Невысокого роста, коренастый, с бритой головой сидит рядом с женой, или
в длиной кавалерийской шинели, в будёновке и с саблей на боку в кругу
офицеров. Таким помню его по фотографиям, которые хранила его жена - моя
бабушка Анна.
Ещё совсем молодым человеком, он был председателем первого в округе
колхоза, образованного в 20-х годах в селе Дитятино.
Потом закончил ветеринарную академию и стал ветеринарным врачом. В
финскую войну он служил в армии ветеринаром. В те времена в армии было
множество лошадей.
Перед самой Великой Отечественной войной окончил курсы, и его
распределили куда-то под Остров. Жил он в доме своего отца в деревне
Ворошилино. Мой отец помнил его молодого и крепкого в военной форме,
когда он пришёл в дом и обнял жену, и они с братом набросились на него.
Они преследовали своих родителей, а те хотели уединиться, и в конце
концов, залезли на сеновал, запретив детям ходить за ними.
Когда началась война, он тут же поехал в свою часть. К сожалению как
проходила его служба не знаю. После окончания войны он не сразу, а
где-то по-осени вернулся домой, и стал работать ветеринарным врачом,
единственным на большой район. Его жена Анна работала с ним в
ветлечебнице. Иногда он брал с собою своего сына Михаила (моего отца).
Отец потом мне рассказывал, что работы было очень много, потому что вся
округа держала скотину, и Алексей принимал роды, лечил и смотрел мясо
для продажи. Времена были суровые, голодные и на скотину была вся
надежда. Отец был свидетелем того, как одна вдова умоляла вылечить её
корову, а т.к. ей нечем было заплатить за лечение, она предлагала
отдаться, но Алексей обругал её и вылечил бесплатно. Также отцу
запомнилось, как одним движением Алексей выложил (кастрировал) поросёнка
и как звонко стукнулись яйчишки о пустое ведро, а Алексей в хорошем
настроении стал мыть руки.
Также отец вспоминал о взаимоотношениях Алексея и Анны. Анна одевалась
просто по-деревенски и Алексей частенько делал ей замечание, что она
жена офицера и должна выглядеть достойно.
В 1947-м году, поздно осенью, накануне дня архангела Михаила его убили
ножом в деревне Затроповье, которая находилась в районе, где сейчас
остановка «АЗС» и недалеко от которой живёт мой отец. Убийцу не нашли, и
подлинные мотивы убийства так и остались неизвестными.
У колхозника Спиркова болела корова, и Алексей сказал, чтобы он её
пустил под нож т.к. ей не выжить. Спирковы пытались её вылечить сами, но
корова пала. Спирков хотел продать мясо, а Алексей не пропустил его, тем
самым нанёс семейству ущерб и обиду. Через некоторое время Алексей
собрался в Эстонию навестить тётку, у него были деньги на поездку. На
рынке он встретил Спиркова, и тот согласился его подвести. В Затроповье
у Спиркова была родня. Сторож слышал обрывки громкого разговора: « Ты
разорил мою семью!». Спиркова задержали, допрашивали, но он своей вины
не признавал, и когда закончилось следствие его отпустили.
Мать Алексея Татьяна вспоминала, что он сам говорил про то, что чист
перед Богом т.к. на его совести нет ни одной загубленной человеческой жизни.
После смерти Алексея, Анна осталась одна с тремя детьми на руках. Моему
отцу было 14 лет, брату Борису 10 лет, а сестре Нине 6 лет. Жить стало
несравнимо тяжелее.
Могила его утеряна на кладбище деревни Адворицы.
И этому тоже было своё объяснение.
Придя с войны, дед, молодой офицер пользовался большим вниманием среди
женщин, и у него было несколько любовниц, которые заявились на кладбище
проститься с ним, и поэтому обиженная вдова не следила за его могилой и
любовницы тоже.
Одно время он крутил с Татьяной Дорушкиной из Детятино.
Была у него любовница Солпа Ведюгинская (к сожалению имени и фамилии её
не знаю). Прозвище она получила за то, что ходила в штанах. Они вместе с Алексеем учились в ветеринарной академии.
Спустя некоторое время после смерти деда мой отец был у них дома по
приглашению её дочери и там увидел фотографию своего отца в военной форме.
-Это мой отец – ответила Светлана.
Мой батя не признался, что это фотография его отца.
Через некоторое время они встретились, и Светлана спросила: «Почему ты
не признался что это твой отец. Мне мама сказала, что мы брат и сестра.»
Она закончила в Питере юрфак, и работала в Казахстане. После смерти мужа
вернулась во Псков и живёт где- то на Запсковье.
Ещё он был не равнодушен и к младшей сестре моей бабушки – Марии
Сергеевне, смазливой девчонке. Он подарил ей пальто, которое купил для
своей жены, но оно оказалось ей мало. А Мария была худенькой, и её
прозывали Феней Чахоточной. Бабушка шутила, но при этом очень ревновала,
потому что ходили разговоры, что поле смерти старшей сестры, её место
должна занять младшая.
Мария вспоминала, что когда Алексей был председателем колхоза, то
выписал себе корову. Когда они её вдвоём перегоняли, то началась сильная
гроза. Мария боялась, что гроза началась из-за того, что Алексей
коммунист и Безбожник, и старалась молится Богу, чтобы Он их не убил.
Бабушка Деда помнила всю жизнь, и не с кем не хотела сходиться, несмотря
на то, что были предложения, и тяжело жилось без мужика в семье.
Во время войны бабушку Анну с тремя детьми, немцы вывезли в Германию.
Какое-то время они находились в концлагере Саласпилс.
Потом они работали где-то в Латвии, а через какое-то время её семью отправили в Австрию.
Тётя Нина была грудным ребёнком – родилась в первые месяцы войны, во
время бегства от наступающих немцев. Спасибо местным жителям, которые
помогли молодой женщине в трудном положении.
В Австрии они работали и жили у какого-то пожилого барона, который
трудился вместе со своими работниками, и обедали все за общим столом.
Обстановка была дружелюбной, и её просили остаться, после того как их
освободили советские войска. Хотябы переждать зиму, но их отправили сразу в вагонах – теплушках. Печки стояли, но дров не было, и холод был лютый. Его брат Борис сильно застудил уши. Много народу гибло прямо в вагоне, и их выгружали на ближайших станциях и укладывали в штабеля, поверх закоченевших из других составов.
В шестидесятые годы, подруги эстонки с которыми она была в Австрии,
пригласили её в Эстонию, где жилось лучше, чем в Псковской области.
И она с семьёй дочери уехала туда и жила в местечке Айзери-мыза, а потом поселилась в Кальви. Очень много работала, и держала корову. Собирала клюкву для соседей, и вязала из капроновых верёвок коврики, сумки. Вязала носки и варежки. Был у неё дар разсудительности и житейской мудрости, поэтому к ней частенько прибегали соседки, чтобы получить совет, как воспитывать детей и налаживать отношения в семье и с окружающими – вообщем эстонцы её очень уважали. Очень искренно и просто верила в Бога, несмотря на то, что мы частенько дразнили её и обвиняли в дремучей темноте. Она никогда не спорила с нами и не обижалась. Когда сам пришёл к вере, то пытался с ней поговорить о Библии, но вера её была не книжной, а от сердца. Она практически не знала писаний.
Болела раком желудка и умерла у своей дочери в Азери 21 января 1992 года. Мы с отцом заочно отпели её в Любятовской церкви, и смогли приехать на Похороны. У гроба её прочёл полностью псалтирь. Читал почти без остановки. Похоронена она на погосте Верунигула посреди сосен.