- С кем это ты там разговариваешь?
Брат заглянул в комнату так неожиданно, что застал их врасплох.
Вовка вскочил с подоконника, занервничал – скосил взгляд туда, где только что сидел карлик - и выдохнул. Того как не бывало. «Может, он мне примерещился?» - подумалось.
- Ну ты чего, как будто привидение какое увидел. Я это, я... – Пашка плюхнулся на диван, потянулся, - Завтра родители приезжают, представляешь, и тётя Калерия тоже, вот смеху-то будет...
«Смеху» - это он пошутил, конечно, с такой оравой гостей больно-таки не развернёшься. Это бабушка Борислава им всё позволяет, а дома всё в строгости.
- Да-а-а... – расстроено протянул Вовка, - Отдохнули... И надолго они?
- Не знаю, но Калерия грозилась на всё лето здесь задержаться. Может и пронесёт ещё, но что-то с трудом верится...
Они посидели в тишине, обмозговывая, что тут можно поделать, а Вовка ещё и за оставленной на подоконнике трубой следил. Увидит её Пашка или нет. Если увидит – придётся придумывать, что за труба, да откуда. Можно, конечно, на Славку сослаться, что, мол, на время у него взял, а вдруг потом спросит? «Скажу, что на чердаке нашёл, там как раз хламу много всякого».
- Ты чего такой нервный? – опять спросил брат.
- Новости не ахти, вот и расстраиваюсь.
Соврал, да сам себе поверил. Расстройства-то никакого. Это Пашке нужно расстраиваться и Калерии с папой бояться, а не ему: ведь сам Вовка уже этим вечером будет далеко-далеко отсюда. Если никто не остановит и Чук не понапридумывал ничего.
Но не зря же они близнецы: чувствуют друг друга во всём, какой тут обман возможен? Пашка пристально смотрел ему в глаза и ёрзал на диване.
- Нет, ты чего-то темнишь, ну я прямо вижу, что ты чего-то натворил... А ну говори, так быть, я бабушке не скажу.
Вовка собрал всю свою фантазию, чтобы поскорее что-нибуть правдоподобное сочинить, да только не приходило в голову ничего.
- Я тут... просто дело одно... было... давно... и вспомнил, что его не сделал. Папа ведь спросит, когда приедет.
- Какое дело ещё? Чего-то не помню...
- Да ты тогда в больнице лежал с воспалением лёгких, зимой ещё, а я дома был - и тоже в школу не ходил... Болели мы тогда.
- Ну, помню, и что?
- Я папе обещал, что китайский язык к лету выучу, а потом он уехал, а после лето началось – вот всё завертелось, закрутилось... Вдруг, вспомнит?
Пашка засмеялся.
- Только и всего? Да он и не вспомнит.
- Может и не вспомнит, - Вовка тоже улыбнулся, а потом вдруг покатился ни с того ни с сего, глядя на Пашкину весёлую физиономию.
А когда просмеялись, физиономия эта вдруг серьёзной сделалась.
- Только ты врёшь не складно, говори, как на духу теперь: что на самом деле?
- Ладно, скажу... Я сливы в саду все съел, пока вы вчера с бабушкой в магазин ходили... А тётя Калерия, как приезжает, так сразу в сад – за сливами, вот скандал-то будет...
- Вовка, - покачал головой брат, - Ну какие сливы? Лето только началось... клубнику сейчас едят.
- Ну да, клубнику... Я и говорю...
- Всю?
- Да последней ягодки.
- А ну пойдём сейчас проверим?
- Пойдём проверим.
Пашка решительно встал с дивана и направился к окну – как раз туда, где труба лежала, не больные же они - в сад через двор ходить.
Вовка в два прыжка преодолел расстояние до окна и загородил ему обзор.
- Э-э-э... Да она ведь растёт как на дрожжах, эта малина, вот, наверное, там опять её полные грядки...
Пашка надулся. Делать было нечего. Теперь полагалось в третий раз «соврать»: но сказать правду, всё равно в неё никто не поверит.
- Ладно, уговорил. Не в китайском, и не в ягодах тут дело...
- Инопланетяне прилетели, да? Или ты ограбление совершил?
- Ты что, какое ограбление, какие инопланетяне... Тут лучше!
- Даже представить себе не могу, что же это быть-то может...
Из сада послышался предупредительный свист. Наверное, Чук рассказывать ничего не велел. Но Вовку понесло:
- Может, ещё как может! И не где-то там, в кино или ещё где – а в нашем собственном саду! – руку обожгло, как будто комар ядовитый укусил, обернувшись, Вовка увидел целившегося в него из маленького лука крошечного зелёного человечка в кустах сирени, протёр глаза – человечек исчез. Труба с подоконника тоже.
- В саду?..
- А то! В этом самом, под тем виноградным деревом...
- Виноград не дерево, а лиана, - поправил Пашка.
- Да какая разница! Видишь валун?
- О да, это тролль, да?!
- Ну как с тобой можно общаться! Ты же ничему, совсем ничему не веришь...
- Хорошо, я молчу, ври дальше.
- Ну я ведь правду говорю...
По великому Вовкиному плану, так оно и должно было быть. Если тебе не верят – самый надёжный способ скрыть правду – это обо всём чистосердечно рассказать.
- Так что же там под тем «деревом» с валуном?
- Там? Да так, ерунда... Подземный ход, самый обыкновенный.
- Да ты что! Ого, и ты о меня это скрывал? – Пашка напустил на себя изумлённый-преизумлённый вид, а потом просто рухнул на пол.
- Ой, мам-м-мочки, не могу-у-у-у... Ну, братишка, насмешил... Ой, сейчас умру-у-у-у...
- Ну вот ты вечно... – состроил из себя обиженного Вовка.
А между тем в саду появился Чук и погрозил Вовке кулачком. Потом приложил палец к пухлым губкам и спрятался за тот самый камень, что лежал в винограднике.
- А хочешь, - вдруг воспрянул духом мальчик, - Я тебе сейчас не только ход подземный покажу, но и с его хранителем познакомлю?
- Ну, давай, и кто же он? Дракон или старый злой колдун?
- Ни тот и ни другой.
Происходящее превратилось в какую-то забавную игру. Вовка знал, что Пашка знает и не верит, Пашка тоже знал, что не верит, и что Вовка об этом догадывается. Оба страшно притворялись. А тем временем карлик Чук, хранитель подземного хода сидел за камнем на самом деле и боялся быт обнаруженным. Что-то нужно было делать определённо.
В саду показался большой пушистый кот по прозвищу Альфред Хичкок – покрутился среди кустов крыжовника, попробовал на вкус какую-то траву – и вдруг направился туда же, куда и братья. На расстоянии пары метров к камню они остановились. Альфред Хичкок внимательно посмотрел на мальчиков – Вовке даже показалось, что он ему подмигнул – и стремительным рывком скрылся в кустах. Оттуда послышался чей-то сдавленный визг.
- Что это там такое?
Пашка и Вовка переглянулись. В саду, кроме них и кота, похоже, кто-то был. И этот кто-то сейчас сидел совсем не за валуном, а в зарослях, тянущихся вдоль забора – и, по всей вероятности, шпионил за ними!