- Чтобы согреться на вышке, - приняв на грудь, прокурор Лев Ефимыч становился не в меру болтлив: - Надо работать мускулатурой… например, напрягать брюшной пресс или с силой сжимать анус.
- Кабан, подлюга, хитер, любое движенье услышит, - держатель контрольного пакета акций ООО «Либерал пак» господин Копейко изо всех сил старался быть в теме. Собеседника он уже не боялся и во всю поддакивал прокурору:
- Не выпить, не покурить!
По-домашнему трещали дрова, и спина от камина потела. В отблесках пламени золотились хрустальные штофы, российский герб на стене и мясной прокурорский загривок. Тяга давала сбой, и глаза чуть заметно щипало.
- Артем Степаныч, ты как?
В свою очередь, третий участник вечеринки и хозяин стола - гендиректор холдинга Артем Комаров зимнюю охоту не любил. Он вообще не любил охоту. Но, в силу сложившихся обстоятельств, слыл охотником и рыбаком. И страстным коллекционером. В доказательство в его арсенале пылились ружья от Космика до Сайги и даже Холланд-энд-Холланд - для стенда и под замком. Ибо имидж для бизнесмена - всё, а экстрим в наши дни стал престижен.
Артем обрезал сигару и пригубил коньяк. Тысячедолларовая любовь разминала ему плечи и что-то не в такт напевала. Гендиректор запрокидывал голову, тыкался носом в ложбинку под грудь и шептал продажной подруге:
- Ты красива, как Эшли Джад! Побудешь сегодня Эшли?
В ложбинке пахло сиренью и молоком, и подруга послушно кивала.
Всё это было пару часов назад.
Служитель Фемиды разошёлся вконец, хлебал Хенесси из горла и пощипывал Эшли за попу. В довершении он издевался. Подтрунивал методично, исподтишка, а главное – совершенно правдиво. Бил кучно и в цель, по самолюбию Артема. Раззадоривал, как гусака на манок, тропил по дорожкам гордыни. Что современный охотник – пижон, и без егерей - как дитя без пеленок. Палит с вышки по ручным кабанам и оленям, закупленным в парке. А вот чтоб по-дедовски, одному – измельчал и духом не вышел:
- Так, чтоб с рогатиной на шатуна, силками и прочей приблудой! – говорил и смеялся, гад, поглядывая в упор на Артема. Вместе с ним посмеивался господин Копейко, и Эшли послушно квохтала.
Гендиректор мрачно посмотрел на мокрые елки впереди, сплюнул и остановился. С неба сочилась какая-то хмарь. С лысых веток капало, хлюпало в сапогах, и в животе тоже что-то бурчало… И повелся, повелся дурак, как клиента развели на доли! Схватил ягдташ и ружьё и хлопнул для важности дверью. Поспорил на коньяк и ещё… да хэзэ, на что там поспорил! Обещал добыть кабана - в одиночку, как спарринг с природой.
Обещал… но кабан не шёл - ровно, как и прочие звери. Сипло рюхнула сойка в кустах, и застенчиво постучал дятел. Жирный суглинок чавкал под сапогом, и за шиворот постоянно стекало. Мерзли пальцы и хлюпавший нос, и носки пропотели и прели. Лес был пустынен и тих, листва почти вся облетела. Справа темнела вспаханная земля, и зеленела на покосах отава. Где-то там было поле овса, из-за дождей ушедшее в зиму. На нем жировал кабан, и, говорят, заходили медведи. Туда же рвался Артем, надеясь еще на добычу. Пытаясь срезать путь, он зашагал через пашню. Небритой щетиной торчала из комьев стерня, а сапоги разъезжались. Через час, вспотевший и злой, гендиректор догадался, что сбился. Хмель давно отпустил и голова некстати болела. Холодало, сизым пологом над головой провисали брюхатые тучи. Срывался мелкий снежок, и по-осеннему быстро темнело.
Наконец, путеводной лентой блеснула река, кое-как прояснив координаты. Овса он давно проскочил и выходил напрямую к поселку. Мельтешили огоньки окон. Артем выругался и закурил. У берега хлюпнула вода, и в камышах зашуршало. Медленно стянув Меркель с плеча, гендиректор застыл и напрягся. В окуляре оптики появился бурый зверек с задорным подвижным носом. Выхухоль взобралась на кочку над водой и деловито чесалась. Артем перевел крестик прицела на пухлое брюшко и нажал спусковой крючок. Ударило прикладом в плечо, грохнул выстрел, а за кочкой вода расплескалась. Артем притушил бычок каблуком и зашагал к охотбазе обратно.
Вернулся он за полночь, в темноте, и с трудом отыскал свой домик. Внутри было накурено и тепло, дрова совсем прогорели. Эшли устало спала, а компаньоны куда-то пропали. Не раздеваясь, Артем накатил коньяка и потянулся за мясом. Вороненая сталь охотничьего ножа врезалась в ветчину и отсекла розовый ломтик.
- Презренный! – раздалось за спиной.
Артем подскочил. На фоне медвежьей шкуры на стене сверкнули белки чьих-то глаз - огромных, в голубизну, с темно-красной прожилкой, и голос опять прогремел:
- Маниту вновь тобой недоволен!
От стены отслоилась фигура, и взору гендиректора предстал эфиоп, одетый лишь в львиную шкуру. Здоровый и полунагой. Тугие, с лиловым отливом бедра венчал плетеный ремень, а на груди болтались амулеты и кости.
- Ааааааааааааааааа! – заорал Артем и швырнул ножом в гостя.
Неумело брошенный нож насквозь пролетел незнакомца, ударился рукоятью в стену и гулко упал на пол.
- Тише ты! Девчонку разбудишь, - пришелец с интересом покосился на дверь: - Красивая… как Эшли Джад, - мечтательно прошептал он, и варварские черты на секунду смягчились.
- Кто ты?
- Я Черных Охотник! – гордо представился гость. Он поднял охотничий нож, с задором проштрафившегося самурая потыкал себе в грудь и живот и насмешливо пояснил: - Я –же дух, без тела, крови и плоти.
- А п-почему негр?
- Потому что Черный, - огрызнулся гость и тихо добавил: - Расист!
Он расправил плечи, поиграл переливами мышц под антрацитовой кожей и снова повторил:
- Маниту тобой недоволен!
Упоминание Гитчи Маниту ободрило Артема. Можно было надеяться, что по происхождению Черный Охотник – американец и, в отличие от кровожадных африканских собратьев, более человеколюбив и гуманен. Но тут же вспомнились скальпы, и почти одновременно на стол упал измочаленный красно-бурый кусок. Артем в ужасе запищал. Когда же он отважился приоткрыть глаза, то узнал в комочке из мяса и шерсти свой недавний трофей.
Двенадцатый калибр не оставил права на жизнь, и зверька совсем раскромсало. С одного конца тельца свешивались потрошки, с другого –скособоченный не по профилю носик. Розовое рыльце и оставшийся мутный глаз взирали на Артема с укором.
- Первую заповедь охотников помнишь?
- Д-да… что поймал, то и ешь…
- Вот и кушай! – повелительно приказал Черный Охотник и кивнул на бренный трупик зверушки.
Гендиректор скривился, но послушно куснул. Рвотный ком подкатил к горлу. Выхухоль была очень жирной – заговелась на мотыле, улитке и прочих моллюсках. Но самым отвратительным был запах – резкий запах мускуса, что делало мясо непригодным к еде. Так пахнут дохлые землеройки по утрам на узких лесных тропинках. И так пах – Артем совершенно четко осознал - его черномазый пришелец.
Морщась и щурясь до слёз, гендиректор обглодал тушку.
-А теперь шкурку пожуй!
Над Артемом опять издевались.
-Ну, знаешь! – гендиректор отшвырнул останки зверька и отер блестящие жиром губы: - Каюсь, грешен, всё осознал. Вопросы еще будут?
Шкурка шлепнулась на край стола и медленно съехала на пол. Негр насупился. Минуту они сидели молча. Было слышно, как тикают часы, и посапывает в постели подруга.
- Слушай, - пришелец смущенно перевел взгляд в сторону распахнутой спальни: - а ты эту за сколько снял?
- Всего-то тысяча баксов.
- Ох, ё-ё! – изумился эфиоп, и Артем Комаров подумал, что в первый раз отыгрался: - Лучше б на лося купил, как раз лицензия стоит!
Пользуясь паузой, Артем попытался сблевнуть и с силой напряг желудок. Но проклятая снедь наглухо заклинила пищевод и жирной пробкой стояла в гортани.
- Слушай, как мужик мужику… нравится мне эта девчонка, - эфиоп дружелюбно моргнул: - Служба, там все дела… меня ж раз в сто лет отпускают.
- А как ты её любить будешь? - съязвил Артем: - Ты же дух! Без крови и крайней плоти.
- Как-как… в мозг! Я по старинке, инкубом.
- Это как?
- В эротических снах, - нетерпеливо изрек бес: - изнуряя любовным недугом.
Гендиректор вздохнул:
- Тады ой. Ну, вали, развлекайся, - и он снова напряг желудок.
Демон плавно скользнул к спальне, но задержался в дверях и медленно обернулся:
-Только ты это… зверюшек не трожь! А то я и к тебе среди ночи… инкубом! – и он лукаво мигнул.
Надо заметить, если бы сейчас гендиректор очутился на вышке на кабана, он бы определенно согрелся.
Черный Охотник склонился над девушкой, нежно помацал ей грудь и, как дымок растворился. Эшли дернула ногой и тяжело задышала.
В этот момент гендиректора наконец-то стошнило.