На фотографии лётчик-испытатель Юрий Усиков (это фото я сделал в 1978 году)
1982 год стал поистине трагичным для всего Жуковского аэродрома и для Лётно-исследовательского института в частности. В январе при взлёте разбился Ту-95 с туполевской лётной базы. Погиб сразу весь экипаж (одиннадцать человек). А потом покатилась череда катастроф и аварий.
По стечению обстоятельств в том году я особенно интенсивно участвовал в лётных исследованиях, летая в составе экипажей, где слушатели школы лётчиков-испытателей (ШЛИ) проходили лётную подготовку. Эта работа была для меня желанной и приносила истинное удовольствие. Программа следовала за программой, полётов и научных материалов было много, а удовольствия от этого ещё больше.
Школа начинала летать очень рано, буквально с рассветом. Но слушателей ШЛИ это не особенно напрягало, т.к. почти все они жили в Жуковском, в доме-гостинице, от которого до проходной аэродрома всего-то пять-десять минут пешком! Этот дом иногда называли «домом лётчиков».
Однако, тем участникам полётов, кто жил в Москве, успеть на столь раннее начало полётов было практически невозможно. (Замечу, автомашины были тогда редкостью) Поэтому, при необходимости, москвичей временно поселяли в упомянутый дом. В нём же было и несколько резервных квартир для иногородних (командированных) экипажей.
Вот и меня на время полётов поселили в этом доме. Признаюсь: не жизнь, а сказка! До сих пор вспоминаю с радостью… Подъём в пять, душ, и на работу. А возвращаешься с работы – комфорт и уют! Красота! Трёхкомнатная квартира с мебелью и холодильником! Иногда в этой квартире появлялся ещё один москвич – лётчик Семёнов, но мы редко встречались. У него была ночная программа… и не каждый день. О его присутствии напоминали лишь новые дефицитные продукты в общем холодильнике: коньяк, кофе, балык, колбаса и другие деликатесы того времени…
В квартирах по соседству жили молодые лётчики – курсанты ШЛИ. По субботам они собирались на дружеские посиделки, тогда на нашем этаже слышались звуки гитары и песни. Частенько к своим питомцам "на огонёк" заходил их (и мой) шеф - лётчик-испытатель Юрий Усиков. Он в ту пору был заместителем начальника ШЛИ по лётной работе. Он же был ведущим инструктором у курсантов ШЛИ. Его лётные, педагогические, и особенно человеческие качества давно сделали его любимцем лётчиков и вообще всех, кто имел счастье с ним работать.
Не могу не упомянуть один курьёзный случай, главным действующим лицом которого был Юрий Усиков (и невольным свидетелем которого мне довелось стать). Суть в том, что Усиков одно время носил длинные волосы. И вот однажды его вызвал начальник ЛИЦ В.П.Васин и буквально приказал ему укоротить волосы, иначе, мол, не допущу к полётам. Усиков не теряя юмора ответил: "Если от длинны волос зависит эффективность лётных испытаний, то бегу под ножницы" и ... пулей в парикмахерскую. Вскоре он предстал перед В.П. и... генерал опять отправил его укорачивать причёску. Потом над этим случаем лётчики долго шутили...
... За стенкой "моей" квартиры жил лётчик-испытатель Никулин, совсем недавний выпускник ШЛИ. Он ещё и жильё не успел получить, (как очень часто бывало) поэтому продолжал с женой и грудным ребёнком жить в том же «доме-гостинице лётчиков». Его жена, молодая красивая женщина, тоже работала в ЛИИ, и я немного был с ней знаком. Так совпало, что её группу (на время ремонта их помещения) перевели в комнату моего сектора.
Описываю это собственно для того, чтобы воссоздать атмосферу всего одной драматической ночи, проведённой в том доме. Всё произошло, если память не подводит, 17 августа 1982 года.
В тот день, уходя с работы, я заглянул в диспетчерскую, посмотрел плановую таблицу полётов. Убедился, что завтра летаем. Как-то автоматически отметил, что у моего «соседа» Никулина сегодня ночной полёт. Ночные… Это вовсе не ночью. Это значит (де-юре) посадка после захода солнца.
Уже на выходе из проходной встретился с Никулиным. Поздоровались...
Я сходил поужинать в кафе, потом пошёл в кино на вечерний сеанс, после чего вернулся в «свою» квартиру, чтобы завтра, как всегда, раненько встать на работу. Уже на лестничной клетке услышал разговоры, мол, на завтра всем полётам отбой. Первая мысль: завтра день авиации, значит работу на праздник променяли. Но поднявшись на свой этаж услышал женский плач. Интуиция подсказывала: кто-то разбился. И действительно, как оказалось, буквально только что погиб Никулин. Это его жена только что узнала об этом.… Это её плач был слышен через стенку…
Я ещё был не в курсе событий, когда ко мне зашёл Юрий Усиков. (Кстати, именно Усиков был ведущим лётчиком по моей программе лётных исследований.) Усиков обратился ко мне: «У тебя спиртного нет?» «У меня нет, но у Семёнова в холодильнике есть...» Юрий грустно улыбнулся: «С ним мы сочтёмся. Бери всё, что есть и иди к нам…»
«К нам…» – это в квартиру Никулина. Там собрались его соседи - курсанты ШЛИ. А его жену уже увели в другую квартиру на этом же этаже. Увели жёны будущих лётчиков-испытателей, некоторым из которых ещё предстояло пройти… (ну как сказать? Такой же дорогой? Путём? …. Кто терял – поймёт…)
…Всю ночь ребята справляли тризну. Официальные поминки будут потом, и похороны, и салют, и проход самолёта над могилой в момент опускания гроба… это всё потом… А сейчас я был свидетелем, когда всё произошло только полчаса или час назад. И в этом было что-то ирреальное…
Молодые, красивые, сильные… Цвет нации… Я помню их всех по именам, именно с их выпуском я летал очень интенсивно… Многие из них стали известными на весь мир, достигнув вершин своей профессии... А некоторые не дожили до сегодняшнего дня. А тогда у них ещё всё впереди, они только прикоснулись к лётным испытаниям, а уже потери предыдущего выпуска. Они сгрудились вокруг Юрия Усикова, своего шефа, и с обожанием смотрели на него, ловили каждое его слово.
Откуда-то подтаскивали водку, а глухой плач за стеной то умолкал, то возникал снова, а разговор среди будущих испытателей шёл в основном на профессиональную тему. Версии, доводы, информация… Что и почему?
А когда начинал говорить Усиков все умолкали, становилось тихо, и особенно явственно были слышны сдавленные рыдания за стеной…
…А через три месяца, в конце того же трагического восемьдесят второго года Усиков попал в тяжелейшую аварию. В тот день у него был запланирован полёт по моей программе, и я уже сидел в готовности номер один. Но Усиков был дублёром командира лётного комплекса В.И.Лойчикова, ведущего по испытаниям истребителя с боковой ручкой управления. Лойчиков заболел, а отменять эти очень важные испытания было нельзя.
Я стоял в диспетчерской, ждал посадки Юрия. Ведь наш полёт не отменялся, а только откладывался… И тут сообщение… Самолёт разбился… Горящие обломки зафиксированы там-то…
И мне послышался плач за стеной… А может не послышался?
Ведь всего лишь полгода назад прямо перед КДП у всех на глазах горели Бессонов и Туровец... Мы это видели через окно, и женщина, стоящая рядом со мной, завыла в голос... Эта женщина тоже была женой лётчика...
... 25 ноября 1982 Юрию Усикову удалось катапультироваться, получив при этом сильнейшие травмы. Жизнь ему врачи спасли, а здоровье восстановить не смогли. С лётной работой ему пришлось расстаться, а это для лётчика хуже, чем расстаться с жизнью.
P.S. На фото: Юрий Усиков... (Я сделал этот снимок, когда лётчики ЛИИ выполняли сельхозработы)
Вот таким Усиков был всегда: простым, невальяжным, хотя к 1981 году стал зам.начальника ШЛИ по лётной работе... Тяжелейшая трамва, долгое лечение, лишение любимой работы и возможности работать вообще... и ранняя смерть в 1993 году... Не хотел огорчать читателя, но ведь это всё было...
До сих пор, ночами, когда достаёт бессонница, слышу тот плач за стеной...