«Нет такого живого организма, такого неодушевленного предмета, которые не раскрыли бы художнику своих тайн».
Роден
Прославленные женщины-скульпторы Анна Голубкина и Вера Мухина давно своим творчеством опровергли бытующее мнение, что скульптура – это не женское занятие. Опровергает его и наша знаменитая современница, скульптор Гульсара Раджапова, чье имя хорошо известно в мире изобразительного искусства, как у нас в стране, так и за ее пределами. Выставки работ Г. Раджаповой с успехом проходили во Франции, Турции, Греции, России и Германии. Тонкий психологизм ее произведений из мрамора, бронзы, керамики, гипса не просто восхищают, они заставляют зрителя задуматься над бытием.
Безжизнен комок серой глины, бесчувственна и холодна каменная глыба, чужд человеческому естеству и металл. Но таково восприятие природного материала непосвященного. Для того, кто обладает художественным мышлением, кто смотрит на мир сквозь «магический кристалл» собственной души, - все вокруг живое. Оно только ждет прикосновение руки мастера, который, избавляя его от всего лишнего, явит миру настоящую сущность материи.
Так, под ловкими пальцами творца бесформенная глиняная масса приобретает ясные контуры человеческой фигуры. А еще через минуту девушка с гибким станом, освобожденная от векового плена мертвой природы, начинает потягиваться, разминая застывшие мышцы после долгого сна. «Галатея» открывает глаза и видит… Нет, не Пигмалиона. Перед ней стоит женщина, чуть склонившая свою голову. Сначала она задумчиво смотрит на только что сотворенное ею чудо, а потом по-доброму улыбается, заметив, что пери, наконец, проснулась. «Да, дорогая, - нежно шепчет мастер, - это я тебя создала. Посмотри в зеркало. Ты прекрасна, как утренняя заря. Иди, живи и радуй людей своей красотой». Именно такую сцену можно представить себе, увидев скульптуру «Утро» Гульсары Раджаповой.
Произведения талантливой узбекской ваятельницы всегда отличаются необыкновенной жизненностью, хотя в них нет ярко выраженной динамики и работы подчинены единой плавной линии. Ее скульптуры, которые можно назвать «вещами-в-себе», живут внутренним духом. Искусство Раджаповой естественно, как сама природа. Причем это незлая стихия, сметающая все на своем пути. Ее природа – мать всего сущего, умеющая прощать и сострадать. А еще любить.
Такова по натуре и сама скульптор, открывшая на собственные средства художественный научно-исследовательский центр для детей с ограниченными возможностями «Санвикт», о котором мы уже рассказывали в прошлых номерах нашей газеты. Преодоление многочисленных трудностей, с какими ей пришлось столкнуться при создании этого центра, лишний раз доказало все мужество и исключительную силу воли этой женщины, выбравшей нелегкую профессию скульптора. И здесь уместно вспомнить слова великого русского поэта Александра Блока, сказавшего, что «искусство, как и жизнь, слабым не по плечу».
Родилась наша героиня в Чимкенте, в доме, где помимо своих трех детей воспитывались и семь приемных. Дружба, доброта, взаимоуважение царили в их большой и многонациональной семье.
- Мама очень хотела, чтобы я стала врачом, - рассказывает Гульсара Касымовна. – Но у меня была сильная тяга к рисованию. Однажды, пока родители отдыхали в санатории, я подготовила им сюрприз - разрисовала всю стену в зале. Там рабочие только что закончили делать ремонт. Мне до сих пор стыдно за ту наивную неумелую картину, но тогда я была очень горда своей работой и даже сумела убедить своих родителей, людей далеких от искусства, в том, что перед ними настоящее художественное произведение.
Надо сказать, что такого же мнения были и другие, кто лицезрел картину. Именно ее увидела приехавшая из Ташкента тетя Камара, супруга дяди Г. Раджаповой, известного скульптора К. Мирзарахимова.
Родственница сумела разглядеть в творчестве племянницы художественный талант и настоятельно просила родителей девушки, чтобы те отправили ее учиться в Ташкент, хотя к тому времени Гульсара уже сдала два экзамена на «отлично» в медицинский институт. Собрался семейный совет. Почти все члены семьи были против отъезда молодой девушки в большой город. Однако последнее слово оставалось за отцом, который согласился с убедительными доводами К. Мирзарахимова, специально приехавшего в Чимкент.
Экзамены в Художественное училище им. П. Бенькова Гульсара провалила, но, благодаря настоятельной просьбе дяди-скульптора, ее зачислили в группу вольнослушателей. По окончании первого семестра вместе со всеми студентами она представила на суд преподавателей и свои работы. Педсостав, состоящий из опытных художников, дал им высокую оценку. И девушка сразу была включена в список учащихся училища. Закончив его с отличием, она с легкостью поступает в Театрально-художественный институт им. Бехзада на отделение скульптуры. В группе из восьми человек Гульсара оказалась единственной представительницей женского пола. Однокурсники, влюбленные в веселую и жизнерадостную хрупкую девушку с длинной косой, буквально носили ее на руках. Гульсара же более чем сдержано принимала знаки внимания с их стороны, всегда повторяя при этом: «Я не женщина, а скульптор». Она глубоко внутрь загоняла в себе природное чувство стыдливости, когда, сидя в мастерской вместе с остальными, ей приходилось работать с обнаженной натурой. Ребята в первое время с нетерпением ждали от нее какого-либо промаха, то бишь проявление стеснительности, но девушка будто не замечала этого и продолжала лепить образ из глины. Все удивлялись ее характеру и, конечно, творческой одаренности. Преподаватель по скульптуре Ф. И. Грищенко называл свою ученицу талантливой умницей. Но ребят всего института поражала физическая сила этой грациозной былинки. Гульсара, готовя каркасы для скульптур, руками спокойно гнула железные арматуры, да так, что потом их не могли разогнуть ее однокурсники, не говоря о других студентах вуза.
Институт наша героиня тоже закончила на «отлично», представив комиссии свою дипломную работу из гипса «Материнство». Скульптура покорила сердца преподавателей, отметивших в ней почерк уже зрелого мастера.
После окончания вуза Гульсара, к тому времени выйдя замуж, 10 лет работает преподавателем живописи и скульптуры в Ташкентском архитектурном институте, совсем было забросив занятия творчеством. Но этому не дал случиться супруг Гульсары - Авазхон Раджапов, который попросту заставлял ее работать над собой.
- У нас не было своего угла, - рассказывает Гульсара Касымовна. - Квартирку, а вернее, одну крохотную комнатку на земле, где еле-еле помещались я, муж и двое маленьких детей, снимали у одной старушки. Об отдельной мастерской не могло быть и речи. Поэтому приходилось работать прямо в комнате. От болотной глины исходил тошнотворный запах гнили, но муж мирился, понимая, что это нужно мне для творчества. Спасало только лето, когда можно было лепить во дворе. Увлеченная процессом создания какого-либо образа, часто забывала, что на плите готовится ужин. Авазхон терпел и это. Напротив, всегда просил показать ему работу, сделанную за день. Муж всегда был и остается моей главной опорой и первым ценителем. Вообще, я смело могу назвать его своей музой.
Шел 1983 год. В семье Раджаповых подрастали дети, и скульптору как воздух нужна была своя мастерская. С этим вопросом она обратилась к своему руководству, но оно проигнорировало ее заявление. Пришлось идти выше. Однако и в министерстве культуры не захотели понять просьбу художника, требующего себе не новую квартиру, не автомобиль, а всего лишь небольшое помещение под мастерскую, где она смогла бы спокойно работать. В кабинете ей нагрубили, но Гульсара Касымовна с достоинством ответила высокопоставленному хаму, сказав, что если бы не мы, то и вас, посаженных в «культурное кресло», тоже бы не было. В результате лишают работы сначала саму правдолюбку, а затем и ее супруга, работавшего в то время в министерстве энергетики. Наступили критические месяцы для молодой семьи, когда пришлось испытать и нужду, и голод, и лишения. Но сильную женщину-скульптора с упрямым характером это не сломило. Она продолжала создавать скульптуры, а супруг помогал ей не пасть духом. И они выдержали. Обретение республикой независимости способствовали тому, что работы узбекского скульптора заметили и по достоинству оценили как в нашей стране, так и за рубежом, где проводились многочисленные персональные выставки…
Как-то одна красивая и знатная дама захотела, чтобы Гульсара Раджапова слепила с нее портрет. Скульптор несколько раз отказывалась от этого предложения, зная наперед, что он вряд ли понравится женщине. Но, в конце концов, после очередной просьбы амбициозной дамы, согласилась. Модель же начала указывать Раджаповой, как именно она желает, чтобы ее изобразили, требуя при этом в точности передать нежные черты лица, ухоженные руки и даже дорогой перстень на пальце. На что скульптор ответила: «Если вы хотите натурализма, то я сделаю, как вы просите. Но на кольцо я посажу и муху, которая сейчас сидит на нем». Женщина возмутилась, а Гульсара Касымовна спокойно продолжала: «Я - скульптор и буду лепить вас такой, какой вижу, или вообще откажемся от этой затеи».
Портрет получился очень интересным, но он, как и ожидала художница, вызвал в натурщице негативные эмоции, хотя внешнее сходство скульптуры с оригиналом было явным. И кто хорошо знал модель: коллеги, супруг, - все узнавали в работе Раджаповой ту самую даму, удивляясь, насколько точно скульптор передала ее сущность, под привлекательной внешностью которой прятались эгоизм, жестокость и злое отношение к окружающим. Естественно, женщина не ожидала увидеть себя такой, слишком настоящей без всяких прикрас. Да, встречу с материализованной собственной душой не все могут мужественно выдержать. Ведь, к сожалению, не всегда человеческая душа – это свет, а настоящий художник видит в образе, прежде всего, его суть, какой бы она ни была.