"ЗАКРЫТОЕ ПИСЬМО К А. МОЛОТКОВУ". 18 Лет. 1986 год.
Приветствую тебя, мой милый Дружище!
Мой голос звучит внутри меня, а сам я сижу в Заполярье и пишу эту рукопись...
Это письмо, вероятно, будет носить многотомный характер, так что можешь быть спокоен – бумагой для личной гигиены ты обеспечен надолго... Когда тебя постигнет Беда, ты запихаешь ее в нашу общую «Знакомую», и, таким образом, мое Письмо поможет тебе в «трудную минуту»... Я «Усугубил», но, по моему, неплохо для тех «Мест», в которые мы с тобой угодили…
Кстати, что касается той «Знакомой», которая вместе со мной переехала в Североморск, то ей достается гораздо больше, чем твоей, и в этом я - более, чем уверен. Дело в том, что «армейская машина» направлена, прежде всего, на то, чтобы в кратчайший срок вернуть цивилизованного человека к уровню дрессированного животного - как в моральном, так и в физическом плане...
И вот - Ваш покорный слуга уже бегает по ближайшим лесам и «метит» территорию самым, что ни на есть банальным методом. Делает он это, конечно, не по собственной инициативе, а по той простой причине, что поблизости, попросту, нет «места», в котором можно было бы «метить» в спокойной обстановке…
Так вот, теперь о местных комарах... Последние, уверяю тебя, нрава бешеного и обладают одной интересной особенностью: если они садятся на тебя, то согнать их уже нереально, можно лишь прикончить массированным ударом всех конечностей, которые только смогут дотянуться до этого места...
Поэтому, мне приходится опорожняться, пользуясь динамическим методом, так сказать, «сброс на бегу»… Иначе, моя «Знакомая» рискует стать похожей на «Знакомую» африканской красножопой макаки, чего, естественно, совсем не хочется ее владельцу… ( Кому же охота, что бы его приняли за макаку?)
Выглядит все примерно так: сидит в лесу на карачках абсолютно лысый человек, машет руками, опасливо озирается по сторонам, что-то злобно бубнит себе под нос и слегка подпрыгивает... Постепенно его становится не видно из-за прорвы мошек и комаров, которые вьются в воздухе или сидят на нем. ( Некоторые из них достигают размеров шмелей…)
Вдруг человек, не выдержав мучений, испускает в Небо вопль страшной силы и следующую за ним продолжительную матерную тираду, после чего неожиданно бросается короткими перебежками по лесу, при этом, что характерно, - оставаясь на карачках… В конце концов, споткнувшись об какой-нибудь пень и сокрушив в полёте пару трухлявых деревьев, он растягивается всем своим полуобнаженным телом на колючем мху, обильно сдобренным сухими ветками… Боже мой! Мат и Крик – наполняют окрестности!!!
В завершении «Процесса» - наш Герой, убив сотню-другую комаров хлопком ладони по лысине, встает на ноги, одевается и, просветлев, убирается восвояси…
Я заметил еще одну небезынтересную деталь: местная пища в моем желудке не претерпевает никаких изменений - она «выходит» примерно такой же, какой я ее видел в последний раз - когда ел…
Однажды в лесу мне на ягодицу взгромоздилась огромная туалетная муха, я сказал ей: "Иди в жопу ", - что она, впрочем, немедля и сделала... Защищая себя и Родину, я попытался ее уничтожить, но муха была такова, а я остался весь в г... Мораль:
Не жалей для других Ничего,
В том числе, и Говна своего!!!
На этом я, пожалуй, закончу импровизировать всякий «говнистый» Маразм. Надеюсь, он хоть немного тебя Повеселил…
Если до сего момента у тебя сложилось впечатление, что мне очень Весело и Хорошо, и что я не ведаю никаких Бед и Огорчений, то это глубокое Заблуждение. Просто, я знаю, что и тебе, мой Друг, сейчас вовсе Не весело и Не хорошо, поэтому постарался подарить тебе пару искорок Остроумия а, следовательно, - хорошего Настроения…
Не знаю, впрочем, насколько правильно употреблять в данном случае словосочетание «хорошее настроение». «Хорошее настроение» - это когда тебя не избивают «деды»? Но ты, надеюсь, еще в состоянии понимать подобные мысли без дополнительных пояснений, так что «Усугублять» - я не буду.
Итак, мой душевный близнец, поговорим серьезно:
ГЛАВА 1.
О том, какие события произошли после того, как ты Сгинул в Армию…
Гл. 1. Часть А.
20 числа в течение всей процедуры твоих «проводов» меня не оставляло ощущение, что я присутствую на «собственных похоронах»… Но, едва автобус тронулся и увез тебя в себе, как угнетающее настроение рассеялось вместе с выхлопными газами… Очень трудно, фактически невозможно, было поверить в то, что тебя увезли на 2 года и обрекли на Страдания и Унижения. Ведь, в этот День все было так обыкновенно…
Затем, те несколько человек из нашей Компании, которые пришли (не без радушного приглашения, конечно) посмотреть на останки Молоткова (ибо, Молотков без волос - это уже не Молотков, а лишь его останки), предприняли рейд по Московскому проспекту с целью набить желудки мороженым… Но цели своей они не достигли и, кроме, как приятно пообщались, - ничего больше не сделали…
Гл. 1. Часть Б.
***Однажды, ( 22 июня – в день начала Великой Отечественной Войны, что характерно… ), Великий советский Писатель Д. М-ский пришел в Военкомат и сказал:
- Отсрочку мне скорее, Господа! Париж зовет меня, а я экзамен сдать хочу, чтоб первый курс был по плечу!
На что ему учтиво ответили:
- А иди ты - в Жопу, Д. М-ский!***
P.S. «По-моему, я в ней и нахожусь», - подумал писатель и пошел по бабам…
Гл. 1. Часть В.
Таким образом, я оказался перед фактом: 25-го в 16.00 с вещами к военкомату.
22-го я сдал последний экзамен (забавно: единственная оценка, отличная от «Отлично» в моей зачетке - это "удв." по химии…) и за те три неполных дня, которые оставались до 25-го, я должен был успеть сделать сотню разных дел, половину из которых я так и не осилил… Это было сродни тому, как смертельно больной человек, понимая свою Обреченность, из последних сил пытается привести все свои Дела в порядок, что бы отправиться на «Тот свет», так сказать, - с чувством «выполненного Долга»… Это были дни настоящего делового Экстаза… Даже здесь, в Армии - я вспоминаю их с Содроганием...
Итак, мы подходим к самому интересному - к пункту «Г»!
Гл. 1. Часть Г.
25 числа всякие люди, не имеющие отношения к делу, с раннего утра и до 16.00 видели в разных частях города Ленинграда человека по фамилии М-ский. Он был крайне озабочен, куда-то спешил и весь лоснился от пота...
В 16.00 этот Человек вышел из своей квартиры и направился ловить «таксо», чтобы без трудов добраться до военкомата, (в который ему нужно было зайти по одному делу…).
Поймав «частника», спустя минут 10, Д. М-ский прибыл к военкомату 16.15 и был встречен ликующей толпой его друзей. Там были и Силик, и Кузя, и Ильич, и Кеша, и Венич, и многие, многие другие неизвестные читателю лица…
Едва Д. М-ский одарил своих друзей лучезарной улыбкой, как автобус, обозначенный загадочными символами: «3», «А», «К», «А», «3», «Н», «О», «Й», весь затрясся, зазвенел, точно грузовик, выгружающий металлолом, и испустил облако едких душераздирающих газов. Это был «Знак»! Д. М-ский не спеша подошел к транспорту, погрузил в него свое обмякшее Тело и, усевшись поудобнее, стал наблюдать за ходом событий…
Друзья махали руками, будучи людьми щедрыми, - желали всяческих благ и делали грустные лица. Д. М-ский, ежесекундно высовываясь, как кукушка из часов, из открытого окна Автобуса, давал им последние Наказы, жал руки и делал, в свою очередь, Веселое лицо. Затем автобус, точно водитель вспомнил о забытом в магазине кошельке, газанул и скрылся в облаке самим же испущенных выхлопных газов…
Так закончился первый Акт этого полного тревог и неожиданностей импровизированного спектакля: "О том, как Д. М-ский идет в Армию".
ГЛАВА 2.
Но на этом, как легко понять, Армия для Д. М-ского не кончилась…
Гл. 2. Часть А.
Вечером того же дня на редкость бодрого и развеселого Д. М-ского в компании незнакомых ему угрюмых людей привезли в школу, (что недалеко от Эрмитажа), прокатив по самым красивым местам Ленинграда: Невский пр., Дворцовая площадь, Стрелка Васильевского острова…
В школе было народу, как на ХХVII съезде, только все лысые... Именно там Д. М-ский за 70 коп. стал таким же, как все. Впоследствии, вспоминая этот эпизод, М-ский скажет, что помнит лишь жужжание «машинки» и гору светлых волос на полу. Остальное из памяти стерло время…
Таким образом, облысев искусственным путем, наш герой почувствовал себя своим среди окружавших его людей с такими же, как и у него, прическами и преспокойно занялся своими делами. Он достал припасенные черновики «Математики» и принялся за работу…
Лысые люди моментально выстроились в огромную очередь, и каждый из них, дождавшись своего времени, спрашивал: «Как!? Ты уже письмо домой пишешь?». На что Д. М-ский отвечал коротко и не банально: «Я пишу "Математику" для Геши!» Не сделав «врубона», очередной лысый человек отваливал с недоуменным лицом, что, собственно, и было нужно…
Исписав 4 двойных листка за 5 часов пребывания в школе, Д. М-ский тщательно запечатал их в конверт и отослал небезызвестному читателю мэну. Черновики были отправлены тем же способом домой.
Остается только молиться, чтобы толстые, точно кирпич в конверте, письма достигли соответствующих адресатов...
(Кстати говоря, в школе было огромное количество народу из команды 233.)
Гл. 2. Часть Б.
В двенадцатом часу 75 человек Ленинградцев из команды 648, собравшихся к тому времени в школе, рассадили по машинам, предварительно пересчитав раз 20, и отвезли на Московский вокзал, где в ожидании поезда они провели еще около часа.
Там Д. М-ский встречает 2-х знакомых из ЛЭТИ, которых, также как и его, после первого курса закрутил этот гнусный Смерч…
В первом часу ночи, воспользовавшись своим головным мозгом и задними конечностями, Д. М-ский обвел вокруг пальца всех часовых и проник на улицу. Там из телефонного автомата он совершил звонок домой и сообщил всю выясненную к тому времени информацию своей мамуле.
Вернувшись к Московскому вокзалу, наш общий знакомый обнаружил там команду 648, построившуюся в неровную колонну и озирающуюся по сторонам, из чего сделал вывод, что ищут именно его, и поспешил присоединиться к строю. Но при попытке «стянуть» собственные вещи, кем-то вынесенные на улицу, был поймал и, на свое удивление, просто-напросто поставлен в строй…
Спустя минут пятнадцать он вместе со всеми сидел в плацкартном вагоне поезда «Ленинград – Мурманск» и заводил знакомства. Там нашему герою предстояло провести 36 часов… (что он впоследствии и сделал…)
Все время в поезде было сплошь забито сном, поглощением домашних продуктов и размышлениями о жизни. Сейчас это время вспоминается, как 36 часов в Раю...
ГЛАВА 3.
В поезде Д. М-ский на скорую руку написал свое первое Армейское «Письмо», которое затем было им размножено и разослано большей части друзей…
Гл. 3. Часть А.
Чтобы второй раз не описывать «внутри поездную» жизнь известного Джентльмена, приведем здесь текст его «Письма»:
«Пишу это письмо в поезде "Ленинград-Мурманск". От Мурманска еще километров, этак, 30, и мы почти Дома, почти в Ленинграде, а именно в Североморске… (Заметь, как одинаково и не банально мы с тобой Острим - прим. переписчика текста.) Там, под лучами развеселого Североморского Солнца нам, должно быть, уготовили встречу, с присущим им радушием, всевозможные виды кровососущих насекомых и представители северных национальностей (тогда я еще не знал, что под словом «чурки» подразумевают также и жителей южных районов страны, которых, действительно, оказалось немало - прим. переписчика текста). По рассказам очевидцев - сопровождающих нас людей, и Тех, и Других там - Несметное количество...
Коллектив, в котором я отправляюсь исполнять свой «Долг перед Родиной», весьма пестрый: примерно 1/3 в нем составляют «судимые», 1/3 - Студенты и 1/3 - прочие. Довольно много ребят по 20 с лишним лет.
В общем, нормальные Люди, - вроде, есть… Но наличие «судимых», которые, кстати, уже успели «надраться» и устроить небольшой Шабаш, несколько смазывает милую Сердцу «картинку». С последними, надо сказать, уже произошло несколько «стычек», но речь сейчас не об этом…
Несколько интересных наблюдений:
1. Когда все оказались Вместе, в данном случае в одном вагоне, всех сплотила общая Участь и, казалось бы, совершенно Разные люди – молниеносно нашли общий язык и смогли вполне сносно общаться между собой…
2. Большинство людей по характеру скромных и мягких под влиянием всяких россказней об ужасах Армии принимали своеобразную оборонительную позу, стараясь устрашить еще неизвестного им Врага, показать ему, какие они грубые, развязные и агрессивные… Подобно тому, как умильный Котенок, еле держась на своих четырех, взъерошивает шерсть и угрожающе шипит, учуяв запах Пса…
3. Следствие 1 и 2 пп: Все сомкнулись на пошлых и грубых разговорах.
4. Сработал трюк с гитарой: вокруг нее собралась большая толпа, нашлись люди, умеющие играть, и все получилось очень мило. Ко мне все эти Люди, несмотря на мое «заявление», что играть я не умею, отнеслись с почтением, как к владельцу этого бесценного предмета.
О себе:
Настроение ничем не отличается от обыкновенного. Не могу сказать, что мне особенно тоскливо, но и не скажу, что очень радуюсь. Какое-то опустошенное состояние, полное безразличие ко всему и, в том числе, к себе. Будь, что будет…
До самого последнего времени меня не оставляло ощущение, что я играю роль у каком-то глобальном спектакле, в массовой сцене и в любой момент могу сказать: «Ладно! Хватит! Поиграли! Пойдем-ка по домам!» Ан - нет! Все оказалось не так просто... Процесс - Необратим! И только в поезде я это, как следует, Прочувствовал...
Единственное, что пока меня огорчает - это то, что из моей жизни украли 2 года, причем самых лучших 2 года. Все остальное, пока, в сравнении с этим - кажется не таким уж неприятным…
Навечно Ваш - Д. М-ский.»
ГЛАВА 4.
Итак, продолжаем наш рассказ:
Гл. 4. Часть А.
Точно по расписанию 27 июня в 13.90 поезд прибыл на Мурманский вокзал и там, естественно, остановился. Тотчас, из него высыпала обезумевшая от 36-тичасового безделья толпа новобранцев и, после немалых усилий со стороны сопровождавшего ее капитана, образовала на привокзальной площади нечто, отдаленно напоминающее воинскую колонну...
Через минут десять - к площади подкатил небольшой автобус и открыл двери, любезно приглашая в свое нутро всех, кто возжелал туда войти. Бурлящая от острого желания последовать приглашению куча народу - сорвалась с места и, вздымая тучи пыли, влезла в несчастный транспорт, после чего расселась и успокоилась. Автобус озлобленно щелкнул дверными челюстями, точно собака, проглотившая чеснок, и немедля отправился в Путь…
Гл. 4. Часть Б.
Дорога пролегала среди невысоких сопок, облепленных карликовой растительностью и пограничными постами. Пришибленные Люди глазели на эти облезлые возвышенности, ежесекундно подбрасывавшие автобус вверх, и совершали головокружительные гимнастические трюки, проклиная тех «военных строителей», которые сложили свои головы на строительстве этой поистине «чудесной» дороги в Ад…
Ещё минут через десять автобус остановили на КПП между Мурманскою и Североморском. Матрос -пограничник зыркнул на лысые головы, торчащие из автобуса, и дал «добро» на проезд.
Спустя еще минут пятнадцать Д. М-ский уже стоял на заполярной почве, которая представляла собой асфальт, и ждал, пока перед ним откроют ворота какой-то военной части. Он окидывал все кругом испытующим взглядом… Ведь, в этой части ему предстоит провести 2 года...
Гл. 4. Часть В.
Ворота скрипнули, Д. М-ский выпрямил все свои извилины и было собрался шагнуть вперед, как вдруг, ему показалось, что его сбритые в Питере волосы - встали дыбом: ворота открывал человек в МОРСКОЙ (!!!) форме. Лицо Д. М-ского приняло такое выражение, как будто ему за шиворот заполз скорпион… Он замер в той позе, в которой впервые заметил этого лысого коллегу, нахально поблескивающего золотистыми пуговицами с этакими симпатичными якорьками…
«Что делать?!! Бежать!!! Главное - добраться до Ленинграда, до родичей, а там как-нибудь выкрутимся, что-нибудь придумаем! Но как? .Денег нет! На КПП - охрана! Добраться до Мурманска, а там «зайцем» на поезде или договориться с проводником! Черт! Это смерть! 3 года! 21 с лишним год! О, Ужас!!! Удавиться, что ли...» - точно автоматная очередь пронеслись эти мысли в голове у нашего несчастливца.
Но ворота были открыты, сзади стоял капитан и ничего не оставалось, как только зайти в них, что пришедший в себя после шока Д. М-ский и поспешил сделать...
Гл. 4. Часть Г.
Едва вся толпа прошествовала сквозь вышеупомянутые ворота, они захлопнулись и всех пригласили в некое здание, возвышавшееся с правой стороны, где, как, к счастью, стало заранее известно, всех «обшмонают» и конфискуют все острое, колющее, режущее и нужное работникам этой импровизированной «таможни», а именно простым матросам.
Тут Д. М-ский вспомнил о гитаре, которую столькими трудами он таки довез до Североморска, но поспешил «собрать» в поезде. Еще трясущимися после последних событий руками, Д. М-ский, пока его спутники поднимались на второй этаж, разобрал инструмент, замаскировал его в сумке и, впоследствии, чудом пронес через «таможню»... Затем, всех выгнали на улицу.
В течение 2-х часов пребывания в этой части наш Герой был занят двумя вещами: сначала он всячески подготавливал себя к мысли о том, что три года - это, в сущности, ерунда, а затем, все затмил инстинкт Самосохранения… Забыв о надвигающейся Беде, Д. М-ский принялся спасаться от холода: он натягивал на себя все, что можно было натянуть из вещей, захваченных с собой в Армию. На улице было градусов 5 - 10, с моря дул пронизывающий холодный ветер силой, не многим уступающей ураганной… Школьный пиджачок, да тоненький свитерок - не могли обеспечить то, для чего их нацепили, то есть тепло; приходилось изыскивать другие способы.
Все остальные «духи» «гутарили» с множеством матросов, которые сбежались отовсюду и выклянчивали штатскую одежду, предлагая взамен всякие лохмотья.
Время тянулось бесконечно долго и Д. М-ский уже подумывал о предстоящей ночевке, как вдруг произошло нечто совершенно непредвиденное. Из пресловутого дома вышел капитан и попросил всех построиться в колонну, на что новобранцы тотчас отреагировали и сбились в неимоверную кучу. Куча потопталась на месте, немного погалдела и поплелась за капитаном…
И тут (О, Счастье!) случилось то, о чем все боялись и помышлять - в обратном порядке нестройный гарнизон покинул эту гнусную часть и вышел на свободу...
ГЛАВА 5.
Но свобода была не особо утомительной, поскольку продолжалась не более нескольких минут...
Гл. 5. Часть А.
За это время те самые полу гражданские люди, о которых шла речь выше, пересекли улицу, на которой оказались, выйдя из части. А на той стороне улицы наших Героев ожидал новый «Цирк», назывался который несколько экзотически: «Экипаж».
Под этим емким и небанальным словом местные «красные командиры» подразумевали огромный жестяной барак типа «ангар» с сидячими местами и пару полу развалившихся сараев вокруг него. Предназначение сараев осталось невыясненным, однако существует предположение, что это замаскированные склады атомных боеприпасов. (Только - смотри! Это военная тайна! Никому ни слова!)
В «Экипаже» не было ни офицеров, ни прапорщиков, ни кого бы то ни было ещё, кроме тысяч полутора человек, подобно плесени облепивших своими телами всю его территорию… Половина из этих ребят была уже одета в солдатскую форму, другая - кантовалась в том, что привезла с собой. В большинстве своем это были легкие рубашечки, футболочки, свитерочки и прочие вещички, отнюдь не
соответствовавшие «плюс пяти» градусам и ураганному ветру…
Изредка какая-нибудь «команда» совершала изысканный обряд - она долго собиралась воедино и, затем, посещала столовую воинской части напротив. Целью это операции являлось получение порции гражданских очисток, которые иногда даже можно было съесть без особых последствий…
Гл. 5. Часть Б.
Но зайдем же внутрь барака и посмотрим, что делается там.
Первые несколько шагов Вы совершаете на ощупь: полумрак, непробиваемый табачный дым и сильный гул человеческих голосов - мешают Вам спокойно ориентироваться. Немного присмотревшись, Вы видите картину, напоминающую бандитскую «хазу» после удачного «налёта»... Кругом валяются человеческие тела, замершие во всевозможных позах; тут и там мерно протекают небольшие «пирушки», валяются консервы, банки, огрызки. Повсеместно сигают отвратительного вида зеки - все в татуировках, с красными носами и с искаженными Ненавистью рожами... («Экипаж» был - сугубо стройбатовский…)
Но, несмотря на это всё, в «Экипаже» Д. М-ский чувствовал себя в полной безопасности, поскольку почти все время находился в окружении компашки, самопроизвольно сложившейся еще в поезде, в том самом купе, где ехал наш Герой…
Гл. 5. Часть В.
Однажды в бараке Д. М-ский стал невольным свидетелем того, как «зеки» «чистят» чужие сумки. Это событие потрясло его до глубины души!
Дело обстояло так: вышеупомянутый стоял в «дозоре». (Вообще-то он сидел, но не в этом дело! Слушай дальше!). Суть этого «дозора» сводилась к тому, чтобы не проспать завтрак самому и не дать это сделать другим.
И вот, где-то в районе пяти часов утра, невдалеке от Д. М-ского появились два молодых парня, один из которых попросил его подать какую-то сумку.
Зачем он это сделал, Д. М-ский сперва не осознал, – ведь, он находился на таком же расстоянии от сумки, что и «проситель», но сумку из доброты душевной подал...
Сначала Д. М-ский не обнаружил ничего странного в том, что двое людей копаются в каких-то сумках, что-то там ищут и перекладывают какие-то вещи в другие сумки. Но затем, он заметил, что они как-то странно, чересчур внимательно рассматривают предметы, изымаемые из сумок, - так, как будто они видят их в первый раз. Тогда Д. М-ский стал присматриваться к действиям этих людей и вскоре понял - это воры!!!
Но как они «работали»! Надо было видеть их лица! Металлический профессионализм! Ни тени страха, смущения, нервозности!!! Спокойная сосредоточенность. Они даже ни разу не оглянулись по сторонам на случай приближении законного владельца…
Д. М-ский же сидел, хлопал глазами и не знал, что и предпринять.
Кричать: "Грабят!!! Держите вора! " - как-то неуместно в 5 часов утра, да ещё в таком месте… Возникать же самому против нескольких «зеков» - это может привести к «непредсказуемым» последствиям… Тем более, что сумки – неизвестно чьи и, вообще, не понятно, что происходит… Может быть им кто-то «разрешил» в них рыться?
Пока Д. М-ский «врубался» в то, что следует сделать настоящему «Джентльмену» в сложившейся ситуации, эти двое доделали свое дело и благополучно исчезли в табачном дыму…
От этого эпизода в душе у Д. М-ского остался тяжелый осадок, который теперь неизвестно, когда растворится... [Растворился. - прим. 1993 года ].
ГЛАВА 6.
Тем временем, за размышлениями о Смысле Жизни и Всеобщей Справедливости – прошёл ещё один день Армейской жизни нашего Героя.
Гл. 6. Часть А.
Наступил вечер, и Д. М-ский уже собирался лечь спать, как вдруг тишину нарушил омерзительный, напоминающий лязг железа, командный голос… Его владелец - худощавый прапорщик с лицом деревенского дегенерата - оглашал во все горло какие-то фамилии...
И вдруг, точно, спица в ухо, - Д. М-ский услышал фамилию, которой издревле называли его окружающие... Это означало только одно: что пришел «покупатель рабов» и сейчас ему предстоит отправиться в свою часть - туда, где он проведет целых 2 года своей жизни…
На улицу вышло 7 человек, среди которых наш Герой выглядел более, чем нелепо… Трое по росту превышали его где-то на голову, а по ширине превосходили раза в два… ( при условии, что рост Д. М-ского – метр восемьдесят пять !!! ). Один из них сидел 3 года, другой имел такое «живописное» лицо, что «сидеть» ему было, в общем-то, и ни к чему, а третий, по его словам, гирю в 32 кг мог выжать свыше 24-х раз...
Остальные трое - тоже не вызывали особой радости у Д. М-ского: один из них был КМС по дзюдо, другой имел наглую рожу и уличные манеры, третий же - по национальности был узбек...
Среди них Д. М-ский чувствовал себя так же, как чувствовал бы себя заяц, которого посадили в одну клетку с тиграми и львами и везут в другой зоопарк, - он знает, что его не «сожрали» только потому, что хищники заняты сейчас другим, а вот когда их привезут и они успокоятся...
И вот, в сопровождении прапорщика и вышеописанной компании, Д. М-ский поплелся в неизвестном ему направлении. Он вышел за ворота «Экипажа», оставив в нем всех приобретенных за эти три долгих дня знакомых. Также остались там и все интеллигентные и приятные лица, которые он подметил за это время. Д. М-ский - стал Одинок... На душе у него было противно и жутко...
Вся вышеописанная «процессия» зашла за ограду «Экипажа» и остановились перед воротами какой-то воинской части…
Такого «оборота» - не ожидал Никто… По крайней мере, - не «Новая земля» и не «точка» на побережье Ледовитого Океана или в сопках Кольского полуострова!!!
Тем временем, вахтенный открыл ворота, и все молча проследовали на территорию части…
«Вот она! Здесь будем жить 2 года…», - подумал Д. М-ский и посмотрел по сторонам...
Гл. 6. Часть Б.
Но часть, отнюдь, не производила благоприятного впечатления: разбитый асфальт, облупившиеся, покосившиеся стенды с идиотскими рисунками и фразами, вокруг хаотично «натырканы» полу разрушенные бараки, покрашенные в дурацкий желто-коричневый цвет, освещение, как во время войны, - тусклые лампочки по углам, на плацу ветер гоняет бумаги, окурки, фантики и пр. сор и так далее...
Более всего огорчил контингент: повсеместно «сигали» и «зыркали», как на пришельцев из космоса, какие-то монстры азиатских национальностей с тупыми и весьма недружелюбными рожами… Всё это не предвещало ничего Позитивного!
Затем, всех провели через часть и рассадили в «курилке» - обыкновенной беседке, которая располагалась между двух казарм. Откуда-то пришел весьма облезлый и задрипанный солдат с «Чудо машинкой» и принялся стричь «на лысо» тех, кто еще имел хоть какой-то волосяной покров на голове...
Дул пронизывающий ураганный ветер, на улице было не более нуля градусов, и за 20 - 30 минут, проведенных в беседке, Д. М-ский не раз вспомнил о несчастной судьбе антарктических пингвинов...
Вдруг одновременно из обеих казарм выскочили два на редкость омерзительных «азиата» и с криками: «А!!! Духи!!!» - принялись исполнять вокруг беседки какие-то африканские, должно быть, близкие им по духу танцы. При этом, они потирали ладони, корчили безобразные рожи, благо для этого им особо стараться не приходилось, и грозились всех убить и «зачморить»... ( Тогда я ещё не совсем четко понимал смысл этого Слова…)
Гл. 6. Часть В.
Тут у Д. М-ского появилась одна довольно «навязчивая мысль»...
- А где мы будем ночевать? - осторожно спросил Д. М-ский у солдата-парикмахера.
- А здесь, в казарме, - ответил тот...
Тут «навязчивая мысль» уже приобрела конкретные очертания...
Тогда Д. М-ский достал из своих карманов все, что, на его взгляд, могло привлечь внимание Обезьяны, и, чтобы не терпеть унижений, расстался с этим добровольно, выкинув за беседку. Перед Смертью было ничего не жалко, и за беседку полетели: трешник, всевозможные конфеты и прочие довольно полезные предметы… ( Впоследствии, естественно, они - бесследно исчезли…).
Гл. 6. Часть Г.
Затем, всех «пригласили» в казарму. Там долго «мурыжили» перед входом в роту, видимо, проверяя на прочность нервные системы всех семерых, после чего - завели вовнутрь...
После захода в роту всем показали на угол и вежливо попросили там подшить погоны и петлицы к выданной форме…
Это Событие, - просто, убило нашего Героя... Он был бы меньше удивлен, если б его, например, после входа в роту, - облили керосином и подожгли… А тут - сиди и «подшивайся»... (Тогда Д. М-ский еще не знал, что попал в роту «одного призыва»…)
«Подшивался» Д. М-ский - более двух часов, и не потому, что не умел обращаться с иголкой, а, просто, хотел оттянуть момент, когда придется выяснить, что же в нем сильнее: Человеческое Достоинство или Низменные Инстинкты...
Но, на удивление Д. М-ского, сразу после того, как он «подшился»: в роте сыграли «отбой», он лег на указанное ему место и так и не дождался никаких «интересных событий»… Минут через пятнадцать он безмятежно уснул, утомленный дневными передрягами…
Гл. 6. Часть Д.
Сразу после «подъема» в роту зашел майор и сказал: «Где этот М-ский - художник, который...?» - именно под этой «вывеской» я остался в Североморске, - Пусть, короче, он идет в штаб, а там мы устроим ему небольшой экзамен… Посмотрим, на что он способен...»
Поскольку рисовать наш Герой не умел в принципе, то сие «предписание» повергло его в трепет… Однако, пользуясь удобным случаем, Д. М-ский без завтрака отправился в штаб, зашел в мастерскую художника (бывший читальный зал местной «библиотеки») и в ожидании забывчивого майора, - просидел там почти до самого «отбоя»…
За это время он, под первым весьма тягостным впечатлением от части, написал паническое письмо домой, в котором просил отца добиться его перевода в более южные района - под предлогом плохого здоровья… Лишь бы убраться из этой богом проклятой части, набитой «чурками» и «сидельцами»...
Тем более, что в военкомовском «личном деле» после прохождения «медкомиссии» было написано красной шариковой ручкой: «КАТЕГОРИЧЕСКИ ПРОТИВОПОКАЗАНЫ: ВМФ, ВВС И РАЙОНЫ «КРАЙНЕГО СЕВЕРА»!!!»
И вот, как и «рекомендовалось медкомиссией», рядовой Д. М-ский оказался в ВМФ, в районах самого, что ни на есть, «Крайнего севера»… Ну, и, разве что, ещё только - не в войсках «палубной авиации»…
Гл. 6. Часть Е.
Тем временем, мало помалу, подошел к концу первый День «Армейской службы» Героя нашего, поистине, - увлекательного Повествования...
В итоге, одурев от вынужденного дневного безделья, Д. М-ский под покровом темноты незаметно примкнул к своей роте, которая на предмет «ужина» мигрировала неровным строем в сторону «камбуза»… Там, под крики «чурок»: «Духи! Вам – Край!!!», он съел нечто совсем «мертвое», слегка «подтухшее» и, при этом, обильно сдобренное чем-то «подкисшим»…
Затем, - возвращение в роту, изнурительное сидение на табуретке в углу, «отбой», непродолжительное лежание в кровати, «подъем» и...
Гл. 6. Часть Ё.
И вот Д. М-ский уже едет в 3-й Североморск, затерянный где-то среди сопок «Кольского полуострова», в «Карантин» или в, так называемую, «Школу Духов»…
А там уже началась Армия в «полном объеме» этого Слова...
«Карантин» - это своеобразные «Курсы выживания» для молодых бойцов в Северных условиях, на обособленном военном Объекте без Начальства и Контроля - среди сопок, «чурок», «зеков» и «дедов», …
Об этом, если останусь в живых, я напишу позже отдельное «Письмо»…
*******************************************************
Милейший Друг, упаси вас Бог подумать, что это очередная моя проба сил в области литературы - это просто обыкновенное «Письмо», которое я писал в ужасных условиях, всякий раз очень торопился и откровенно гнал «лажу»… (Последнее слово, заметь, - взято из Ленинградского жаргона… Пока мест, я стараюсь не загружать свою речь местным «зековским» наречием…)
Я хотел, чтобы это «Письмо» - было первым, но не выдержал и затеял с вами переписку чуть раньше, чем закончил это послание…
Ваш Вечный Друг - Д. М-ский.
Североморск – 3. Военный «Карантин». Лето. 1986 год.
P.S. 2008 год.
Я нашел это "Письмо" в своем Волшебном Архивном "Сундучке"...
Подумал и решил, что Оно - вполне достойно Внимания моих Сверстников… Хотя бы даже из соображений - Ностальгических...
Мне было - 18 лет... Начиналась первая и очень Серьёзная
"Школа Жизни"... Те, Кто побывал в "Советской Армии"
в те Времена, надеюсь, прочитают его с Интересом !!!
Я не вносил никаких Изменений в это "Письмо" и оставил Текст в его Первозданном Эпистолярном виде 1986 года...