«Вы посмотрите на молодёжь! Как дикообразы… Патлы встрёпаны, всё время чего-то жуют! Ходят как марионетки без ниточек! Как со страшного суда…Музыку какую-то металлическую слушают… Как дикари племени мумбу-юмбу… Только кольца в носу не хватает… А так всё на месте… Парни стали носить серьги!.. Ужас!.. Сама видела, если бы кто-то сказал – в жизни не поверила бы…»
Выскзывалась женщина лет сорока. Не очень красивая, модно одетая, старающаяся казаться молоденькой девочкой, для чего по девчоночьи поднимала брови и наивно, как ей казалось, таращила глаза. Её поддержали, и число участников обсуждения стало быстро расти. Страсти накалялись, негодование против современной молодёжи готово было вырасти в хороший диспут, грозящий бесконечным продолжением. Всё острее становились колючие взгляды в сторону кабины водителя, где сидел за рулём патлатый парень с очень бы симпатичным лицом, если бы не короткие взлохмаченные волосы на темени, и не завитые локоны, спускающиеся с плеч на спину. Он что-то жевал. Его крашенные в рыжий цвет волосы трепал ветерок, залетающий в приоткрытое окно водительской кабины.
Остановок он не объявлял, был полносчтью погружён в самосозерцание, созерцание дороги впереди и довольно часто в исследование задней перспективы, о чём позволял судить его пристальный взгляд в зеркала заднего вида.
Наглухо отгороженный стеклом кабины, он даже не подозревал, что стал центром такой пристальной негодующей страсти.
А обсуждение проблемы современной молодёжи наберало силу. Уже не было ни одного равнодушного, каждый имел чем поделиться, у каждого был свой счёт к современным семнадцати –восемнадцати летним. Взгляды людей, связанных одним чувством, с пониманием были устремлены друг к другу.
Вдруг автобус неожиданно плавно затормозил.Стоящие хаотично спрессовались, почти дружным хором негромко охнули, вспомнили Бога и чёрта, и лишь потом выглянули в окно, чтобы узнать причину их столь стремительно наступившего дискомфорта.
До остановки было ещё метров пятьдесят. По дороге к ней, опираясь на палку, торопливо семенила маленькая сухонькая старушка. Она явно не успевала, и всё время оглядывалась на автобус, и с каждым разом её взгляд становился всё более безнадёжным.
Автобус остановился рядом с ней, патлатый водитель открыл двери и, не переставая жевать, оглянулся ожидающе назад. Старушка старалась подняться на высокую ступеньку, только у неё это плохо получалось.
Первый раз за всё время щёлкнул микрофон, и из динамика раздался какой-то резкий, с напускной хрипотцой расхристанный голос:
-Гражданка, помогите бабуле…
Молодящаяся женщина, которая стояла рядом с дверью и без-участно смотрела на старушкины старания, дёрнулась как под током, протянула руки вниз, на лице её появилась какая-то сладенькая улыбка, и она почти втащила бабку на ступеньку.
Автобус мягко тронулся с места, и с открытыми дверями медленно дополз до остановки.
В салоне повисла оскорблённо-надменная тишина, которую всю без остатка заполнила умилённая старушка, растроганно благодарившая водителя, опять углублённого в созерцание дороги.
Пассажиры внимательно разглядывали пейзаж за окном.