.
Захочешь сломать меня или скрутить,
В горсть праха иль в серую пыль превратить,
Рассыпавшись, в небытие отойду,
Но всё ж от служения не отпаду.
Куда б не забросило душу и плоть,
Тебе мои песни, ты всюду - Господь.
Всё сущее родом из небытия,
всё временно, ты постоянен, творя.
Ни меркой обычной, ни хитрым ключом
Тебя не объять, не узреть нипочем.
Лишь тот заблуждений раздвинет листы,
Чья вера безмерна и очи чисты.
Тебя чрез тебя лишь возможно найти,
Сдержав скакуна от иного пути.
Но дальше стоянок, что с места видны,
Коня не гони, коль не хочешь беды.
Тебе без остатка достаток отдал.
Ты знаешь - велик ли мой счет или мал.
2. Молитвы
Один я, лишь ты, о Великий, со мной,
Ты даришь мне помощь, защиту, покой.
Я нищим из чрева явился на свет,
Все это твое, чем владеет поэт.
Ты сделал сверкающим светоч души,
Прошу же, задуть этот свет не спеши!
Не сам ли внушил мне: сей зерна, сажай? -
Так дай же мне время собрать урожай!
Крут склон моей жизни, коварен поток,
Поводья направь, чтоб не сбился ездок.
Дай так мне пройти над бурлящей водой,
Чтоб волны не смяли моста подо мной.
Взываю к тебе о пощаде, Творец,
С нечистым лицом я приду во дворец.
Нечистого сам же, Господь, обели,
Чтоб снова надежду глаза обрели.
Из праха ты создал порочную плоть,
Нечистое с чистым смешал в ней, Господь.
Я есть какой есть - добродушный иль злой -
Рисунок начертан господской рукой.
Ты - всем господин, все мы слуги, рабы,
Твоею поддержкой сильны и слабы.
Имеющий зренье не может не зреть:
Сквозит с откровеньем в творенье творец.
Я сердцем смотрю, что открыто тебе,
Могу ли не быть я на верной тропе?
Мир полон тобой. Ты заполнил весь мир.
Ты - мира творец и творенья кумир.
Так всякий рисунок, рассужен умом,
Художника выдаст, предстанет тавром.
Так много стоянок разбито в пути,
Лишь ты мне поможешь тебя же найти.
Ты дал миру точку и крайний предел,
Мир этот есть мера мышленья людей.
Мысль скована мерой, что свыше дана,
Той частью вселенной, что взору видна.
Весь видимый мир - нашей мысли надел,
Мы мыслим лишь то, что имеет предел,
Но там, где зияет безмерностью мгла,
Нет мыслимых мер для людского ума.
Так разум приходит к догадке простой:
Ты то, что не это, что - там, за чертой.
О ты, указующий, путь укажи
К благому деянью, к спасенью души.
Так дело направь, чтоб, осмыслив итог,
На милость твою я надеяться мог.
Одну только страсть ты мне в душу вложил,
Могу ль не стремиться к тому, что внушил?
Пишу я посланье, мольба в нем, оно
Печатью Приближенного скреплено.
Кто будут свидетели? Четверо их,
Сто раз да восславятся души святых.
Мной грамота эта надежно хранится,
Спастись ею мог бы последний убийца.
В день судный, ступая по лезвию стали,
Средь душ, что из тлена послушно восстали,
Когда полетят к нам судеб наших свитки,
Ее разверну я у райской калитки.
В ней весь я, Судья Справедливый, гляди,
Пусть суд мой вершится по воле судьи.
Надежда моя на тебя велика,
Надеждой великой согрей старика.
Лечу скакуном я, подстегнут тобой,
Но лишь половина пути за спиной.
Поставь колыбель мою в райском дворце,
Чтоб к цели стремился, что светит в конце.
Я буду искать - ты мне путь укажи,
Я выбьюсь из сил - силы в душу вложи.
Не сам я таким, каким выгляжу, стал,
Базар моих мыслей не ты ль расписал?
Увы, потускнели богатства души,
Но хоть напоследок блеснуть разреши!
К чему мне бесплодная немощь моя?
Из вечности вычти мой миг бытия!
Иль милостив будь, коль однажды приметил,
Слугу обласкав, не забей его плетью.
Сей сан, что изволил слуге подарить,
В узилище этом не дай уронить.
Ты ввел меня в круг именитых мужей,
Так будь до конца благосклонным уже.
Главу, что отметил величья венец,
Во прах не повергни пред низким, Творец.
Душе, что к вратам прикасалась щедрот,
Просить не пристало у всяких ворот.
Пусть будут творенья достойны души,
Не дай мне того, что в грехах заслужил.
Во всем Низами твой ответчик и данник,
Заступником будет один лишь Избранник.
3. Прославление Пророка.
Посланец, любезно приближенный к Богу,
Идущим во след осветивший дорогу,
Венец драгоценный и знамя Ислама,
Славнейший из всех, кто рожден от Адама, -
Мухаммед! - все то, что мы видим на свете,
Навеки украшено именем этим.
Он светоч, к нему устремляем мы зренье,
В сиянье его постигая творенье.
За грешный и праведный мир поручитель,
Заступник в день страха, надежды учитель.
В саду шариата тенистое древо,
Чьи корни в земле, ветви взвиты до неба.
Подвижников веры священная Мекка,
Источник всех благ для души человека.
Пока не взошел дивный светоч Пророка,
Мир темный лишен был горящего ока.
О нем черный цвет Аббасидов напомнит,
Прозрел его милостью огнепоклонник.
Уста его слаще дыханья Иисуса,
Он черным укрыт от нечистых искусно.
Четыре шатра ему небом разбиты,
Возносим ему пятикратно молитвы.
Опора спины его - мозга колонна,
Луну он на части рассек баснословно.
Несут ему подать из Рума и Рея,
Шлют щедрую дань от Хасрова и Кея.
Он есть Океан, нет - он черная туча:
В одной руке жемчуг, в другой меч могучий.
Мир жемчугом истин украшен кумира,
Мечом он потребовал веры от мира.
Правитель, войска на соседа обрушив,
Венец добывает кровавым оружьем,
Но тех, кто посмеет прогневать Пророка
карает не меч, а всесилие рока.
Из двух половинок огромного мира
Скроили двухцветный кафтан для кумира,
Когда же наряд лег на плечи султану,
На пядь оказался коротким по стану.
Тот стан, что любовно содеян был Богом,
Нелепым казался бы в платье убогом.
Ключом от щедрот став с начала творенья,
Немало он крепостей занял неверья.
Он жалкой пирушке дал шахскую пышность,
Он камни заставил вещать о Всевышнем.
Одеждой дервиш, был он все же султаном,
Он мог быть царем, но невольником стал он.
Темна была ночь в день его вознесенья,
Лишь ангелов в небе витали виденья.
Была эта ночь от зонта его тенью,
а небо - всего только первой ступенью.