В том человеку украшенье
И честь, живущая века,
Что сердцем чует он значенье
Того, что делает рука.
Шиллер
Высокохудожественные работы чирчикского умельца Геннадия Тяна мало известны широкой публике в Узбекистане. Оно и понятно. Ведь кузнечное дело, а именно это забытое ремесло возрождает мастер-самоучка, почти вымерло в наше механизированное время.
Железный прут толщиной в палец калится в печи. Затем огромными щипцами Геннадий вынимает его из 700-градусного пекла и опускает на наковальню. Перехватив правой рукой середину рукояти тяжеленного молота, он с размаху бьет им раскаленную заготовку. Вся мастерская вздрагивает от этого удара. Наковальня, многочисленные инструменты вокруг отзываются железным лязгом, но кузнец не слышит этого. Он увлечен рождением из металла нового образа. И после многократного поднимания и опускания молота и одновременного верчения стержня, поначалу расплющенный конец прута обретает форму лаврового листа – символа победы…
«Изумление есть начало философии», - сказал некогда один мудрец. Эта истина подтверждается, когда впервые видишь искусные работы, выполненные Геннадием Тяном. В его золотых руках холодный металл пробуждается от тяжелого сна и начинает жить, дышать, цвести. Кованая мебель, предметы быта и другие стальные конструкции чирчикского Гефеста необыкновенно изящны. В них, несмотря на тяжесть материала, из которого они изготовлены, не чувствуется громоздкости, - все ажурно, без лишней помпезности и вычурности, а красота и практичность находятся в полном согласии друг с другом. Используя в формообразующем стержне своих работ в основном растительный орнамент с богатейшими изобразительными возможностями, Геннадий Тян старается показать все пластические реалии металла. И как живописец ощущает все оттенки цвета, а композитор – тона звука, так и наш герой чувствует материал, с которым так легко управляется.
Свои изделия, получившие высокую оценку у любителей прекрасного, мастер почти всегда делает на заказ, но при одном условии: все эскизы к ним он выполняет исключительно сам, пропуская образ, сопоставив его с возможностями металла, через свое сознание. А в результате уже готовые вещи превосходят все мыслимые ожидания. Теперь они не мертвы - все предметы словно живые существа. Кажется, что стол, состоящий из сплетенных могучих ветвей, со временем пустит новые побеги, у люстры обязательно созреют дивные плоды, а дракон, немного отдохнув в саду, вновь взмоет ввысь. Такого поразительного эффекта от металла добиться непросто. Кроме недюжинной силы и сноровки, способной справиться с суровым материалом, нужны определенные навыки, а главное, художественный вкус. Именно с увлечения рисованием начался путь к вершинам кузнечного дела у Геннадия Тяна.
В его семье с глубокими крестьянскими корнями никогда не было художников или представителей ремесленного производства. И родители, увидев способности сына, не стали препятствовать ему в занятиях по рисованию. Однако в силу определенных обстоятельств Геннадию не пришлось обучаться в Художественном училище имени П. Бенькова, куда он все мечтал поступить. Будущий кузнец оканчивает индустриальный техникум в родном Чирчике и по комсомольской путевке едет в Усть-Илимск, где два года работает электромонтажником. Далее, вновь вернувшись в Узбекистан, устраивается инженером в Чирчикское управление " Электромонтаж". Но, наверное, судьбе было так угодно, что художественные наклонности Геннадия не пропали в бытовой суете, а наоборот, приобрели иную форму. Этому способствует и смена места работы. Сначала он зачисляется художником-оформителем на завод " Узбекхиммаш", а затем творчески сотрудничает с городскими Домами культуры. В это время и привлекает его чеканка, став его отдушиной. Художественная обработка мягких металлов воспитывает в нем терпение и упорство. Постепенно оттачивая мастерство в работе с медью, латунью, алюминием, будущий кузнец развивает в себе пластическое мышление, чувство пропорций, точный глазомер. В итоге, накопленный багаж умений и навыков, приобретенных в различных сферах труда, окончательно предопределяют его выбор. И с местными художниками он создает кооператив по изготовлению товаров народного потребления , при котором Геннадий намеревался открыть мастерскую по художественному металлу, так как его настенные панно, оправы для зеркал начинают пользоваться большим спросом у горожан, особенно у немцев, уезжавших на свою историческую родину. В его чеканных изделиях они видели не просто красивый сувенир, а частичку солнечного края, гостеприимно принявшего их. Но планам нашего героя не суждено было сбыться. Кооператив закрылся.
А Г. Тяна начинает тянуть к черному металлу. Как-то ему на глаза попался журнал по технике, в котором из старых вил, проволоки и других подручных материалов предлагалось сделать подсвечники. Геннадий заинтересовался, попробовал смастерить канделябр, и у него получилось. Так и втянулся постепенно в «тяжелую металлургию», по ходу овладевая кузнечным ремеслом. Надо сказать, что первые свои работы наш герой выполнял в основном в мастерской на фирме, в которой работал сварщиком. Живя в малогабаритной городской квартирке, не очень-то разбежишься заниматься столь шумным хобби, хотя супруга и выделила ему небольшую комнатку под его любимые занятия, но здесь Геннадий больше занимался отделочными работами.
Один из первых крупных заказчиков стал Вольфганг Шрайбер, руководитель регионального представительства Фонда Конрада Аденауэра в Узбекистане и Казахстане. Заинтересовавшись работами умельца, он просит мастера сначала изготовить небольшие вещи- подсвечники, фонари в китайском стиле и чеканный портрет Конрада Аденауэра (сейчас он висит на входе в здание Фонда в Ташкенте). А потом в палисаднике Шрайбера Геннадий устанавливает собственноручно изготовленный из металла беседку «китайский домик» с мебелью. Именно это уютное в своем саду местечко, где ему нравится отдыхать и где он часто встречает гостей, Вольфганг с любовью потом опишет в своей книге "Меня называют Бурибой". Увидев же готовые изделия в доме у известного немца, оценив их по достоинству, любители кованной мебели начинают обращаться к Геннадию Тяну с заказами. Основную работу пришлось оставить, потому что увлечение молодости, ставшее делом жизни, начало приносить ощутимую прибыль. На вырученные средства он смог выучить в институте двух дочек, приобрести новый просторный дом, а главное, у кузнеца появилась собственная мастерская общей площадью в сто квадратных метров. Теперь именно здесь происходило творение настоящих чудес из металла. Увлеченный своим «железным» делом, по словам его супруги Наталии Тян, с которой они вместе уже более 25 лет, он может работать день и ночь.
У кузнеца есть помощники и ученики. Однако к педагогической деятельности он не очень склонен в силу своего взрывного, как у вулкана, характера. К тому же, как говорит сам Геннадий, можно научить сварке, слесарничеству, даже ковке, коли сильные руки, но как научить чувствовать металл, знать, чего он хочет? «Наверное, это должно быть в крови изначально», - считает мастер.
На вопрос, сколько требуется времени для изготовления той или иной вещи, кузнец, пожимая плечами, отвечает:
- Я как-то не слежу за часами во время работы. Бывает, делаю каркас, предположим, кресла за несколько часов, а потом на эту основу уже креплю мелкие детали. Завершающим этапом является зачистка, шлифовка, тонирование, если необходимо, то и другие виды отделочных работ. На это тоже нужно какое-то время. Вообще, все зависит от вдохновения, от созревшей в голове идеи. Ведь эскиз на бумаге не может передать объем изделия в полной мере и потом, в процессе изготовления часто приходит что-то новое, раннее не предусмотренное. Знаете, металл порой сам диктует свои правила, которым приходится подчиняться. Иначе нельзя.
Добавим, что над небольшими заказами в своей мастерской, словно соревнуясь в искусстве со своими древними коллегами, Геннадий трудится один порой 10 часов подряд. Если же объем работы превышает десяток изделий, то здесь без помощников никак не обойтись. Такой заказ Г. Тян выполняет в течение нескольких месяцев, причем на первый взгляд одинаковые столы или стулья при детальном рассмотрении отличаются друг от друга. Кузнец просто не умеет делать абсолютно идентичные вещи. «Я не штамповщик», - резюмирует он. И к новому заказу он старается подходить со свежей идеей, находя раннее не используемые сочетания узоров. К своим готовым изделиям народный умелец очень критичен. Часто только по истечении какого-то времени, вновь взглянув на свою работу, он находит ее красивой, иногда удивляясь, что раньше он мог делать тот же стол гораздо лучше, чем сейчас, хотя с каждой новой вещью его мастерство становится все совершеннее.
Лишь однажды клиент, заказавший Геннадию каминные принадлежности: решетку, подставку для дров, подсвечники и другие вещицы, оказался не совсем доволен работой. Она показалась ему не изящной. Кузнец спросил его, а что, по-вашему, изящность? Как выяснилось, заказчик сам не знал смысл этого слова и, соответственно, не мог вразумительно сказать, чего же он все-таки хочет.
Геннадий Тян по натуре добрый и скромный человек, не терпящий суеты вокруг себя. Любит рыбалку, почитать фантастику, а когда встречается с друзьями, то не прочь приготовить что-нибудь вкусненькое, причем получается это у него отменно. Талантливый человек талантлив во всем.