Толчок. Это колесо обозрения начало свое движение. Оператор (или, как его правильно называть?) нажал на кнопку и отошел в сторону, закурив сигарету.
Уже темно. Не холодно, но ветер, нежно обдувающий кожу слегка холодный и такой осенний…
Немного выше. Медленно, медленно…
Вот теперь можно увидеть сквозь коричневые ветви и желтые листья клена асфальтовые тропинки, которыми исцарапан весь парк.
Чуть-чуть выше… медленно…
Хочется, чтобы сейчас, вот прямо сейчас, колесо набрало огромную скорость и быстро-быстро крутилось, чтобы ветер стал очень холодным а сердце сбивалось с ритма, дыхание перехватывало…Опускаешь веки, представляя этот дикий круговой полет – вверх, а потом резко вниз! Но вдруг вспоминаешь, что если закроешь глаза, то не увидишь самого главного – того, что можно увидеть только с самой высокой точки карусели.
И вот уже почти вершина – кромки деревьев далеко позади, или внизу, а там, на горизонте, под призрачным светом ледяной луны, - там холодная-холодная вода, играющая маленькими отражениями своей повелительницы, перебрасывающая их с одной крошечной волны на другую.
Очень хочется, но не можешь смотреть вниз – только туда, вдаль. Ветер…
Вдруг становиться немного грустно – колесо все еще вращается, но слишком быстро. Нет-нет, помедленнее, еще мгновение, еще миг…
Но это же всего лишь бездушная машина и ей нет дела не до чего. Она ненавидит ветер, а вода – ее враг.
Сквозь серые ветки и бурые листья клена видно асфальтовые тропинки, взрезающие парк вдоль и поперек. Пахнет машинным маслом и пылью. Оператор (или как там его?) уже давно выкурил сигарету и ковыряется в зубах заточенной спичкой.
Толчок.