Поезд весело тормозит и пассажиры, дружно накренившись, монолитно совершают скачок вправо. Мне в нос утыкаются сначала блондинистые кудри какой-то гламурной скирды, потом её же воротник из меха афганской борзой псины. "Выхойть?" - делают запрос откуда-то из-за плеча сонным голосом и тепло выдыхают в затылок свежим перегаром и мятной жвачкой. "А то", - подтверждаю я, распластанная вроде цыпленка табака по стеклу с надписью "не при лоняться", и смачно наступаю на ногу долговязому юноше в огромных наушниках. "Wow, блять", - жалуется потерпевший, не переставая покачивать толстыми мохнатыми дредлоками в такт пробивающимся из наушников тымц-ты-дымцам. "А шо делать?" - огрызаюсь я, безуспешно пытаясь выдернуть рюкзак, застрявший между мужчиной в клетчатой кепи а-ля Шерлок Холмс и упругой румяной девахой в форменной куртке МЧС. Неожиданно эмчеэсница делает разворот корпусом, её обширное бедро перестает прижимать мой несчастный рюкзачишко к костлявой кегле шеролкхолмса и сила инерции швыряет меня в обнимку с честно отвоёванным имуществом в кучку оглушительно чирикающих студенток. "Блиааааааать!" - вопит крайняя, пришибленная моим увесистым телом. Удрученная всеобщей неоригинальностью изложения я шиплю: "Это кто тут блять, доча?", злобно щуря глаз. "Поаккуратнее можно?" - продолжает возникать увешанная побрякушками доча, на что я веско заявляю "нельзя!" и вываливаюсь в открывшиеся двери на платформу, где зверствует толпа таких же безнадежно опаздывающих на работу сограждан, замышляя втянуть меня обратно в вагон. "Да щаз там", - возражаю я и, закусив удила, упираюсь рогом. Изрядным усилием всего организма мне удается выстоять и пристроиться в хвост внушительной очереди на эскалатор, который тут же уже как бы и не хвост, а самая что ни на есть классическая жопа, потому что сзади напирают так, что еще чуть-чуть - и как честные люди они обязаны будут коллективно на мне жениться, с боков пихают локтями, а спереди некто в несгибаемой дубленке безнадежно пытается пробиться к собственному мобильнику в собственный задний карман собственных джинсов, я чувствую животом вибрации этого мобильника и слышу, как он бесконечно печально выводит мелодию "Одинокий пастух".