(Записки ветеринара)
- Мой руки, проходи к столу! - встретила я свою сестру на пороге кухни. Собака была уже здесь. На глазок подобранная мной доза наркоза оказалась попаданием в десятку - прошло несколько минут после инъекции, и щенок, пару раз судорожно вздохнув, бессильно распластался на столе. "Хорошая комбинация компонентов наркоза, надо запомнить" - отметила я. Хотя, можно было колоть и меньше - щенок потерял много крови.
Это был один из первых случаем в моей самостоятельной практике ветеринарного врача, и тут пришлось совмещать косметическую операцию с экстренной помощью собаке.
Хозяева трехмесячного дога - осевшие в нашем городе ребята из Грузии, не придумали ничего лучшего, как вывести собаку во двор пятиэтажки и, прижав его голову к подручной плахе, рубануть по уху топором. Дальше все пошло как-то не так - пёс не захотел быть "настоящим мужчиной" - он дико взвыл, обдавая мучителей струей крови, и ритуал был прерван.
После этого - трясущийся, воющий, с наполовину отрубленным ухом он был доставлен ко мне домой.
- У нас на кавказе всегда так делают собакам... Кинжалом ухи режут - чтоб красивий был - настаивал на своих лучших намерениях джигит.
- Охотно верю... - пробурчала я - Только отсекают "ухи" не догам, а вашим овчаркам - кавказским и алабаям, и не трехмесячным, а трёх дней от роду, когда они еще мало что чувствуют.
Они, конечно, джигиты - эти парни, но как-то понаслышке, что-ли... - подумала я, выпроваживая их во двор.
Теперь настала моя очередь показывать хирургическое искусство.
- Ого, как они его... Так, ну что - инструмент кипяченый? - взялась мне ассистировать Ольга.
- Стерилизованный...
- Ну давай... Хлебни-ка вот для храбрости - сказала она вдруг. - Я рислинг купила по дороге.
Она набулькала полстакана розового вина, протянула мне.
- Да ну в баню, поставь на холодильник, - увернулась я.
- Да не трясись ты так! Хуже уже не сделаешь! - обнадежила меня сестра.
Она потрогала рукой уже обритое голубоватое ухо, в основание которого я ввела сосудосуживающнее средство. Ухо стало холодным, кровь не показывалась.
- Ну вот, совсем другой коленкор! Хирурги, блин, с топором!.. Додумались, а?
- Да вот я и думаю - чтоб из него теперь сделать дога - ему, пожалуй, не резать, а пришивать ухо надо... - неуверенно сказала я.
- Ни фига! Режь давай! Будет кавказский вариант - дог обрезанный!
- Обрезанный - это у евреев... - машинально поправила её я.
- Слышь, ты, теоретик! Хватит дрейфить - время идёт!
Она жалеет меня - моя старшая сестра. Всегда в нужное время и на помощь придет, и пошлёт когда надо в нужное место... Кто б меня еще так? Родной человек, в общем.
Вот и сейчас, в шумном её присутствии я чувствовала себя увереннее. Теория теорией, но у меня под руками живой собачий ребенок. И надо сделать больно. И красиво. Так, чтоб не пришлось потом в сотый раз мысленно отменять какое-то своё неверное движение, бессонно ворочаясь в темноте... Короче, прокола быть не может, если я хочу успешно начать свою практику в этом маленьком городе. Каждая ж собака будет знать...
...Наложить лекало. Две фигурные полоски нержавейки, соединенные винтами, между ними зажимается отсекаемое ухо. Ушная раковина, если правильно.
- Так, так, еще ниже - чуть-чуть ... Хорошо, спокойно! - приговаривала сестра.
Затягиваем винты. Щенок слабо встряхнул головой.
- Я держу его - всё, давай!..
Я застыла со скальпелем в руке. Не могу...
- Режь давай, мать твою! - рявкнула сеструха. - Тебе детей кормить! Что, на панель пойдешь? Не на то училась!!!
Она права. Скальпель, как по линейке прошелся по ребру лекала, отсекая искромсанный кусок уха. Щенок только глубоко вздохнул. Я ошалело уставилась в лицо сестры - на нем тоже не было ни муки, ни отчаянья. Значит, получилось...
- Олечка, спасибо... Чтоб я без тебя делала.. Ты кричи на меня, кричи пожалуйста!..
Кровотечения больше не было.
- Ну вот, я же говорила - вполне дожье ухо! - довольно прокомментировала сестра.
- Ты так считаешь?
- Конечно! А что еще надо? Шей давай!
Пока я сшивала кожные слои ушной раковины, на меня нападал новый страх. Исправить изуродованное ухо - это одно, а вот не искалечить здоровое... Здесь точность нужна. Лекала должны быть наложены абсолютно одинаково на оба уха.
- Слушай, ты что - не дочь художника? У нашего папаши глаз - алмаз! Давай, изобрази симметрию! - подбадривала меня Оля.
Сейчас ... Поближе к краю... Еще немножко... Вот, одинаково...Зажимаем!
Я чувствовала себя ваятелем, пальцы которого терзают живую плоть. Отступив на шаг назад от стола, я прищурилась, еще раз сравнивая левое и правое ухо.
- Ну, чисто папаша у мольберта! - захохотала сестра. - Хочешь, я отрежу?
- Ты не на то училась... Я сама.
Второе ухо подкравливало больше. Руки плохо слушались меня, шелк прилипал к окровавленным пальцам.
Щенок жалобно протяжно заскулил, встряхивая головой. Наркоз отходит - долго возимся.
- Оль, возьми там у меня спирт - плесни вот хоть в стакан - я буду нитки споласкивать.
Теперь пошло быстрее - я то и дело смывала собачью кровь с пальцев в стакане со спиртом.
Щенок задышал чаще, заморгал ожившими глазами.
- Сейчас, детка, ещё один стежок, потерпи пожалуйста... - уговаривала я не то его, не то себя.
- Да ты смотри, какой крутой зато пёс получился! А был - лопух лопухом! - нахваливала не то его, не то меня Ольга.
Дожонок уже силился подняться. Он и в самом деле выглядел по-другому. Его новые модельные уши вполне уверенно стояли на сразу повзрослевшей голове.
- Ну вот, а ты боялась, - снисходительно улыбнулась моя ассистентка.
Я отошла от собаки. Разом схлынувшее почти полуторачасовое напряжение обессилило меня. Во рту пересохло.
- Ну, где твой рислинг? - простонала я, не глядя взяв стакан...
Чудесный розовый напиток огнем ожёг мне горло. Глаза мои полезли на лоб...
- ЧТО ЭТО??? - задыхаясь, завыла я .
- Блин, ты чего?? - вытаращилась сестра, поймав на лету стакан... - Это ж спирт! С кровью! - она задыхалась от хохота, - Ну, ты хлебнула! Всё, маманя, ты теперь одной крови со своими собаками - уж причастилась!..
Но это еще не всё. Распахнулась дверь - мой пятилетний сын ворвался на место происшествия:
- О, мам, ты уши резала? Ура! Будут пельмени?
- Пельмени? - не поняла я, растерянно оглянувшись на странно сервированный стол.
- Будут, Севан, пельмени, будут - идем в магазин! Мамочка старалась! - вот что сказала на всё это моя сестра...
P.S. С тех пор прошло много лет. Моя ветеринарная практика в маленьком городе вполне удалась - каждая собака меня знает... Одно только остается неизменным - я все еще немного волнуюсь над каждым пациентом. И еще - встречаясь с сестрой, мы со смехом вспоминаем тот самый наш "кровавый" рислинг.
:))